— Торт просил передать тебе привет.
— Я такого не знаю.
— Да ну?
Егор усмехнулся и неторопливо задрал рукав куртки. Дав бармену полюбоваться бабочкой, он снова опустил рукав.
— Налей-ка мне еще.
Бармен взял бутылку и наполнил рюмку доверху. Опустошив ее, Волчок почувствовал, как опьянение туманной, дрогнувшей волной коснулось его мозга.
Бармен пристально посмотрел ему в глаза и спросил:
— Что тебе нужно?
Егор спокойно выдержал этот взгляд и ответил:
— Работа.
— Какая?
— Любая.
Бармен усмехнулся.
— Какой ты покладистый. А если я предложу тебе сгребать навоз?
— Это вряд ли, — заметил Егор, насмешливо прищурившись. — Ты не похож на фермера.
Бармен сдвинул брови. Несколько секунд он молчал, потом вновь взглянул на Егора острым, проницательным взглядом и спросил:
— Машину водишь?
— Конечно, — ответил Егор.
— Насколько хорошо?
— Шумахер отдыхает.
Бармен задумчиво побарабанил пальцами по стойке.
— Есть где жить? — спросил он затем.
Егор качнул головой:
— Нет.
— Эту проблему мы решим. Моя сестра сдает комнату. Недалеко отсюда. До пяти звезд не дотягивает, но жить можно.
— А как насчет сигарет? — спросил Егор.
— Чего? — не понял бармен.
— Сигареты подаришь?
Пару секунд бармен смотрел на клиента непонимающим взглядом, потом усмехнулся, вынул из кармана пачку «Кэмэла» и протянул Волчку:
— Держи! Скоро у тебя будет так много денег, что ты сможешь купить себе целую фуру сигарет.
6
Дверь открыла женщина такой необычной внешности, что на мгновение у Егора захватило дух. Ростом она была никак не меньше метра восьмидесяти, весом — центнера в полтора, но при всей своей монументальности она сумела сохранить довольно привлекательное лицо, в котором проглядывало что-то лукаво-восточное.
— Диля, привел тебе жильца на ночь, — объявил бармен Иван.
— Проходите! — отозвалась женщина густым басом, распахнула дверь и посторонилась, позволяя гостям войти в прихожую.
Одета гренадерша была в красный цветастый халат, черные волосы ее были зачесаны назад и стянуты резинкой в пучок, напоминающий фонтан нефти.
— Я убегаю по делам, — сказал Иван. — Покажи ему тут все. Будут проблемы — звони.
Бармен поцеловал гренадершу в пухлую щеку, развернулся и вышел из квартиры.
Оставшись наедине с новым жильцом, хозяйка квартиры окинула взглядом его долговязую худощавую фигуру и спросила:
— Как зовут?
— Егор, — ответил тот.
— Правила простые. Не сорить на полу, не оставлять пятен на ковре, не мочиться мимо унитаза. Телефоном пользоваться можно, но у него отключена «восьмерка». Родственники в Москве есть?
— Нет, — ответил Егор. — И нигде нет. Я один как перст.
— Детдомовский, что ли?
— Угу. Что-то вроде того.
— Ясно. Баб и гостей не водить. Да, и еще — ко мне клинья не подбивать. Понятно?
Егор насмешливо прищурился:
— А в чем дело: не любите, когда за вами ухаживают?
— У меня уже есть ухажер. А ты для меня слишком хлипковат.
— Внешность бывает обманчива, — заметил Егор.
— Это ты моему ухажеру объяснишь, когда он из тебя узлы вязать будет.
— Ну, если все так серьезно…
— Серьезно, серьезно. Ладно, устраивайся тут. Если куда-нибудь намылишься — скажи.
— Да куда уж тут намыливаться, ночь на дворе. Разве что за бутылкой сбегаю.
— Бежать не надо, все есть в доме. — Гренадерша игриво прищурилась: — Тебе чего — водку или коньяк?
