Маша, испугавшись за него, подставила свое плечо и проводила Смотрителя по лестнице вниз, к комнате со светящимися стенами. У входа на стене имелся огромный рубильник, и старик дернул его, проходя мимо. Раздался звук колокола.
– Черный Час окончен, – отдуваясь, пробормотал Смотритель, – можно спокойно спать…
Но его раскладушка была занята сладко посапывающим Кириллом. Старик сел на стул, положил руку на грудь. Он тяжело дышал, но на щеках играл румянец от ночного ветра.
– Каждую ночь, много сотен лет, Тьма накрывает остров. Тьма и Ночные Птицы – эти два понятия взаимосвязаны. Редчайшие магические существа, вторая цивилизация в нашем мире, и самая большая их колония – в Рогонде. В Керонде осталось всего несколько гнезд, в других местах Птицы истреблены, но Тьма не уходит после их смерти. И в конце концов люди бросают такие города или переносят их с исторического места. Ученые считают, что Тьма – живое кладбище магических сил.
– Я не поняла, что значит – Тьма. Это ведь не просто темнота, да?
– Ты ведь знаешь, что магия токсична? Что нельзя колдовать много и часто, особенно в закрытом помещении? Ты была в Как-о-Думе, верно? Я сужу по твоей куртке с броней из драконьей стали. В том мире был остров для белых птиц… Так вот, Тьма – это густая магия, не подчиняющаяся никому, перебродившая, древняя, ядовитая, смертельно опасная, оживляющая неодушевленное, повергающая целые миры в безумие и хаос. Там, где много колдунов или магических животных, всегда много и магических отходов, а если они копятся столетиями, образуются залежи Тьмы… Примерно как каменный уголь. Вот этим, например, миром когда-то правила интересная цивилизация – предков нынешних Птиц. У них была своя история, храмы, короли, войны… До того, как сюда пришли первые люди. Разумеется, из других миров.
– Не может быть! – У Маши подкосились ноги, и она устало опустилась прямо на пол.
– Птицы не люди, им и в голову не придет убирать за собой, ограничивать себя в магии, не сорить перьями и так далее. На местах их древних поселений всегда клубится Тьма. В старых городах, таких как Рогонда, Керонда, Рогхрев – это, кстати, их исконные, еще птичьи названия-перевертыши, – люди долго боролись с Тьмой, пока не появились первые Маяки и их Смотрители, научившиеся договариваться с Птицами. С тех пор нам удается обуздать Тьму, выпуская ее только в Черный Час. Смотритель черпает свое могущество и силу из Тьмы, и нужно уметь не поддаваться ей, но иногда очень хочется разнообразить скучные повседневные дела игрой.
– Вы же всемогущий! – не выдержала девочка. – Неужели проще убрать под воду целый город и наколдовать чудовищ, чем вынести мусор?
– Нет, не проще, но гораздо интереснее. – Смотритель выпил воды, добавив в нее белые гранулы из одной из иголок кухонного ежика. – Да, я всемогущий, но уже очень старый. И с этим ничего нельзя поделать. Поэтому мне нужен ученик. Такой, которому хватит сил и таланта содержать в порядке целый город. Такой, которому хватит храбрости сдерживать Черный Час и играть с Тьмой, как котенок с клубком ниток. Такой, которому хватит ума не поддаться безумию Тьмы и не уничтожить случайно остров и людей. Такой, которому хватит такта и терпения, чтобы подружиться с Птицами, ведь без них Тьма захватила бы и Маяк.
– Значит, Птицы летают вокруг Маяка, защищая вас от Тьмы?
– Вот именно. Тьма не трогает их колонии – в Птицах много живой, бурлящей магии, а для Тьмы она как растворитель для краски. К сожалению, люди, даже самые сильные маги, не могут подобным похвастаться. Я называю всех, кто трудится в Черный Час, – друзьями Тьмы. Это я, Птицы, морские тельца… Впрочем, о последних тебе еще рано знать, слишком страшная история, я и так уже сказал слишком много. Тебе откроется больше со временем, потому что ты обязана помочь мне и Рогонде.
