— Оксан, одевайся! — Даша отодвинула ее в сторону и зашла в квартиру.
— Это смешно… — бормотала помощница, робея от собственной убогости.
Посмотрите на нее!
Серебристые леггинсы, бордовая майка с логотипом издательства «Эксмо», да еще и желтый лакированный пояс! Вспомнив о нем, Оксана немедленно пояс сорвала и зашвырнула подальше. Дело в том, что она всего лишь приценивалась — как на ней будет смотреться ремень с длинной майкой, да так и забыла снять…
А теперь посмотрите на Дашу. Велюровые штаны от «Адидас», стильная маечка от «Персонаж», классные сандалии, модная джинсовка. Вот как должен выглядеть домашний наряд прирожденной городской модницы.
— Отличная квартира, — одобрила Даша. — Ты чего ждешь?
— Даш, я увольняюсь, — выпалила Оксана, плохо соображая, что творит.
— Отлично! — кивнула Даша. — Тогда я не приказываю, а прошу поехать с мной, но помни: работаешь ты на меня или нет, Валера все еще имеет диплом — или как там это называется — по рукопашному бою, так что сопротивление бесполезно. Я уже скупила все булки в «Елисеевском» — пути назад нет.
— Даш, куда мы едем? — растерялась Оксана.
— На пикник.
— В два часа ночи?
Конечно, она поехала. Даша явно затевала извинения с выходом, так что любопытство пересилило.
— И с чего это ты увольняешься? — поинтересовалась Даша, передавая ей бутылку текилы.
Оксана сделала небольшой глоток. Текила, которую они начали пить уже в лифте, сразу же ударила в мозг, так что лучше теперь с этим поосторожнее — чтобы не напиться раньше времени.
— Эта работа не для меня, — тактично заметила Оксана.
— Да ладно! — расхохоталась Даша. — Так и скажи: я тебя раздражаю!
О-о! Завидная честность.
— Оксана, поверь, не ты первая, — усмехнулась Даша. — Я знаю, что иногда бываю слишком… несдержанной, но ты пойми, здесь нет ничего личного. Я… такой человек. Я же не злюсь по-настоящему, это просто вопрос темперамента. Ты обиделась на то, что я вынудила тебя заниматься моими личными делами, но ты же могла отказаться. И я бы поняла.
— Да ладно? — хмыкнула Оксана.
— Да ладно, — повторила за ней Даша. — Если бы ты сказала: «Извини, это твое дело, разбирайся сама» — неужели ты думаешь, я бы тебя уволила?
— Конечно, — кивнула Оксана и хлебнула еще текилы.
Даша задумалась.
— Это не моя проблема, — заявила она. — А твоя. Я с самого начала предупреждала, что мы на равных. Что никакой субординации не существует. Я могу на тебя орать — ты можешь на меня орать. Можешь хлопать дверью, но всегда должна возвращаться.
— Это тебе подходит! — рассердилась Оксана. — А мне проще прийти на работу, сделать свое дело и уйти домой! Я не хочу быть частью твоей жизни!
Боже… Она только что поняла, в чем тут фокус. Даша привязывалась к людям. Для нее сотрудники были частью «семьи» — она втягивала их в свою жизнь, делала сообщниками, приятелями, в то время как Оксана не хотела дружить, было проще сохранять вежливые рабочие отношения, а не становиться доверенным лицом.
— Почему? — искренне удивилась Аксенова.
Почему? Н-да, действительно, почему?
— Дай! — воскликнула Оксана и вырвала у нее из рук бутылку. Текила заспешила по венам. — Потому что…
Потому что она не хотела быть «девушкой Дарьи Аксеновой».
— Ну знаете Оксану, она работает на Аксенову…
Она хотела спустя несколько лет говорить журналистам что-то вроде: «В свое время я работала на одну писательницу, Дарью Аксенову… Не слышали? Тогда она была довольно популярна. Неважно. В общем, это был хороший опыт, и ведь именно так я придумала свою первую книгу, ставшую бестселлером…»
Она не могла любить Дашу. Та была соперницей. Противником.
И не могла стать ее другом, так как такие, как Даша, начисто лишены страха остаться одной, они гордятся и упиваются своим одиночеством — возможно, именно поэтому им не хватает одной записной книжки для номеров всех своих знакомых. Легко дружить с человеком, который ничего не требует. Но для Оксаны эта тема была закрыта.
— Где мы? — спросила она, когда машина остановилась на берегу реки.
— Это Успенское, — пояснила Даша. — Река мелкая, зато есть вид.
Вид, если честно, был так себе — обыкновенный среднерусский пейзаж. Речка, вытекающая из-под моста и заворачивающая направо, широкий берег, на берегу ресторан, за ним поле. Правда, в лунном свете все это выглядело немного таинственно.
