Лис-Хакмар от возбуждения кувыркнулся в снегу. Чутко прислушиваясь и принюхиваясь, повертел остренькой мордочкой, тихонько тявкнул и потрусил в указанном направлении.
Донгар был прав – бежать оказалось недалеко. Сперва в засыпанном снегом лесу стали появляться выжженные проплешины, потом их сменила стена обугленных стволов, а потом лес закончился. Из ненадежного укрытия в сожженном подлеске лис разглядывал начисто выгоревшую поляну, где и деревьев-то не осталось, лишь кое-где торчали почерневшие от огня пни.
– Здесь, однако, – плюхаясь на обгорелую черную ветку сосны, каркнул ворон. Ветка печально закряхтела, чешуйки золы посыпались из-под когтей.
– Вижу. – Горелые палки у подножия дерева, когда-то бывшие густым зеленым подлеском, с сухим треском зашевелились, и между ними выглянула недовольная лисья морда. Лис чихнул и, вытянув лапы, улегся на брюхо – черная с бурыми пятнами шкура растворилась среди обгорелых корней.
– Чэк-най прошел, – снова раздался в голове человеческий голос. Сидящий на обгорелой ветке ворон крутил взъерошенной головой, настороженно зыркая то одним, то другим глазом. – У нас в пауыле тоже Огонь поднялся, все пожег. А за ним из земли эрыг отыры и чудища Вэс полезли…
– Все погибли? – сочувственно дернул усами лис.
– Нет! – В звучащем у него в голове голосе слышалось настоящее торжество. – Жрица прилетела, Вэс Голубым огнем сожгла, эрыгов сожгла – пауыль спасла.
– Так чего ж они сейчас не прилетят и мэнквов не пожгут? – раздраженно откликнулся лис.
– Много, однако, – совсем по-человечьи вздохнул ворон и нахохлился.
Лис невольно кивнул – потому что мэнквов и впрямь было много. Они стояли и сидели на земле, перерыкивались, объединялись в пары, тройки и даже стада. На глазах у лиса, выглядывающего из колючих черных стеблей горелого подлеска, двое мэнквов – трех– и четырехголовый – замерли друг против друга, уперевшись лбами и угрожающе рыча. Некоторое время они так и стояли, будто пробуя, у кого лбы крепче, когда вдруг оставшаяся свободной голова четырехголового извернулась и вцепилась зубами в плечо соперника. Укушенный взвыл – и оба мэнква под подбадривающий рев соплеменников покатились по земле, вздымая за собой тучи золы и пепла. Когда черное облако рассеялось, четырехголовый победитель методично и последовательно заехал кулаком в три левых уха побежденного и, горделиво порыкивая, направился прочь. За ним двинулась еще четверка великанов – последним, роняя в золу капли черной крови, брел побежденный трехголовый. Темный лис проводил скрывшихся в тайге людоедов задумчивым взглядом. Мэнквы больше не были одиночками – они сбивались в стаи и, как умели, выбирали себе вожаков.
Если все здешние мэнквы доберутся до жилых мест – окрестностям конец!
– Это еще не вся беда, однако, – печально откликнулся ворон. – Когда из Нижнего мира вылезут все – конец Сивиру.
– Да откуда ж они лезут? Что это там такое? – Лис высунул длинную морду из укрытия, изо всех сил пытаясь рассмотреть скрывающиеся за спинами мэнквов остатки странных сооружений.
Высокая – выше сосен и великанов, – но легкая и, кажется, собранная на скорую руку из отдельных секций металлическая башня. Сквозь переплетение креплений еще можно разглядеть остатки проржавевших механизмов. Рядом глухая, тоже металлическая будка с начисто вывороченной, будто взрывом, крышей – изогнутые и перекрученные стальные полосы торчат, как гигантский уродливый цветок.
Но откуда здесь, на диком севере, столько металла? И что это за машины? И какое отношение они имеют к мэнквам? Где дырка-то, которую они из Нижнего мира видели?