– Я не обязана! Я сквозняк, у меня своя работа, и я должна вернуться домой.
– Я тоже сквозняк. – Старик, задыхаясь, рванул из-под тельняшки черный кожаный шнурок, который был обмотан вокруг здоровенного кристалла горного хрусталя, похожего на зуб. А рядом с ним висело привязанное за ручку маленькое зеркало.
– Кристалл… Второе лицо… – Маша потрясенно смотрела на эти вещи. – Но когда вы…
– Вот это, – Смотритель приподнялся и постучал пальцем по фотографиям ребятишек, – мои друзья. А ты небось думала, что внуки? Нет, друзья, ровесники. Таким я был, когда попал в этот мир. Мне было всего десять лет, на два года меньше, чем тебе.
– Какой ужас… Вы прожили здесь всю жизнь?
– Да. Местный Смотритель подобрал меня на берегу и научил всему, что знал сам. Он усыновил меня, и я стал Смотрителем, когда он решил передохнуть. Здесь рождается много талантливых детей, и еще больше талантливых магов манит сюда густая, сильная Тьма. Но ни одного сквозняка все эти годы не было. Я следил. Раз ты здесь появилась, моей ученицей должна быть только ты, даже если по способностям ты и уступаешь кое-кому из местных ребят. У сквозняков есть кое-что, чего не хватает магам, – ответственность и самоотверженность, готовность провести жизнь в служении другим. В общем, тебе никуда не деться, раз ты пришла в этот мир, значит, должна стать моей ученицей, а затем Смотрителем.
– Вот что вы имели в виду, говоря, что не все сквозняки возвращаются домой… вы говорили о себе!
– Да. – Смотритель допил воду и поставил чашку. Потом неторопливо спрятал под тельняшку свой кристалл. – Я понимаю, на тебя сегодня слишком много всего свалилось, тебе нужно пойти домой и отдохнуть. Необязательно оставаться на Маяке прямо сейчас. Иди, успокой свою Кристину, выспись хорошенько. Но решение ты должна принять немедленно. И прямо сейчас пообещать мне, что придешь сюда и станешь моей ученицей.
– Я давно все решила: я не буду вашей ученицей. У меня другая миссия и куча проблем, и…
– Ты не имеешь права на отказ. Я понимаю, что сейчас у тебя голова идет кругом. Шутка ли, увидеть Черный Час, познакомиться с Птицами, попасть в лапы отмоллюзгов, спасти друга от пиратов… Но теперь все позади. Забудь о своих проблемах с Орденом, с пиратами, переезжай от бедняжки Кристины на Маяк. Ты думала, я живу в этой комнате? Нет, я тут работаю, а под Маяком у меня, как у всех, нормальная квартира. Там найдется комната и для тебя, будешь мне внучкой.
– Нет! Не буду!
– Вот упрямое дитя… Мои поиски закончены. Я показал тебе все, открыл тебе правду – про Птиц, Тьму, Черный Час, сквозняков. Во всей Рогонде нет никого, кто бы смог занять это место.
– Отпустите меня домой, пожалуйста. – Маша почувствовала отчаяние. – Кристина переживает. Я устала.
– Действительно, я слишком заболтался, у тебя совсем убитый вид. Да, можешь идти домой, выспаться, отдохнуть. Возможно, ты поймешь, что я прав, когда немного поспишь. Иди. И забери, кстати, своих…
– Кого? – удивленно спросила Маша.
– Ну вот его. – Смотритель указал на дремавшего на раскладушке Кирилла. – И еще одного внизу, на диване. Рвался тебя спасать, прибежал ко мне перед самым Черным Часом, орал на меня. Щенок! Вопит, а сам дрожит как осиновый лист. Но туда же – воевать! Меня не боится, а за свою драгоценную магию боится. Дурак, нужна мне его магия, как же… Иди, в общем, буди своего спасителя, а я пока подниму этого…
Маша, не чуя ног под собой, сбежала вниз по лестнице. Осторожно обошла догорающие свечи, заглянула за спинку дивана. Там сладко спал, лежа на животе и опустив руку на пол, Андрей.
