Где-то в вышине раздался громкий звон металла о металл. Карлаен поднял взгляд, сканирую крышу подземелий бионическим глазом, но ничего не увидел. Он бросил взгляд на Алфея, который кивнул и жестами обратился к Закреалу, стоявшему в отдалении вместе с остальными. Терминатор направился к ним, аккуратно отодвигая с дороги пьяных богачей. Алфей пошел к нему навстречу. Карлаен повернулся к Флаксу, уверенный, что Алфей знает что делать.
— Что произошло, когда он родился? — спросил капитан.
— Родился не человек, — прошипел Флакс. Его глаза покрылись пеленой, когда разум погрузился в воспоминания. — Он был чудовищем с самого начала, я думал, что он, оно, — мутант, но всё оказалось гораздо хуже. О, они нежно любили его. Также, как они когда-то любили меня. — Его голос становился всё более жестким и хриплым. — После первой попытки убить его, родители спрятали Тиберия под дворцом… Прямо здесь, на самом деле. Это место стало его миром на многие годы, — сказал Флакс, подняв свои худые руки, чтобы указать на окружающее их пространство.
— Он играл с сервиторами, а немногие приходившие к нему посетители… ну, они уже отсюда не выходили.
Флакс уронил руки на колени и уставился на них.
— По большей части это были диссиденты и преступники. Хотя я знаю что отец, в своей бесконечной глупости, пытался устроить свадьбу. Тело девушки нашли в какой-то сливной трубе несколько месяцев спустя. — Флакс ухмыльнулся. — Тогда все благородные дома собрались вокруг меня. Я уже был достаточно взрослым, чтобы понимать, что к чему. Раз мои родители решили бросить меня, что ж… мне было не трудно ответить взаимностью.
Среди труб наверху раздался пустой звон, и Флакс нервно дернулся, а улыбка исчезла с его лица. Карлаен увидел, как Закреал и два других терминатора отходят от группы с оружием наготове. Они узнают, что происходит и сообщат о любых следах врага.
Карлаен чувствовал, что генокрады рядом, хотя сенсоры не могли их обнаружить. Между местом, где они стояли и дворцом наверху пролегали тысячи километров тоннелей, каналов и труб. Ему было непонятно, почему генокрадом не удалось в какой-то момент найти путь в глубину, независимо от предположения Флакса, что их удерживали его системы защиты. Капитан посмотрел обратно на старика.
— И ты стал губернатором, — сказал он.
На этот раз им двигало не любопытство, а жажда информации. Корбулон обнаружил секреты династии Флаксов на Сатисе и выдвинул теорию, что в их крови может скрываться ключ к освобождению Кровавых Ангелов от их двойного проклятия. И это чудовище, следующее за ним по пятам, тоже произошло с Сатиса. Возможно, это было просто совпадением. Также это могло значить, что тот неизвестный фактор, сделавший генетическую структуру династии настолько важной, также сыграл свою роль в порче родителей Флакса. И Карлаен рассчитывал это выяснить перед тем, как вывезет губернатора из пепла его королевства.
— Даааааа, — сказал Флакс, растянув слово, — надлежащая передача власти, поддержанная династиями, чьи дочери и сыновья сейчас валяются здесь, в последние часы моей жизни. Это меньшее, что я могу для них сделать, за оказанные услуги. — Он снова кашлянул, а затем рассмеялся. — Не думай, что они помогли мне по доброте, которую нашли в своих дряхлых, тщеславных сердцах, капитан. Нет, они были напуганы. Можешь ты представить кошмар, который бы последовал за коронацией Тиберия? Люди бы восстали, началась гражданская война, и всё, чего добилась династия Флаксов, исчезло бы в мгновение ока.
В том, что говорил губернатор, было здравое зерно, Карлаен понимал это. Генокрады разрушали общество изнутри, повреждая социальную и политическую структуру и заражая тела и души населения. Они были вирусом, выпущенным на миры и сектора, чтобы подготовить их к прибытию флота-улья.