Словно в ответ, по земле прошла длинная мучительная дрожь. Из-под металлической будки с вывороченной крышей начали медленно выползать ветвящиеся разряды, похожие на алые молнии. Вздымая клубы черной пыли, мэнквы с топотом ринулись прочь с поляны – под прикрытие деревьев. Походя длинная мэнквова лапища попыталась сцапать сидящего на ветке ворона, но птица с заполошным карканьем взвилась в воздух. Испуганно поджимая хвост между лап, лис припал на брюхо, надеясь, что его не заметят. Алые молнии с сухим шелестом ветвились по черной обгорелой земле. Они мелькали все чаще, их становилось больше, наконец, вся поляна засветилась алым, и над ней повис удушливый дымок. Стальная башня трещала, качаясь в такт колебаниям земли. А потом из металлической будки послышался долгий, закладывающий уши свист… Он нарастал, нарастал, нарастал… С глухим – бумм-пых-х-х! – из развороченной крыши вырвался ярко-алый, дымящийся черным клуб Огня. И прямо из него вылетел двухголовый мэнкв. Дрыгая руками и ногами, туша зависла в воздухе… и с грохотом рухнула на землю. Пляска алых молний начала медленно затухать, оставляя в воздухе удушливую вонь пожарища.
Шарахнувшийся с высоты мэнкв лежал неподвижно. Потом гигантская лапища медленно дернулась. Длинные когти заскребли землю, оставляя в золе глубокие борозды. Медленно, с трудом подбирая под себя лапы, мэнкв поднялся на четвереньки. Затряс обеими головами. Тяжело переводя дух, пополз прочь. Тягучая слюна капала с отвислых губ – похоже, великан был оглушен и не слишком понимал, где находится и что делает. Остальные мэнквы вернулись на поляну, не обращая на вновь прибывшего собрата ни малейшего внимания.
Тонкий лисий язычок высунулся из уголка пасти. Ничего себе! Теперь, по крайней мере, понятно, почему вся эта толпа мэнквов не разбегается сразу по Средней земле в поисках сладкого человеческого мяса. После такого внушительного шмяка даже безмозглым людоедам приходится долго мозги в порядок приводить!
Встрепанный и пахнущий гарью комок перьев рухнул лису на голову, потом подпрыгнул и заскакал по колючим прутьям горелого подлеска.
– Я знаю, что это! – раздался у лиса в голове возбужденный голос. – Это – Буровая! Храм геологов, однако!
– Кого-о? – от недоумения задирая кончик хвоста, протянул лис.
– Да геологов – жрецов странствующих! – явно раздраженный его необразованностью, принялся торопливо пояснять ворон. – Они не как жрицы, однако тоже Голубому огню служат – ходят, места для храмов ищут. Если видят, что в каком месте может Огонь прятаться, – малый храм, Буровую ставят, обряды проводят, землю священным буром насквозь бурят. Много знаний надо иметь, чтоб Огонь искать, шибко умным быть, однако все равно ошибиться можно, Огня не найти. Тогда Буровую разбирают, а когда и так оставляют. А место, где священный бур землю сверлил, навеки запечатывают тайной печатью геологов, чтоб Нижний мир в Средний не прорвался! Я знаю – мне мать рассказывала!
– А она откуда знает – она что у тебя, геолог? – огрызнулся лис.
– Нет, – ворон вдруг нахохлился, почти утопив голову в поднявшихся перьях. – Не геолог. Мать – нет.
– А кто – да? – буркнул лис, но понял, что ответа не дождется. Ворон молчал и выглядел совершенно больным и несчастным. – Ладно, тогда выходит, чэк-най поднялся и эту печать сорвал? А поскольку дырка там большая была, в нее мэнквы и полезли?
– А что, случались такие прорывы между Нижней землей и Средней, – торопливо закивал ворон, довольный, что разговор ушел от темы геологов. – Великий герой Хадау на самой Заре времен такую дырку своим медным котлом закрыл!
