— То есть вы хотите сказать, что Неферет… — он замолчал и кивнул Танатос, подталкивая ее закончить предложение за него.
— Да, это печально, но это правда. Неферет — недовольный бывший работник, которому некуда жаловаться, — спокойно продолжила Танатос.
Адам посмотрел на Старка, стоящего рядом со мной недалеко от Танатос.
— Этот бывший работник сделала шокирующее заявление, касающееся одного ученика Дома Ночи, а точнее — Джеймса Старка.
— Это я, — сразу же отозвался Старк. Я знала, что он чувствовал себя не в своей тарелке, но я не думала, что кто-то еще, включая телезрителей, может увидеть что-то иное, кроме привлекательного парня с красной татуировкой на лице, в виде двух, расположенных друг напротив друга, стрел.
— Итак, Джим. Могу я вас так называть? — спросил Адам.
— Конечно, но будет лучше, если вы будете звать меня Старк. Все так делают.
— Хорошо, Старк, Неферет сказала, что вы убили своего наставника в Чикагском Доме Ночи, и она намекнула, что вы является угрозой для общества здесь. Что вы можете ответить на это?
— Да это же собачьи какашки, — услышала я свои слова.
Старк улыбнулся мне своей дерзкой ухмылкой, взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими так, чтобы зрители смогли это увидеть.
— Зет, не ругайся на камеру. Твоя бабушка может услышать это, а это не очень хорошо.
— Простите, — пробормотала я. — Давай, я просто дам тебе ответить.
Улыбка Старка стала еще больше. — Хорошо, это будет впервые.
Очень досадно, что все мои друзья засмеялись. Я нахмурилась. Старк продолжил говорить, несмотря на то, что я подумывала придушить его подушкой в следующий раз, когда мы будем спать.
Сперва, он говорил неуверенно, но чем больше он говорил, тем сильнее и увереннее он звучал.
— Мой наставник, Уильям Чидси, был потрясающим. Он был очень хорошим. И умным. Я имею в виду, по-настоящему, умным. И талантливым. Он помог мне. На самом деле, он был для меня больше отцом, чем наставником. — Старк остановился и вытер лицо рукой. Когда он снова начал говорить, казалось что он был один на один с репортером, как будто он забыл, что нас вообще снимали. — Адам, я довольно рано узнал, еще когда был, как сказали бы люди, второкурсником в средней школе[1], что мне был дан этот дар. — Старк отчетливо произносил слова, без сарказма, но и не так, словно это была потрясающая вещь Его голос говорил о том, что его дар был ответственностью, и не такой уж классной ответственностью. — Я не могу промазать мимо цели. Я лучник, — объяснил он, когда Адам вопросительно посмотрел на него. — Ну знаете, лук и стрелы. Итак, неважно, во что я мечу — я попадаю. К несчастью, не все так просто. Представьте, между вами и тем, на что вы смотрите, тем о чем вы думаете и тем, во что вы целитесь много витиеватого пространства. Вот простой пример: представьте, что вы взяли лук и стрелу, и целитесь в знак «Проезд без остановки запрещен». Итак, вы натягиваете лук, вкладываете в него стрелу и смотрите на центр большого красного знака. Но что, если про себя вы думаете: «Хорошо, я хочу попасть в то, что останавливает машины». И следуещее, что вы осознаете, что ваша стрела нашла свой путь, попав в радиатор, проезжающей мимо машины.
— Ну, я понимаю, как это может причинить массу больших неприятностей, — сказал Адам.
— Да, больших и грандиозных неприятностей. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это и научиться контролировать. Между прошлым и настоящим, я сделал, по-настоящему, ужасную ошибку. — Старк снова остановился, и я сжала его руку, пытаясь таким образом показать свою поддержку. — И из-за нее умер мой наставник. Я не позволю этому повториться снова. Я поклялся.
— И именно поэтому, Джеймс Старк сейчас находится здесь, в Доме Ночи Талсы. — Танатос подхватила нить разговора в свои руки, и камера переместилась на нее. — В Талсе мы верим во второй шанс. — Ее взгляд переместился на Афродиту. У меня чуть не отвисла челюсть, когда она спокойно продолжила: — Разве это не превосходное место для второго шанса, Афродита ЛаФонт?
Мне не следовало волноваться. С наведенной на нее камерой, Афродита была полностью в своей стихии. Она вышла вперед, поближе к камере (конечно же) и села рядом с Танатос. — Я абсолютно согласна с вами, Верховная Жрица. Я была недолеткой почти четыре года, но Никс, наша великодушная Богиня, решила забрать у меня Метку и заменить ее даром провидения. Мои родители согласны с моим решением остаться в Доме Ночи. На самом деле, мы говорили с ними о моей возможной стажировке в Верховном Совете в Венеции, когда я закончу здесь свое обучение. Мои мама и папа очень сильно поддерживают меня. — Она улыбнулась в камеру. — Вы можете сказать это, поскольку последние несколько месяцев оплачивали все счета по кредитной карте. Вау! У меня такие потрясающе классные родители!
