– Жюль, я пошёл…
Я – за ним!
Хозяйка бульдожки как закричит:
– Жюль! Жюль!
Тут как раз подошёл автобус. Прыгнул я через две ступеньки и залёг под ногами у Тыниса. Будто нет меня. И поехали…
Эстер, как увидела меня, заплакала даже. Обняла и не хочет отпускать. Да я и не сопротивлялся.
Банный день
Сижу возле ванной комнаты. Слушаю, как вода из крана каплет: кап-кап… Хорошо бы, думаю, искупаться!
Смотрю, Тынис пошёл. Вода полилась, зашумела… Я сижу, Тынис поплавал – вышел. Эстер пошла. Вода полилась, зашумела… Я сижу. Эстер поплавала – вышла. Я сижу.
– Жюль, – спрашивает Эстер, – ты, может быть, пить хочешь?
Молчу. Догадается, думаю, или нет?
– Тынис! – зовёт Эстер. – Ты не знаешь, что с Жюлем? Не заболел ли? Тынис подошёл, нос щупает.
– Да нет, – говорит, – нос холодный. Жюль, ты, может быть, пить хочешь?
Молчу. Догадается, думаю, или нет?
– Жюль, хочешь косточку? – спрашивает Эстер.
Косточку я, конечно, хочу. Погрыз я её без всякого удовольствия. И опять пошёл к ванной. Сел и сижу. Слушаю, как вода из крана: кап-кап, кап-кап…
– Тынис, – говорит Эстер, – надо мастера вызвать, кран починить.
– Надо, – соглашается Тынис.
Молчу. Догадаются, думаю, или нет?
– Эстер, – вдруг спрашивает Тынис, – а когда мы Жюля в последний раз купали?
– На той неделе, – отвечает Эстер.
– А не пора ли снова, как ты думаешь?
– Пора, – говорит Эстер. – Только поздно уже.
– Ничего, – говорит Тынис. – Мы быстро!
– Наконец-то! – говорю. – Лучше поздно, чем никогда.
Как у меня потребовали паспорт
В нашей семье все путешественники. Пешком ли, на велосипедах или на автобусе – всё равно… Лишь бы на воздух…
Но больше всего мне нравится ездить на руках. Хотя породистой собаке это не к лицу.
На велосипеде тоже неплохо, если тебя везут… Тынис крутит свои педали, а ты сидишь в корзине, как вперёдсмотрящий. Куда интересней, чем бежать за велосипедом, да ещё на поводке.
В один прекрасный день чувствую – в доме что-то происходит… Обычно сумки в дорогу собирали или авоськи, а теперь чемоданы разложены. Ну, думаю, предстоит дальняя дорога. Надо полежать, сил запасти – вдруг придётся бежать за автобусом… Это я в шутку. Где это видано, чтобы собака за автобусом бежала!
Приходит расстроенный Тынис:
– То́йво заболел, собаку взять не может…
Про какую это он собаку говорит? Навострил уши.
– Заберём с собой, – сказала Эстер.
– А вдруг не позволят в вагоне везти, что же нам, собаку в багаж сдавать? – возражает Тынис.
– Поедем автобусом, – решила Эстер.
– Как знаешь, – сказал Тынис.
– Жюль, ты поедешь с нами? – спросила вдруг Эстер.
Она ещё спрашивает! Как они только могли подумать, что я с кем-то останусь! До чего непостоянны люди: то нельзя без них никуда пойти, а то сами уезжать без меня собрались!
Ничего не сказал. Ушёл в другую комнату.
На следующее утро мы на автобусной станции. Оглядываюсь вокруг – ни одной собаки. Ну, думаю, наверно, нельзя с собаками! Входим в автобус, водитель говорит:
– А справка о прививке у собачки есть?
– Есть, есть, – почему-то обрадовалась Эстер и подала какую-то бумажку.
– А паспорт?
– Конечно, конечно… – заторопилась Эстер. – Пожалуйста.
– Так, – сказал водитель. – Всё в порядке. Оплатите багаж.
