Его оплошность вызвала тень улыбки на лице девушки. Джоах натянул плащ на плечо, чем вновь вызвал ее усмешку. Она застенчиво наклонила голову и бросилась в тень шкафа.
Джоах понаблюдал за ее бегством, после чего покинул теплую кухню. С эльфийским ледяным холодом было покончено. В конечном итоге, кухонные печи растопили ледяную хватку. Джоах оглянулся на открытые двери. По правде говоря, это были не совсем печи, а скромная девушка по имени Марта.
После целой луны сплошной лести незамысловатая правда ее глаз смутила его. Любовь не может быть сделкой или товарообменом. Она должна начаться с взгляда, проникшего в самое сердце, и разрастись изнутри.
Джоах повернулся к кухне спиной, но пообещал самому себе вернуться туда.
Чтобы вновь отведать вкуснейшей пищи и посмотреть, что еще вырастет в пекле кухонных печей.
* * *При закате солнца Мерик уселся на носу «Бледного жеребца», опершись спиной на перила и вытянув ноги. Он перебирал лежащую на коленях лютню, срывая случайные ноты. Звук разносился далеко по открытой воде от места их швартовки. Взгляд Мерика следовал за звуками лютни через океан.
Луна только что взошла, звезды покрывали блестящим одеялом небо над головой. На некотором расстоянии вокруг острова Алоа Глен россыпь звезд не виднелась, перекрытая глянцевыми ветряными кораблями, висящими над замком наподобие позолоченных облаков. Грозовые облака — военные корабли его эльфийского народа. Даже отсюда их магические железные кили мягко светились в темноте ночи, поддерживаемые в воздухе внутренней стихией огня.
Мерик поморщился при виде этого. Он знал, что сейчас его мать, королева Тратал, находится где-то на одном из этих кораблей, возможно, удивленная, почему ее сын проводит больше времени на борту «Жеребца», чем на ее собственном флагманском корабле, «Охотнике за солнцем». Даже после луны, проведенной среди этих людей, она так и не разделила его влечения и привязанности к тем, кто был не его крови. Она терпеливо выслушивала все истории о его приключениях на этих берегах, но лицо ее никогда не смягчилось при этом. Эльфы, существа, сотканные из ветра и облаков, мало интересовались тем, что проходило под килями их кораблей. Даже после всех историй мать не могла понять его чувств в отношении наземных народов.
Мерик провел рукой вокруг черепа. То, что однажды было под корень выжжено после пыток у Темного Ручья, превратилось в густое поле новой серебряной поросли. Волосы щекотали уши и шею. Но эта поросль не смогла скрыть все его шрамы. Длинный след выщербленной, бледной кожи искажал мягкость его левой щеки.
— Сыграй что-нибудь, — раздался голос возле бочки, прислоненной к перилам. Парень по имени Ток сидел около нее, закутанный в толстое шерстяное одеяло, затерявшись в его складках. Из этого кокона выступали лишь его взъерошенные волосы песочного цвета. Ночи становились холодными гораздо быстрее, чем того требовала пришедшая осень. Но холод лишь освежил Мерика. Он прояснил его ум.
— Что ты хочешь услышать? — Ток всегда присоединялся к Мерику, когда тот играл на лютне Нилан. Это было их личное время, и Мерик наслаждался как приятной компанией, так и общими музыкальными вкусами. Иногда Ток сам пытался бренчать на струнах и разучивать песни. Но с их последнего музицирования прошло уже две недели.
— Неважно, — ответил Ток. — Просто играй.
Мерик знал, что имел в виду мальчик. Не имело значения, какая именно песня бренчала. Парень ценил сам звук лютни. Деревянная лютня была вырезана из умирающего сердца дерева коакона, связанного с духом нимфаи Нилан. Магия стихий извлекала обильные вибрации из раздробленного дерева. Оно пело о потерянном доме и надежде.
Склонившись над лютней, словно влюбленный, Мерик касался грифа и натягивал струны. Каскад звуков отделился от лютни подобно долгому вздоху, как если бы лютня затаила дыхание, а потом вновь обрела голос. Мерик улыбался и вздыхал в такт ей. Он слишком долго откладывал музыку. Эльф уже забыл, как голос лютни трогает его сердце.
Когда он снова ударил по струнам, рядом разнесся грохот от открывшегося люка. Тишину ночи нарушили чьи-то голоса.
— Сколько? — проревел грубый голос.
У нижних доков появились две фигуры и продвинулись к снастям недалеко от Мерика. Держа лютню за гриф, Мерик встал, чтобы не создать впечатления, будто он подслушивал.
— Что случилось? — спросил он.