Глава 15 Двойное предательство
– Андрюша! – вскрикнула девочка. – Как ты… что ты… Да проснись же!
Она никак не могла дотянуться до него через спинку дивана. Попыталась перепрыгнуть, но шмякнулась прямо на спину спящего парня, заехав тяжелым ботинком ему по руке.
– Что такое? – спросонья всполошился Андрей. – Пустите!
Маша вскочила на ноги:
– Ой, ой, ой, прости! Я просто упала.
– Маша, это ты? Ты жива! – Андрей протер глаза и узнал Машу. Он вскочил и порывисто обнял ее. – Я Птицы знают, что подумал, в Черный Час, где-то в пещере…
– Я в порядке. – Маша так же порывисто обняла его в ответ. – А я подумала, вы с Боцманом подрались, после нашего звонка.
– Не совсем так. – Андрей смутился, но Машу не выпустил. – Все расскажу, только проснусь немного.
– Пойдем к нам, Кристина напоит тебя чаем. Ох, она, наверное, не спит, беспокоится за меня! Нужно спешить…
– Но как ты выбралась? И почему ты здесь? Тебя Смотритель нашел? Впрочем, расскажешь по дороге. И ты же была не одна… где Селедка?
– Я здесь, – мрачно ответил Кирилл.
Он и Смотритель, оказывается, давно уже спустились по лестнице и молча наблюдали, как Маша будит Андрея. Ребята разжали руки. Андрей легко оперся о спину дивана и перепрыгнул, не задев свечи. Потом помог перебраться Маше.
– Селедка, ты в порядке? – спросил Андрей.
– В порядке. – Кирилл отвел глаза в сторону, повисло неловкое молчание.
– Домой не торопимся? – осведомился Смотритель. – Мне вас всех троих в ученики взять? А ну дуйте отсюда!
– Я здесь, – мрачно ответил Кирилл.
Он и Смотритель, оказывается, давно уже спустились по лестнице и молча наблюдали, как Маша будит Андрея. Ребята разжали руки. Андрей легко оперся о спину дивана и перепрыгнул, не задев свечи. Потом помог перебраться Маше.
– Селедка, ты в порядке? – спросил Андрей.
– В порядке. – Кирилл отвел глаза в сторону, повисло неловкое молчание.
– Домой не торопимся? – осведомился Смотритель. – Мне вас всех троих в ученики взять? А ну дуйте отсюда!
Ребята, не сговариваясь, припустили к выходу. Дверь за ними захлопнулась.
Снаружи чувствовался рассвет – хотя небо и море были еще черными, но предметы обрели уже краски и очертания. Дул промозглый ветер, от него дрожал мост. Кирилл пошел первым, неловко цепляясь своими длинными ногами за доски. Маша ступила на мост и остановилась, когда он закачался. Ей вспомнилось, как она убегала по нему от Тьмы, и чуть не сорвалась в воду.
– Все нормально, мост устойчивый. – Андрей взял ее за руку. – Пошли вместе.
Когда они проходили по разгромленному дому, Маша не удержалась и толкнула несколько дверей, чтобы посмотреть, что в комнатах. Она увидела кровать со вспоротым матрасом, перевернутую детскую коляску, мягкую игрушку без головы.
– Кто здесь жил? – испуганно спросила она.
– Рассказывают всякое. Говорят, у Смотрителя была семья, и он хотел сделать сына своим заместителем, но его сожрали Птицы.
– Про Птиц – враки.
– А еще говорят, что дом пустует лет пятьдесят. Ужасы и твари Черного Часа стремятся добраться до Смотрителя, а по пути крушат все в этом доме.
– Его охраняют Птицы.
– Также говорят, что раз Смотритель не спит в Черный Час, он может жить не под землей, как все, а в нормальном доме, таком, как в других городах. Но ему лень привести дом в порядок. Постой, что ты сказала про Птиц?