– У нас уже оплачено, – сказал Тынис.
– Нет, за пёсика вашего… Какие у него размеры?
– Пятьдесят на пятьдесят…
– По инструкции положено платить как за багаж, – стоит на своём водитель.
Во мне всё переворачивалось от возмущения. Он ещё вздумает меня вместе с чемоданами запихнуть в какой-нибудь угол!
– Получите, пожалуйста, – сказала безропотная Эстер.
– И наденьте на него намордник, – говорит водитель.
– Как?! Он ведь ещё щенок! – хором сказали мои хозяева.
– Ничего не знаю – инструкция.
– Ладно, ладно, – сказал Тынис. – Как скажете.
– Что такое намордник? – спрашиваю я Тыниса.
– Лежи, лежи, – говорит Тынис. – Ты у нас чуть-чуть на тигра похож.
В гостях
Если уж ходить в гости, то только туда, где тебя ждут, а то неприятностей не оберёшься.
И что это Эстер взбрело в голову пойти в гости к скайтерьеру? Да ещё на пятый этаж! Нет, для меня пятый или десятый – всё равно, хоть на самое небо… Обидно, когда на тебя рычат, не успеешь на порог ступить.
Когда ко мне приходит кто-нибудь в гости, я рад-радёхонек. Пожалуйста, проходите. Может быть, пожевать чего-нибудь хотите? Не стесняйтесь, у нас не кусаются…
Но тут… Попадись мне эта каракатица на улице, я бы с ним поговорил! А здесь неудобно, всё-таки я у него в гостях. Хотя не совсем у него, а у его хозяйки, потому что его самого заперли на кухне. Чтобы не мешал. Только рычанье слышно.
– Ты чего? – спрашиваю через дверь.
– А ты чего? – бурчит скайтерьер.
– Я ничего, я так… – отвечаю.
– А если так – зачем пришёл?
– Если б знал – не пришёл…
– Вот теперь знай!
– Тебя как зовут? – спрашиваю.
– Тебе зачем?
– Чтобы знать, – говорю.
– Я тебя знать не хочу!
– А ты узнай, – сказал я вежливо.
Тут Эстер вышла в коридор.
– Жюль! Перестань лаять! Как ты ведёшь себя в чужом доме?!
Как я себя веду? Нормально. Знал бы, ни за что бы не пришёл в чужой дом.
Косточка
Если бы вы меня спросили:
«Жюль, скажи, пожалуйста: ты целый день играешь со своей косточкой, и когда ты успеваешь обо всём узнать? Столько разных историй ты напридумал и так весело их рассказал!»
Я бы ответил так.
У меня совсем не простая косточка. С одной стороны – гладкая, а с другой – ложбинкой.
Переворачиваю я косточку с боку на бок:
И готово! Вот вам новая история.
Булочка с изюмом
Пришёл я в гости к Несси. Беседуем на кухне.
– Знаешь, где растёт изюм? – спрашивает Несси.
– Нет, – говорю, – не знаю.
– А я тебе покажу…
Запрыгнула на табуретку, схватила со стола булочку.
– Вот гляди, здесь… Вкусно! – Выковыряла изюминку. – Угощайся…
– Спасибо, – говорю, – я не люблю изюм.
– Как можно не любить изюм! – удивляется Несси. – Я так целую миску могу съесть.
– А тебе, – спрашиваю, – не попадёт?
– За что? – испугалась Несси.
– За изюм и за булочку?
– Не знаю…
И попало. А ведь знала, что попадёт… Не за изюм, не за булочку, а за то, что на стол лазила.
«Собака второго этажа»
Хотя Тынис и не очень любит ходить в гости, мы с ним, однако, бываем в разных домах.
Один дом я хорошо запомнил. Там живёт русская борзая. Тынис назвал её «собакой второго этажа»… Вы спрашиваете, что за странное название? Сейчас объясню.
Когда мы пришли в дом, собака сидела на рояле, а головой упиралась в потолок. Можно было подумать, что, если она не будет упираться, потолок упадёт.
