Совковский двинулся следом, при этом внимательно следя за охранниками. Те выпустили троицу без возражений, но словно бы нехотя. Лишь оказавшись на командном уровне базы, где дежурили агенты ПСБ, Щеткин и Совковский расслабились.
- Не нравится мне эго, - Щеткин утер испарину. - Странные какие-то эти военные. Не забудь, как освободимся, надо узнать, какое подразделение внизу службу несет.
- Не забуду, - пообещал Совковский, тоже смахивая пару капель пота. Слушай, а что ты про Кувалду говорил? Ногами, головой... какая разница?
- Позже, - пообещал напарник. - Добрались уже... Федор, пять минут тебе: поблевать, умыться и прийти в себя. Понял?
"Понял, не понял... Что за дурацкая привычка спрашивать - "понял"? Вот и Люська так же. Смотрит в глаза с полутора метров, говорит что-нибудь, а потом переспрашивает - ты меня слышишь? Или - ты меня понял? Конечно, слышу, конечно, понял. Куда денешься? С такой-то дистанции. Ведь, если не слышишь или не понимаешь, можно и сковородкой по лбу получить. Не страшно, конечно, однако здоровье не казенное... Муторно-то как. Хотя удобно: ни два пальца в глотку совать не обязательно, ни о Люське думать, и без того стошнит..."
Пустотелов толкнул дверь в сортир и не спеша проследовал в кабинку. Агенты расположились у входа. Когда Федор приобнял унитаз, Щеткин выключил экран мыслеграфа и покачал головой. Непробиваемая философия Федора ему уже почти нравилась.
* * *
- Агенты? - глава ПСБ задумчиво взглянул на Щеткина. - Хотели забрать Пустотелова, а получилось усмирение мини-бунта? Неприятный инцидент.
- Стреляли охранники, - напомнил агент. - Агенты только хотели забрать Федора, ведь час на размышление истек.
- Но Пустотелов был закреплен за вами, - Хорошеев покосился на стоящих поодаль Бубнова, Лебедянко и Трубу. - А может быть, не было никаких агентов?
- Зачем солдатам вмешиваться в ход операции? - удивился Щеткин.
- Вот и я думаю - зачем? - директор безопасности похлопал агента по плечу. - Правильно сделал, что доложил. Я поразмыслю. А ты пока проследи, чтобы Пустотелов благополучно сел в буксир.
Федор стоял у края посадочной площадки. Его уже нарядили в белоснежный кургузый скафандр, и двое инженеров наперебой рассказывали ему, как проходить через стыковочный шлюз. Затем один куда-то улетучился, зато второй насел на Пустотелова с удвоенной силой. Щеткин встал в нескольких шагах слева от новообращенного космонавта. Справа на том же расстоянии обосновался настороженный Совковский. Щеткин этого не хотел, но рука сама скользнула за пазуху и включила прибор. Агент поймал себя на мысли, что Федор становится ему интересен не как подопечный, а как довольно занятный субъект. Можно даже сказать, как личность. Интересен до такой степени, что Щеткин готов нарушить инструкцию и включить мыслеграф в присутствии государственных мужей и собственного начальства. Такая самодеятельность грозила не только отлучением от прибора, но и более крупными неприятностями, вплоть до отставки. И все же агент рискнул. Почему - ведала лишь профессиональная интуиция.
- Программа стыковки заложена в память кибернавигатора, - тараторил инженер. - Вам надо только проследить за точным выполнением машиной всех процедур. Сначала буксиры состыкуются с "Криптоном", затем разовьют нужную скорость и выведут его в заданную точку. Вы перейдете на крейсер, и буксиры посадят его на астероид. Кнопка включения тяги в рубке крейсера одна, не перепутаете. Когда топливо будет израсходовано, двигатели отключатся. Вы перейдете в тот же буксир, на котором прилетели, и перекачаете топлива из баков второго в баки первого. Окончание закачки послужит для автоматики сигналом к старту. Когда буксир вернется на орбиту Планеты, центр управления полетами проследит за посадкой. Вам не придется ничего делать.