— Ты убил своих родителей, — в первый раз заговорил Алфей. В его словах сквозила тень отвращения. Флакс заметил это, и его зубы обнажились в диком оскале.
— С нежеланием, уверяю вас, — прошелестел он. Губернатор закрыл глаза и откинулся назад, сжимая и разжимая руки, будто пытался схватить кого-то за шею. — Я всё ещё любил их, даже тогда. Если бы вы знали их в лучшие годы, капитан. Грохочущий голос и искренний смех моего отца, тихая и строгая мать. Они были идеальной парой, её хитрость дополняла его упорство. Вместе, им удалось взять сектор под контроль, которого не добивался раньше никто из династии. А в конец они стали пустышками, из-за любви к жуткому, не умеющему чувствовать зверю.
Он хмыкнул и перевернулся на кровати.
— Мне пришлось их убить, другого выхода не было. Всё дело в Тиберии. Они защищали его, защищали от меня, их настоящего сына, — он заговорил ещё быстрее, запинаясь.
— Я был их сыном. Я! И я был наследником, а не он, не это пищащее и визжащее существо! — Он уставился на Карлаена. — Представь себе это, капитан. Представь, что ты делишь свою жизнь, своих родителей и мир с паразитом… с существом, которое залезает ночью в твои покои и водит лапой по лицу в пародии на братскую любовь. Существом, которое всегда следует за тобой по трубам дворца, смотрит на тебя и наступает на пятки, как будто он — настоящий ребенок, а не какая-то рожденная в далеких звездах мерзость, пришедшее украсть всё. Ты слышишь меня, Тиберий? Слышишь меня, Отродье Криптуса? Всё было моим. Всё это, и наши родители, мои родители, заслужили свою смерть тем, что позволили тебе сделать их такими, — визгливо прокричал губернатор.
Он осел в свои подушки.
— И я тоже заслуживаю смерти. За то, каким я стал из-за тебя, брат, — пробормотал он и посмотрел на Карлаена. — Когда я… когда дело было сделано, я обнаружил, что он пропал. Сбежал в подземелья Фодии.
Люминаторы над головой заморгали. В воксе раздались щелчки и помехи. Карлаен обернулся и увидел, как Закреал и терминаторы, с которыми он ушел, торопятся обратно к группе. Где-то загромыхали трубы.
Алфей вытащил силовой меч.
— Нам нужно идти, капитан. Время позднее, а конец истории может подождать.
На покореженном временем лице Флакса появилась легкая улыбка.
— Он не отпустит меня, капитан. Он провел десятилетия, напоминая мне о моем преступлении. Он был призраком в моей столице, выращивая в темных местах новых представителей своего грязного рода. Он всегда оставался за полем зрения, на шаг назад, следуя за мной сквозь годы. Мой отец научил его охотиться, а мать научила терпению. И теперь, в конце всего, он хочет насладиться убийством.
Рабы-сервиторы стоящие вокруг кровати Флакса неожиданно напряглись. Их рты открылись в унисон и из них раздались механические монотонные голоса.
— Пустотные врата эпсилон открыты — пустотные врата гамма открыты — западная сеть безопасности отключена.
С резким треском в подземельях погасли все лампы.
Глава тринадцатая
Фонари на броне терминаторов сразу же загудели, пробуждаясь к жизни, как и прожекторы, установленные на корпусе Кассора. Тьму пронзили десятки лучей, и в их свете мчались до боли знакомые звериные фигуры.
— Контакт, сектора семь, десять, двенадцать, пятнадцать, — прогрохотал Закреал. От остальных последовали схожие заявления, пока терминаторы формировали клин. Взревели штурмболтеры, и генокрады отступили, исчезнув в темноте как призраки.
Алфей посмотрел на Карлаена:
— Пора, капитан. Забирай наш приз.