Андрей вдруг остановился на пороге дома и обернулся к девочке, между его бровями образовалась складочка.
– Этой ночью я много узнала про Птиц.
– Откуда?
– Я летала на них. И Кирилл тоже.
– Ух, блин перченый! – отозвался Селедка. – Они сцапали меня, когда я отрубился. Очухался уже в воздухе и чуть не обделался со страху, думал, они меня жрать потащили…
– Я сделала Птицам подарок, чтобы они забрали тебя из пещеры, – поспешно прервала парня Маша. – Ты был без сознания, верно, и я попросила Птиц помочь нам. Кстати, Смотритель сказал, что эту пещеру затопляет во время прилива. Птицы унесли нас к Маяку. И они не любят людей, они любят фрукты.
– А отмоллюзги говорили обратное, зачем им это надо?
– Вот именно – зачем?
Ребята шли по узкой извилистой улице. Мальчишки, не сговариваясь, шагали рядом с Машей, провожая ее до дома Кристины. Уставшая девочка, на долю которой вечером и ночью выпало так много испытаний и открытий, еле волочила ноги. Андрей, ни слова не говоря, взял ее под руку, и тут же с другой стороны подхватил Кирилл. Оба были выше девочки, и у той ноги едва доставали до земли – парни почти несли ее. Маше стало гораздо легче и даже как будто немного теплее.
Раннее утро было темным и промозглым, от мельчайшей водяной пыли набухали ресницы, Маша задыхалась от сырости, ей казалось, что она снова вся промокла, словно только что из воды вылезла. Улица, по которой они шли, огибала порт, и девочка невольно обратила внимание, что здание, возле которого ночью суетились белые чудища, таскавшие грузы, было крепко-накрепко закрыто. Зато ожила остальная часть порта. Люди покинули убежища и деловито сновали по пристани, где горели разноцветные огни. Несмотря на столь ранний час, здесь уже кипела работа – подходил большой корабль. Правда, Маша совершенно не разбиралась в кораблях и не знала, грузовой он, пассажирский или рыболовный.
– Смотри-ка! – присвистнул Селедка. – Должно быть, с вечера дрейфовал в море, боясь пришвартоваться в Черный Час.
Андрей даже не обернулся на корабль. Он тащил Машу под руку дальше, смешно посапывая носом от сырого воздуха.
– Ты чего молчишь? – с подозрением спросил его Селедка. – Расскажи уже про Боцмана. Вы его поймали?
Андрей покачал головой, не отрывая взгляда от дороги.
– Он удрал?
Андрей снова покачал головой и даже как-то понурился при этом.
– Стоять! – рявкнул Кирилл. – Я не понял…
– А ты попробуй понять. – Андрей тоже остановился, поскольку Кирилл замер на месте, но не выпустил Машину руку. – Твоя ракушка была у тебя, а ты говорил, что Боцман ее украл. Ребята просто ржали! Ты сам-то послушай, как звучит: Селедка обвиняет Боцмана.
– И чего, Боцман круче меня, да?! Поэтому ему можно воровать, а я подыхай?! А если бы я утонул во время прилива?!
– Андрюша, но ведь это же я приманила ракушку Кирилла, чтобы вернуть ее ему! – вмешалась Маша. – У нас другого выхода не было – мы были в пещере и хотели позвать на помощь.
– Ребята, что до меня, то я вам верю. – Андрей глубоко вздохнул. – Но Аня, Оля и Карась считают, что это чешуя!
– Чушь, – автоматически поправила Маша. – Чушь, а не чешуя.
– Ну посудите сами: Боцман самый крутой парень в школе. Знаете, как нас называют? Его свита! Сколько он всего сделал! Кирилл, ты в курсе, а Маша пока еще чужой нам человек, так что я просто намекну – ни одно дело, провернутое подростками на побережье, от листовок против ученичества Смотрителя до помощи рыбным базарам, не прошло без его идей и участия. А кто такой Селедка, знаем только мы – я, Аня, Оля и Карась. Да теперь вот еще Маша. Только ребята не доверяют Маше. Она маленькая, чужая, безракушечная, работает за еду, к тому же любимица Смотрителя…
Маша вырвала свою руку, во все глаза глядя на Андрея. Тот явно смутился.