Более высокая из фигур оглянулась на него. Это был Каст. Широкоплечий Кровавый Всадник кивнул ему. Темные волосы Каста длинной гривой, заплетенной в косу, спускались по спине. Татуировка в виде вздыбленного дракона темнела на щеке и шее.
— Мы только что получили новости с совета, — резко сказал Каст, безуспешно пытаясь справиться с гневом. — Ты слышал?
Мерик качнул головой.
Худенькая женщина, стоящая позади Каста, вложила в его большую ладонь свою маленькую руку. Мерик заметил, как крепко Каст сжал ее ладонь и погладил большим пальцем нежную кожу между ее пальцев. Будто нечаянный жест. Возможно, они даже не осознавали этих маленьких сигналов, выдававших их привязанность и увлеченность друг другом.
Сайвин вытянула подбородок в сторону моря.
— Моя мать послала лазутчика. Кажется, Елена принудила совет принять решение.
Мерик всматривался в водную гладь. На удаленном расстоянии он легко мог вычленить горбатую тень Левиафана, одного из оставшихся чудовищ, дающих кров мирая в их морских исканиях.
— Она оставила выбор за ними, — продолжала Сайвин. — Согласиться с ее планом либо отчалить этой же ночью.
Брови Мерика приподнялись, он не смог сдержать удивленной ухмылки. Кажется, Елена вжилась в роль повелительницы и ведьмы. В ее венах течет кровь древних эльфийских королей. Видимо, она запылала в полную силу.
— Верховный килевой уже выразил свою поддержку, — сказал Каст. — Флотилия дрирендая остается.
— Как и мирая, — добавила Сайвин. — Мастер Эдилл убедил мою мать, что с нападением на остров для мирая не останется путей к отступлению.
— Но что насчет остальных? — спросил Мерик. Он задумался о решении своей собственной матери. — Лучше я вернусь на «Охотника за солнцем» и удостоверюсь, что эльфийский флот не откажется от выбранного курса.
— Не нужно, — заверил Каст. — Я слышал от Ханта, сына Верховного килевого, что эльфы останутся. Видимо, они решили поддержать древнюю королевскую династию вне зависимости от решения.
Мерик согласно кивнул, но в глубине души он был настроен весьма подозрительно, зная о поспешных действиях матери. Тронули ли его истории ее сердце? Либо в генах королевы Тратал заложена иная программе?
— Что насчет остальных?
Каст поморщился.
— Моя мать проклянет их всех за трусость, — фыркнул он гневно.
Сайвин тронула его за большое плечо.
— Прежде чем солнце сядет, практически вся делегация с прибрежных территорий покинет лагерь. Надеюсь, те, кто остается, выслушают Елену утром, но кто может сказать наверняка? — Она указала на стоящую под парусами и со всем снаряжением, с горящими фонарями флотилию. Корабли уносились прочь от острова. — Как и эти, многие удерут ночью.
Мерик поморщился. Кровавые Всадники, мирая, эльфы — все чужаки на землях Аласии, и при этом единственные, кто готов бороться на стороне ведьмы. Неудивительно, что эти земли были завоеваны пять веков назад.
— Что теперь? — спросил Мерик.
Каст покачал головой.
— Ждем рассвета. — Пронзительный взгляд Кровавого Всадника охватил море в поисках тех, кто еще осмелился бросить остров. Сайвин прильнула к нему, смягчая его суровость своей нежностью. Обнявшись, они смотрели на море.
Мерик проделал несколько шагов назад к своему посту на носу корабля. Блестящие глаза Тока, сидящего возле него, отражали сияние восходящей луны. Мерик обещал мальчику песню и не собирался разочаровывать его.
Облокотившись на снасти, Мерик приподнял лютню. Он провел ногтями по струнам. Музыка показалась слишком громкой на фоне тихо накренившегося корабля и мерно плещущихся по его корпусу волн. Мерик слегка поморщился. Эти короткие рассеянные ноты звучали необычайно резко, даже грубо.
Ток выпрямился под своим покрывалом, также заметив перемены в игре лютни. Мерик чувствовал взгляды Сайвин и Каста, устремленные на него.
Мерик настроил пальцы и начал играть, пытаясь воспроизвести привычную горько-сладкую песнь. Но все эти песенные потуги превращались в резкие аккорды, несогласованные и иступленные. Мерик продолжал натягивать струны, силясь найти причины столь странной музыки.
Его бренчание стало интенсивнее, и не по его воле, а потому что музыка требовала этого. За жесткими звуками лютни он будто слышал скрежет металла и постукивание стальных стержней. Что за странное пение? Мерик обнаружил, что его кожа накалилась во время игры. Несмотря на холодную ночь, на лбу выступили капли пота.
