— А кому-либо в последнее время вы рассказывали о том, что у вас в коллекции есть кубок работы Куницина? — спросила я.
— Нет, — уверенно ответил Климачев, немного перед этим подумав.
Владимир Вениаминович продолжил демонстрацию к радости Маринки, которая обожала драгоценности, а раритетные вещи вообще приводили ее в полный восторг. В ее лице Владимир Вениаминович нашел благодарного зрителя и слушателя, так как Маринка жадно внимала каждому его слову.
Я же мельком просматривала экспонаты, поражаясь их красотой. Мысли мои были уже где-то далеко. Значит, любой посетитель, увидевший кубок на выставке, попадает под подозрение. Ведь именно тогда похититель задумал заполучить его любым путем. Но почему заинтересованное лицо не попыталось просто выкупить кубок или же обменять, тем более что Климачев не очень-то трепетно относился именно к этому предмету? Значит, еще полгода назад работы Куницина не пользовались большой популярностью у коллекционеров. Идея заполучить кубок появилась совсем недавно. Это еще один вывод. Хотя, по словам Климачева, ценность кубка за это короткое время не увеличилась. Или же Владимир Вениаминович немного отстал от моды?
Итак, незнакомый мне пока человек, вполне вероятно, что это был Якушев, посещает выставку Климачева, где просто рассматривает все экспонаты. Затем он узнает истинную ценность работ Куницина, например, то, что в ближайшем времени появится спрос на творения этого автора, вспоминает, что в коллекции Климачева есть подобная вещь, и решает приобрести ее. Но почему бы, опять же, просто не выкупить или же обменять ее?
В своих размышлениях я зашла в тупик, и, видимо, Климачев это заметил по отсутствующему выражению моего лица.
— Что с вами, Ольга Юрьевна? — вежливо поинтересовался он, открывая очередной сейф.
— А в последнее время никто не пытался выкупить у вас кубок или же обменять его? — спросила я, в свою очередь.
— Вы знаете, я уже давно ничего не обменивал и тем более не продавал, — объяснил Владимир Вениаминович. — Хотя где-то около месяца назад я встречался с одним человеком в Москве, но постоянно проживает он, по-моему, в Германии. Он предложил мне несколько вещей из своего собрания известного французского мастера, которые меня заинтересовали. Взамен я пообещал ему представить что-нибудь из работ наших русских мастеров, но потом решил пока не приобретать предложенные им вещи, так как мое финансовое положение немного пошатнулось, вот я и отказал ему. Сказал, что вообще не собираюсь что-либо продавать или обменивать, а предпочитаю сохранить свою коллекцию.
— Больше вы с ним не встречались?
— Нет, последний раз я разговаривал с ним по телефону и отказался от его предложения.
— А номер телефона у вас не сохранился? — спросила я с надеждой.
— Я даже фамилии его не помню, так как у него не очень большая коллекция, — ответил Владимир Вениаминович. — А номера телефона — тем более.
Владимир Вениаминович, заметив, что я практически не обращаю внимания на его коллекцию, а задаю вопросы, передумал показывать остальные экспонаты. Он закрыл очередной сейф, отставил лестницу в сторону и подошел поближе к нам.
— Это все? — удивилась Маринка.
— Нет, где-то четверть коллекции, — ответил Владимир Вениаминович, немного оскорбившись замечанием Маринки и моим невниманием.
— Можно предположить, что именно этот человек был очень заинтересован в приобретении работ Куницина, — заметила я.
— Не могу сказать с уверенностью, но вполне вероятно, — поддержал меня Владимир Вениаминович. — Только вот жаль, что я ничего не могу вам сообщить о нем. Познакомились мы на выставке и лишь два раза беседовали.
— Он разговаривает по-русски, хотя и живет в Германии? — уточнила я.
— Да! — ответил Климачев. — Русский немец, каких очень много.
— А узнать сейчас его фамилию нельзя? — спросила я задумчиво.
— Как? — заинтересовалась Маринка.
— Это невозможно, Ольга Юрьевна, — огорчил меня Климачев. — В Германии очень много коллекционеров, а нужный нам человек, по-моему, имеет всего лишь несколько вещичек, возможно, даже не разглашая этого.
— Напали на след? — предположила Маринка.
— И тут же его потеряли, — добавила я.
— Да, кстати, а как ваш разговор с Прядилиным? — неожиданно спросил Климачев. — И к Якушеву вы, по-моему, хотели зайти?
