- Послушай, Ухов, какого черта тянешь кота за хвост? Ты не мог сразу же начать с главного?
- Я так и хотел, но вы меня сбили разговором про уши.
- Опять за свое, уже не смешно! - отодвинувшись от стола, насупился начальник. - Говори коротко и конкретно, что там у него получилось?
- Иваныч засел на чердаке. Примерно в полночь он услышал, как кто-то забрался в дом. Он и пошел разбираться, держа наготове газовый пистолет. Свет они не включали, шмонали впотьмах, но у них был фонарь. Они деньги искали, а попутно гребли все ценные вещи. Гончаров хотел накрыть их с поличным, но маленько прокололся. Откуда ему было знать, что они и в подполье бабки искали, а потом не закрыли лаз. Туда он и грохнулся и потерял сознание. А они этим воспользовались и привязали его к балке. Когда он пришел в себя, они начали его пытать, требуя отдать им деньги. А откуда Иваныч мог знать, где мой дядька хранил свои сбережения? Он ничего не знал и ничего не сказал. Тогда они избили его до полусмерти, погрузили в машину все ценные вещи, подожгли дом и уехали. Хорошо, что я подоспел вовремя, вытащил его из подполья, а тут и пожарные подъехали. Дом удалось спасти.
- Так это горел дом твоего Зобова! Мне же докладывали, а я не придал этому никакого значения. Макс, а он хоть запомнил приметы этих мерзавцев?
- Нет, они орудовали в масках и называли себя по кличкам Граф и Кнут. Мы их с вашими ребятами, с Давыдовым и Сергеевым, вчера захомутали на рынке, когда Кнут и его соседка продавали дядькин ковер. Это нигде не работающие Игнат Уткин и Леонид Луганский.
- Нет, Макс, с тобой можно чокнуться. Ты пятнадцать минут пыхтишь и нечленораздельно ворочаешь языком, портишь мне нервы, а квинтэссенцию выдаешь в самом конце! Ухов, ты или в самом деле валенок, или таковым притворяешься и дурачишь окружающих.
- Никого я не дурачу, мы к вам в кабинет с восьми утра прорваться не можем. А ваша секретарша сиськами дверь закрыла и ни в какую.
- Опять тебя в сторону повело. Где сейчас эти сволочи?
- Возле входа. В машине у Давыдова. Один в багажнике отдыхает, а другой к Денису пристегнут. Мы так сделали, чтобы они между собой договориться не смогли. Мы с ними маленько ночью поговорили, но все равно похищение дяди и убийство Василия с Николаем они отрицают. В поджоге дома и истязании Гончарова они сознались, а дальше ни в какую, как отрезало. Вот тут магнитофонная пленка с их признаниями. С тем, что они ночью нам рассказали, прослушайте.
- Ну и денек сегодня, у меня своих дел по горло... - посмотрев на часы, покачал головой подполковник. - За ночь одного коммерсанта замочили, двух его охранников и еще бухгалтера фирмы... Ладно, тащите их сюда. Да пошевеливайся ты, увалень косолапый, глаза б мои тебя не видели.
Оставшись один, Фокин вставил кассету в диктофон и внимательно прослушал запись.
- Ну что у тебя, Саша? - остановив пленку, повернулся он к Шагову.
- Все сделали. Левашова посадили в "луноход", а с Киселевым и Лысковым говорил лично. Клички Кока и Бык у нас не проходили, то есть имеется один Бык, но сейчас он находится в местах не столь отдаленных и по возрасту нам не подходит. Ему под шестьдесят, осужден по сто второй еще восемь лет тому назад на шестилетний срок, да что-то подзадержался. А вот Пастух оказался фигурой колоритной и узнаваемой. В настоящее время проживает он с матерью, Пастуховой Ириной Васильевной, по адресу улица Сосновая, дом 4. Родился в шестьдесят пятом году, а в восемьдесят пятом осужден по статье сто сорок шесть за разбой по предварительному сговору с группой лиц. Получил восемь лет, которые топтал от звонка до звонка. Вышел на свободу в июле девяносто третьего и после этого практически нигде не работал. В девяносто девятом имел привод в милицию за драку, но каким-то образом отделался десятью сутками. Это пока все, что я знаю, но думаю, что под него надо копать. Брать его сейчас у нас нет никаких оснований - ни трупа, ни заявлений. А просто так он не расколется. Судя по всему, тертая сволочь.