Ладно, серьезно. Это было такой большой вонючей, гниющей кучей собачьих какашек, я даже не могла ничего сказать. К счастью, Стиви Рей не промолчала.
— Кстати, говоря о чудесных родителях, моя мама, Джинни Джонсон, собирается приготовить самые лучшие шоколадные печенья во всей известной вселенной, и привезти их на день открытых дверей и распродажу выпечки, которые очень скоро пройдут у нас, не так ли, Танатос?
Танатос не пропустила подачи: — Ты полностью права, Стиви Рей. В эти выходные, да будет милостива к нам бурная погода Оклахомы, мы планируем организовать день открытых дверей. Мы надеемся, что организация Уличные Коты придет к нам с кошками, которых будут отдавать в хорошие руки. На самом деле, прямо сейчас я хотела бы объявить, что все деньги, полученные с распродажи выпечки, — она улыбнулась Стиви Рей, — пойдут в наш местный благотворительный фонд, к Уличным Котам. К тому же, бабушка нашей недолетки и Верховной Жрицы, Зои Редберд, принесет для продажи свои изделия из лаванды.
— И не забудьте про ярмарку вакансий.
Все, включая оператора, повернулись на звук голоса Хозяйки конюшен. Ленобия стояла там, держа под узцы свою красивую черную кобылу, Муджажи, безусловно похожую на мечту.
— Профессор Ленобия, как хорошо, что вы присоединились к нашей пресс-конференции, — сказала Танатос.
— Обалдеть! Какой шикарный жеребец! — воскликнул Адам, в то время как оператор снимал Муджажи крупным планом.
Дэмьен дотронулся до руки Адама и улыбнулся.
— Дорогой, это она, а не он.
— Ой, ошибся. — Адам сходу все понял и мило улыбнулся, показывая свой румянец. — Парень или девушка — никогда не мог отличить.
— Потому что все мы одинаковые. — Я услышала слова, исходящие из моего рта, и мысленно поблагодарила за них Никс. — Парни, девушки, люди, вампиры, какая разница? Мы все живем в Талсе, и мы ее любим. Поэтому давайте жить дружно!
Танатос рассмеялась, и эти звуки были похожи на музыку.
— Ох, Зои, я сама не смогла бы сказать лучше. И Ленобия, ты правильно напомнила мне. Адам, я хочу объявить этим вечером, что во время дней открытых дверей и акции Уличных Котов, Дом Ночи Талсы, первый Дом Ночи в нашей летописной истории, будет предлагать вакансии о работе для людей-профессоров. Мы будем проводить собеседования на должность преподавателя актерского мастерства, а также преподавателя литературы. — Танатос встала и раскрыла объятия, выглядя доброжелательной и мудрой. — Дом Ночи приветствует Талсу. И до субботы мы желаем вам всем счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь.
Четырнадцатая глава
Неферет
Неферет не увидела бы пресс-конференцию, если бы не позвонила в рум-сервис своего пентхауса. Невероятно услужливый белокурый паренек был достаточно молод, чтобы заинтересовать ее. Последний посыльный, которому повезло ответить на ее вызов, будет не здоров еще несколько дней и не сможет выйти на работу. Ослабевший, весь в синяках, он не вспомнит ничего, кроме влечения к ее прелестям и череды темных эротических сновидений. Галлюцинации, вызванные жаром, — так, без всякого сомнения, скажет ему доктор. Людишки, столь слабые существа. Такая досада, что ей необходимо все время искать новую игрушку.
Неферет рассматривала этого посыльного. Он был высок и выглядел чрезвычайно возбужденным. У него была плохая кожа. Невинность прямо-таки сочилась из его расширенных пор. Подумав, что эта невинная кровь будет прекрасно сочетаться с бутылкой шампанского, которую он нес, она вышла из своей гостиной.
— Пожалуйста, принесите бутылку в мой номер, — промурлыкала Неферет.
Невинная кровь была настолько сладкой, что на дурной цвет лица и потные ладони можно было не обращать внимания. Кроме того, она не собиралась к нему прикасаться. Ну, по крайней мере, не слишком много…
— Прямо здесь вас устроит, мэм? — его взгляд продолжал двигаться от ее груди к ее губам и снова к бутылке, которую он открывал, и от него пахло сексуальным желанием, страхом и восхищением.
