- Молись своему Единому Богу! - снова потребовала женщина. - Если Он спасет моего сына, то, клянусь, я отрекусь от Ваала и буду верить в Него. Скажи своему Богу, что я приютила тебя, когда ты нуждался в пристанище, я сделала все в точности, как Он велел.
Илия вновь помолился и воззвал всей душой к Богу. В тот самый миг мальчик вдруг шевельнулся.
- Я хочу уйти отсюда, - сказал он слабым голосом. Глаза у матери заблестели, она заплакала от радости.
- Иди, мой мальчик. Пойдем, куда хочешь, делай, что тебе хочется.
Илия хотел было взять его на руки, но мальчик оттолкнул его руку.
- Я хочу уйти один, - сказал он.
Он медленно поднялся и пошел в другую комнату. Сделав несколько шагов, он вдруг упал на пол, словно пораженный молнией.
Илия и вдова бросились к нему: мальчик был мертв. Несколько мгновений они оба не проронили ни слова. Внезапно женщина разразилась истошными воплями:
- Да будут прокляты боги, прокляты те, кто забрал душу моего сына! Будь проклят этот человек, навлекший несчастье на мой дом! О, мой единственный сын! - кричала она. - Из-за того что я исполнила волю небес, дала приют чужеземцу, мой сын умер!
Соседи услышали стенания вдовы и увидели ее сына, лежащего на полу. Женщина продолжала кричать, набрасываясь с кулаками на израильского пророка. Тот, казалось, ничего не воспринимал и не пытался защищаться. Пока женщины старались утешить вдову, мужчины сразу же подхватили Илию под руки и повели к наместнику.
- Этот человек ненавистью отплатил за щедрость к нему. Он опутал злыми чарами дом вдовы, и ее сын умер. Выходит, мы даем пристанище тому, кого прокляли боги.
Израильтянин плакал, спрашивая себя:
- О Господь мой, зачем Ты решил покарать эту вдову, которая была добра ко мне? Раз Ты убил ее сына, значит, я не исполняю Твоих повелений и заслуживаю смерти.
В тот же день был созван совет города Акбар во главе с наместником и жрецом. Илию привели на суд.
- За любовь ты отплатил ненавистью. Поэтому я приговариваю тебя к смерти, - сказал наместник.
- Хотя его голова стоит мешка золота, мы не должны будить гнев богов Пятой Горы, - заговорил жрец. - И потом, никакое золото в мире не сможет вернуть покой в этот город.
Илия опустил голову. Он заслуживает самых страшных мук, какие только возможны, ибо Господь покинул его.
- Ты поднимешься на Пятую Гору, - сказал жрец. - Будешь молить о прощении у разгневанных богов. Они ниспошлют пламя небес, чтобы убить тебя. Если они этого не сделают, значит, они хотят, чтобы правосудие свершилось нашими руками. Мы будем ожидать тебя на склоне горы и завтра же казним согласно обряду.
Илия хорошо представлял себе священную казнь: из груди вырывали сердце и отрубали голову. Согласно поверью, человек без сердца не может войти в рай.
- Почему Ты выбрал меня, Господи? - взывал он громко, хотя знал, что люди вокруг не поймут, какой выбор сделал для него Господь. - Разве Ты не видишь, что я не в силах исполнить Твою волю?
Ответа он не услышал.
Мужчины и женщины Акбара шли следом за воинами, которые вели израильтянина к Пятой Горе. Люди выкрикивали ругательства и бросали камни. Воины с большим трудом сдерживали ярость толпы. Спустя полчаса они подошли к подножию священной горы.
Воины остановились перед жертвенниками из камня, где люди обычно оставляли свои приношения и жертвы, просили и молились. Всем были известны рассказы о гигантах, живущих в этих местах, и все помнили о людях, нарушивших запрет и настигнутых пламенем небес. Путники, проходившие ночью по долине, уверяли, что слышали хохот богов и богинь, пирующих на вершине горы.
Никто не решался бросить вызов богам, даже если не верил этим легендам.
- Иди, - сказал воин, подталкивая Илию наконечником копья. - Тот, кто убил ребенка, заслуживает худшего из наказаний.
Илия ступил на запретную землю и стал подниматься в гору. Через некоторое время, когда до его слуха перестали доноситься вопли жителей Акбара, он сел на камень и заплакал. С того самого дня, когда его мастерская озарилась искрящимися звездочками, он приносил другим только несчастья.
