Ф е д я. Кто же это вам все рассказывал?
Б а б у ш к а. Некто гвардии сержант Купавин.
Ф е д я. Андрюша Купавин?
Б а б у ш к а. Совершенно верно.
Ф е д я. Он тут, в Щеглах?
Б а б у ш к а. Да, в здешнем госпитале. Ему ногу ампутировали.
Ф е д я. Что вы говорите?! Вот беда!.. А мы и не знали. Как же так? Надо сейчас же... Где этот госпиталь?
З о я. Я как раз в нем работаю. Отсюда два шага.
Ф е д я. Проводите?
З о я. Разумеется. (Шепотом.) Куда иголка, туда и нитка.
Ф е д я (бабушке). Так вы разрешите?..
Б а б у ш к а. Только непременно к нам возвращайтесь. Будем чай пить. В садике, под сиренью. И Андрея зовите. Он у нас частый гость.
Ф е д я. Слушаюсь.
З о я. Возьми меня под руку.
Ф е д я. Есть.
Уходят.
XII
Бабушка одна.
Б а б у ш к а (подходит, садится на крылечке своего домика, отдыхает). Ах вы, мои милые! Ах вы, мои хорошие! Сколько вдруг солнца, зелени, молодости...
XIII
Входит Даша.
Д а ш а (взволнованно). Бабушка! Андрей у нас?
Б а б у ш к а. Нет.
Д а ш а. И не приходил?
Б а б у ш к а. И не приходил.
Д а ш а. Тогда я не понимаю... Бабушка, по-моему, с Андреем что-то случилось.
Б а б у ш к а. Бог с тобой!
Д а ш а. Оказывается, вчера, рано утром, потихоньку, ничего мне не сказав, он выписался из госпиталя, взял вещи и ушел. Куда - неизвестно.
Б а б у ш к а. Мало ли куда.
Д а ш а. Ему некуда.
Б а б у ш к а. Не беспокойся. Явится. Придет.
Д а ш а. Бабушка! Я чувствую - не придет. Больше никогда не придет.
Б а б у ш к а. Что ты, что ты! У вас, может быть, вышло что-нибудь? Поссорились?
Д а ш а. Нет, ничего.
Б а б у ш к а. Может быть, у тебя какое-нибудь неловкое слово вырвалось... про ногу его?
Д а ш а. Бабушка! Как вы можете?!
Б а б у ш к а. Тогда что же?
Д а ш а. Не знаю.
Б а б у ш к а. Не знаешь? Точно?
Д а ш а. Мне кажется, что в последнее время он сильно ко мне изменился. Третьего дня мы гуляли с ним в городском саду. Андрюша с непривычки устал. Мы сели на лавочку. Сидим рядышком, смотрим на Волгу. А Волга внизу течет, такая широкая, медленная, красивая. И большое белое облако в ней отражается. И будто струйки воды от этого облака по кусочку отрывают и уносят. И вдруг мне так жалко стало Андрюшу - прямо душа разрывается. Я положила ему руку на плечо, как всегда, и говорю: "Андрюшечка, дружочек мой милый!" А он вдруг взял мою руку, снял с плеча и так спокойно, не торопясь положил на скамейку. "Не надо, говорит, Даша. Хорошенького понемножку. Поиграли - и будет". И губы прикусил. А у самого глаза холодные, далекие, и куда-то мимо меня смотрят, за Волгу. Разлюбил он меня, бабушка.
Пауза.
Вы идите, бабушка. Я здесь постою. Мне одной побыть надо.
Б а б у ш к а. И то правда. Побудь одна. Может, он и подойдет. (Уходит.)
XIV
Даша одна.
Д а ш а. Не пойму я его. Будто любит. И будто не любит. (Всматривается.) Идет кто-то. Военный. Не он ли?
XV
Вася входит, прихрамывая, с тремя вазонами цветов,
пакетами, кульками. Даша делает движение к нему, но
видит, что обозналась, останавливается.
В а с я. Вы гражданочка Ложкина?
Д а ш а. Да.
В а с я. Гвардии ефрейтор Девяткин.
Д а ш а (радостно). Василий Иванович! Голубчик!
В а с я. Так точно. Ну как, подходящий?
Д а ш а. Чудесный.
В а с я. Слава богу. А то я сильно боялся, что моя личность вам не понравится. Так могу я надеяться?
Д а ш а. На что надеяться?
В а с я (застенчиво). Ну, на то, на что я в своих письмах намекал.