Сидит борзая на рояле – и без того высоченная, – и ей так нравится сидеть… Сидит и смотрит на всех сверху, со своего второго этажа.
Борзая всё-таки спрыгнула с рояля, но не сразу… Сначала на диван, который стоял у другой стены, и там посидела. Будто соображала – есть ли из-за чего спускаться на пол… А потом всё же спустилась и встала передо мной, как стена. И ничего за этой стеной не видно, такая она огромная.
– Тынис, я здесь! – прорычал я на всякий случай.
– Ты чего – боишься? – спросила борзая.
– Боюсь не боюсь, а как бы Тынис не потерялся… – сказал я.
– В нашем доме ничего не теряется, будь спокоен, – гордо сказала борзая и снова запрыгнула на рояль.
Осенние игры
Мне нравится, когда гости ко мне приходят. Особенно если на улице дождь идёт.
Несси не надо уговаривать, она хоть каждый день будет приходить.
Пришла в гости – давай играть! Беру я палку за один конец и держу, чтобы Несси не могла достать.
Я уже запыхался, а Несси хоть бы что. У неё даже аппетит разгорелся, будто её дома не кормят. Я к миске с мясом, а она тут как тут. Уткнулась узкой мордочкой рядом и уплетает за обе щеки. Всё смолотила как мельница. Я не против. Вот косточку жаль… Да и какая уважающая себя собака отдаст свою кость? Не подходи! Но Несси так посмотрит своими бусинками – всё отдашь.
Только куда Несси с её зубами. Она лишь понюхает кость и тявкнет: мол, грызи сам! Сам так сам. Каждому своё. Несси хрящи, а мне кости… Мне хрящ на один зуб, щёлк – и нет его! А с костями приходится повозиться. Тоже дело. Времени – хоть отбавляй, лежу и мусолю свою косточку, пока не станет гладкой, аж заблестит.
Что ни говорите, в собачьей жизни есть свои радости!
А Несси давно уже спит на моей подстилке. Пусть. Мне не жалко.
Плохая погода
Сегодня с утра на улице дождь. Настоящий осенний дождь, холодный и липкий. На улицу идти неохота. Смотрю из окна во двор. Там, во дворе, маленький фоксик выгуливает старика хозяина.
– Расскажу тебе грустную историю, – говорит Тынис. – Вот про этого самого фоксика. А ты послушай.
У времени крылья, а у маленького фоксика всего лишь ноги… Как быстро он бегал когда-то! Молодой хозяин едва поспевал за ним.
Ах, как летит время! Прошло много лет. Всё реже фоксику хотелось бегать, всё чаще ходил он шагом.
И вот сегодня, взгляни, тяжёлый, хромающий фоксик едва передвигает ноги. За ним уныло плетётся постаревший хозяин… Теперь и наш двор для фоксика – слишком длинная дорога. Хозяин взял уставшего фоксика на руки. И так, обнявшись, они ещё долго будут гулять под осенним небом…
– Да, грустная история, – сказал я, – но я обязательно вставлю её в свои рассказы.
Водные процедуры
Так я мытьё лап называю. Хочешь не хочешь, а мыть лапы надо. Я с этим давно примирился. С хозяевами спорить не приходится.
Погулял, пришёл домой – сижу жду, когда Тынис или Эстер в тазик воды нальют. А тут телефон зазвонит или соседка спустится… Сижу в прихожей, жду. Если войду в комнату, Эстер будет недовольна. Жду… А Эстер по телефону говорит и говорит. Надо запастись терпением.
Наконец кончила говорить. Налила в тазик воды. Вначале передние лапы моет, потом – задние, да ещё в двух водах.
– Охота, – говорю, – тебе возиться? Я бы и сам мог, как все собаки, вымыться. Для чего у меня язык?
Напрасно. Ей видней. Вымоет лапы – за бороду принимается. Бороду я мыть не люблю.
– Стоять, Жюль, стоять! Ты по улицам бегаешь, все углы бородой метёшь, – говорит.