В Израиле больше не поклонялись Единому Богу, поэтому культ финикийских богов должен был теперь окрепнуть. В первую же ночь у реки Хораф Илия решил, что Бог избрал его мучеником, как и многих других пророков.
Вместо этого Господь послал ворона, кормившего его до тех пор, пока не высохла река Хораф. Почему именно ворона, предвестника несчастий, а не голубя или ангела? Неужели это лишь бред человека, который хочет скрыть свой страх или слишком долго пробыл на солнце? Теперь Илия ни в чем больше не был уверен: должно быть, Зло нашло свое орудие - и этим орудием был он. Зачем Бог велел ему идти в Акбар, вместо того, чтобы вернуться и расправиться с царицей, принесшей столько зла его народу?
Чувствовал он себя трусом, но делал то, что ему было велено. Старался привыкнуть к этим незнакомым, но в общем добросердечным людям, чья жизнь была так далека от его представлений. Когда он понял, что исполняет предназначение, умер сын вдовы.
- Почему именно я?
Он поднялся, прошел еще немного и наконец вошел в туман, покрывавший вершину горы. Он мог воспользоваться тем, что его никто не видит, и убежать от своих преследователей, но какое это имело значение? У него не было сил бежать, он знал, что никогда не сможет найти свое место в мире. Даже если сейчас ему удастся бежать, он принесет с собой сопутствующее ему проклятие в другой город, на который тоже обрушатся новые беды. Куда бы он ни шел, за ним всюду будет следовать тень умерших. Пусть уж лучше ему вырвут сердце из груди и отрубят голову.
Он снова сел, на этот раз посреди тумана. Он решил подождать немного, чтобы люди внизу подумали, будто он достиг вершины горы. Позже он вернется в Акбар и сдастся преследователям.
"Небесный огонь". Многие погибли от него, хотя Илия сомневался, что его посылает Бог. В безлунные ночи вспышки пламени рассекают небосвод, то появляясь, то исчезая. Возможно, пламя сжигает, а может, убивает сразу и без мучений.
Наступила ночь, и туман рассеялся. Внизу можно было увидеть долину, огни Акбара и костры ассирийского лагеря. Илия услышал лай собак и военную песню ассирийцев.
- Я готов, - сказал он себе. - Я считал, что я - пророк и сделал все, что в моих силах... Но у меня ничего не вышло, и сейчас Богу нужен кто-то другой.
В это мгновенье на него упал луч света.
- Небесный огонь!
Но луч продолжал светить перед ним. Голос сказал:
- Я - ангел Господень.
Илия упал на колени и коснулся лбом земли.
- Я уже видел тебя несколько раз и повиновался тебе, - ответил Илия, не поднимая глаз. - По твоей воле я приношу несчастья всюду, куда ступает моя нога.
Но ангел продолжал:
- Когда ты возвратишься в город, проси три раза, чтобы мальчик вернулся к жизни. Господь услышит тебя на третий раз.
- Ради чего мне это делать?
- Ради величия Бога.
- Даже если все так и произойдет, что с того? Ведь, усомнившись в себе, я больше не достоин своего предназначения, - ответил Илия.
- Каждый человек вправе сомневаться в своем предназначении и время от времени отступать от него. Единственное, чего нельзя делать, - это забывать о нем. Тот, кто не сомневается в себе, - недостойный человек, ибо он слепо верит в свои силы и грешит гордыней. Хвала тому, кто испытывает минуты смятения.
- Несколько минут назад ты видел, что я не был уверен даже в том, что ты посланник Бога.
- Ступай и делай то, что я сказал.
Прошло много времени, прежде чем Илия спустился с горы. На месте, где находились жертвенники, его ожидали стражники, толпа же возвратилась в Акбар.
- Я готов умереть, - сказал он. - Я просил прощения у богов Пятой Горы, и теперь они требуют, чтобы, прежде чем моя душа покинет тело, я пошел в дом приютившей меня вдовы и просил ее сжалиться над моей душой.
Воины привели его обратно в город и предстали перед жрецом. Они передали ему то, о чем просил израильтянин.
- Я сделаю то, о чем ты просишь, - сказал жрец пленнику. - Раз уж ты попросил прощения у богов, то должен просить и у вдовы. С тобой пойдут четыре вооруженных воина, чтобы ты не убежал. Но не думай, что тебе удастся убедить ее и она будет просить о помиловании. Как только взойдет солнце, мы казним тебя посреди площади.