Д а ш а. Я, право, не знаю. Это вы с бабушкой поговорите. (Кричит в дверь.) Бабушка! Скорее! Василий Иванович Девяткин пришел! (Убегает.)
XVI
Вася один.
В а с я. Сразу видать - правильная девушка. "Вы, говорит, для меня вполне подходящий, но надо прежде спросить у бабушки". Дескать, как бабушка, так и я. Ну, мы это в два счета обтяпаем.
XVII
Входит бабушка.
Б а б у ш к а. Голубчик мой! Как я рада вас видеть! (Обнимает его и целует.) Пожалуйте! Милости просим!
В а с я. Товарищ бабушка, прежде чем зайти в квартиру, разрешите два слова... Я человек простой, одна тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения, вполне здоровый, самостоятельный, люблю хорошо закусить. Алиментов никому не выплачиваю. Так что с этой стороны все в порядке. От вас зависит счастье моей жизни. Или - или. Позвольте сделать предложение.
Б а б у ш к а. Кому? Мне?
В а с я. Зачем вам? Ксении Петровне.
Б а б у ш к а. Которой Ксении Петровне? Ложкиной?
В а с я. Ложкиной.
Б а б у ш к а. Я и есть Ксения Петровна Ложкина.
В а с я. Вы - Ксения Петровна? Ложкина? Город Щеглы, Кооперативная, десять, квартира два.
Б а б у ш к а. Я самая. Одна тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения.
В а с я. А концентраты кто посылал?
Б а б у ш к а. Я.
В а с я (роняет покупки и садится на ступеньки). Вот это называется не угадал, так уж не угадал!.. И никаких квадратов. Я извиняюсь, а девушка, с которой я только что тут разговаривал, - это кто же такая будет?
Б а б у ш к а. Это моя внучка Даша.
В а с я. Тоже Ложкина?
Б а б у ш к а. Тоже Ложкина. Но, к сожалению, ее сердце уже занято.
В а с я. Занято? Так. А других Ложкиных, девушек, нет?
Б а б у ш к а. К сожалению, нет. Все.
В а с я. Не повезло мне на Ложкиных. А я так располагал... Ну, в таком случае очень извиняюсь, что наделал вам столько беспокойства. Большое спасибо за вашу любовь, за письма, за концентраты... В особенности мне понравился рисовый пудинг... Это - вещь! И с тем разрешите. (Кладет к ногам бабушки цветы и покупки и козыряет.)
Б а б у ш к а. Куда же вы? Об этом не может быть и речи! Останьтесь!
В а с я. Что же мне здесь оставаться, Ксения Петровна, когда все мои надежды разбиты?
Б а б у ш к а. А по-моему, у вас осталась еще одна надежда.
В а с я. Какая?
Б а б у ш к а. А вы пошевелите мозгами.
В а с я. Нет, Ксения Петровна, не утешайте меня. Я лучше пойду.
Б а б у ш к а. И гуся моего не попробуете?
В а с я (оживленно). А что, разве есть гусь? (Нюхает воздух.) Да, действительно, вроде гусем пахнет.
Б а б у ш к а. Специально для вас.
В а с я. Да что вы! С яблоками?
Б а б у ш к а. С яблоками.
В а с я. А ну, где он? Покажите мне его! (Бросается в дверь, бабушка за ним.)
XVIII
Входят Зоя и Федя.
З о я (хохочет). Ксенечка... Ой, не могу... Ксенечка!
Ф е д я. Ну, посмотрим, посмотрим, как он со своей Ксенечкой целуется! Не всякому адресу верь. По квадратам гораздо вернее выходит. Не так ли, Валюша? (Обнимает ее, садится на скамеечку.) Вот будем смеяться над Васькой!
З о я. Послушай, ты меня уже три раза Валюшей назвал. В чем дело?
Ф е д я. А что?
XIX
Даша выходит на крылечко. Смотрит вдоль улицы,
видимо, ждет. Видит Зою и Федю.
Д а ш а. Зоя, вы в госпиталь к Андрею ходили?
З о я. Да. Только его уж там нету. Выписался. Не знаешь, где он?
Д а ш а. Не знаю. Не могу понять.
З о я. Познакомьтесь. Даша, моя подруга.
Ф е д я. Гвардии ефрейтор Солнцев.
З о я. Мой Федя. Нравится?
Д а ш а. Очень. От всей души поздравляю. Будь счастлива, желаю тебе всего самого лучшего.