- Тут я с тобой согласен. Пока мы не переговорим с Давлятовой, Пастуха не то что брать, его и трогать не следует. Саша, вернемся к этому вопросу позже. - Заметив вползающего Ухова, полковник приостановил разговор. - Макс, когда ты уже отелишься? Ты же весь какой-то заторможенный.
- Ага, Владимир Васильевич, наверное, это потому, что я не спал две ночи. Тыква плохо у меня варит. И Константин из головы не выходит. Мы привели их. Запускать?
- А какого бы черта мы здесь сидели и ждали? Надо было сразу их заводить.
- Да, но я хотел вам сказать, что Граф курит "Мальборо", а такие же сигареты мы обнаружили наутро в дядькином подвале после его похищения... - И еще - не уверен, нужно ли вам это, но на всякий случай знать об этом вам не помешает.
- Александр Николаевич, ты свидетель. Я его сейчас убью. Он меня достал. Макс, ты можешь сразу сказать то, что хочешь сказать? Или по-прежнему будешь тянуть из меня жилы? Говори, чтоб ты лопнул.
- Когда мы забирали Графа, то он начал кичиться Черновым, имейте это в виду.
- Нашел кем меня пугать, придурок он, а не Граф. Тащи его одного, а второй пусть ждет в приемной, да поскорее, черт бы тебя подрал.
Макс вышел и тут же вернулся, подталкивая в спину Луганского.
- Проходите, гость дорогой! - изучив появившегося на пороге парня, радушно приветствовал его Фокин. - Присаживайтесь. Извините, Граф, но бургундское у меня кончилось. Могу предложить только воду, но зато мы с удовольствием вас выслушаем.
- А я уже все рассказал вашим людям. Добавить мне нечего.
- Обижаешь ты меня, Леня Луганский, - огорченно заметил подполковник. Моим людям рассказал, а мне не хочешь. Нехорошо это, не по-графски. А ты знаешь, что меня волнует сейчас больше всего? Не знаешь! А хочешь скажу?
- Скажите, - равнодушно и опустошенно ответил Луганский.
- А расскажи-ка ты мне, товарищ Граф, откуда и от кого ты получил информацию о том, что дом Зобова в данное время пустует. Скажешь - получишь конфету. Соглашайся, вкусная конфета, а тебе теперь сладкого долго еще ждать придется.
- Скушайте ее сами, - тоскливо усмехнулся Луганский. - А в том, как я получил информацию, нет никакой тайны. Моя любовница, имя ее я называть не буду, живет недалеко от того дома, и она собственными глазами видела тот переполох, что вы учинили, а из последующих разговоров соседей сообразительная девочка уяснила, что хозяин дома куда-то подавался. Об этом она рассказала мне второго сентября рано утром, перед тем как я собрался уезжать от нее домой. Вот вам и вся интрига.
- Да, действительно, ларчик открывается просто, но имя своей пассии ты мне все равно скажи. Просто так, на всякий случай, она ведь рассказала тебе о пустующем доме безо всякой задней мысли? Я правильно тебя понимаю?
- Правильно, но имя ее называть все равно воздержусь.
- Хорошо, перенесем этот вопрос на потом. Ты давно куришь "Мальборо"?
- Давно, а зачем вы про это спрашиваете?
- Хорошие сигареты. У тебя есть с собой?
- Да, удивительно, что ваши дуболомы их у меня не отняли.
- Они не курят. А вот я курю, дай мне одну сигаретку и сам закуривай.
- Спасибо, - протягивая Фокину пачку, немного удивился Граф. - У вас же свои есть.