– С тех самых пор весь Сивир медным тазом и накрылся, – вздохнул лис.
– Ты погляди, однако, на этого южанина – ему наш северный герой не нравится! – возмутился ворон. – Да все знают, что это из-за вас золотой век, счастливый век кончился, когда ваша женщина оскорбила небо и хлеб!
– Ну-ка, ну-ка, все знают, одни мы у себя на юге не в курсе! – насмешливо прищурился лис.
– Нам шаман рассказывал! Она этим… как его называют… блином! Блином вытерла своему ребенку зад и прилепила этот блин на небо! – торжественно провозгласил ворон.
Лис тихо застонал и закрыл морду лапами. Все его вытянувшееся тело сотрясала длинная дрожь.
– Э, ты чего, однако? – забормотал ворон. – Ты это… не расстраивайся так… Обидно, конечно, но что уж поделаешь, золотой век не вернешь! И ты-то не виноват…
– Ой, прекрати! Ой, не могу! – взвыл лис, судорожно дергая лапами. – Ты меня уморишь! Слушай, черный шаман Донгар Кайгал, ты все-таки безнадежно стойбищный! Ты когда-нибудь блин видел? Его жарят! На Огне! Он же – горячий! То есть, вот женщина блины печет, а у нее ребенок на горшке сидит. Хватает она, значит, со сквородки блин, потом ребенка – и горячущим блином ему по тому самому месту… – Лис снова зашелся в кашляющем хохоте. – Ребенок орет… а его мамаша давай карабкаться на вершину горы, чтоб, значит… – Лиса снова скорчило, и он простонал: – На небо налепить?
– Ну, не знаю я… – пробормотал ворон, несколько смущенный таким подходом к рассказу, который всегда считал вполне реалистичным. – Вы, южане, все того… хореем стукнутые, от вас всего можно ждать. Ну и небо в золотой век пониже висело… – Он сбился, уже понимая, что все его пояснения звучат глупо.
Черный лис лежал в золе и, свесив язык, смеялся узкими глазами.
– Ты мне другую историю объясни, – все еще пофыркивая от смеха, попросил зверь. – Я вот, например, впервые слышу, что в поисках Голубого огня эти твои геологи Среднюю землю сверлят. Зачем, если жрицы говорят, Голубой огонь из слез Ут, сестры Тенгри – Высокого Неба, получился и с небес упал?
– А вот я пойду… полечу и выясню! – Похоже, Донгару надоело отвечать на неразрешимые вопросы – ворон взмахнул крыльями и снялся с места.
– Стой! Куда? – охнул лис, но ворон его уже не слушал.
То подлетая у самой земли, то подбегая прыгающей пробежкой, ворон скользнул между лап бродящих по поляне мэнквов и скрылся под металлической будкой.
Отчаянно поскуливая, лис заметался в прикрывающем его подлеске. Ворон хоть улететь мог, если его мэнкв поймать попробует, а ему, бедному, что делать? Но не бросать же Донгара одного. Еще раз жалобно заскулив, лис скользящим шагом двинулся к металлической будке. Вот так: бросок – прыжок – скачок… Мэнквы не могут чувствовать его запаха – все отбивает гарь. А вниз, под ноги, великанам смотреть незачем, ничего тут интересного нет! Проскочить за спиной у рассевшегося у самой будки мэнква – и он на месте!
– Донгар, где ты? – мысленно позвал он.
– Тут! Здесь дверь! – донесся приглушенный отклик.
Лис напружинился… Громадная великанская лапища с грохотом ухнула об спекшуюся землю рядом с ним. Не удержавшийся на ногах лис упал на бок, вскочил… Позади него ухнула вторая мэнквова лапища, снова сшибая его наземь… Опираясь на огромные ладони, мэнкв заерзал, намереваясь усесться поудобнее, и его гигантский зад двинулся прямо на припавшего на брюхо лиса. Коротко тявкнув, зверек рванул вперед. Вылетел из-под надвигающегося великанского зада, лапы заплелись – и на полном разгоне его швырнуло об стенку металлической будки.