— Прядилин занимается коллекционированием перстней, так что он вообще отпадает, — сообщила я. — А вот Якушев даже не признался, что у него в коллекции есть работа Куницина. Он солгал мне! И тоже может быть на подозрении.
— Так я и знал, — почему-то обрадовался Владимир Вениаминович. — Якушев вообще какой-то нелюдимый, он мне не понравился сразу, как только приехал в наш город.
Я молчала, стараясь не выказывать своего отношения к Олегу Борисовичу.
Больше находиться в доме Климачева не было никого смысла. Мы попрощались с Владимиром Вениаминовичем, который проводил нас до дверей особняка и даже прошел с нами до калитки. Пообещав позвонить, если что-то выяснится, мы уселись в машину и отправились обратно в Тарасов.
Глава 5
Кряжимский слушал меня не перебивая, когда я рассказывала ему все, что удалось узнать за сегодняшний день. Маринка только иногда поддакивала. Виктор тоже сидел молча, закинув ногу на ногу. Ромка пошел покупать рекламные издания, где можно было бы найти адрес" предстоящей демонстрации коллекции Якушева.
Все члены редакции собрались в моем кабинете вроде бы для вечернего чаепития. На самом же деле я хотела посоветоваться с сотрудниками насчет своих предположений.
— А я, Ольга Юрьевна, выполнил ваше задание, — отчитался Кряжимский после того, как я закончила.
— Какое? — удивленно спросила я, признавая тем, что совершенно забыла о своем поручении.
— Собрать все материалы о русском мастере Куницине, — напомнил Сергей Иванович и протянул мне прозрачную папку. — Вот вам все копии статей, книжных сведений, снимки его произведений. В общем, все, что мне удалось узнать.
Я приняла бумаги из рук Сергея Ивановича и раскрыла папку, разложив на столе все собранные Кряжимским материалы.
— Надо сказать, что мастер этот не очень известен, поэтому информацию о нем я собрал с большим трудом, — заметил Сергей Иванович, намекая на то, что ему пришлось постараться. — В принципе, Климачев вам основную информацию о Николае Куницине уже выдал. Вспомните разговор с ним.
— А что нового? — поинтересовалась я, просмотрев бумаги, большинство из которых составляли ксерокопии страниц пособий по искусствоведению, из которых Кряжимский черпал материал. В большинстве статей содержалось одно и то же, поэтому я их бегло просмотрела.
— Около года назад в Лондоне, как мне стало известно из материалов одного периодического издания по искусству, состоялась выставка работ российских граверов, — сообщил Кряжимский. — Так вот, среди прочих экспонатов там были представлены и работы Куницина. Его фамилия значится в одном ряду с признанными мастерами, хотя никаких подробностей о мастере не сообщается.
Кряжимский указал мне на распечатку этой статьи. Действительно, упоминание о работах Николая Куницина промелькнуло только вскользь.
— А не те ли злополучные серьги там выставлялись? — спросила я у Кряжимского.
— К сожалению, нет, — разочаровал меня Сергей Иванович. — Там был перстень из чистого золота. На перстне выгравирован вензель автора — он здесь даже заснят.
Сергей Иванович протянул мне еще одну ксерокопию, с изображением перстня. Я увидела то же сочетание двух букв, украшенное завитками.
— Короче говоря, Ольга Юрьевна, — подвел итог Кряжимский, — никакой информации, которая могла бы нам помочь. Николай Куницин на самом деле не очень популярен в среде коллекционеров. Его работы если и выставляются, то не как основные, на которые обращают внимание посетители.
— Зато мы с Маринкой практически напали на след грабителя, — радостно сообщила я, откладывая в сторону все просмотренные мною материалы.
— И кто такой? — удивился Сергей Иванович.
— Якушев Олег Борисович!
— Вы уверены, что это именно он? — с сомнением протянул Кряжимский.
— Полностью! Именно у него есть еще одна работа Куницина, но нам он ничего не сказал, — у него есть диадема этого мастера. Есть и другие косвенные улики.
— Он пытался направить нас по лох-ному следу, — заметила Маринка, надув губки. — Наводил на версию, что колье из музея пытался приобрести владелец серег из комплекта.
— А кто вам сказал, Мариночка, что эта версия ложная? — поинтересовался Сергей Иванович.
Маринка замялась и ничего не ответила. Я тоже молчала.
— Я так думаю, что эту версию мы не отрабатываем, поскольку не имеем возможности рыскать по всему миру в поисках владельца серег, — уточнил Кряжимский. — Может быть, Якушев и прав. А о наличии диадемы в его коллекции не рассказал из-за простой осторожности.