"Тарахтит, как доисторический трактор. Брехун. Кнопка тяги, рубка крейсера, контроль посадки... Лебедянко ясно сказал - билет в один конец. Зачем все эти сказочки? Я же не боюсь. По барабану мне. Надо, значит; надо. Сдохнуть ради месяца светлого будущего для человечества. И ради одного шанса из тысячи... одного промилле... что астероид улетит совсем. Если не улетит, они, наверное, еще одного такого найдут. Или двух. И кроме "Криптона" еще
"Неон" с "Аргоном" построят да запустят на орбиту. А что? Если одним можно сдвинуть, тремя точно получится отбуксировать куда подальше. Затраты, конечно, выше крыши, но такая игра не только свеч стоит. Шутка ли - целая Планета на кону..."
"Хорошо мыслит, - подумалось Щеткину. - Грамотно, хотя и чокнутый. Жаль, что не вернется. Интересно было бы с ним поговорить. Вернее, прочесть его невысказанные рассуждения".
- Прошу в буксир! - закончив инструктаж, провозгласил инженер. - И помните: в нем все автоматическое. Ничего не трогайте.
"Ладно. Не трону. Больно надо. Все равно ни уха, ни рыла в этой технике. Причальное оборудование еще куда ни шло. Знаю кое-что. А эти корыта... Я и раньше ими не интересовался, еще когда работал. А теперь мне и вовсе на них чихать. Что я - пацан, чтобы по любой железяке слюни пускать?"
- Ну и пилот у вас, - оборачиваясь к Совковскому, произнес инженер, когда за Федором закрылся люк. - Ни слова не сказал. То ли слышал инструктаж, то ли нет. Он, вообще, говорящий?
- Он зомби, - серьезно ответил Совковский. - В общем и целом преодолеть трупное окоченение удалось, а вот с голосовыми связками вышла накладка. Но мозги у него только-только из холодильника, свежие. Так что инструкции ваши он услышал и запомнил, не волнуйтесь.
Инженер испуганно и недоверчиво улыбнулся, а затем перевел взгляд на Щеткина. Тот был даже серьезнее напарника. Многозначительно хмурясь, он похлопал инженера по плечу и приложил палец к губам.
- Сам понимаешь, тайная операция.
- Вы... - голос инженера дрогнул, - серьезно?
- Ну, а кто еще выдержит три часа в силовом поле Мерсье? - Щеткин опечалился. - Только зомби. А ты что, не заметил, какой он бледный?
- Да, да, - инженер закивал. - Нездоровый такой у него... цвет кожи.
- Так ведь труп, какое уж тут здоровье, - морально прикончил его специальный агент. - Ну, нам пора. Надо кое-кого пристрелить. Программа зомбирования пробуксовывать не должна.
- При... пристрелить? - инженер стал белее Федорова скафандра. Кое-кого?
- Ага, - Щеткин многозначительно подмигнул и уже на ходу прицелился в него указательным пальцем. - До встречи.
Инженер покачнулся, но его походя поддержал Совковский.
* * *
- Двенадцать часов, полет нормальный, - бодро сообщил Лебедянко, вваливаясь в кабинет. - Доброе утро, господа.
- День уже, - пробурчал Труба. - Вы никогда не пробовали вставать с рассветом?
- А вы - ложиться?
- До точки стыковки остался один час полета, - с осуждением произнес Хорошеев. - Вас это не беспокоит?
- Нет, - профессор пожал плечами. - А должно?
- Мне казалось, вы более эмоциональный человек, - задумчиво пояснил глава ПСБ. - Откуда такая внезапная выдержка?
- Забавная формулировка - "внезапная выдержка", - Лебедянко усмехнулся. - Я человек эмоциональный, это верно, господин Хорошеев, но не суетливый. Автоматика буксиров работает отлично, а до точки назначения еще час, к чему создавать нервозность?