– Что плохого в том, что я работаю? И разве моя вина, что у меня нет ракушки?
– Маша, я же ничего против тебя не имею. Я знаю, что тебе тяжело приходится. Но чтобы обвинять Боцмана, нужно быть более… уважаемым человеком.
Девочка сжалась и обхватила себя руками за плечи. Ее била дрожь, не то от сырости, не то просто хотелось заплакать, но глаза и так были мокрыми…
– Короче, я понял. – Кирилл изо всей силы пнул урну. – Получил свою ракушку назад, не сдох – и будь благодарен, а Боцман и дальше будет всеобщий любимчик и красава!
– Примерно так…
– И ты это так оставишь? – поразилась Маша. – Это же свинство! Ты знаешь, мы говорим правду – Боцман украл телефон и сдал Кирилла пиратам!
– Но что я могу сделать?
– А я еще решила, что ты можешь быть сквозняком… – Девочка отступила на несколько шагов. – Да ни один сквозняк не закрыл бы глаза на такую гадость! Оттого-то миры и гибнут, что всем вокруг все равно!
– Пошли, Маша… – Кирилл подхватил девочку под руку. – Я тебя провожу. Нам такие друзья не требуются, правда? Мы с тобой столько вместе пережили! Будем с тобой дружить, и никто нам не нужен.
Он пытался заглянуть девочке в глаза, но Маша не слушала его и смотрела только на Андрея. А у того вдруг задрожали губы, и он крепко сжал их, стиснул так, что они побелели. Потом парень глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, я понял. Я не прав. Но я, Птицы вас побери, понять не могу, что можно сделать! Ну перестану я тоже с ним общаться. Так ведь Анька и Оля все равно вам не поверят. И Карась Боцману предан.
– Поздно, мы уходим! – Кирилл попытался было увести Машу, но та вырвалась.
– Андрей, ты что-нибудь придумаешь. Проследишь за ним, подбросишь ему телефон… то есть ракушку, поговоришь с ним… Но не оставляй это дело так! А вдруг на месте Кирилла завтра окажется кто-то из девчонок?
– Да, об Оленьке своей подумай, – издевательски подхватил Кирилл, цепляясь за Машу.
Но та снова автоматически отодвинулась. Ей не хотелось обижать Кирилла, просто еще болели царапины и синяки, которые он наставил ей, когда в воздухе, во время полета на Птицах, схватил ее за руку, словно утопающий.
– Ладно, решили, – угрюмо согласился Андрей. – Давайте теперь по домам – отдыхать. А я что-нибудь придумаю. Кирилл, заряди аккумуляторы ракушки, я позвоню тебе после обеда. А с тобой, Маша, свяжусь через ракушку Кристины, ладно?
Парни все-таки довели до дома Машу, а потом уже разошлись в разные стороны. Кирилл поплелся в район рыбаков, а Андрей пошел в сторону роскошных особняков, розовевших далеко вверху. И оба, пройдя несколько шагов, остановились, чтобы посмотреть, как Маша войдет в дом.
Девочке казалось, она так устала, что ей даже спать не хочется. И всю жизнь способна простоять на пороге неподвижно или просидеть на скамейке возле дома. Однако, когда умная дверь, поздоровавшись, распахнулась и в лицо пахнуло теплом, знакомыми сладкими запахами кухни Кристины, Маша поняла, что готова улечься в одной из пустых коробок у порога. В прихожей она опустилась на табурет, чтобы расшнуровать ботинки, и вдруг задремала прямо так, сидя.
– Машенька, это ты? – раздался снизу слабый, обеспокоенный голос. – Ты вернулась, какое счастье! Где ты была? Ты здорова? Не голодна?