Стою. Я эту команду раньше всех команд запомнил, потому что мне бороду три раза в день моют. Сначала, когда меня Тынис гулять водил, как услышу: «Жюль, стоять!» – никак понять не мог, чего от меня хотят. Неужели Тынис посреди улицы меня мыть собирается? А это, оказывается, машины пропускать надо.
До всего сразу не додумаешься.
Свои и чужие
Несси второй год пошёл, а она своих от чужих отличить не может. Правда, меня сразу узнаёт, а вот других…
Как увидит Эстер в дублёнке, начинает рычать, как мотор заведённый. Долго я ломал голову – почему? И понял. Несси, как всегда, всё на свете путает. Нет чтобы подойти, понюхать… Тогда сразу понятно: этот зверь не кусается, хоть и мохнатый.
Пришёл к нам водопроводчик кран чинить, чтобы не капал. Я, как положено, заворчал. Чужой ведь – не свой. А Тынис командует:
– Место! Свои!
– Какой же, – говорю, – свой, если он у нас не живёт и я его в первый раз вижу.
Только смотрю, Тынис руку ему пожимает, спасибо говорит. Выходит, что те, кому руку протягивают, – это свои, а те, с кем просто так здороваются, – чужие. Нет, всё у людей непросто…
А вот и Эстер пришла.
– Здравствуй, – говорит. И всё…
Тынис тоже:
– Здравствуй, – в ответ. И всё.
Ничего не понимаю… Бегу к Эстер, подаю лапу.
– Здравствуй!
– Здравствуй, здравствуй, Жюль! Хорошая собака, – и пожимает мне лапу.
Вот это я понимаю – свои!
Как Несси усы стригли
Несси вся в слезах.
– Ты чего, Несси?
– Посмотри на меня в последний раз…
– Ты что, уезжаешь?
– Нет, никуда не уезжаю. Мне завтра усы будут стричь.
– Что ты говоришь? За что тебя так?!
– Из-за выставки…
– Может, ещё обойдётся?
– Не обойдётся, уже ножницы точат.
– А меня, по-моему, стричь не собираются, – говорю.
– Скажи, пожалуйста, Жюль, почему собаки должны быть друг на друга похожи?
– Собачья доля, – отвечаю.
Встречаю Несси на следующий день.
– Ой, Несси, что с тобой? Ты сама на себя не похожа.
– А на кого?
– У тебя морда совсем лисья.
– Очень некрасиво?
– Непривычно как-то…
– Я же говорила.
– Ты не огорчайся, Несси, меня, наверно, тоже подстригут.
– Ты правду говоришь? – обрадовалась Несси.
– Я тебя никогда не обманываю.
– Вот хорошо-то!
ЗАВТРА МЫ С НЕССИ ИДЁМ НА ВЫСТАВКУ ЗАВОЁВЫВАТЬ ЗОЛОТЫЕ МЕДАЛИ.
На выставке
Завтра мы ничего не завоёвы-вы-ва-ли… Вот слово! Не выговорить… Мы не выступали, мы с Несси ещё не выросли, мы ещё щенки – понятно?
Мы ходили и смотрели. Это тоже интересно.
Вы были когда-нибудь на выставке? Собак – не сосчитать! Всех пород и расцветок – в глазах рябит… Все сидят кучками по разным углам. Доберманы с доберманами, шпицы со шпицами, болонки с болонками. Все подстрижены и причёсаны. Смирно сидят, потому что ни играть, ни лаять нельзя.
Будь человеком!
– Здравствуй, дог, я тебя знаю…
– Ты кто такой и откуда меня знаешь? – спросил великан.
– Я по картинкам знаю, – говорю.
– Это не повод для знакомства, – прорычал дог и отвернулся.
– Эй, – говорю, – будь человеком, не сердись!
– Зачем это мне быть человеком? – удивился дог.
– Пожалуйста, не сердись…
– Ну и молодёжь пошла! – вздохнул почему-то дог. – Откуда ты взялся, такой шустрый?
