Среди прибывших сразу бросались в глаза уже знакомые нам весельчак Пардус и лысоватый Моб. Остальные, само собой, были нам незнакомы. Радовало немного, что все они были рода человеческого. Как по мне, то я еще не был готов встретиться с не подобными мне братьями по разуму. Хоть и думал о них последние два дня почти все время.
В общем, мой друг даже не стал дожидаться, пока все рассядутся и устроятся, а сразу стал говорить. Не беспокоясь, что его кто-то не услышит. И не настаивая больше на соблюдении правил хорошего тона: как, например, поздороваться и представиться.
– Господа! Насколько я понял, предложенный нами ранее договор о сотрудничестве вами обговорен и в целом решен положительно. Осталось только уточнить некоторые детали, которые на нашей предыдущей встрече мы не успели затронуть из-за поспешного отъезда ваших представителей. Я понимаю прекрасно их нетерпение: такое средство не каждый день попадает на рынок, и его надо было всесторонне изучить и опробовать на добровольцах. И каково теперь ваше мнение?
При последних словах Моб покосился в сторону Пардуса, улыбка которого весьма потускнела, и выдавил:
– Да, задали вы нам задачку! Как это ни парадоксально, но нам не удалось воспроизвести бальзам собственными силами. Но хочу предупредить, что это только прерогатива времени. Ваш секрет будет обязательно разгадан и использован на благо всех разумных существ во Вселенной!
– А разве мы вам сразу не предложили то же самое?! – изумился Вовчик. – Только и того, что настаивали на нашем праве являться монополистами в данном вопросе. Наши требования остаются в силе и теперь. Мало того, мы выдвигаем несколько дополнительных условий. И одно предварительное, без которого мы не будем продолжать переговоры.
– Это даже уже не смешно! – не выдержал Пардус, привстав со своего кресла и упершись руками о стол. – Вторично мы явились к вам не для того, чтобы вновь выслушивать необоснованные претензии! А для того, чтобы уточнить рецепты производства бальзама, оговорить их способ производства и заплатить вам немалую компенсацию и премиальные за добровольное сотрудничество. И оговорить место, которое вам будет предоставлено для дальнейшего проживания.
– Ай-я-яй! Как вам не стыдно? – стал укорять его Вовчик. – Во-первых, мы не явились сюда добровольно. Во-вторых, список наших претензий настолько огромен, что для их удовлетворения потребуется несколько дней. И, в-третьих, не вы нам нужны, а вы в нас нуждаетесь. А что надо нам, так это только договориться с одним или двумя дистрибьюторами, которые будут заниматься продажей нашего Алкоимитатора. Если среди присутствующих здесь таковых не имеется, нет смысла продолжать дальнейшее совещание! – после этих слов мы стали демонстративно подниматься.
– Разрешите представиться, – возмущенный гул голосов прервал сильный и зычный голос. В тот же момент мы увидели высокого и статного, поднявшегося из-за стола мужчину. Он выглядел еще импозантнее, чем наши предыдущие знакомые, хоть и казался чуть старше. – Меня зовут Сатерниус. Должность – сенатор торговли. Единственный и полномочный представитель торговой гильдии Зеппарха. В нашу гильдию входит восемь галактик и несметное множество более мелких королевств и систем. Можете смело выдвигать все ваши условия. Я надеюсь, мы решим их быстро и к взаимному удовлетворению всех сторон.
Манера говорить Сатерниуса просто поражала. Тон его был мягким, вежливым, лицо просто неимоверно располагающим, а блеск глаз бил наповал и отвергал все сомнения и колебания. Если и можно было бы рисовать портрет человека, преуспевающего в бизнесе и не обманувшего ни единого компаньона, то Сатерниус мог бы смело позировать. А с каким негодованием на него посмотрели Пардус с Мобом! Это надо было снимать на камеру. Хотя запись наверняка велась. С их роботами-мухами несложно было засунуть камеру в любой осколок стекла, а может, и пыли.
Но теперь мы переключили все свое внимание на сенатора, торгового представителя восьми Галактик. Ведь не каждый день с таким встретишься за одним столом. Мы опять присели, и Вовчик продолжил:
– Итак, вы готовы исполнить наше предварительное условие? Вот видите: простой кивок головы, и господин Сатерниус моментально переходит в категорию самых богатых людей Вселенной.
– А он и так в той категории… – пробурчал Моб.
– Значит, теперь он ее возглавит! – назидательно суммировал мой товарищ и стал пояснять: – Так как из-за несвоевременного вмешательства ваших людей мы были оторваны от своих друзей в переломно важный момент земной истории, те попали в крайне трудное положение. И мы требуем немедленного их освобождения и доставки сюда, к нам, на борт этого корабля. До их прибытия мы замолкаем.