Даша вынула из багажника плед и настоящую корзину для пикника.
— Вот! — Она потрясла корзиной. — Нарочно купила! — С этими словами она протянула Оксане диванные подушки.
Валера остался в машине, а Даша с Оксаной устроились на берегу.
— И что? — произнесла Оксана, ощутив всю неуместность этого вопроса.
Она не ничтожество! Она не завистница. Просто с Дашей трудно быть рядом. Сразу ясно, кто тут главный.
Она, Оксана, вряд ли решилась бы осуществить такую безумную затею — собраться на пикник в два… уже три… часа ночи.
Но в этом что-то было.
Даша молча распаковывала еду — жареная курица, явно из палатки, сандвичи, определенно из ресторана, салаты, что-то сладкое.
Оксана неожиданно поняла, что голодна, и они молча ели, рассматривая луну.
— Искупаемся? — предложила Даша.
— Холодно? — то ли спросила, то ли заметила Оксана.
— Ерунда!
Даша скинула с себя одежду и бросилась в воду. Оксана тоже разделась, но осторожно, оглядываясь по сторонам, и бочком пробралась к реке.
Вода была холодной. Но не смертельно. К ней даже можно было привыкнуть. Немного поплескавшись, они выскочили на берег, и Даша протянула Оксане бумажные салфетки — достаточно большие: пачки хватило, чтобы вытереться. Кое-как натянув одежду на влажное тело, они завернулись в плед и уставились на звезды.
— Даш… — позвала Оксана.
Та не отвечала. Ждала.
— Объясни мне, — сказала Оксана в надежде, что та поймет.
— Ну-ну… — усмехнулась Даша. — Ненавижу недомолвки. Ты можешь уволиться. Твое право. Но какой в этом смысл? Ты же наверняка хочешь написать книгу…
— Что?! — подалась вперед помощница.
— Оксан… — протянула Даша. — Я не такая тупая, как кажется. И я тебя сто лет знаю. Я даже знаю, как ты боишься. И могу тебе помочь.
— Почему это?
— Потому это, — передразнила Даша, — что я просто не выношу, когда талант зарывают в землю. Когда даже не пытаются. И потому это, что в одном из кругов ада мучаются поэты, не написавшие ни одной строчки. Вот я хотела спросить: чем я тебя раздражаю? Что я такого делаю?
— Не знаю. Может, я просто тебе завидую, — призналась Оксана.
— И правильно делаешь! — хохотнула Даша. — А если серьезно, то любое безумие — лишь фарс. Есть глубоко несчастные люди, которые не могут по-другому, а есть клоуны вроде меня, которым нравится удивлять. Возмущать и раздражать. Это я. Меня всегда влекло искреннее безумие, но один раз я была сумасшедшей и больше не хочу.
— То есть?..
— После смерти мамы я рехнулась. В прямом смысле. Все было так плохо, что меня кормили литием. А после лития ты от депрессии переходишь к эйфории, когда тебе кажется, что ты всесильна, все можешь, но со стороны это выглядит так, словно переусердствовала с амфетаминами.
— Я не знала…
— Да никто не знал. На самом деле никому не интересно, что ты сходишь с ума. Это грустное зрелище.
Оксана была на похоронах ее матери. И даже умудрилась обидеться на Дашу, хотя это и было откровенно глупо. Даша словно никого не замечала, кивнула ей, кажется, а может, ее соседу, а Оксана уже воображала, как Даша рыдает у нее на груди… Наверное, она всегда хотела быть ее подругой. И это раздражало, потому что в таком желании было нечто от рабской покорности, слепое восхищение…
Кумиров необязательно придумывать — иногда они сами находят тебя, и ты ничего не можешь с этим поделать.
Наверное, даже в своем сумасшествии Даша была очень сильной. Не сдалась. Поднялась.
— Смотри, вон Сириус! — воскликнула Даша.
— Сириус? — удивилась Оксана.
— Звезда влюбленных и сумасшедших! — с нежностью провозгласила Даша. — Моя звезда. Знаешь, ведь… Ну, как это объяснить? Мы все думаем: есть судьба, нет судьбы, что будет — ад, рай, перегной… Жизнь — трудный маршрут. Нужен компас. Или путеводная звезда. Моя вот такая. Светит по ночам. Потому я и сова — надо же иметь возможность любоваться тем, во что ты веришь. У меня с ней контакт. Она напоминает мне о том, кто я есть. Я сумас — шедшая и всегда немного влюблена.
— В Захара? — уточнила Оксана.
— Я влюблена не в кого-то, просто влюблена, — улыбнулась Даша. — И это самый-самый кайф… Когда ты любишь конкретного мужчину, все твои помыслы сосредоточены на нем, но когда ты влюблена просто так, ни в кого, есть странное чувство, что ты занимаешься любовью со всем миром.