- Э-э-э, ничего ты не понимаешь. Чужие всегда слаще. Так, значит, ты не знаешь, кто такой Васька, кто дядя Паша, и даже о Зобове впервые слышишь? пододвигая ему пепельницу, спросил как бы между прочим подполковник.
- И взаправду я о них услышал сегодня ночью от ваших людей и еще о каком-то Николае. Ни я, ни Игнат о них ничего не знаем.
- А странно. Ты, наверное, несколько раз в неделю приезжал к своей любовнице, а ничего не знаешь о ее соседях. Согласись, что это странно.
- Ничего странного я тут не вижу, потому как обычно приезжал к ней поздно вечером или даже ночью. Да и вообще, зачем мне нужны ее соседи? На кой черт они мне сдались?!
- Это ты правильно говоришь, - сочувственно кивнул начальник. - На кой черт Графу какой-то червяк-овощевод! Однако залез ты почему-то именно в его дом. Просто удивительно, отчего ты выбрал именно этот объект. Чем он тебе понравился? Не знаешь? А я хорошо знаю! Хочешь скажу?
- Говорите, - кисло согласился Луганский.
- А потому, Граф, ты полез в дом Зобова, что хотел найти там несметные денежные залежи. Но откуда ты это знал? Вроде бы плакат там не висит. А полез ты туда потому, что у тебя была верная наколка и шепнула тебе об этом твоя таинственная любовница. Вот и получается, что знать мы ее имя просто обязаны, поскольку она является соучастницей. Ты покурил, вот и отлично, а твой окурок, с твоего позволения, я оставлю на память. Не возражаешь?
- Мне-то что! - изумленно вскинул брови парень.
- Не удивляйся, Леня, - перехватил его взгляд Фокин. - Я окурки коллекционирую, а знаешь зачем? Ни за что не догадаешься.
- Почему же не догадаюсь, ребенку понятно, - возразил Луганский. - Для идентификации, только не понимаю - зачем? Я и без этого уже признался. Я был в том доме, и, вероятно, там можно обнаружить мои окурки. Что дальше? Мы вывезли оттуда несколько ценных вещей и дорогую одежду. Чего вам еще надо?
- Почему же не догадаюсь, ребенку понятно, - возразил Луганский. - Для идентификации, только не понимаю - зачем? Я и без этого уже признался. Я был в том доме, и, вероятно, там можно обнаружить мои окурки. Что дальше? Мы вывезли оттуда несколько ценных вещей и дорогую одежду. Чего вам еще надо?
- Это ты, братец мой, сознался только в двух преступлениях, а за тобой тянется целый шлейф. Не надо лепить удивленную харю и делать прозрачный цвет лица. Здесь сидят не дураки. Мы же вас вычислили, и тут нет никаких случайностей. Окурки от сигарет, которые вы изволили курить, мы нашли в том же подвале, где вы мучили нашего сотрудника, но только двумя днями раньше, а именно тогда, когда пропал Зобов. Ты, парень, уж если начал колоться, так колись до конца.
- Мне некуда больше колоться. Все, что я знал, я вам уже рассказал.
- Граф, наверное, тебе вновь не помешает немного пообщаться наедине с товарищем Уховым? Я могу устроить вам эту встречу.
- Не надо. Мне кажется, что у него необоснованно жесткая методика.
- А другой методой вас, ваше сиятельство, не проймешь.
Мягко прозуммерил аппарат без диска.
- Ну что там еще? - поднимая трубку внутреннего телефона, с неудовольствием спросил Фокин. - Какого рожна и кому от меня надо?
- Владимир Васильевич, - встревоженно прощебетала секретарша, - вас мэр просит.