– Видите ли… – начал после некоторого раздумья полномочный представитель гильдии. Но его со смехом перебил Пардус:
– А как до дела, то сразу и на попятную? Ха-ха! А кто же грозился решить все проблемы?
Он хотел посмеяться над Сатерниусом, но только разозлил его. Тот чуть ли не выкрикнул в сторону выхода, обращаясь к лингвистам:
– Где находятся интересующие нас люди?
– С вероятностью до девяноста восьми процентов, на одной из секретных подземных лабораторий по производству химического оружия.
– Они его и дальше производят?! – воскликнул Моб в ужасе. – Кто же его потом будет утилизировать и превращать в безопасные отходы?
– Вот видите! – еще один из представительных джентльменов встрял в разговор. – С этой планетой надо что-то решать!
Видимо, он намекал на что-то ранее ими же обговариваемое. А Сатерниус тем временем подозвал одного из своих помощников, стоящих за спиной, и отдал несколько коротких, но не слышных остальным, указаний. Когда помощник вышел, захватив с собой Оливайнету, он повернулся к нам с доброй, отеческой улыбкой:
– Очень скоро ваши друзья будут здесь! Не сомневайтесь! А теперь, если вы не хотите говорить про дела, давайте просто поговорим о жизни. Не будем же мы сидеть в ожидании ваших друзей как невоспитанные истуканы!
Он даже стал смеяться, призывая и нас его поддержать, но Моб что-то увидел на своем маленьком экране и воскликнул с недоверием:
– Вы что, собираетесь задействовать военных?! Мне кажется, вам не поздоровится!
– Ерунда! – беззаботно ответил Сатерниус. – Представился уникальный случай, и просто грех им не воспользоваться. К тому же, – он сделал ударение на последних словах, – перед вылетом сюда я успел кое с кем проконсультироваться и получить добавочные полномочия. О чем просто не успел уведомить вас раньше… Для вашего же спокойствия…
Видно было, что он просто издевается над своими конкурентами. А те чуть не подпрыгивали от недовольства, кидали друг на друга непонятные взгляды и всматривались в свои мини-компьютеры. А Сатерниус, скрывая ехидную улыбку на губах, вновь обратился к нам:
– Чисто из праздного любопытства хотел спросить, как вы пришли только к самой идее создать нечто подобное? Неужели вам так нравятся алкогольные напитки?
– Не стану отрицать, – Вовчик решил поддержать ни к чему не обязывающую беседу. – Изначально планировалось создать средство исключительно со свойствами, позволяющими заменить именно алкоголь. И уже несколько позже пришло озарение, что можно совместить и лечебные свойства.
– А мне больше нравятся натуральные продукты! – признался сенатор, подзывая к себе жестом еще одного помощника. – И я не поленился захватить бутылочку самого дорогого и почитаемого напитка во Вселенной. Нет, нет, это не ЖМАХ. Просто один из лучших ликеров, созданных разумным существом за всю обозримую историю.
В этот момент на стол поставили два подноса. На одном стояло пятнадцать бокалов, как раз по количеству сидящих за столом, а вот на втором нечто, очень напоминающее зачахший росток дерева. С утолщением в корневой системе. Судя по реакции присутствующих, всем довелось лицезреть небывалую редкость. А владелец этой редкости, улыбаясь, стал рассказывать:
– У нас еще есть время, поэтому я позволю себе маленькое отступление и опишу сам процесс создания этого напитка. Мои друзья его прекрасно знают, а вот нашим гостям будет интересно. То, что вы видите, совсем не дерево, а живой организм. Вернее, он был когда-то живым. Существо это живет на планете с силой притяжения, примерно в четыре раза превышающей вашу, земную. И очень подвижно в процессе своего становления и развития. Питается исключительно местными желудями, не приживающимися ни в одном месте Вселенной. Когда они доживают до пика своего развития, а это возраст девяти лет, надо его немедленно выловить. Если сделать это чуть раньше, напиток сгниет. Если чуть позже – не успеет вобрать в себя полный букет ароматов. Животное ловят, парализуют и помещают в питательный раствор только корнями. Продолжая в то же время подкармливать специальными бактериями верхнюю часть тела. Через два года ему вводят во внутренности определенное количество спиртовинной смеси и топят в нескольких сортах меда и воска. И там это существо лежит еще пять лет. Полностью ссыхаясь наружно, превращая свои живые ткани в твердую и непроницаемую для всего древесину. И только тогда вывозится для продажи со своей планеты.
Возникла пауза, в которой я решил высказаться:
– Не слишком ли это хлопотное производство?