– Из дома, – говорю, – мы здесь неподалёку живём…
– Ну и иди своей дорогой, – сказал дог и сердито мотнул длинным хвостом.
– Может быть, вместе пойдём, – говорю, – поиграем, побегаем…
– Щенок, как ты со старшими разговариваешь?!
– Как разговариваю? По-собачьи разговариваю…
– Слушай, – говорит, – давай разойдёмся по-хорошему. У тебя своя компания, у меня – своя.
– Возьми, – говорю, – меня в свою компанию, веселей будет.
– Нет, это уж слишком! Что, по-твоему, может быть общего у дога с терьером? А?
– Пятна, – говорю. – У тебя – чёрные, а у меня – подпалины…
– Эй ты, с подпалинами и веником на голове! – прорычал дог. – Я давно уже забыл то, что ты знаешь…
– Так бы и сказал, что забыл. Я тебе напомню. Правила игры такие: ты беги, а я догонять буду.
– Доги никогда и ни от кого не бегали, понял?! – взревел дог.
– Правда? А мы с тобой похожи! Я тоже никогда и ни от кого не бегал.
– А от меня побежишь! – заревел дог и рванул поводок в мою сторону.
– И не подумаю! – рявкнул я и натянул свой поводок.
– Твоё счастье, что ты – щенок! – процедил зевая зубастый дог и повернулся ко мне спиной.
– Эй, дог, какая у тебя может быть компания, если ты играть не умеешь? – сказал я и пошёл своей дорогой.
А про веник это он зря… Если не знаешь – спроси. Это не веник, это чёлка называется.
Разговор по душам
– Несси, говорю, – зачем нам с тобой эта выставка?
– Как зачем? Все пришли…
– Всем, может быть, и надо, а нам зачем?
– Раз всем надо, значит, и нам надо, – говорит Несси.
– А я не хочу.
– Зачем тогда пришёл? – спрашивает.
– Привели, – говорю.
– Вот видишь.
– Давай уйдём, – говорю.
– А как уйдёшь, – спрашивает Несси, – когда ты на поводке? Да и я тоже.
– Ну, тогда побудем ещё немного, – согласился я.
Это вам не хухры-мухры
Вы видели настоящего бульдога? У него на морде написано: «Как я сказал, так и будет!»
– Медаль, – спрашиваю, – пришли получать?
– Не нуждаюсь… – выдавил бульдог.
– Да, вы правы, – говорю, – и кому нужна эта медаль?
– Кому-нибудь и нужна, – фыркнул бульдог.
Разговора не получается.
– Скажи-ка, – вдруг гаркнул бульдог, – отчего ты так часто хвостом вертишь? Я так полагаю, что ты вертолёт и сейчас полетишь.
– Это как понимать? – спрашиваю.
– Так и понимай, как я сказал!
– Я Жюль – голубой терьер, а не какой-нибудь там вертолёт.
– А я английский бульдог. Ну и что?
– Чем, – говорю, – тебе мой хвост не понравился?
– Мне всё равно, – отрезал бульдог. – Мне дела нет. И точка!
– Тебе дела нет до моего хвоста, потому что у тебя своего хвоста нет!
– Нет и не надо! – отрубил бульдог.
– Как же ты без хвоста живёшь? – спрашиваю.
– Так же, как ты с хвостом, даже лучше, – прогудел «англичанин».
Разговора не получается.
Вы видели настоящего бульдога? Это вам не хухры-мухры, это серьёзная собака.
Хозяйка тойтерьера
С нашей знакомой Пи́льви невозможно по-человечески разговаривать. Во-первых, она такая высокая, что приходится задирать голову так, что видны верхушки деревьев… Во-вторых, её капельный тойтерьер сам не выше башмака, а всё время вмешивается.
– Как вы поживаете, Пильви? – спрашиваю.
– А, Жюль! Давно тебя не видела, – произносит Пильви со своей высоты. – Почему не приходишь к нам в гости?
– Я собирался, да были дела, – отвечаю, но Пильви меня не слышит из-за лая своей собаки.