- Откуда мы будем наблюдать за процессом? - вмешался Труба.
- Я поднимусь на рабочий этаж, в центр управления полетом, а вы можете делать это прямо отсюда, - профессор указал на ряд мониторов. - В общем зале слишком много персонала и всего два кондиционера.
- Господа... - в комнате появился Президент в сопровождении генерала Бубнова. - Все в сборе... отлично. Господин Лебедянко, как идет операция?
- В точном соответствии плану, - профессор указал на мониторы. - Вот взгляните, на первом телеметрия. Астероид уже в фокусе навигационной системы буксира номер один. До посадки осталось сорок три минуты. На втором мониторе - видеокартинка камер второго буксира. Видите темный контур? Так астероид выглядит для непосредственного наблюдателя.
- Для... пилота? - уточнил Президент.
- Да, - Лебедянко почему-то посмотрел на Хорошеева, но, наткнувшись на его изучающий взгляд, отвел глаза.
- А почему мы ни разу не связались с Пустотеловым? - директор ПСБ адресовал вопрос профессору.
- Во избежание нежелательных перехватов мы не стали добавлять к штатному оборудованию буксиров средства голосовой и видеосвязи, - ответил Лебедянко. - Ведь в пространстве находится довольно много корпоративных и частных кораблей, а они ничего не должны знать. Мы же обсудили это еще на первом совещании. Или нет?
- Значит, сам "Криптон" в сцепке с двумя буксирами пусть видят, а перехват - ни-ни? - удивился Хорошеев. - А может, вы просто не додумались? Гении.
- В такой-то спешке, - вступился за профессора Думский. - Это, конечно, просчет, но понять его можно. К тому же до определенного момента пилот ничего не решает и связь с ним действительно ни к чему.
- На третьем мониторе показатели его жизнесистемы, - словно исправляя оплошность, спохватился Лебедянко. - Как видите, все медицинские параметры в норме. Пустотелов жив и здоров.
- На третьем мониторе показатели его жизнесистемы, - словно исправляя оплошность, спохватился Лебедянко. - Как видите, все медицинские параметры в норме. Пустотелов жив и здоров.
- А что это за текст? - заинтересовался Президент.
- Это наше нововведение, нечто вроде "черного ящика", только на высшем уровне, - похвастался Лебедянко. - В комплект штатного оборудования входит мыслеграф. Все, о чем думает пилот, фиксируется и передается в центр управления полетом. Так мы сможем реагировать на нештатную ситуацию быстрее, чем при обычной связи.
- А пилот об этой подстраховке знает?
- Судя по тексту - нет, - заметил Хорошеев. - И, опять же, судя по тексту, вы напрасно пренебрегли традиционной системой связи. Мне кажется, наш герой заблудился в трех соснах.
"Урод этот инженер, - меланхолично размышлял
Федор. - Все рассказал, а о главном - ни слова. Первый буксир, второй буксир. А какой из них какой? Я в каком был и куда вот сейчас перешел? Хоть бы краской цифры намалевали. А может, я в рубке этого "Метана", или как его... "Криптона"? Нет, в ней не должно быть приборов, а тут они есть. Но и в той кабине, откуда я пришел, тоже есть. И мигают они так же, теми же лампочками. Угораздило же потеряться. С другой стороны, как можно двенадцать часов в туалет не ходить? Я смертник, конечно, но ведь не мученик. Ищи теперь, откуда вышел и куда шел. Пункт А и пункт Б. С другой стороны, какая разница? Никакой. Но это если из кабины второго буксира тоже дверь в "Криптон" откроется. А если нет? Если, к примеру, она откроется из рубки первого, а я буду во втором. А время уйдет. Вот и отправится вся планетарная миссия коню под хвост..."
- Он что, не знает устройства скафандра? - удивился Труба. - Там же все предусмотрено. Зачем ему отдельный сортир?
- Инструктаж невнимательно слушал, - сквозь зубы процедил профессор. Ну, Пустотелов, ну, идиот!