— Ни то и ни другое. Мне бы пивка пару бутылок — отполироваться.
— Будет тебе пиво. Баночное пьешь?
— Всякое пью.
— Располагайся, а я сейчас принесу.
Гренадерша повернулась и, величественно виляя огромными бедрами, вышла из комнаты.
— Вот это женщина, — протянул Волчок. — Мечта поэта.
— Я все слышу! — донесся из глубины квартиры мощный бас Дили.
— Еще и слух звериный, — хмыкнул Егор. — Повезло ухажеру.
Через минуту гренадерша внесла три банки пива и швырнула их на кровать:
— Вот тебе твое пиво. Рассчитаешься утром.
Она уже собралась уходить, но тут Егор взял две банки и взглянул на Дилю.
— Выпьешь со мной, красавица? — предложил он.
Гренадерша посмотрела на него хмурым взглядом и грубовато осведомилась:
— Клеишься?
— Нет. Ты ведь предупредила, что нельзя.
— А ты послушный парень?
— Иногда. Держи!
Он протянул ей банку пива. Секунду поколебавшись, Диля взяла ее и сковырнула скобку ногтем.
— За твою мощную красоту! — произнес Егор с улыбкой.
Они чокнулись банками. Диля хлебнула пива, вытерла мокрый рот краем цветастой шали, посмотрела на Егора смягчившимся взглядом и сказала:
— Трудно поверить, что такому красавчику негде остановиться в Москве.
— Тяжелое прошлое, — со вздохом проговорил Егор.
— Что, много набедокурил?
— Было дело.
— Вроде еще молодой. Когда успел-то?
Егор прищурил золотистые глаза и прочел:
Гренадерша Диля ухмыльнулась толстыми чувственными губами:
— Забавные стишки. Сам сочинил?
— Нет. Пушкин.
— Так ты еще и умник?
— Есть немного.
Диля пригубила пива. Егор тоже сделал глоток и поинтересовался:
— Значит, твой бизнес процветает?
— А тебе какое дело? Набиваешься в партнеры?
— А возьмешь?
Гренадерша с усмешкой оглядела Егора и качнула головой:
— Нет, не возьму. Я не доверяю тощим.
— По-твоему, я тощий?
— В сравнении со мной — да.
«В сравнении с тобой и Кличко будет выглядеть доходягой», — подумал Егор. Улыбнулся и вслух произнес:
— Я могу отъесться. Буду питаться одними гамбургерами и запивать их пивом.
— Не в коня корм, — насмешливо заявила Диля.
Егор засмеялся и спросил:
— Ну, а что насчет твоего брательника?
— А что с ним? — насторожилась гренадерша.
— Он вроде крепкий парень. И взгляд у него твердый. Ему бы в каком-нибудь ЧОПе работать.
— Он и работал.
— А чего ж бросил?
— Платили мало.
— А в баре, значит, много?
Диля отхлебнула из банки и облизнула толстые губы толстым языком.
— Он там не только бармен, он там совладелец. А барменом он еще до армейки подрабатывал.
— Как же он совладельцем стал? В чем секрет?
— А тебе какая разница?
Симпатичное лицо Егора озарилось улыбкой.
— Я тоже недавно дембельнулся, — весело сообщил он. — Может, и у меня получится.
— А у тебя есть богатый армейский дружок, который собирается открыть бар?
— Пока нет.
— Вот когда будет, тогда и мечтай. — Диля допила пиво, смяла банку в могучей руке и швырнула в мусорную корзину. — Не забудь рассчитаться за пиво, красавчик.
Она подняла свой грузный остов с кровати и зашагала к двери, и поступь ее была так тяжела, что казалось, будто сотрясается весь этаж.
— Погоди, — сказал ей вслед Егор.
Гренадерша остановилась.
— Чего еще?