— А ты любила когда-нибудь? — не удержалась Оксана.
— Еще как! — хмыкнула Даша. — Это было здорово, но мы расстались. Он бросил меня, когда умерла мама, — понимаешь, ему тяжело было рядом с моим горем, — а потом, когда я вылечилась, вернулся, пожелал начать все сначала. Хороший был человек, тонкий… И понимаешь, я сделала выводы. Крылья вырастают лишь тогда, когда ты влюблена. Потом вы узнаете друг друга, сталкиваетесь с тем, что два человека пытаются выжить рядом. Это болезненно, но необходимо, если вы действительно хотите быть вместе. А я не хочу. У меня низкий болевой порог. И я не вижу в этом смысла.
— Но… — произнесла Оксана и задумалась.
Сейчас, когда у нее никого не было на примете, казалось, что Даша права.
Отношения мужчины и женщины — это сложно. Всегда сложно. А лет через двадцать, когда все сложности позади, — скучно. Стоит оно того?
Ответ Оксана получила уже на следующий день.
В ресторане праздновали публикацию мемуаров известного актера, который выпустил сборник рассказов о своих женщинах.
Не то чтобы событие года, но в некотором роде сенсация — в последнее время эти женщины, кроме самых известных, повадились откровенничать: кто желтой газете даст интервью, кто книжку напишет о том, какой актер жадный, старый, вредный, кто по телевизору признается, что у актера проблемы с потенцией и руки перед едой он не моет.
Даша, Захар и Оксана мирно пили виски с колой, как вдруг Аксенова оживилась и уставилась куда-то в пространство.
— Смотрите! — Она дернула Оксану за рукав. — Это же Гарик Успенский!
Все повернулись и уставились на Гарика — известного сатирика из популярного комедийного шоу.
— Он гений! — восторгалась Даша.
Светская дама Лиза, сидящая с ними за столом, пожала плечами. Дама была со спутником — знаменитым фигуристом, но при этом у дамы имелся муж, рядом с которым ее никто никогда не видел. То есть все знали, кто он и сколько он стоит — а стоил он миллиарды, — но вместе они никогда не показывались. У дамы был свой телеканал, набирающий обороты, Лиза называла себя деловой женщиной, поднявшейся с нуля, но все понимали, что без помощи мужа тут не обошлось, правда, вопросы не задавали — не было точной уверенности, что это безопасно для здоровья.
Дама претендовала на звание иконы стиля — носила «Кавальи», туфельки от «Лабутен» и старинные драгоценности, но притом, что ее трудно было упрекнуть в отсутствии вкуса, выглядела все равно дешево. Холеная, шикарная, она оставалась простушкой без чувства юмора — и это несколько портило стиль.
Оксана в обществе Лизы ощущала скованность, но Даша любила вот таких особ — надменных, немного опасных, несчастных и странных.
— Глупая передача! — презрительно заявила Лиза.
— Лиза, сама ты глупая! — расхохоталась Даша и чмокнула ее в щеку.
— У них все шутки ниже пояса! — аргументировала Лиза.
— Обожаю то, что ниже пояса! — веселилась Даша. — Пойду познакомлюсь!
Так как они паслись недалеко от бара, Аксенова освежила коктейль и отправилась на охоту.
Оксана с Захаром переглянулись. Тот выглядел растерянным.
А Даша уже оживленно болтала с Гариком.
Сегодня она была очень хороша. Серебристо-серое платье в сложных драпировках полностью открывало спину, украшенную татуировкой в виде черно-белого тигра. Ноги обвивали ремни босоножек — не элегантные тоненькие ремешочки, а настоящие ремни, подчеркивающие изящество узких щиколоток. Волосы она старательно растрепала, что, признаться, очень ей шло — мягкий вариант «только что с кровати» придавал Даше еще больше сексуальности.
Телефон у Оксаны зазвонил.
— Можешь подойти в туалет? — в трубке послышался возбужденный голос Даши.
Оксана извинилась и вышла в коридор. Даша затащила ее в кабинку.
— Что делать? — возбужденно прошептала она.
— В смысле? — поморщилась Оксана.
— Я его хочу!
— Прекрасно. А Захар?
— Вот я и спрашиваю, что делать?! Ты не могла бы его отвлечь?
— Как?! — истерически рассмеялась Оксана. — Даш, это уже не смешно!
— Р-рр! — Аксенова топнула ногой.
— А ты не могла бы дождаться более подходящего случая? — предложила Оксана.
Даша с упреком воззрилась на нее.
— Как?! Пригласить его на свидание? Пойми, сейчас все так захватывающе… Такой порыв!.. — Даша помахала руками, символизируя накал страстей. — Черт!