«Бум» – негромко ухнул металл.
Головы ближайших мэнквов медленно повернулись на звук… Подгребая лапами, лис темной молнией скользнул вдоль стены, завернул за угол и ввалился в распахнутую дверь. Шлепнулся на теплый металлический пол, свесив язык между зубами. А все он – стойбищный этот!
– Ты осторожнее, в Нижний мир не свались, – тихо-тихо отозвалось откуда-то с высоты.
– М-да-а, – протянул лис, очень осторожно отползая назад и садясь столбиком, обвив лапы пушистым хвостом.
Тонкая каемка железного пола заканчивалась почти у самого порога. Дальше зиял провал. Длинная лисья морда любопытно вытянулась, аккуратно заглядывая за край. Сперва ему показалось, что внизу колышется лишь тьма – густая и сплошная, гуще любой, самой темной Ночи. Потом мелькнула красная искра… Лис отпрянул – далеко-далеко внизу, в глубине тьмы медленно клубился Алый огонь чэк-ная. А вырвался он, похоже, потому, что вот этот самый толстенный чугунный люк оказался сдвинут с места!
Действительно, люк шириной в восемь-десять локтей, некогда, видимо, запечатывавший дыру, теперь прикрывал ее лишь наполовину – будто какая-то неистовая сила сумела отодвинуть его в сторону, но до конца открыть так и не смогла! И выглядел люк очень знакомо – если он не ошибается, на той стороне должна быть… Точно! В глубине виднелась небольшая, тоже обшитая железом комнатка с остатками механизмов. Тоже очень-очень знакомых!
Лис вскочил и целеустремленно затрусил вокруг провала по уцелевшей полоске стального пола. Послышался шорох крыльев, и рядом с ним плюхнулся встрепанный ворон.
– Никакая это не тайная печать геологов! – поводя черным носом, сообщил лис. – Это самая обыкновенная запорная система – мы ею ненадежные забои опечатываем, чтоб из них чего не вырвалось, вроде рудничного газа или подземных тварей, ясно? Только какой-то местный чуд безрукий ее так халтурно сработал, что первый же удар чэк-ная сломал запорное колесо, и плита отъехала в сторону!
– А починить сможешь? – каркнул ворон, похоже, не собираясь тратить ни мгновения на страдания по поводу очередной развенчанной легенды.
– Вот так взять – и починить раздолбанную запорную систему! – фыркнул лис. – Ох, послать бы тебя к Эрлику с твоими ценными идеями!
– Что, опять? – перепугался ворон.
– Нет! – гаркнул лис. – Это я так ругаюсь! Никуда ходить не надо… хотя тут и недалеко. – И он невольно снова глянул вниз, в провал.
Сполохи Рыжего огня клубились уже у самого края, сворачиваясь и разворачиваясь черно-оранжевыми спиралями.
– Мэнквы! Мэнквы летят! За мной! – завопил лис, со всех лап кидаясь в комнатку с механизмом.
Они ворвались внутрь, и лис уперся лапами, всей тяжестью наваливаясь на хлипковатую железную дверцу, отделявшую комнатку с механизмами от зала с дырой. Проржавевшие петли недовольно скрипнули… дверца подвинулась на два пальца и снова застряла. Из-за нее слышался рев поднимающегося Огня и нарастающий тонкий свист. Дверца не шевелилась…
Вдруг сзади его ухватили клювом за хвост и с силой дернули. Лис обернулся и коротко клацнул на ворона острыми клыками – самый подходящий момент для игр!
Тупые и широкие человеческие зубы лязгнули друг об дружку. Потолок стремительно рванул навстречу, комнатка начала уменьшаться – и под напором навалившегося мальчишки дверца с грохотом захлопнулась. Хакмар прижался к ней спиной. Почувствовал, как дверца мгновенно накаляется, а щель внизу густо наливается алым.
Донгар забился в угол, вытирая вороньими крыльями текущий по вискам пот.