— Мерик? — встревожился Каст.
Эльф с трудом расслышал его. Его пальцы танцевали по длинному корпусу лютни, ногти били по струнам. Затем за звуками песни послышался шепчущий голос:
— Я так долго ждала…
Вздрогнув, Мерик почти выронил лютню, но что-то этому помешало. Он продолжал играть. Это выглядело так, будто тело не подчинялось ему: он не мог контролировать свои руки и пальцы. Лютня каким-то образом наложила на него чары. Голос тем временем продолжал, окрепнув, невероятно знакомый:
— Приди ко мне…
— Кто это? — спросил Каст, подобравшись к лютне, ощущая напряжение Мерика.
— Нет! — выкрикнул Мерик. — Не теперь!
Голос теперь вещал звуками лютни, будто колокольчик среди щипковых инструментов, настолько внятно, как если бы сам певец находился рядом на корабельном настиле.
— Принеси мне лютню. Без нее все будет потеряно.
Глаза Мерика расширились, когда он узнал этот голос среди нот, но это было невероятно. Он сам помогал хоронить ее.
— Нилан?
— Принеси мне мою лютню, эльф. Это единственная надежда против Ужаса.
— Где ты? — выдохнул Мерик.
— Западные Территории… Камень Тора. Скорее… — Голос начал таять. Пальцы Мерика замедлились. Он пытался ускорить движение рук, но почувствовал сам, что заклятие пало.
— Нилан! — выкрикнул Мерик, противясь пальцам. Аккорды разваливались, раздавались резкие разрозненные звуки.
Последнее сообщение почти задохнулось в шуме:
— Разрушь Врата! Или все будет потеряно!
Пекле этого пальцы Мерика свело судорогой. Лютня выпала из рук. Но Ток рванул вперед и поймал инструмент прямо в покрывало прежде, чем он успел разбиться о настил. Мерик ослаблено обрушился на колени.
Каст и Сайвин медленно приблизились к нему. Сайвин встала напротив, не смея прикоснуться.
— Ты в порядке?
Мерик кивнул.
— Кто это? — спросил Каст.
Мерик проигнорировал вопрос. Он не был готов отвечать на него сейчас даже самому себе. Он повернулся и уставился на них.
— Вы можете отвезти меня к замку? Я должен поговорить с Еленой. Прямо сейчас.
Сайвин глянула на Каста. Кровавый Всадник согласно кивнул. Оба двинулись к центру палубы. Каст стянул с себя ботинки, штаны и рубашку. Вскоре он уже стоял обнаженный до пояса, лишь в набедренной повязке.
Пока Сайвин заботливо собирала по настилу одежду Кровавого Всадника, Мерик собрался с силами и забрал лютню у Тока обратно. Он наблюдал за тем, как Сайвин приблизилась к Касту. Тот низко наклонился и поцеловал ее. Это был прощальный поцелуй.
Они уже давно не расставались. Мерик видел, как горячие слезы текли по щекам Сайвин. Она дотянулась до щеки Каста и коснулась пальцами его драконьей татуировки на шее.
— Ты нужен мне, — нежно выговорила она.
Каст вздрогнул под ее прикосновением, после чего они оба потерялись в мрачном вихре черной чешуи, серебряных когтей и крыльев. Триумфальный рев раздался от вздыбленной плоти. Вскоре на палубу припал массивный черный морской дракон, загнавший свои серебряные когти глубоко в корабельный настил. Его голова вытягивалась навстречу небу, серебряные клыки величиной с человеческое предплечье ярко блестели. Он наполнил небеса ликующим рыком.
Ток притих позади Мерика. Мальчик никогда раньше не видел, как Каст преобразуется в дракона Рагнарка.
На спине животного устроилась Сайвин. Она протянула Мерику руку, когда дракон повернул в его сторону единственный черный глаз.
— Сгреби одежду Каста, — сказала она, — и отправляемся.
Глава 2
Эррил спускался по длинной лестнице с верхнего этажа обсерватории в библиотеку. На одном плече у него висела сумка с книгами и небольшая масляная лампа, испускающая слабый свет. Он сбежал из библиотеки, от ее бесчисленных нагромождений, чтобы оказаться в уединенной тиши обсерватории. Среди старых латунных устройств наблюдений и призматических линз, использовавшихся для изучения звезд, Эррил углубился в древние тексты. Но награда за его усердное вчитывание была скудная. Он не нашел ни единого упоминания о Вратах Плотины в книгах или пергаментах. Все, что он смог отыскать, — это непонятная справка о самой мистической Плотине.