- Ну если мэр, то давай... Нормально, спасибо, Николай Владимирович... Исключительно вашими молитвами... Да, он как раз у меня... Нет, при всем уважении к вам... Состав преступления налицо... Нет, ничего поделать я не могу... Спасибо, что меня понимаете... К сожалению, нет... Заранее запланированное убийство... Пока не знаю, но есть все основания предполагать, что на нем висит три трупа... Да-да, то самое дело... А кроме всего прочего, поджог дома и физические пытки нашего сотрудника... Я в курсе... Удивляюсь, что он сам мне не позвонил... Господи, да мы с ним на один горшок садились... Ради бога, пусть звонит, но изменить я ничего не могу, да и не хочу... Прокурору?.. Да, вот сейчас побеседую и передам дело в прокуратуру... Нет, Николай Владимирович, уж коль решилась, так решилась... А отчего же он сам не позвонит? Это несколько подловатенько использовать вас в качестве тарана. Нет, а как бы вы поступили на моем месте?.. А это можно... Это я люблю... Да куда мы денемся?.. Договорились, в воскресенье в восемнадцать ноль-ноль. Все, Светланка, - переключившись на секретаря, объявил Фокин. - Меня нет, уехал в Самару, соедини только в том случае, если будет звонить Чернов. Ох, он у меня и получит, - обращаясь к Шагову, пообещал подполковник. - Сукин кот, сам звонить бздит, так решил мэра подставить.
- Странно, Чернов мужик принципиальный, - поглаживая столешницу, удивился зам. - Я не понимаю, что у него может быть общего с преступниками. Вы не подскажете нам, Луганский?
- Нет, догадывайтесь сами, - уже смирившись со своей судьбой, равнодушно ответил Граф. - Можно мне выкурить еще сигарету?
- Можно, дорогой, но только раньше ты нам расскажешь, каким макаром вы завалили Ваську, Николая и куда дели Романа Николаевича Зобова.
- Послушайте, начальник, кажется, я не похож ни на лгуна, ни на махрового урку, то, что было, я вам рассказал и могу это повторить в подробностях.
- Это ты повторишь следователю. Кстати говоря, я тебе, наверное, забыл сказать о том, что чистосердечное признание вину не умаляет, но существенно смягчает наказание.
- Я это знаю, гражданин начальник, - уставившись в пол, ответил Луганский. - Но и вы, наконец, поймите меня правильно и поверьте - мы не имеем даже представления о том, кто такие Васька и Николай. Я понимаю, что вы вновь можете отдать нас в лапы вашего сатрапа Ухова, и, наверное, под его воздействием я скажу, что это я убил названных вами людей, но ведь от этого истина не станет вам ближе и понятней.
- Красиво говоришь, стервец, я даже немного тебе поверил, но факты штука упрямая, и они складываются не в твою пользу.
- Я понимаю, но если вы хотите найти действительного убийцу, то ставку на нас вам лучше не делать. Вы сейчас думаете, что я взял половину вины лишь с той целью, чтобы отмыться от основной части ваших подозрений, и это естественно, но к моему счастью и вашему сожалению, это не так. Мы с Игнатом в самом деле не знаем даже, как выглядят убитые кем-то субъекты.
- Где ты находился в ночь с четверга на пятницу в тот день, когда был похищен Зобов и убиты двое мужиков? Почему ты не хочешь назвать имя своей сожительницы?
- Не хотел, да, видно, придется. Валентина Радченко живет пятью домами дальше, по тому же ряду, где стоит дом Зобова. Можете передать от меня поклон. Именно у нее я провел время до шести часов утра.
- Граф Луганский, ты либо чертовски умен, либо просто дурак, - почесав макушку, вынес решение Фокин. - Ты же сам себя закапываешь. Ты знаешь, когда были убиты Васька и Николай?
- Уже знаю, в ночь с четверга на пятницу, и догадываюсь, что в это же время пропал хозяин дома, который мы обчистили. Я прекрасно понимаю, что говорить это я, по идее, не должен, но в данной ситуации, когда на моей шее затягивается петля, мне не остается ничего иного, как говорить правду.
- Что ты на это скажешь? - повернувшись к Шагову, спросил Фокин.
- Пока ничего, надо подумать.
- И потрогать Валентину Радченко.