Хакмар приложил ухо к раскаленной дверце, вслушиваясь в нарастающий за ней свист. Гром гремит, земля трясется – мэнкв к поверхности несется!
– Спасибо, – тихо-тихо прозвучало у него за спиной. – Спасибо, что со мной пошел, однако…
Хакмар передернул плечами. Обычая не бросать товарища еще никто не отменял, и нечего стойбищному обольщаться – это вовсе не значит, что они друзья на все Дни!
Бухнуло, металлическую будку ощутимо тряхнуло – еще один многоголовый людоед выбрался на поверхность земли. А почему, спрашивается? Потому что люди тут безрукие!
– Ну и как прикажешь такое чинить? – Хакмар выбрался из комнатки. Шмыгая носом от облетающей ржавчины, принялся ковыряться в раскуроченном механизме поворотного колеса. Донгар благоразумно помалкивал, только сопел за спиной. Хм, а не так все плохо… Хакмар поглядел на полуоткрытый люк в полу над провалом. Пройдет совсем немного времени, и Рыжий огонь снова вскипит, вынося в Среднюю землю очередного людоеда…
Закрыв глаза, парень устало привалился к поворотному колесу.
– А если ковать придется? – пробормотал он. – Думаешь, мэнквы не услышат, как я тут молотом грохотать начну?
– А я их задержу. Черную порчу наведу, – так же тихо ответил Донгар.
– На всех? – безнадежно усмехнулся Хакмар.
– На всех меня не хватит, – после недолгого размышления сознался черный шаман. – Но ты успеешь! Сам подумай, однако: не закроем дыру – весь Сивир мэнквы выедят, до Зимнего дворца дойдут, саму Снежную Королеву сожрут…
– Единственный положительный момент, – буркнул Хакмар.
– Закроем – мэнквов больше не будет, а с теми, которые уже есть, как-нибудь да справятся люди, – воодушевленно продолжал Донгар.
– Но первым делом те, кто уже есть, сожрут нас, – тоскливо закончил Хакмар.
Он не Урал-батыр, который выпил полное такими же многоголовыми великанами озеро и погиб, но не пустил тварей в родные горы! Он просто мальчишка, и никто даже не узнает, если он просто развернется и шустро рванет отсюда. И чуда этого стойбищного за собой уволочет. И что потом? Мэнквы пройдут по земле до самых гор, а он будет смотреть на смерть, разрушения, развалины городов, растерзанные тела и каждый удар сердца знать, что мог это предотвратить – и даже не попробовал? Ох уж егет так егет!
– Чудацкий план, но другого все равно нет – не ждать же, и правда, пока жрица прилетит, – отлипая от стены, пробурчал Хакмар.
Снова загрохотало так, что Хакмар аж присел от испуга – все завязанные в парку Донгара инструменты ухнули перед ним на пол с шумом, слышным не только на выжженной поляне, но и на другом конце тайги. Хакмар вскинул глаза на Донгара, собираясь поинтересоваться, сильно ли тот торопится в пасть мэнквам… но промолчал. Черный шаман, прямой и строгий, шел к дверям, оставляя Хакмара у себя за спиной – и бубен с колотушкой были в его руках как меч и щит.
Хакмар вздохнул и, стараясь все-таки не слишком грохотать, застучал по поворотному колесу, сбивая окалину.
За спиной у него эхом отозвался удар шаманской колотушки в натянутую кожу бубна.
Свиток 32 О героическом спасении всей Средней земли
Удар, удар, еще удар… Рыжая пыль сыпалась на металлический пол. Хакмар отбросил молот и запустил пальцы в механизм. Эрлик! Безнадежным взглядом он окинул скомканный кусок металла, некогда бывший поворотным рычагом. Нет, тут не распрямишь, тут только перековывать! Но как его расплавить? И где ковать? Ни горна, ни наковальни – лишь благословение подземных кузнецов, обещавших, что Огонь будет ему покорен и что его молот может ковать что угодно!