— Я тебя не понимаю. — Оксана покачала головой. — Должно же тебе быть неловко перед Захаром…
— А мне неловко! — подтвердила Даша. — Но я же не могу с ним спать, при том что хочу я Гарика!
— Даша! — послышался голос Захара.
Та сделала большие глаза и приложила палец к губам.
— Думаю, тебе будет легче, если ты узнаешь, что я поехал домой! — громко произнес Захар, заглянув в туалет, и хлопнул дверью.
На лице Даши растерянность сменилась обидой, обида — радостью.
— Ну вот, — она развела руками. — Все само собой разрулилось…
— Какая же ты… — Оксана покачала головой и вылетела из туалета вслед за Захаром.
Какая же она эгоистка! Никого не щадит! Страдания? А что это? А зачем это? Я же не просила в меня влюбляться! Влюбляться?! Ха-ха! Да как в нее можно влюбиться?
Не надо было бежать за Захаром! Но у нее, извините, тоже есть порывы! Оксана не могла иначе. Она хотела быть рядом с ним!
А ведь вчера она Даше почти поверила!
Они пили текилу, валялись на траве, купались, и Даша казалась богиней в свете луны, совершенством с мускулистым телом, покрытым татуировками. Она могла увлечь, могла очаровать, но она была русалкой, злой и хищной, правда, вчера Оксана об этом забыла, ей хотелось иметь такую подругу, как Даша, склонную к авантюрами и странным выходкам вроде встречи рассвета в селе Успенском.
Закат, рассвет — в чем тут фокус?
Но Даша трепетала. Говорила, что это чудо природы. Рассказывала, какие рассветы в Индии. В Африке. Во всех тех странах, где она побывала и где ни разу не была Оксана.
Есть люди оседлые, не выезжающие за переделы округа. А есть кочевники, стремящиеся укатить как можно дальше, даже если там плохо. Для Даши не было хорошо и плохо — было знакомое и неизведанное.
Оксана украла в баре бутылку виски и пообещала себе напиться до положения риз, даже если Захар сбежал. Но он не уехал.
— Какая же она сука! — заявил он, едва заметив Оксану.
— Мы все это знаем, — пошутила Оксана.
— Это невыносимо, — он покачал головой.
Оксана протянула ему бутылку. Через час они выплясывали в «Пропаганде», благо идти было недалеко, и Оксана понимала: она пьяна настолько, что, если прекратит пить, умрет на месте.
Как они очутились у нее в квартире?
Как так вышло, что они лежали голыми у нее на кровати?
Почему он целовал ее?
Она не может думать об этом сейчас!
Пусть завтра она пострижется в монашки, сожжет свои волосы и посыплет ими главу, но сегодня она с ним! Ясно?!
Это была не любовь и не страсть, это было нечто, что никак нельзя назвать, — исполнение желаний, мираж Фаты Морганы, карусель чувств, от которых кружится голова и даже тошнит.
Счастье.
Глава 9
— А-а-а… — застонала Оксана, еще даже не проснувшись.
Захар нервно дернулся, задел ее локтем.
Оксана отклеила от себя одеяло, пропитанное потом, сползла на пол и по стеночке доковыляла в ванную. Умываться стоя было сложно, поэтому она наполнила прохладную ванну, в которую и легла с головой. Облегчение длилось с минуту, но и это было просто шикарно — в ее теперешнем положении.
Кое-как намотав на голову полотенце и укутавшись в легкий шелковый халат, Оксана выпила много-много алказельтцера, цитрамон и вернулась в кровать, где лежал Захар и смотрел на нее почти ясным взглядом.
— Ты как? — Оксана осторожно присела на край кровати.
— Да у меня редко бывает похмелье, — сообщил он. — Главное, воды сейчас не пить, а то всколыхнет…
Он выкинул руку и стянул с Оксаны халат.
— Что ты на себя намотала…
Оксана зарделась. Она не умела быть голой. Не ощущала свободы. Одежда была границей, отделявшей ее от чужой пристрастной оценки.
Видимо, на ее лице что-то такое отразилось, так как Захар спросил:
— Все в порядке?
— Жуткая похмелюга, — призналась Оксана в том, в чем могла признаться, и пристроилась рядом.
Она глядела на потолок и видела на нем звезды. В том числе и Сириус — звезду Даши, звезду влюбленных. И сумасшедших.
Сегодня была сумасшедшей Оксана.
И влюбленной. Не вообще, а в определенного человека.
Она все сделала правильно. Мы влюбляемся не настолько часто, чтобы пренебрегать этим даже в угоду морали. Она рассуждает как Даша? Хорошо. Значит, общение с Аксеновой пошло ей на пользу.
Только вот разница в том, что влюбилась она по-настоящему. Оксана хотела сделать для Захара все. И хотела быть достойной его.