Егор поднялся с кровати, быстро подошел к Диле и обнял ее за талию. Посмотрел в ее воловьи, густо обведенные тушью глаза и спросил:
— Может, останешься?
— С какой стати?
— Я хороший парень.
— Да ну?
— Точно тебе говорю.
Он сжал ее в объятиях. Гренадерша положила Егору руку на грудь и оттолкнула его от себя. Сила у нее была богатырская, и Егор едва устоял на ногах. Отступив на шаг, он усмехнулся и вопросил:
— Кошечка любит царапаться?
— Еще раз попробуешь пристроиться, я тебя так поцарапаю, что мало не покажется.
— Ловлю тебя на слове, крошка.
— «Крошка»? — Диля повела могучими, будто у штангиста, плечами. Усмехнулась: — Веселый ты парень, Егор.
Он кивнул:
— Не то слово. Бывает, посмотрю на себя с утра в зеркало — и давай хохотать. До обеда остановиться не могу.
Гренадерша засмеялась, погрозила Волчку пальцем и вышла из комнаты. Егор задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Он чувствовал себя героем одного из тех детективов в стиле «нуар», которые так обожал в юности. Повернув голову к зеркалу, Егор посмотрел на свое отражение, прицелился в него пальцем и тихо проговорил:
— Филипп Марлоу, частный детектив. — Потом усмехнулся и пробормотал: — Что я делаю?
На Егора вдруг снова накатила тоска и на несколько секунд выморозила ему душу. У него опять возникло ощущение, что он что-то позабыл. Что-то чрезвычайно важное, то, без памяти о чем и жить нельзя.
Но волна тоски откатила, и оказалось, что жить дальше очень даже можно. Егор посмотрел на свое отражение в зеркале, подмигнул ему, а затем достал из кармана пачку «Кэмэла», подаренную барменом Иваном, вытряхнул одну сигарету, вставил ее в губы и сказал:
— Я распутаю это дело. Или я не Филипп Марлоу?
7
Итак, звериный инстинкт не обманул его и привел туда, куда надо. Удивительное дело, если вдуматься. Но лучше не вдумываться, а довериться своему волчьему нюху и идти туда, куда он укажет. Когда разум отказывается работать, приходится полагаться на инстинкт и интуицию. Эта парочка не подведет.
Егор допил пиво, смял банку в руке и швырнул в мусорную корзину. Потом завалился на кровать, закинул руки за голову и прикрыл глаза. С полминуты он лежал неподвижно и уже задышал ровно и глубоко, как дышит уснувший человек, но вдруг открыл глаза и недоуменно уставился на потолок. Егор почувствовал, как по его телу разливается слабость. Руки и ноги стали невероятно тяжелыми, веки стали горячими и отяжелели, словно у больного человека.
Перед глазами у Егора запрыгали желтые точки. Несколько секунд он боролся с волнами слабости, а потом глаза его закатились под веки, и он отключился.
Когда Волчок очнулся, в комнате было по-ночному темно. Сперва он услышал шорох. А потом увидел то, чего ему не полагалось видеть: Диля, стоя возле стула, обшаривала карманы его куртки.
Егор все еще чувствовал себя паршиво, но тело вновь слушалось его. Он приподнялся на кровати и сухо осведомился:
— Что-то потеряла?
Гренадерша вздрогнула и быстро оглянулась.
— Я поправляла твою одежду, — выпалила она.
— Да ну?
Секунда — и Егор оказался возле Дили. Схватив гренадершу за локоть, он холодно спросил:
— Когда появится твой брат?
— Не знаю! — резко ответила Диля и попыталась вырвать руку, но Егор не дал.
— А если подумать? — спросил он и сдавил пальцами ее предплечье.
— Минут через десять! — со злостью сказала гренадерша.
— Пиво было «заряженное», верно? Зачем ты меня отравила?
— Я не травила! Это было… снотворное.
— И часто вы проделываете этот фокус с постояльцами?