Маринка замялась и ничего не ответила. Я тоже молчала.
— Я так думаю, что эту версию мы не отрабатываем, поскольку не имеем возможности рыскать по всему миру в поисках владельца серег, — уточнил Кряжимский. — Может быть, Якушев и прав. А о наличии диадемы в его коллекции не рассказал из-за простой осторожности.
— А пока мы будем делать то, что в наших силах, — подвела я итог. — Обвинять человека в совершении преступления, не имея на это оснований, нехорошо, поэтому нам предстоит найти вещественные доказательства причастности Якушева к этому делу!
— Как? — решила поставить меня в тупик Маринка.
— Сначала просмотрим его коллекцию до того, как он решит нам ее показать.
— Обыск! — догадалась подруга.
— Называй это как хочешь, — равнодушно сказала я. — Место, где хранится коллекция Якушева, мы узнаем уже через несколько минут, как только вернется Ромка. Отключить сигнализацию, которой на самом деле там может и не быть, и пробраться в дом сможет Виктор.
Услышав свое имя, наш фотограф и телохранитель переменил позу и потер руки, давая этим понять, что ему не терпится приступить к выполнению задания. Виктор был профессионалом по части вскрывания сейфов, взламывания дверей, отключения сигнализации и прочего. Все-таки годы, проведенные в «горячей точке», дают о себе знать. К тому же Виктор был профессиональным фотографом и мог в нужный момент сделать качественные снимки.
— Ольга Юрьевна, а может быть, пойти другим путем? — вежливо спросил Кряжимский, который вообще никогда не приветствовал противозаконные действия, мало ли какие могут быть последствия…
— Каким?
— Не знаю, — честно признался Сергей Иванович. — Но врываться в чужой дом, тем более где хранится коллекция изделий из драгоценных металлов, по крайней мере неприлично.
— А грабить такого же коллекционера? — возбужденно проговорила Маринка. — Это как? Нормально, да?!
Я не старалась опровергнуть Кряжимского, поэтому молчала. Сергей Иванович же, в конце концов понимая, что другого выхода у нас нет, согласился с моим планом, предупредив о возможных неожиданностях.
В этот момент вернулся Ромка, у которого каждый взял по одному изданию, и мы принялись изучать рекламные проспекты. Повезло Маринке, которая, торжествующе вскрикнув, сообщила нам адрес квартиры Якушева и показала небольшой проспект в газете. Я переписала адрес в ежедневник и выжидательно посмотрела на своих сотрудников.
На обыск решено было ехать мне и Виктору. Несмотря на то, что Маринке хотелось посмотреть безделушки, я отказала ей, так как Маринкино участие в этом деле могло только помешать. Хотя Маринка и смелая девушка, но все-таки иногда она делала непростительные глупости. А рисковать мы не могли.
— Не вздумайте сунуться туда на своей машине, «Лада» может легко засветиться, найдутся свидетели и прочее, — остерег Кряжимский. — И возьмите фонарик.
Я выслушала Сергея Ивановича спокойно, только кивнула в ответ. Хотя и сама все это учла.
Так! Половина восьмого, а на улице еще светло. Ехать надо часиков в двенадцать, то есть ровно в полночь! Я договорилась с Виктором, что подъеду к его дому к этому времени, а пока… Я лично решила еще раз прочитать собранные Кряжимским материалы. Остальные сотрудники" расходились по домам, не забывая перед уходом заглянуть в мой кабинет и попрощаться.
* * *— Ты отключи пока сигнализацию, — дала я команду Виктору, как только мы вошли в подъезд трехэтажного особняка. Проникли мы туда благодаря искусству Виктора — он довольно быстро подобрал номер кодового замка.
А доехали мы до дома, где хранилась коллекция Якушева, на такси, выйдя за квартал от этого места. По дороге почти никого не встретили, если не считать девушки, которая вывернула нам навстречу в одном из переулков. Я почему-то обратила на нее внимание — бывают же такие ординарные девицы. Что называется, серенькая мышка. А взгляд больших голубых глаз испуганный. Да бог с ней… На улице была тишина, которая нарушалась только звуком проезжающих по дороге машин, — все-таки центр города.
Нужная нам квартира находилась на третьем этаже, поэтому мы, стараясь не шуметь, прошли на самую верхнюю лестничную площадку. Как я заметила, в доме было всего три квартиры, расположенные одна под другой. Я нажала внешней стороной ладони на кнопку звонка, надеясь, что мне никто не откроет — Якушев, по моим предположениям, сейчас должен спокойно спать под боком у своей супруги.