- Да и вы хороши, - Президент устало потер глаза. - Не могли действительно цифры нарисовать?
- Кто же знал? Ему ясно сказали - сидеть на месте!
- Ему сказали ничего не трогать, - возразил Хорошеев. - А двери в рубку "Криптона" и в самом деле открываются только из одного буксира?
- Из обоих, - заверил Лебедянко.
- Что же вы нервничаете? - директор ПСБ с подозрением прищурился.
- Я спокоен, - профессор высокомерно скривился. - Господин Президент, разрешите мне проверить, как там дела у диспетчеров. Раз придется открыть оба перехода в "Криптон", следует внести изменения в полетный план. Это не коррекция курса, конечно, но все равно...
- Идите, - отпустил его Думский.
- Все у этих ученых через жопу, - заявил адмирал Труба. - Я вам когда еще говорил, господин главком, отдайте проект "Криптон" флоту! Уж мои бы специалисты все детали учли и пилота натаскали так, что он даже дышал бы по счету с Планеты!
- Поздно, - Президент нервно потер ладони и кивнул на центральный монитор. - Странно... почему это астероид так развернулся?
- Это не астероид развернулся, - пояснил Труба как наиболее искушенный в телеметрии космических маневров, - это "Криптон" заходит на посадку.
Глава 6
Вся жизнь дерьмо и люди в ней микробы, - Федор меланхолично покачивался в кресле, закинув ноги на пульт. - Но когда Вселенная дернула за рычаг смывного бачка, микробы вдруг возомнили, что смогут остановить поток воды, и выслали ему навстречу обрывок туалетной бумаги... До стыковки с астероидом пять минут. Затем должен будет послышаться звук открывающихся люков и внутреннее пространство буксиров объединится с рубкой "Криптона". Я перейду на этот вонючий суперкрейсер, нажму кнопку и стану Неизвестным героем спасителем сортира. Полный абзац. Зачем подписался? Чего не жилось? Острых ощущений захотелось? Так ведь плевать на них. Тем более не такие уж они острые. Сидишь, как в консервной банке, даже иллюминатора нет, чтобы на астероид этот долбаный посмотреть. Как шестеренка в механизме: провернулся в нужный момент - и прощай, ты свое отработал, отправляйся в утиль..."
- Молодец Пустотелов, - одобрил Президент, глядя на украденные мыслеграфом Федоровы раздумья. - В таком напряжении да еще под воздействием поля, а как трезво мыслит!
- Пока двигатели Мерсье не включены, никакого поля нет, - возразил Хорошеев, - но выдержка у пилота приличная. Это бесспорно.
- Так можно было любого психа транквилизаторами накачать да и запустить, - пробурчал Труба. - Эффект был бы тот же, а может, и лу...
Фразу он не закончил, поскольку из скрытых где-то под потолком динамиков раздался сигнал тревоги, а секундой позже оттуда донесся взволнованный голос Лебедянко:
- Господин Президент! Виртуальное нападение! Нашу систему пытаются взломать!
- Ну и что? - не понял Думский.
- Как что?! Мы же работаем! Мы ведем "Криптон"! Кто-то, видимо, узнал о нашей операции и решил подсмотреть! Кажется, они повредили систему контроля буксиров! Это может привести к ужасным последствиям! Буксиры могут автоматически отстыковаться от "Криптона" в любую секунду! И тогда он не сядет ни на какой астероид!
- Успокойтесь! - потребовал Президент. - Выясняйте, что повреждено, пока еще не поздно, а хакерами займется технический отдел ПСБ.
Он обернулся к Хорошееву, но тот уже и сам сообразил, что требуется предпринять, и раздавал какие-то указания по видеофону.
- Ё-е... - вдруг протянул Труба. - Видать, поздно.