Гренадерша усмехнулась:
— Ты мне не платил, значит, ты не постоялец.
Воспользовавшись тем, что Волчок ослабил хватку, она вырвала руку и вдруг набросилась на Егора, вцепилась ручищами ему в горло и повалила его на кровать.
Гренадерша оказалась невероятно сильной. Егор с трудом оторвал ее лапы от своей шеи, размахнулся и въехал ей ладонью по губам. Диля отлетела от кровати и рухнула в кресло, но тут же вскочила снова. Она дважды махнула кулаками.
Будь Егор простым человеком, эти удары, вне всякого сомнения, достигли бы цели и сбили бы его с ног, однако он без труда увернулся от пудовых кулаков гренадерши и влепил ей еще одну пощечину. Диля снова оказалась в кресле и на этот раз уже не делала попыток продолжить борьбу.
Егор шагнул к креслу, положил руки на подлокотники и приблизил свое лицо к лицу гренадерши.
— Ты и впрямь думала, что сможешь меня задушить?
Диля, угрюмо глядя на Егора, вытерла рукою разбитые губы, усмехнулась и сказала:
— Попробовать стоило.
— Еще раз попробуешь — сверну тебе шею. Поняла меня?
— Поняла. Откуда ж я знала, что ты такой крутой?
Волчок выпрямился и засмеялся.
— Весело ему, — проворчала гренадерша с кривой ухмылкой. — И что ты будешь делать дальше? Вызовешь ментов?
— Менты мне не друзья, — сказал Егор. — Вставай.
— Зачем?
Егор не стал повторять просьбу, он резко схватил Дилю за шиворот и рывком поднял на ноги. Ворот ее роскошного халата затрещал, по шву пробежал разрыв. Шея и часть огромной груди Дили обнажились, и Егор увидел у нее под ключицей вытатуированную бабочку.
— Тебя, я вижу, не учили обращаться с женщинами? — злобно сверкая глазами, проговорила гренадерша.
— Простите, дамочка, но мне сейчас не до хороших манер. Идем!
Егор потащил Дилю к ванной. Гренадерша пыталась сопротивляться, но Егор, не обращая на это внимания, швырнул ее в ванную и запер за ней дверь на щеколду.
И в этот момент в дверь позвонили.
— Сиди тихо! — сказал он. — Вякнешь — утоплю в унитазе!
Егор быстро вышел в прихожую, открыл дверь и отступил за угол. В прихожую вошел бармен Иван.
— Давно не виделись, — сказал Волчок.
Бармен оглянулся. Он ничем не выразил своего удивления, лишь спокойно уточнил:
— А ты чего здесь?
— Проходи в гостиную, надо поговорить, — сказал ему Егор.
— А где моя сестра?
— Послал за сигаретами. Скоро вернется.
Зрачки бармена сузились.
— Она никогда не ходит за сигаретами для клиентов.
— Для меня она сделала исключение.
— С чего это вдруг?
Егор усмехнулся:
— Наверное, я ей понравился.
Бармен сунул руку за лацкан пиджака, но Егор молниеносно схватил его за запястье и холодно проговорил:
— Выкладывай: что вы тут затеяли?
— Тихо, солдат, тихо! — Иван натянуто улыбнулся. — Все хорошо.
— Хорошо? Твоя толстуха сестра подсунула мне «заряженное» пиво, а когда я отключился, обшаривала мою одежду!
Бармен насмешливо выкатил глаза.
— Быть того не может. Думаю, ты ее с кем-то перепутал.
— Я сейчас перепутаю твою башку с футбольным мячом! — прорычал Егор.
— Тише, — снова сказал бармен. — Считай, что это была проверка. И ты ее прошел. — Глаза Ивана тускло замерцали. — У меня есть одна работенка. Как раз для такого крутого парня, как ты.
— Что за работенка?
Бармен скосил глаза на руку Егора, которой тот все еще сжимал его запястье.