— Пожалуйста, принесите бутылку в мой номер, — промурлыкала Неферет.
Невинная кровь была настолько сладкой, что на дурной цвет лица и потные ладони можно было не обращать внимания. Кроме того, она не собиралась к нему прикасаться. Ну, по крайней мере, не слишком много…
— Прямо здесь вас устроит, мэм? — его взгляд продолжал двигаться от ее груди к ее губам и снова к бутылке, которую он открывал, и от него пахло сексуальным желанием, страхом и восхищением.
— Прямо здесь великолепно. — Неферет провела длинным острым ногтем вдоль низкого выреза своего халата.
— Вау, — он сглотнул, неопытно снимая трясущимися руками золотую фольгу с горлышка бутылки шампанского. — Надеюсь, вы не будете против, если я скажу это, но вы гораздо красивее, чем те другие вампиры в новостях.
— Другие вампиры? Новости?
— Да, мэм. В прямом эфире вечернего выпуска новостей, на Fox 23.
— Так включи их! — огрызнулась она.
— Но шампанское не..
— Оставь его! Я вполне способна открыть бутылку сама. Переключи на новости и уходи.
Парень сделал все, как она велела, и тихо выскользнул за дверь, все еще бросая на нее долгие, полные тоски взгляды. Неферет не обратила на него никакого внимания. Она была полностью поглощена сценой, разворачивавшейся на плоском экране большого телевизора. Там были Танатос, Зои, и еще несколько человек ее группы. Они стояли тесной группкой во дворе Дома Ночи и запросто разговаривали с репортером. Неферет нахмурилась. Все они выглядели такими нормальными.
Ее губы задрожали, когда она услышала, как Танатос объяснила, что смерть Дракона Ланкфорда была трагическим несчастным случаем с быком.
— Этот жалкий Аурокс! — пробормотала Неферет. — Недоделанный, никчемный Сосуд! Все это его вина!
Она засмотрелась на экран, на ухмыляющегося Старка и Зои, сосредоточившись на словах только когда услышала свое имя. Неферет нажала кнопку громкости, и голос Танатос громко возвестил.
— … Неферет просто рассерженная бывшая сотрудница, не имеющая причин для недовольства …
Тело Неферет превратилось в камень.
— Она смеет называть меня сотрудницей!
Неферет продолжала смотреть. Ее гнев достиг такой силы, что стеклянная дверь на балкон пентхауса лопнула, осыпая мраморный пол дождем прозрачных осколков.
— Мы все связаны с Талсой, и мы любим ее. Так давайте просто жить дружно!
Смехотворно веселый голос Зои вызвал мурашки на спине Неферет.
— Я не позволю тебе уничтожить то, что я начала, надоедливая девчонка! — вскипела Неферет. Когда Танатос объявила, что Дом Ночи Талсы будет принимать заявления от человеческих преподавателей, ее рот растянулся в такой же широкой улыбке, как и у журналистов. После пожеланий новой Верховной жрицы, счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь, Неферет с недоверием смотрела, как ведущие новостей глупо рассуждают о том, как интересно было пообщаться с вампирами и какая отличная идея провести для города день открытых дверей и ярмарку вакансий. Когда на экране появился крупный план улыбающегося лица Зои, она нажала кнопку включения, не способная вынести вид Зои Редберд.
Из небольшой комнатки между гостиной и столовой послышался звонок компьютера Неферет. На экране вспыхнул силуэт Никс с поднятыми вверх руками, а рядом надпись: ВЫСШИЙ ВАМПИРСКИЙ СОВЕТ.
Неферет медленно подошла к компьютеру и щелкнула мышью на кнопку “ответить на звонок”, автоматически активируя видеокамеру. Она хладнокровно улыбнулась шести мрачным Верховным жрицам, сидящих на их резных мраморных тронах.
— Я ожидала вашего звонка.
Дуантия, старший член Высшего вампирского Совета, заговорила первой. Неферет подумала, что она выглядела очень, очень старой. В ее длинных густых волосах стало больше серебра, и Неферет могла поклясться, что заметила мешки под темными глазами.
— Вас вызывали явиться перед нами, и все же Вы все еще в Талсе, а мы в Венеции. Что задержало Вас?
— Я занята. — Неферет изменила тон голоса так, чтобы казаться удивленной, а не раздраженной. Или испуганной. Она никогда не должна позволять им думать, что она боялась их или кого-то еще. — Не самый подходящий момент для поездки в Италию.
— Тогда мы вынуждены вынести вам решение absente reo.
Неферет усмехнулась.
— Придержите латынь для слишком старых вампиров, чтобы жить в наше время.