Жрецу хотелось спросить, что же увидел Илия на вершине горы. Но он был окружен воинами, и ответ мог поставить его в неловкое положение. Поэтому он решил молчать, но обрадовался тому, что Илия станет при всех просить прощения. Никто не усомнится больше в могуществе богов Пятой Горы.
Илия и воины пришли на бедную улочку, где он прожил несколько месяцев. В доме вдовы были открыты окна и дверь, чтобы, согласно поверью, душа ее сына могла уйти и поселиться вместе с богами. Тело мальчика лежало посередине комнаты, вокруг него собрались все соседи.
Заметив израильтянина, мужчины и женщины пришли в ужас.
Заметив израильтянина, мужчины и женщины пришли в ужас.
- Уведите его отсюда! - закричали они воинам. - Вам что, мало того зла, которое он уже принес? Он так мерзок, что боги Пятой Горы даже не захотели марать руки его кровью.
- Нам выпало убить его! - закричал кто-то другой. - И мы это сделаем сейчас, не дожидаясь ритуальной казни!
Получив удары и пощечины, Илия высвободился из державших его рук и подбежал к вдове, плачущей в углу дома.
- Я могу вернуть его из царства мертвых. Позволь мне коснуться твоего сына, - сказал он. - Только на один миг.
Вдова даже не подняла головы.
- Пожалуйста, - настаивал он. - Сделай для меня последнее в этой жизни дай мне возможность попытаться отблагодарить тебя за твою щедрость.
Несколько мужчин попытались оттащить его. Но Илия бился и сопротивлялся изо всех сил, умоляя, чтобы ему разрешили коснуться тела мертвого ребенка.
Несмотря на молодость и смелость Илии, его в конце концов оттеснили к двери дома.
- Ангел Господень, где ты? - закричал он, взывая к небесам.
В это мгновение все замерли. Вдова поднялась и направилась прямо к нему. Взяв Илию за руку, она отвела его туда, где лежало тело ее сына, и сняла с него саван.
- Вот кровь от крови моей, - сказала она. - Пусть болезнь поразит всех твоих родных, если ты не сделаешь того, что обещал.
Он приблизился, чтобы коснуться мальчика.
- Подожди, - сказала вдова. - Сначала проси своего Бога, чтобы исполнилось мое проклятие.
Сердце Илии разрывалось. Но он верил в то, что сказал ангел.
- Пусть болезнь этого мальчика поразит моих родителей, братьев и их детей, если я не сделаю того, что обещал.
Переполненный сомнениями, чувством вины и страха...
... взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и положил его на свою постель. И воззвал к Господу, и сказал:
Господи, Боже мой! Неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?
И, простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока этого в него!
Несколько мгновений ничего не происходило. Илия снова оказался в Галааде, перед воином, направившим стрелу в его сердце; он понимал, что судьба человека часто не имеет ничего общего с тем, во что он верит или чего боится. Он чувствовал себя спокойным и уверенным, как в тот день, зная, что в происходящем есть какой-то смысл, независимо от исхода. Ангел на вершине Пятой Горы назвал этот смысл "Величием Бога". Он надеялся когда-нибудь понять, почему Создатель нуждается в своих творениях, чтобы явить Свою славу.
И в эту минуту мальчик открыл глаза.
- Где моя мать? - спросил он.
- Внизу, ждет тебя, - ответил Илия с улыбкой.
- Мне приснился странный сон. Я несся сквозь темное подземелье быстрее, чем самый быстрый скакун Акбара. Я увидел мужчину и понял, что это мой отец, хотя я его никогда раньше не видел. И вот я пришел в прекрасное место, где мне очень хотелось бы остаться. Но другой мужчина - его я не знаю, хотя он показался мне очень смелым и добрым - ласково сказал мне, чтобы я возвратился. Я хотел идти дальше, но ты разбудил меня.
Мальчик выглядел расстроенным: то место, куда он чуть не попал, наверное, было чудесным.
- Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где я чувствовал себя под защитой.
- Пойдем, - сказал Илия. - Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.
Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия поднял его на руки и спустился вниз.
Люди в комнате замерли от ужаса.
- Почему здесь так много людей? - спросил мальчик.
Прежде чем Илия успел ответить, вдова, плача, бросилась обнимать и целовать сына.
- Что с тобой, мама? Почему ты расстроена?
- Я не расстроена, сынок, - ответила она, утирая слезы. - Никогда в жизни я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала:
- Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия!
Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала.
- Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме!
Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное. Одна девушка лет двадцати упала на колени рядом с вдовой. Постепенно все опустились на колени, в том числе воины, которые должны были доставить пророка на казнь.
- Встаньте, - попросил он их. - И поклонитесь Господу. Я всего лишь один из Его слуг, может быть, не самый лучший.
Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы.
- Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, - услышал он чей-то голос. - И теперь ты можешь творить чудеса.
- Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все это.
- С тобой был Ваал и его братья, - сказал кто-то другой.
Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все еще был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом.
"К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила исходит от Бога?" Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не сказал о том, как объяснить толпе это чудо. "Неужели, как случалось с пророками древности, все, что я хотел, - это потешить свое тщеславие?" - спрашивал он себя.
Он услышал голос своего ангела-хранителя, с которым разговаривал с детства.
- С тобой сегодня был ангел Господень.
- Да, - ответил Илия. - Но ангелы Господни не разговаривают с людьми, а только передают повеления, идущие от Бога.
- Пользуйся только своей собственной силой, - сказал ангел-хранитель.
Илия не понял, что означают эти слова.
- У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, - сказал он.
- Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не пользуется.
Ангел сказал ему еще:
- Отныне и до того, как ты вернешься на оставленную тобой землю, тебе нельзя больше творить чудес.
- Когда же это случится?
- Господь нуждается в тебе, чтобы возродить Израиль, - сказал ангел. - Ты снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново.
Больше он ничего не сказал.
Часть вторая
Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы, а у богини животных - сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему в то утро, что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых.
Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин получил силу от богов на Пятой Горе, и теперь все труднее становилось уничтожить его. "Но такой случай подвернется", - сказал себе жрец.
Боги предоставят возможность расправиться с ним. Но божественный гнев был вызван, видимо, другими причинами, и появление ассирийцев в долине - какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной жизни? У него был ответ: изобретение Библоса. В его стране была создана форма письменности, доступная всем - даже тем, кто не был готов ею пользоваться. Любой человек может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации.
Жрец знал, что из всех видов разрушительного оружия, которые способен придумать человек, самое ужасное и самое сильное - слово. Кинжалы и копья оставляют следы крови, стрелы видны на расстоянии. Яд можно вовремя обнаружить и избежать смерти.
Слово же разрушает незаметно. Если о священных обрядах узнают люди, многие смогут ими воспользоваться, чтобы попытаться изменить мир, и это может вызвать гнев богов. До сих пор только род жрецов хранил память предков, поклявшись держать в тайне знания, передаваемые из уст в уста. Чтобы разобраться в иероглифах египтян, требовались годы учения. Таким образом, только хорошо подготовленные люди - писцы и жрецы - могли обмениваться знаниями.
У других народов были свои примитивные формы письменности, но они были так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти знаки. Однако изобретение Библоса таило в себе взрывную силу: в любой стране, независимо от ее языка, можно им пользоваться. Даже греки, обычно отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское письмо в торговых соглашениях. Прекрасно умея присваивать себе все новое, они окрестили изобретение Библоса греческим словом - алфавит.
Существовала опасность, что людям откроются тайны, хранимые веками. Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как это умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком.
"Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, - подумал он. - Ассирийцы уже совсем рядом, они перейдут долину и уничтожат культуру наших предков".
И покончат с письменностью. Жрец знал, что появление врага не случайно.
Это расплата. Боги все хорошо продумали, чтобы никто не понял, что они виноваты во всем. Они поставили у власти наместника, которого больше заботят торговые дела, чем армия; разбудили в ассирийцах алчность, все реже посылали на землю дожди; и вот наконец прислали нечестивца, чтобы посеять вражду в городе. Скоро произойдет последнее сражение.
Акбар и после этого будет жить, как прежде, но письменность Библос навсегда исчезнет с лица земли. Жрец бережно отер камень, стоявший там, где давным-давно иноземный паломник нашел место, отмеченное небом, и основал город. "Как же прекрасен камень", - подумал он. Камни - это образы богов: твердые, выносливые, они выдерживают любые условия и не должны объяснять, зачем они здесь. Как гласило поверье, середина земли отмечена камнем. В детстве он твердо решил отправиться искать этот камень. Он хранил свое намерение до начала этого года, но, увидев ассирийцев в глубине долины, понял, что никогда не сможет осуществить свою мечту.