Целуются.
Что же вы? Ступайте в дом. Вас ждут. Товарищ Солнцев! Зоя!
Ф е д я. Почему - Зоя?
Д а ш а. А как же?
Ф е д я. Валя.
З о я. Опять Валя! Какая я тебе Валя? Кто это Валя? Говори сейчас же!
Ф е д я. Ты.
З о я. Здравствуйте! Девятнадцать лет Зоя.
Ф е д я. Как же Зоя, когда Валя? И в письме написано "Валя". И синий платочек.
З о я. Какое письмо? Какой синий платочек?
Ф е д я (вынимает синий платочек). Вот.
З о я. Первый раз вижу.
Ф е д я. А я его третий месяц на груди ношу. Перед всем экипажем клятву давал.
З о я. Что? На груди носишь? Вот как? Ага. Хорошо. Теперь мне вполне ясно, какой вы человек. Понимаешь, Даша? Разбил весь город на квадраты, и я, как дура, попалась. А сам давал клятву какой-то Вальке. И платочек ее на груди таскает.
Ф е д я. Валечка... то есть Зоечка...
З о я. Не прикасайтесь ко мне! Довольно!
Ф е д я. Зоечка... Выслушай!
З о я. Не желаю слушать.
Ф е д я. Одно только слово!
З о я. Ни полслова! Клятву давал?
Ф е д я. Давал.
З о я. Конечно. Не надо было давать. А теперь хватит. Ступайте к своей Валентине. Завлекайте ее в квадраты. Между нами все кончено. А я вас так любила... Так мечтала...
XX
Те же, без Зои. Вася, появившись на крылечке.
В а с я. Ну, как у тебя на квадрате? В порядке?
Ф е д я. Иди ты к черту!
Д а ш а. Пожалуйте в дом.
Ф е д я. Да я, знаете ли...
В а с я. Иди, Федя, иди. Не сомневайся. Лучшее средство от разбитой любви - жареный гусь. По себе знаю.
Даша и Федя уходят в дом. Вася идет последним,
задерживается на крыльце.
XXI
Входит Надя.
Н а д я. Вася!
В а с я. А, ты уже здесь? Давно не видались. И чего ты за мной, Надюша, ходишь? Что тебе от меня надо?
Н а д я. Товарищ Девяткин, вы отлично знаете, что я отвечаю за ваше здоровье. У вас раненая нога, а вы чересчур много ходите.
В а с я. Она у меня давно прошла. (Дрыгает левой ногой.) Глядите!
Н а д я. Левая прошла. А правая?
В а с я. Которую под Петушками второй раз поцарапало?
Н а д я. Ну да.
В а с я. Заживает.
Н а д я. Вот видите. А вы, вместо того чтобы отдыхать, по всему городу шляетесь.
В а с я. Я не шляюсь. Я к невесте в гости ходил. Со своей Ксенечкой знакомиться.
Н а д я. Ну и что же, познакомился?
В а с я. Познакомился. Только оказалось, что моей Ксенечке семьдесят лет. Так что ничего не получилось. Помирились на гусе.
Н а д я. Правда?
В а с я. Ей-богу. Знаменитый гусь. Пуда на два. Пойдем. Там еще немного осталось.
Н а д я. Как же я пойду? Меня никто не приглашал.
В а с я. Я тебя приглашаю. Как бывший Ксенечкин жених. Она будет очень рада. Гостей любит - страсть. Особенно которые с фронта... Пойдем, Надежда. Стоп! (Про себя.) Надежда? А, пожалуй, бабушка кое-что и понимает. Пойдем, Надежда. Будешь за моим здоровьем следить. Чтоб я чего-нибудь лишнего не съел. Пожалуйте ручку. Такая, видно, наша судьба.
Н а д я. Точно.
Уходят в дом.
XXII
Из бокового крыльца в садик выходит Валя, держа в
руках кипящий самовар. За Валей идет бабушка с
посудой и скатертью.
Б а б у ш к а. Не обожгись. Осторожно! Краном от себя поверни, краном от себя. Ставь пока прямо на землю. Вот так. (Говорит, обращаясь к дому.) Сюда пожалуйте, гости дорогие. В садик. Под сирень. (Накрывает на стол.)
XXIII
Выходят Вася, Федя, Надя, несут стулья.
Б а б у ш к а. Располагайтесь. Кто на стул, кто на лавочку. Кому как удобнее.