В квартире было тихо, и звонить второй раз я не стала. Виктор, надев перчатки, умело открыл дверь, практически не нарушив целостность замка. Сигнализация была отключена — в этом я усмотрела что-то странное, хотя Виктору такая ситуация только на руку, меньше возиться. Я прошла в квартиру, показавшуюся мне пустынной, — в довольно просторной прихожей вообще не было мебели. Мелких же предметов мы не различали. В тишине сухо поскрипывал паркет под ногами.
Шарить с фонариком в пустынной прихожей не было никакого смысла, поэтому я шагнула дальше и.., невольно вскрикнула. На полу огромного зала лежал труп хозяина дома. Это было полной неожиданностью. Я даже не могла предположить, что главный подозреваемый превратится в жертву. Особой симпатии к этому человеку я не испытывала, но тем не менее становилось не по себе от одной мысли, что он уже мертв, хотя несколько часов назад рвался посмотреть несуществующее наследство моего деда.
Якушев Олег Борисович лежал на спине, раскинув ноги и руки в стороны. Я направила пучок света прямо на его лицо, которое выражало спокойствие, чего нельзя было сказать о моей физиономии — растерянной и потрясенной. Глаза Олега Борисовича, а точнее говоря, глаза на лице тела, которое еще совсем недавно принадлежало живому Якушеву, были закрыты, губы, как мне показалось, даже улыбались, как бы говоря мне: «Вот так-то, Ольга Юрьевна! А вы меня уже практически заклеймили!»
Виктор внимательно осмотрел труп и даже пошарил в карманах домашнего халата. Причиной смерти Якушева, как сообщил мне Виктор, был выстрел — почти в упор, а если предположить, что убийца вошел тем же путем, что и мы, то, вероятно, и расстояние от убитого до стрелявшего было небольшим. Выстрел, от которого скончался. Олег Борисович, был единственным и точным, прямо в сердце, поэтому-то вокруг убитого не было лужи крови, как показывают в современных боевиках. Виктор определил также, что убийство произошло совсем недавно, может быть, минут двадцать назад. А если учитывать то, что в этом помещении, где и хранилась коллекция, царил беспорядок, который нельзя назвать рабочим, — некоторые вещи были просто бесцеремонно выброшены из шкафов на пол, — убийца ушел несколько минут назад. Большинство шкафов было открыто, несколько коробок валялось на полу.
Я не решилась что-либо осматривать, но заметила, что в квартире имелась еще одна комната, открыв дверь которой я поняла, что это спальня, которая использовалась хозяином и как гостиная, и как столовая. В этой комнате был встроенный шкаф-купе, дверцы которого были закрыты. Окно в спальне плотно закрыто, хотя занавеска отодвинута. Я предпочла вернуться в зал.
Когда я вернулась, Виктор продолжал щелкать фотоаппаратом, снимая практически каждый метр огромного зала. Мне было не по себе, казалось, что кто-то наблюдает за нашими действиями и уже сделал для себя вывод, что мы с Виктором и являемся убийцами. Я отошла от трупа к окну, чтобы не мешать работе Виктора.
Убийство с целью ограбления! Это бесспорно, если только преступник хотел спихнуть все на ограбление. Интересно, а что он здесь искал? Определить я это не смогу, даже если обыщу весь дом, так как не знаю, что здесь вообще было. Хотя предположить можно! Якушев же говорил о том, что в его коллекции тоже есть работа Куницина, только вот где ее сейчас искать? Ведь я даже не знала, как она выглядит! Я помнила только, что диадема была отлита из низкопробного золота и имела несколько драгоценных камней. Попытаться отыскать ее можно, но, во-первых, я уверена, что в коллекции Якушева есть несколько подобных вещей, ведь он столько лет занимался коллекционированием, во-вторых, в этом беспорядке искать что-либо очень трудно, в-третьих, даже если и наткнусь на ту самую диадему, то обнаружить вензель мастера в темноте с фонариком сложно, а в-четвертых, — время. Времени у нас крайне мало.
Вдруг соседи слышали выстрел и уже вызвали милицию? Вдруг его отсутствие насторожит жену? Короче, если сюда нагрянут сотрудники правоохранительных органов, то они схватят именно нас с Виктором. Как говорится, пойманы на месте преступления. Убийство плюс попытка кражи, и мне обеспечен как минимум десяток лет тюрьмы.
— Виктор! — шепотом позвала я своего телохранителя. — Пойдем отсюда, хватит. Это становится опасным.
Бесшумно открыв входную дверь, мы осторожно вышли на лестничную площадку.