Но что же это значило? Он не был ученым. Он разбирался в мечах, лошадях и кое в чем еще. Но он не хотел подводить Елену. Он видел решительность в ее глазах, когда она услышала об опасности, угрожающей тетушке Мишель и остальным. Новые Врата Плотины где-то возле замка Мрил на севере. Почему именно там? Эррил надеялся найти ответ на пыльных полках, чтобы как-то помочь Елене выбрать верный путь. Но вместо этого нашел еще больше тайн.
Плотина.
Единственный источник упоминал об энергии стихий, присущей Берегу. Древний текст выдавал теорию, что эта основная энергия не может существовать в природе без своей противоположности. Все живущее в мире имеет две стороны, отражения друг друга. Зеркальные образы: солнце и луна, огонь и лед, свет и тьма. Даже два магических духа, Чи и Чо, являлись отражениями друг друга: женское и мужское начало — дуализм, устанавливающий баланс во всех вещах. В тексте предполагалось существование силы, противоположной силе Берега. Магия стихий охватывала все природные грани, а противоположная сила отражала все неприродное. Ученый называл эту мифическую силу Плотиной.
Эррил спрыгнул с лестницы на пол библиотеки, заставив его содрогнуться. Личный опыт утверждал, что Плотина — это не что иное, как обыкновенный миф. Он был затянут в черную статую Врат Виверны, в саму Плотину. Но он ничего не помнил из этого события. Он знал, что память похоронила это воспоминание в одном из ее уголков, а разум благоразумно загородил его. Эррил не противился этому. Он подозревал, что если однажды на этот его уголок памяти прольется свет, он будет потерян для мира навсегда.
Пройдя большими шагами длинный узкий проход библиотеки, Эррил поставил свою масляную лампу и сумку с книгами позади Брата, одетого в белую рясу и помогавшего ему в поисках Плотины.
Старый ученый поглядывал поверх очков, нацепленных на кончик носа.
— Что-то пригодилось?
— Я не уверен, Брат Рин. Мне нужно обдумать то, что я прочел.
Старик понимающе кивнул гладко побритой головой;
— Только таким путем приобретается мудрость. — Он вернулся к своим осыпающимся пергаментам на столе. — Другие ученые и я продолжим досконально изучать полки, посмотрим, что еще мы можем для вас узнать.
— Спасибо, Брат Рин. — Эррил поклонился и приготовился покинуть зал. Но ученый заговорил вновь, останавливая его.
— Эти Врата Плотины… Вы описали их как магический магнит, способный затягивать внутрь себя не только магическое, но и самих магов.
— Так объяснил мне темный маг Грешюм.
— Хмм… — пробормотал старец. — И Плотина — это как раз тот источник, из которого Темный Лорд черпает свою силу?
Эррил кивнул. Это был секрет, который ему удалось разузнать у Грешюма в последнюю их встречу.
— И эти ворота — единственный путь добраться до Плотины?
— Кажется, Грешюм так думал. Он сказал, что четыре черные статуи были как-то связаны друг с другом, образуя главный вход к Плотине.
Брат Рин взглянул на Эррила, поправив очки. Его глаза были серовато-белесого цвета от прожитых лет, но сквозь мутные зрачки светился острый ум.
— Тогда кажется разумным найти все эти Врата и разрушить их прежде, чем пойти войной на Темного лорда.
Эррил обернулся и уставился на старого ученого. То, что тот сказал, было настолько же ясно и просто, насколько невыполнимо. Перед его глазами предстали Врата Виверны, срывающиеся с башенных высот. Потом его брат Шоркан водрузил их обратно в Блэкхолле. Но что с остальными тремя? Никто не знал, где они были спрятаны, и даже если их можно отыскать, как разрушить столь чудовищные создания?
Ученый вернулся к чтению.
— Знание — вот ответ, Эррил из Стендая, — пробормотал он, будто читая мысли жителя равнин.
Эррил кивнул и снова приготовился покинуть старца. Но у Брата Рина оставалось еще одно, последнее слово.
— У вас просто нет ключа.
Эррил обернулся через плечо.
— Какого ключа?
— За последние две недели я понял, что в головоломке отсутствует одна часть. Я подозреваю, когда вы найдете ее, то путь откроется сам.
— Какая часть? Что вы имеете в виду?
— Связующий элемент. Деталь, заключающую Врата, Плотину и источник силы Темного Лорда в единое целое. Мы смотрим на отдельные части, а целостная картина остается скрытой от нас. Если вы найдете эту отсутствующую часть, все встанет на свои места.
— Проще сказать об этом, чем сделать, Брат Рин.
— Таков путь к мудрости, — ответил старый ученый и махнул рукой, будто прогоняя ученика. — Луна поднимается. Иди к своей ведьме.