Карлаен без лишних церемоний сдернул Флакса с постели. Тот громко протестовал, но не сопротивлялся.
— Нет, ты не понимаешь, — пробормотал старик. — Он идет. Выхода нет.
— Пусть приходит, — сказал Карлаен. Он почувствовал жар накапливающейся в нем ярости, и вспомнил Афраэ, исчезающего под волной хитина, и поверженного Бартело, чьё пламя угасло. Он вспомнил других воинов — куда больше, чем рассчитывал — что погибли из-за него; воинов, последовавших за ним во тьму, на врага, с которым он теперь столкнулся здесь, на Асфодексе. Капитан думал принести свет ордена в самые темные уголки Галактики, и заплатил за свое высокомерие.
Иди сюда, чудовище, — со свирепым желанием подумал он. — Ты заплатишь за Афраэ, Бартело и всех тех, чья кровь пятнает твои когти.
— Трусы! Тьма не укроет вас от света Императора. Подходите и деритесь, или же умрите во тьме. Выбирайте, — словно вторя мыслям Карлаена, проревел Кассор. Дредноут метнул слова во тьму подобно артиллерийскому огню и стукнул клешнями друг о друга.
— Сюда, псы Хемоса. Подходите, подонки Нострамо. Сразитесь с могучим Кассором или прокляты будьте за робость свою.
Рафэн и остальные воины роты смерти разделили рвение дредноута. Держа оружие наготове, они рассыпались веером, образовав барьер между терминаторами и скрывающимся во тьме врагом. Вскоре воздух наполнился рычанием цепных мечей и лаем болт-пистолетов, когда рота смерти открыла огонь по стремительным теням.
Рафэн и остальные воины роты смерти разделили рвение дредноута. Держа оружие наготове, они рассыпались веером, образовав барьер между терминаторами и скрывающимся во тьме врагом. Вскоре воздух наполнился рычанием цепных мечей и лаем болт-пистолетов, когда рота смерти открыла огонь по стремительным теням.
Карлаен увидел, что опьяненные богачи начали приходить в себя. Он почувствовал проблеск сожаления, когда рванулся вперед, силой расталкивая некоторых из них. Нельзя позволить им задержать его или его боевых братьев. Мужчины и женщины вопили, когда он наступал на них или отбрасывал со своего пути. Флакс обрушился на него, молотя сморщенными кулаками по броне. Карлаен проигнорировал вопли и проклятия и, прижав к груди Флакса, двинулся к остальным терминаторам. Алфей следовал прямо за ним.
— Братья, мы должны отступить к выходу, — сказал капитан, подойдя. — Построение бета-десять, отделение к отделению. Огонь на подавление, сконцентрироваться на флангах. Пусть Рафэн и рота смерти разбираются с остальными. Иосия, пойдешь первым. Мы направляемся к Площади Вознесения Императора.
— С удовольствием, капитан, — прорычал Иосия. Сжав клинок в руке, темноволосый Кровавый Ангел встал на вершине клина и двинулся по направлению к выходу. Генокрады выходили из темноты, и погибали под клинком Иосии или штурмболтерами остальных. Несмотря на всё это, Карлаен заметил, что звук скрипящего металла, отмеченный им ранее, становится громче. Воздух стал влажным, и датчики брони предупреждающе вспыхнули. Он посмотрел наверх, и его бионический глаз, наконец, сфокусировался на источнике шума и воды.
Далеко наверху открылись огромные шлюзовые ворота канализации, бежавшей из города над землей, выпустив на улицы внизу поток грязной воды и чужеродных захватчиков. Водопады потока обрушились вниз достаточно жестко, чтобы проломить улицу и сбить с ног нескольких воинов роты смерти. Слабый красный свет просочился сверху, осветив тьму вокруг них, пока городские подземелья начало медленно затоплять. Сверху спустились тяжеловесные фигуры, выпав из шлюзовых ворот и обрушившись на улицу, от чего последняя содрогнулась и пошла трещинами. Карлаен почувствовал тревожную дрожь, увидев знакомую, громадную фигуру карнифекса, поднявшегося во весь рост посреди непрекращающегося ливня.