– Когда вы его попробуете, то поймете бессмысленность своего вопроса! – Сатерниус бережно взял деревянный черенок в руки. – Обратите внимание еще на одну немаловажную деталь. На ее усовершенствование ушли тысячелетия. Видите здесь вверху три веточки? Две большие и маленькую? Она находится как бы под защитой больших. Так вот, вовнутрь вы ее не сломаете! Никак! Разве с повреждением всей емкости. А вот наружу: взгляните! – он поддел пальцем маленькую веточку и потянул на себя. Чуть прогнувшись, веточка легко треснула, открыв небольшое отверстие. И бокалы стали тут же наполняться на треть. Видимо, сенатор прекрасно знал вместимость когда-то живой бутылки, так как у всех было почти поровну. Помощники тут же поставили бокал перед каждым сидящим. – А теперь попробуем и оценим высокое искусство.
И первым пригубил напиток. Все последовали его примеру. Даже Моб и Пардус не отказали себе в удовольствии. Мне ликер вначале просто обжег гортань, но уже через несколько секунд внутри появилось приятное, согревающее жжение. Оно постепенно стало скрашиваться освежающими дыхание вспышками, которые становились все чаще и чаще. В голове зазвенела дивная мелодия не ведомой доселе эйфории, а в глазах заплясали разноцветные, перемежающиеся радуги. Это продолжалось минут пять, и все это время я сидел не двигаясь, чувствуя огромное удовольствие каждой клеточкой своего тела. Подобное происходило со всеми: все сидели с такими же счастливыми и довольными лицами. Вот только Вовчика я знал как облупленного! И он явно притворялся! Только показывал, что счастлив и доволен. Он это умеет! Но меня не проведет! Опять что-то задумал? Или заметил? Вот бы у него спросить незаметно! Но повода с ним уединиться найти не удавалось. Пойти в туалет? Так ведь и там может быть камер понатыкано! Подумав об этом, я почему-то покраснел и застеснялся. Вот уж, никогда не знаешь, что взбредет в голову! Да и сенатор заметил мое состояние, забеспокоился:
– Евгений! Вам не понравился напиток? – и столько заботливости было в его голосе, что я даже не пытался скрыть причину:
– Нет, что вы! Ликер бесподобен. Мне просто представилось, что здесь в туалетах стоят камеры и все фиксируют. Как-то непривычно…
– Да вы что! Такого у нас не принято! Интим у нас свят, и любой имеет право в этом удостовериться. Думаете трудно? Да каждый может потребовать прибор и проверить любое место в своей квартире на наличие снимающих приборов. Спросите у кого угодно!
Он развел руками, и все сидящие за столом закивали с умным и серьезным видом в знак согласия. Даже улыбки ни у кого не вызвала моя обеспокоенность. Что показалось мне странным. Ведь хотелось обговорить качество выпитого, обменяться впечатлением. А тут проза жизни. Может быть, я опьянел? И в ту же секунду я ляпнул:
– Кажется, я пьян…
– И я немножко… – по лицу Пардуса разлилась такая умиротворенная улыбка, что он показался самым милейшим человеком в мире.
– Зато какое приятное воздействие! – мечтательно протянул Моб, глядя на своего конкурента с чисто братской любовью. – Вы просто молодец, что догадались угостить нас этим божественным напитком. В следующую нашу встречу – я угощаю!
– Другой бы спорил, но я уважаю слово друга! А данное слово в наших кругах стоит так же, как и личная подпись. – Сатерниус дождался, пока стихнет гул одобрительных голосов, и переключил все свое внимание только на Вовчика. – У вас на Земле совсем другие понятия чести. И без правильно оформленной бумаги никакие серьезные дела не решаются. И личная подпись скрепляет все! Что ж, весьма похвально! Поэтому я и решил дать вам на подпись контракт, оформленный по всем правилам!
Он взмахнул рукой, подзывая очередного помощника, и в эту паузу попытался вклиниться Моб. Наморщивши лоб, он глупо спросил:
– А почему мы молчим?
– Потому что друзья должны поддерживать друг друга всегда и во всем! И при подобных собраниях следует неукоснительно соблюдать полную тишину. И отвечать только на мои вопросы. Это весьма содействует плодотворной работе! Ага! Вот и контракт! Вам он понравится с первого момента! Стоит его только взять в руки. Господин Владимир, имею честь предоставить давно вами ожидаемое соглашение!
Пока он протягивал несколько плотных, с цветными вензелями листков моему другу, я подумал: «Какой же все-таки этот Моб невоспитанный! Не знает простых правил приличия. А сейчас как себя ведет? Дергает со всей силы за нос! Стыдно! А еще столп общества!»