- Может быть, - кивнул оперативник. - Но с другой стороны, ее показания могут исказить картину, потому как она лицо заинтересованное.
- Вот на этом-то мы и сыграем, - приняв какое-то, известное только ему одному решение, ухмыльнулся Фокин. - Граф, а твоя маман в каких отношениях с Валентиной?
- Да ни в каких, они попросту друг друга не знают.
- Так уж совсем и не знают? - усомнился подполковник.
- Как вам сказать, вообще-то мама знает, кто такая Валентина Радченко, и даже ее адрес она на всякий случай записала, но встречаться им не доводилось.
- Замечательно! Поехали, Александр Николаевич?
- Вообще-то дел у меня выше крыши, но на час вырваться можно, вопрос только в том, застанем ли мы ее дома?
- Можете не сомневаться, - подал голос Луганский. - Она нигде не работает и если не умотала в парикмахерскую, то сейчас смотрит видак или просто играет со своей собачкой.
* * *
Валентина не играла с собачкой, собачка весело бегала по двору, но, завидев выходящих из машины Фокина и Шагова, прыжками бросилась к ограде и, свесив морду с полутораметрового забора, выжидающе уставилась на пришельцев.
- Ни хрена себе собачка! - присвистнув, охнул Фокин. - Николаич, да это же натуральный бронетранспортер. Что за порода?
- Впервые вижу, - не разделяя эмоциональных начальничьих чувств, равнодушно ответил Шагов. - Вероятнее всего, смесь сенбернара, мастифа и волкодава. Мощный гибрид.
- А он нам задницы не откусит?
- Не знаю. Он нас пока просто изучает и переваривает увиденное. К какому решению в конце концов он придет, это известно только ему самому.
- Веселенькое дело, мать его так! - озадаченно остановившись, не доходя до забора трех метров, выругался подполковник. - Он же кнопку звонка лапой закрывает. Саня, а может, пальнем по нему из газовика?
- Жалко, красивый пес, да и хозяйке это не понравится.
- Так что же, господин Шагов, мы так и будем стоять, разглядывая эту очаровательную собачью морду?
- Зачем же, можно бросить в окошко камушек, - рассудительно ответил Шагов, поднимая с земли осколочек кирпича. - Главное, не выбить стекло.
- Вам что, делать больше нечего? - гневно отреагировала невесть откуда взявшаяся двадцатилетняя девица. - Что вы себе позволяете, в натуре?
- А ты кто такая? - одобрительно оглядывая ладную фигурку и смазливую рожицу брюнетки, любезно спросил Фокин. - Откуда ты, прелестное дитя?
- От верблюда, живу я здесь, и если вы сейчас же не уберетесь, то я натравлю на вас Зигфрида.
- Значит, этого зверя зовут Зигфрид? - кивнув на барбоса, спросил Фокин. - Ну а ты, как я понимаю, Брунгильда?
- Нет, меня зовут Валентина, - не поняв замысловатого комплимента, простодушно ответила она. - А что вы делаете возле моего дома и кто вы такие?
- Налоговая инспекция, - шаркнув ножкой, ответил Фокин.
- А какого черта налоговая инспекция приперлась к моему дому? Я нигде не работаю, дом мне достался после смерти матери, и я ничем вам не обязана, так что дуйте отсюда, пока штаны целы.
- Нехорошо, Валюшка, так разговаривать со старшими, - укоризненно покачал головой подполковник. - Мы ведь не к тебе пришли. Нас интересует твой хороший товарищ и близкий друг Леонид Луганский.
- А почему вы приехали ко мне? Ищите его дома.
- Искали, но его там нет. Мать предполагает, что он у вас, потому мы и приехали.
- А что вы от него хотите? - насторожилась девица. - Он, как и я, нигде не работает, а значит, взять с него нечего.
- Как это не работает? - ужасно удивился Фокин. - А по нашим данным, очень даже работает. Он ведь трудится на автостоянке. Ночью дежурит по нечетным числам - такую информацию мы получили совсем недавно.