Линзы глаза капитана вращались и щелкали, чётко фокусируясь на громоздком чудовище. Его череп был обесцвечен губительной, недавно исцелившейся раной, но оно двигалось столь же быстро, как и прежде.
— Это…? — спросил Алфей.
— Неважно, — проворчал Карлаен. — Мы убьем его снова, если придется. Мы убьем их столько раз, сколько потребуется.
Пока вода с грохотом падала вокруг них, Кровавые Ангелы готовились встретить своего врага. Генокрады пронеслись сквозь шеренги роты смерти, в то время как воины тиранидов и только что прибывший карнифекс врезались в берсеркеров. Многорукие чужаки кружились в поднимающейся воде, прыгая на терминаторов и, в некоторых случаях, мимо них, к более легкой добыче. Карлаен услышал вопли у себя за спиной. Он колебался, борясь с соблазном вернуться и попытаться спасти кого-нибудь, кого угодно.
Алфей поймал его за плечо.
— Ты не можешь, капитан. У нас приказы. Флакс привел их сюда, чтобы умереть, чем они, собственно, и занимаются. Чем дольше генокрады будут заняты пожиранием фодийской знати, тем больше у нас будет времени, чтобы доставить Флакса на площадь и убраться с этого умирающего булыжника. — Его слова были суровыми, но не бесчувственными. Карлаен знал, что Алфей и остальные боролись с тем же желанием вернуться и защитить оставленных позади мужчин и женщин. Но это обрекло бы их миссию на провал. У них было то, за чем они пришли сюда, и теперь настало время уходить.
Карален с трудом двинулся дальше, не обращая внимания на вопли умирающих и обреченных. Впереди он увидел кружащего в воздухе Рафэна, движимого прыжковым ранцем, его громовой молот обрушивался на врагов, давя и калеча. Некоторые из его людей последовали примеру сержанта, пролетев над своими товарищами и ненадолго приземлившись посреди генокрадов, убивая и двигаясь дальше.
Кровавые Ангелы двигались вперед, прокладывая кровавый путь сквозь генокрадов и других тиранидов, пытавшихся остановить их. Но существа продолжали прибывать, невзирая на количество погибших. Карлаен почувствовал зуд в мозгу, подсказавший ему, что отвратительный брат Флакса был где-то рядом, и направлял своих слуг в атаку. Засечь чудовище среди тьмы и льющейся сверху воды было почти невозможно, даже если бы у капитана был соблазн заняться этим.
При этой мысли рана в груди разболелась. Она уже срослась, но ослабить воспоминание о вонзившемся в него когте было трудно. Карлаену наносили раны и до этого, много раз за время его службы в ордене, но в этот раз всё было иначе. Она была почти личная, как будто повелитель выводка хотел оставить ему напоминание о себе. Капитан кончиком молота коснулся места пробоя брони и почувствовал рывок в своем сознании.
Затем Флакс завопил ему в ухо, и он пришел в себя, стоя по колено в воде, когда генокрады рванулись вверх, протягивая к нему свои когти. Взревев, Карлаен взмахнул молотом, сбив с ног одного из нападавших, но остальные врезались в него, хватая за ноги и руку в попытке повалить.
— Капитан, — развернувшись к нему, прокричал Алфей. Сержант обрушил свой силовой меч на затылок одного из чудовищ, мгновенно убив его.
Остальные окружили Карлаена, повалив его на колено своим общим весом. Флакс завопил, когда когти добрались до его иссушенной плоти. Стремительно соображая, Карлаен поднял старика и бросил его Алфею. Сержант поймал губернатора, взмахом клинка попутно обезглавив прыгнувшего генокрада.