Дуантия продолжила, как ни в чем не бывало:
— Наша сестра, Верховная жрица и седьмой член этого Совета — Танатос, привела неопровержимые доказательства, тем не менее, ритуал, свидетелем которого была Верховная жрица Зои Редберд, ее…
— Эта наглая девчонка не Верховная жрица!
— Не перебивайте меня! — Даже через Интернет, за тысячи километров, могущество Дуантии было почти осязаемым. Неферет стоило огромного усилия не съежиться перед экраном компьютера.
— Говорите то, что должны сказать. Я больше не стану перебивать, — равнодушно сказала Неферет.
— Свидетелями ритуала, которым руководила Танатос, были юная Верховная жрица Зои Редберд, ее круг, каждый из участников которого одарен Никс связью со стихией, а также несколько Сынов Эреба. Во время этого ритуала на земле было зафиксировано, что вы убили человека, принеся его в жертву белому быку Тьмы, ставшему вашим супругом.
Неферет увидела, как занервничали члены Высшего Совета, как будто им было тяжело даже просто услышать слово “Супруг” в связи с белым быком. Это ей понравилось. Очень скоро Высший Совет ожидает намного больше, чем просто слова.
— Неферет, что вы скажете в свою защиту? — заключила Дуантия.
Неферет выпрямилась во весь рост. Она чувствовала, как нити Тьмы с шелестом суетятся у ее лодыжек и скользят вокруг икр. — Я не нуждаюсь в защите. Убийство человека не было собственно убийством. Оно было священной жертвой.
— Вы смеете называть Тьму священной? — закричала участница Совета по имени Алефейя.
— Алефейя, или Истина, на языке, который не умер, я поделюсь с вами частицей вас самой. Истина в том, что я бессмертна. В возрасте менее ста лет я достигла большего могущества, чем удалось вам за все ваши столетия. Истина в том, что еще через сто лет большинство из вас обратятся в прах, а я по-прежнему буду молодой прекрасной богиней. И если я решаю принести человека в жертву, неважно, с какой целью, это не грех, а святое!
— Неферет, Тьма — ваш Супруг? — вопрос Дуантии пронзил тишину после выкрика Неферет.
— Призовите белого быка и сами спросите у Тьмы. Конечно, если осмелитесь, — усмехнулась Неферет.
— Высший совет, каково ваше решение? — спросила Дуантия. — Она не сводила с Неферет взгляда, когда все члены Высшего Совета встали и, одновременно несколько раз подряд произнесли единственное слово: — Изгнана!
Дуантия встала последней. — Изгнана! — твердо сказала она. — С этого дня вы больше не Верховная Жрица Никс. Вас не будут более вообще считать вампиром. Отныне вы для нас умерли. Все члены Высшего Совета одновременно повернулись к Неферет спиной, затем раздался сигнал ВЫЗОВ ОКОНЧЕН, и экран опустел.
Неферет вглядывалась в темный экран. Она тяжело дышала, пытаясь успокоить смятение в душе. Высший Совет изгнал ее!
— Мерзкие старые вороны! — зло произнесла Неферет. Разумеется, она собиралась порвать с Высшим Советом, но не раньше, чем заставила бы их вцепиться друг другу в глотки. Тогда они были бы слишком заняты своими разборками, чтобы вмешиваться в дела мира, царящего за пределами их уютного маленького острова.
— Мне почти удалось сделать это раньше, — когда я представила Калону как моего Эреба. Однако Зои помешала этому, заставив меня признать, что это было мошенничество. — Не в силах утихомирить свое разочарование, Неферет вышла из комнаты. Осколки стекла хрустели под ее туфлями на шпильках. Она вышла на балкон, взявшись за холодные каменные перила.
— Из-за Зои Танатос приехала в Талсу, чтобы шпионить за мной. А мать Зои была слишком слабой, слишком несовершенной жертвой. Если бы Аурокс не был Сосудом с изъяном, смерть Рефаима прервала бы ритуал. И вот теперь я изгнана Высшим Советом и выгляжу как прирученный союзник людишек Талсы. Неферет подняла руки к небу и гневно крикнула:
— Зои заплатит за все, что из-за нее случилось!
Неферет сбросила шелковый халат, обнажив тело для темноты. Обнаженная, она раскинула руки и откинулась назад, так что ее длинные волосы укутали ее, словно покрывало.
— Приди ко мне, Тьма! — Она напряглась в ожидании болезненного удовольствия от ледяных прикосновений белого быка.
Ничего.
Единственным движением во тьме были беспокойные темные щупальца, уже ставшие ее постоянными спутниками.
— Мой повелитель! Приди ко мне! Ты мне нужен! — взывала Неферет.
“Твой зов меня не удивляет, моя бессердечная.”