Вовчик с ленцой взял протянутые листы и небрежно взглянул на каждый. И я за него гордился: ведь мой друг умел бегло читать и имел фотографическую память. Я даже похвастать этим хотел, но сенатор тараторил без умолку, а перебить его было бы неприлично.
– Как видите, в контракте учтены все ваши интересы. И очень скоро вы станете богатейшими людьми во Вселенной! У вас будут собственные планеты, и даже целые системы! Вы станете королями, и ваши будущие потомки создадут новые космические империи!
И вдруг мой друг прервал его совершенно неуместным вопросом:
– И как вы только успели составить контракт на русском языке?
– О, это было совершенно не сложно! Фактически каждый лист является самостоятельным компьютером и может читаться на всех основных языках Вселенной. Специально из-за вас мы ввели в этот список и русский язык. Вот здесь, в правом верхнем углу, две стрелочки. Видите: нажимаете на одну, язык текста меняется. Нажимаете на другую: листается в обратном порядке. Вашу подпись необходимо поставить здесь, в этом нижнем квадратике. И с этого момента вы становитесь знаменитейшим и самым независимым человеком! Вот, возьмите ручку!
«Еще секунда, и мы богаты! И знамениты! И свободны!» Внутри меня все пело и кричало от счастья. Поэтому я даже сразу не понял вопрос нашего пупа Земли к сенатору:
– А как же мои товарищи? Хватит только моей подписи?
– Конечно! – он так радостно это воскликнул, будто узнал о рождении сына-первенца. – Вам хватит денег на всех друзей, родственников и даже просто знакомых! Осталось только подписать, и вы их осчастливите до конца жизни!
– Кстати! – Вовчик оглянулся по сторонам. – Я не вижу остальной части нашей компании. Их уже освободили?
– Да! И они находятся в пути сюда! – торжественно изрек сенатор и постучал ногтем по своему мини-компьютеру. – Через десять минут они будут с вами! Ваша обязанность – только подписать контракт! И вы богаты, как никто в этом мире!
– Но по условиям контракта нам предоставляется всего десять процентов от выручки. – Вовчик сидел со смущенной улыбкой, небрежно отодвинув листки договора в сторону. – Маловато…
– А вы что, успели прочитать?! – опешил Сатерниус. И с этого момента в его голосе послышалась озабоченность. – Тем лучше! Теперь вы знаете, какие сокровища свалились на вашу голову! Десять процентов! Да это просто неслыханные средства! Ваша подпись – и все сокровища Вселенной в ваших руках! Подписывайте!
– Нет, все-таки маловато… – еще более смущенно произнес мой друг. «Да что он себе позволяет! Баран! Лопух! Такие деньги на кону, а он скаредничает, как старый жлоб!» Эти гневные мысли вихрем пронеслись в моей голове, но я промолчал только потому, что помнил о хорошем поведении. И только с ужасом прислушивался к продолжающейся торговле:
– Хотелось бы хоть чуток, но побольше…
От такой наглости сенатор даже растерялся, хоть глаза его и сузились в осуждении:
– Вы знаете… я как-то не уполномочен… все цифры уже согласованы с торговой гильдией… И на новое соглашение уйдет много времени…
– Но ведь достаточно вашего слова? – напомнил Вовчик с самым невинным видом. – Главное, решить вопрос в принципе, а потом мы подпишем исправленный договор. Ведь слово вполне заменяет подпись! И об этом должен помнить каждый!
– Конечно, можно и так утрясти небольшие изменения в контракте… – промямлил Сатерниус. – Но как велики ваши изменения?
– О! Это сущий пустяк! – воодушевленно выкрикнул мой друг и продолжил более деловым тоном: – Наша компания предлагает посреднику при продаже пятнадцать процентов чистой выручки!
Казалось, что у полномочного представителя торговой гильдии сейчас глаза из орбит выскочат. Он даже потерял дар речи. И этим прекрасно воспользовался наш генератор идей.
– Согласен! В здоровом бизнесе должна быть здоровая конкуренция! Поэтому предоставляю слово для торга моему доброму и старому знакомому Мобу! Моб, дружище, сколько ты согласен получать, взявшись быть нашим дистрибьютором? Знаю: двенадцать процентов! А теперь подтверди это!
С лицом лысоватого долгожителя Вселенной творилось нечто странное. Оно исказилось в явном и бесповоротном отрицании. Но губы неожиданно четко и громко произнесли:
– Да!
– Вот и прекрасно! Предложения о сотрудничестве посыпались, как из рога изобилия! Но торг есть торг! Теперь ваша очередь, уважаемый сенатор! По глазам вижу, что вам даны указания согласиться даже на одиннадцать процентов! Это замечательно? Подтвердите ваше предложение!