— Двигайтесь дальше, — прорычал Карлаен, пытаясь встать на ноги. Он сорвал с пояса голову сервитора и отправил её вслед за Флаксом. — Возьми это и иди, брат. Я присоединюсь к тебе, как только смогу.
Возражений от Алфея не последовало. Он поймал голову и сунул её в дрожащие руки Флакса. После чего развернулся и двинулся к выходу, лицо его исказила гримаса разочарования. Карлаен увидел, что ближайшие терминаторы выстраиваются вокруг сержанта в фалангу, ограждая последнего от врагов. А затем он потерял их из виду, когда генокрады окружили его. Карлаен вбил рукоять молота в брюхо одному из них и отшвырнул его от себя. Капитан вскочил на ноги и поднял штурмболтер, пока остальные продолжали приближаться к нему. Оружие взревело, и чужеродные тела лопались, как перезрелые плоды, пока он описывал стволом штурмболтера дугу.
Внезапно раздался крик, и из воды, раскидывая генокрадов в стороны, выскользнула громоздкая фигура. Карлаен уклонился от истекающей кровью и дурно пахнущей туши, пока она замедлялась и останавливалась. Искалеченное горло карнифекса издало низкий скулеж, когда тварь попыталась вытянуться во весь рост и продолжить борьбу, но её конечности, изломанные и потерявшие форму, теперь висели на ней мёртвым грузом. К карнифексу затопала тяжеловесная фигура, и мелтаган Кассора, с ворчащим шипением, во второй раз выжег чёрную дыру в голове чудовища.
Дредноута покрывал ихор и боевые шрамы. Когда Кассор крутился взад-вперед, стреляя из своих орудий по широкой дуге, свободно болтающиеся шланги хлопали по его корпусу. В его шасси что-то заискрилось, и Карлаен учуял запах горящего прометия и выжженного металла. Конечности дредноута стонали и хрипели, но он продолжал сражаться.
— Ну же, идите сюда и встретьте смерть, предатели. Идите сюда и почувствуйте укус клинка моего.
Кассор развернулся, сбив генокрада в прыжке левой клешней и отправив его в полет к соседнему строению с силой, достаточной, чтобы стереть чудовище в порошок. Ещё больше тварей прыгнули и вцепились в дредноута, карабкаясь по нему подобно волне из когтей и зубов. Кассор взревел и полоснул клешнями по живому приливу, убивая генокрадов каждым движением своих когтей. Но они всё прибывали, и вскоре дредноут пропал из виду, скрытый под наплывом хитина.
Карлаен описал молотом широкую дугу, раскидав в стороны ближайших из напавших на дредноута. Он открыл огонь из штурмболтера по тем из них, что увернулись, и чуть не поплатился за свою невнимательность. Лишь благодаря визгу датчиков брони и собственным инстинктам, отточенным боями, он сумел вовремя избежать опасности. В противном случае, его череп бы уже раскололся, как дыня. Воин тиранидов выскочил из стремительного потока воды, его кость-мечи врезались в капитана. Он увернулся от первого удара, но второй впился ему в плечо. Его сила заставила Карлаена пошатнуться, он едва не упал. Тиранид воспользовался возможностью и атаковал его, все четыре клинка с жестокой периодичностью обрушивались на капитана.
Тот отшатнулся, ловя равновесие и потеряв возможность ответить. Тиранид продолжил атаку, постоянно вынуждая Карлаена отступать. Генокрады стремительно разбегались от них, как волки, выжидающие, пока их добыча сама себя измотает. Тиранид вскрикнул и парировал неуклюжую попытку капитана оттолкнуть его. Карлаен проклял себя за глупость и попытался встать на ноги. Генокрад бросился на него, и воин почувствовал резкую боль, расползающуюся по его ноге. На мгновение ослабнув, капитан опустился на колено. Тиранид пнул его в бок своей костлявой ногой и опрокинул на спину, во всё прибывающую воду.