Все располагаются.
Н а д я. Замечательно здесь!
В а с я. Не хуже, чем у нас в блиндаже.
Ф е д я. Только Андрюши Купавина не хватает.
По улице мимо садика медленно идет Андрей. Он с новым
протезом. Одет в полувоенное, без знаков различия.
Видно, что уволен по чистой. В руке дорожный мешок.
Б а б у ш к а. Легок на помине. Вот он, пропащая душа! Андрюшечка, голубчик, где же это ты пропадаешь? Иди скорей к нам. Гляди, каких я тебе гостей приготовила. Узнаешь?
А н д р е й. Батюшки! Федя, Вася, Надя! Весь экипаж! (Идет в садик.)
Ф е д я, В а с я, Н а д я (перебивая друг друга). Андрюша! Здорово, друг Купавин! А мы с ног сбились, тебя разыскивая.
Объятия, поцелуи, приветствия.
А н д р е й. Ребята! Друзья! Как вы сюда попали?
В а с я. Гвардейское знамя шестьдесят пятому заводу вручали.
Ф е д я. А ты?
А н д р е й. Как видишь. Только вчера из госпиталя выписался.
Ф е д я (поспешно). Да, да...
А н д р е й. По чистой. Куда же воевать? Петушки взяли?
В а с я. Ого! Еще с каким треском! Да ты же их и брал, чудак человек! Наш танк первым ворвался под твоим командованием. Аль не помнишь?
А н д р е й. Смутно. Меня уж к тому времени крепко поцарапало. Из последних сил воевал. Ничего не помню. А вы как? Долго здесь пробудете?
Ф е д я. Нынче возвращаемся на фронт.
А н д р е й. Стало быть, это наша последняя товарищеская встреча. Когда-то теперь увидимся? А правда, ребята, хорошее было времечко? Веселое, боевое, горячее! Помните наш блиндаж под Петушками?
Ф е д я. А помнишь, как нам подарки привезли?
В а с я. Через эти подарки мы здесь, в Щеглах, в этом чудном доме, только что гуся пуда на два съели. А сейчас чай будем пить. Через эти подарки сегодня чуть было с Ксенией Петровной не расписался. Верно, бабушка?
Б а б у ш к а. Озорник вы, Вася. Зачем меня срамить? Может, я к вам и вправду неравнодушна.
Ф е д я. А помнишь, Андрей, твою фотографическую карточку? Где она сейчас, интересно?
Б а б у ш к а. Карточка его поди сейчас лежит у себя в комнате и ревет, что ее Андрюшечка пропал.
Ф е д я. Ах, вот оно что! Ловко! То-то мне показалось - лицо знакомое. Это ваша Даша, что ли?
Б а б у ш к а. Она, милый, она. (Кричит.) Даша! Поди сюда! Даша!
А н д р е й. Не надо, бабушка. (Стараясь замять разговор.) А помнишь, как ты влюбился в синий платочек?
Б а б у ш к а. В какой это синий платочек?
А н д р е й. Ему в посылке попался синий платочек. Роза гладью вышита. А в письме адреса нету. Одна только подпись: "Валя". Так он, понимаете, влюбился в этот синий платочек и в эту Валю - сил нету. Поклялся весь Советский Союз сквозь сито просеять, а Валю свою найти.
Б а б у ш к а (Вале). Ты чего там хрюкаешь?
В а л я. Подавился.
В а с я. Он даже все Щеглы на квадраты разбил.
Б а б у ш к а. Это зачем же?
В а с я. Чтоб искать было легче.
Б а б у ш к а. Ну и что ж, нашел?
Ф е д я (угрюмо). Нашел.
В а с я. Только не Валю, а Зою. А клятву, понимаете, давал на Валю. Такая штука. И все рухнуло. Теперь вам ясно, почему наш Федечка сидит такой грустный? Отсюда мораль: не ищи себе подругу жизни по квадратам.
Ф е д я. А тем более по концентратам.
Б а б у ш к а. Платочек этот случайно не при вас?
Ф е д я (мрачно). При мне.
Б а б у ш к а. Можно взглянуть?
Ф е д я. Пожалуйста. Будь он трижды проклят!
Б а б у ш к а (беря платочек). Ах, какая замечательная работа!
Ф е д я. Не нахожу ничего замечательного.
Б а б у ш к а. Помилуйте! Да ведь это истинное произведение искусства. Это очень трудно так вышить!