— Убери грабли и спокойно все обсудим. Идет?
Волчок несколько секунд смотрел Ивану в глаза, потом разжал пальцы.
— Мудрое решение, — с ухмылкой одобрил бармен и пригладил пиджак на груди.
Из ванной комнаты донесся приглушенный мат. Иван посмотрел в ту сторону, перевел взгляд на Егора и сказал:
— Надеюсь, ты ее не сильно покалечил, солдат? Иначе мне придется оторвать тебе руки.
— С толстухой все в порядке, — заверил его Волчок. — Так что за работа?
— Работа? — Блеск в глазах бармена стал холодным и недобрым. — В карты играешь? — спросил он вдруг.
— Не особо, — ответил Волчок.
— Тем лучше. Через полчаса выезжаем.
— Куда?
— На игру. Отвезешь меня до места, а потом, после игры, заберешь обратно.
— И все?
— И все.
Бармен сунул руку в карман пиджака и достал бумажник. Раскрыл его, вынул несколько тысячных купюр и протянул Егору:
— Это аванс. После дела получишь больше.
— Насколько больше?
— Намного.
Волчок взял деньги и спрятал их в карман.
— Можешь пока покемарить, — сказал ему бармен.
— Спасибо, я не устал.
— Тогда выпей кофейку. Вид у тебя помятый. А я пока освобожу сестру. — Иван дружески хлопнул Егора по плечу и добавил: — Она не ожидала, что ты окажешься таким крепким орешком!
— А если бы не оказался? — в тон ему спросил Волчок.
— Ты был бы уже не жилец.
8
Час спустя Егор курил возле черной «БМВ», пуская клубы сизого дыма в холодный ночной воздух. Иван и двое его подельников стояли в десяти шагах от машины и тихо переговаривались. Благодаря звериному слуху, Волчок слышал их разговор от первого до последнего слова.
— Кто твой шофер? — спросил один из подельников, который держался как главарь.
— Мерцающий, — ответил ему бармен Иван. — Нормальный вроде парень.
— Где ты его откопал?
— Торт прислал.
— Торт? — Собеседник бармена коротко и эмоционально выругался. — Торт — одиночка. Я ему не доверяю.
— Дагера завалили, а нам нужен водила, — сказал бармен.
— Ладно, пусть будет, — после короткого размышления согласился его собеседник. — Но смотри, Ваня, если что-то пойдет не так — я прикажу Паку содрать с тебя шкуру живьем.
При этих словах он кивнул на кривоногого узкоглазого крепыша, стоявшего рядом.
— Все пройдет хорошо, Гинца, — заверил его бармен Иван. — Ты же знаешь, у меня чутье.
Подельники зашагали к невысокому зданию, в подвале которого располагался нелегальный игровой клуб, а бармен Иван повернулся к машине и громко произнес:
— Будь на стреме, брат! Мы скоро вернемся!
Егор кивнул. Бармен быстрой походкой нагнал своих подельников.
Швырнув окурок, Егор забрался в машину. Он чувствовал, как напряглись мышцы у него под футболкой и курткой. Гинца! Тот самый неуязвимый Гинца, для которого молниеносный прыжок с движущегося мотоцикла — сущий пустяк, а бег со скоростью тридцать километров в час — что-то вроде необременительной вечерней пробежки. Да и азиата Егор узнал. Правда, когда он в последний раз видел узкоглазого крепыша, тот лежал на полу со свернутой шеей.
— Что же тут, черт подери, происходит? — пробормотал Егор, сжав колесо руля так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. — Роботы они, что ли?
Размышлять долго Егору не пришлось. Из клуба донеслись хлопки выстрелов, затем двери распахнулись, и на улицу выскочили Иван и Гинца. В руке у Гинцы была спортивная сумка. В этот миг дорогу им преградили двое гардов с пистолетами в руках, выскользнувшие из другой двери.