Все члены кризисной комиссии уставились на мониторы. То, что там отражалось, не имело никакого разумного объяснения. Приборы показывали, что двигатели "Криптона" ожили и начали разгон! И это притом, что буксиры еще не посадили крейсер на астероид. Они даже не открыли шлюзы, чтобы Федор перешел из рубки одного из них на мостик корабля. Однако наиболее странным выглядел пустой экран номер два. Тот самый, на котором минуту назад прорисовывались отчетливые контуры астероида...
- Чего-то я не пойму, - угрожающе произнес Труба. - Где кирпич? И кто врубил двигатели? Ведь пилот все еще в буксире? Господин Президент, как это понять?
- Может быть, сбой в компьютере так подействовал? - неуверенно ответил Думский. - Лебедянко! Профессор, вы на связи?
Ответа не последовало. Вместо него пол и стены ощутимо вздрогнули и где-то наверху, там, где располагался центр управления полетом, прогремел долгий, раскатистый взрыв.
- Полундра! - заорал адмирал. - Диверсия! Свистан всех наверх!
- Тише вы! - осадил его Хорошеев. - Оглушите. Сейчас все выясним.
Он снова поколдовал над видеофоном и принял какой-то рапорт.
- А с буксиров телеметрия идет, - пока отвлекся директор ПСБ, заметил генерал Бубнов. - Во-от почему астероида не было видно! Они разворачиваются. Теперь их камеры смотрят назад.
- Они не должны разворачиваться! - удивленно воскликнул Президент. Этого не было в их программе! Они должны были посадить "Криптон" и остаться с ним на астероиде!
- Значит, пилот их развернул, - решил Бубнов.
- Пустотелов? Он же слесарь! Как он мог их перепрограммировать?!
Все разом взглянули на третий монитор, но он был тоже пуст. Ни медицинских показателей, ни строчек пустотеловских мыслей на нем не отображалось.
- Может, крейсер того... - осторожно предположил Бубнов. - Взорвался. Если он развил тягу, то должен был воткнуться прямо в "кирпич". Буксиры же прямым ходом к астероиду его вели, а поворотных механизмов у него нет.
- Тогда взорвались бы и буксиры, - возразил Думский. - А они целехоньки, только развернулись обратно.
- Ну, я и говорю, - развил свою мысль генерал. - Буксиры отстыковались, а "Криптон" автоматически и рванул. Да прямо в астероид.
- Но ведь Пустотелов сидел в рубке первого... или второго буксира! Он не успел перейти на крейсер. Как мог "Криптон" рвануть без пилота?! - И где взрыв, если он врезался?
- Господин Президент прав, в случае взрыва буксиры все равно сгорели бы вместе с крейсером, - задумчиво произнес директор ПСБ. - Слишком близко находились. Так что никакого взрыва не было. Корабль мирно распрощался с провожатыми и ушел в точку.
- Я тогда совсем ничего не понимаю, - признался Бубнов. - "Криптон" что, сквозь астероид пролетел? Беспрепятственно?
- А если никакого астероида не было?
Вопрос задал Хорошеев. Президент и военачальники одновременно обернулись к главе ПСБ. Их лица выражали крайнее недоумение.
- Почему не было?! - возмутился Труба. - Как это не было?
- Куда же, в таком случае, он делся? - Хорошеев внимательно взглянул на адмирала. - Взрыва мы не видели, но ни крейсера, ни астероида не наблюдаем. Что это за космическая мистика?
В этот момент двери открылись и в комнату вошли двое агентов безопасности. В руках они держали активированные излучатели.
- Зачем же мы послали "Криптон"? - Труба угрюмо взглянул на агентов.
- Вот и я задаю себе такой вопрос, - Хорошеев перевел взгляд на Президента. - Мне только что доложили, господин Президент... Центр управления полетом разрушен мощным взрывом. Профессор Лебедянко погиб на месте, остальные ученые и диспетчеры получили травмы различной степени тяжести. Все данные за два года наблюдений, все аналитические сводки, записи и прочие документы по теме астероида уничтожены. Очень похоже, что кто-то попытался убрать тех, кто слишком много знает, а также сжечь всю информацию и тем самым замести следы.