Ф е д я. Чего тут трудного? Навалять красных ниток - и готово.
В а л я. Да! Не трудно! А вы пробовали?
Ф е д я. Не пробовал и пробовать не хочу.
В а л я. Раз не пробовали, тогда и не говорите.
Ф е д я. А ты пробовал? Небось дать тебе в руки иголку, так ты себе живо глаза выколешь.
В а л я. А вот и неправдочка.
Ф е д я. Что ж ты, вышивать умоешь, что ли?
В а л я. Что я, девочка?
Ф е д я. Так в чем же дело?
В а л я. Обидно слушать. Человек старался, вышивал. Видите, как красиво получилось. Лучше, чем у дедушки. А вы ему даже спасибо не скажете. (Отходит в глубину садика и садится в гамак.)
Ф е д я. Я бы с удовольствием сказал. Да в том-то и беда, что неизвестно кому. Валя! Мало Валь на свете! А между прочим, из-за этой Вали я, может быть, мимо своего счастья прошел. Эх, чего бы я не дал тому, кто найдет мне эту Валю. Все отдам!
Пауза.
В а л я. А трофейный автомат дадите?
Ф е д я. Хоть два.
В а л я. И компас?
Ф е д я. И компас.
В а л я. Честное пионерское?
Ф е д я. Честное пионерское.
В а л я. Смеяться не будете?
Ф е д я. Не буду, не буду! Только не тяни ты мою душу.
В а л я. И мальчикам не скажете?
Ф е д я. И мальчикам не скажу. Ну?
В а л я. И может быть, у вас есть лишняя фляжка? А то, знаете, без фляжки - как без рук.
Ф е д я. И фляжку получишь. Только скорей говори - кто.
В а л я. Я.
Ф е д я. Там же написано: "Валя".
В а л я. А я и есть Валя.
Б а б у ш к а. Верно, все верно. Истинная правда.
Ф е д я. Да ну! Так в чем же дело? (Бросается к Вале.) Милый ты мой, дорогой, золотой, немазаный! Ты же у нас настоящий художник.
В а л я. Только, ради бога, не целуйте. А то ребята узнают - засмеют.
XXIV
Входит Зоя. Она одета нарядно и держит себя
подчеркнуто гордо.
З о я. Извините, что я прервала ваше веселье. Федор Николаевич, дело в том, что я сейчас иду с одним знакомым в кинематограф и, вероятно, уже с вами не увижусь. Поэтому я зашла проститься. Прощайте. Будьте счастливы. (Вспыхивает.) Все-таки это очень нехорошо с вашей стороны. (Плачет.)
Ф е д я (с ходу обнимает). Валечка... то есть, тьфу, Зоечка! Жизнь моя! Любовь моя! (Целует ее.)
З о я. Довольно! Я прошу вас. Можете целоваться со своей Валей.
Ф е д я. А я уже только что поцеловался. Только это не моя Валя, а мой Валя. Валька, живей! Кто вышивал платок?
В а л я. Я.
Ф е д я. Кто писал письмо?
В а л я. Я, товарищ гвардии сержант.
З о я. Правда?
Ф е д я. Факт.
В а л я. Честное пионерское.
З о я (снимает шляпку). Я не иду в кинематограф.
Ф е д я. А знакомый?
З о я. Пусть он катится.
Ф е д я. Пусть.
З о я. Тем более что его и не было.
Ф е д я. Этот синий платочек я буду хранить всю жизнь.
З о я. Нет, я буду хранить.
Ф е д я. Хорошо. Не будем ссориться. Мы его положим в наш общий семейный комод.
А н д р е й. Ну, товарищи, мне пора. До вокзала довольно далеко. А я еще не научился... ходить быстро. Так что... как бы не опоздать на поезд.
Ф е д я. Куда же ты едешь?
А н д р е й. На Урал. Там у меня на заводе отец мастер. Буду работать. Не сидеть же без дела! Руки есть - и ладно. Повоюем и на другом фронте. Ну, Ксения Петровна, спасибо вам за любовь, за ласку... Век не забуду вашего милого домика, вашего садика, вашей Волги. (Низко кланяется и целуется с бабушкой.) До свиданья, Валя. Хороший ты паренек... Дай лапу. Только когда в следующий раз будешь посылать на фронт платочек, то непременно пиши полностью: "Валентин Ложкин". А то опять какой-нибудь отчаянный гвардии сержант голову потеряет. Вроде нашего дорогого Федечки.