— Пожалуй, я еще немного побуду. Осенью такие ночи выдаются нечасто — жалко упускать. Ты не знаешь, где Джон?
— Джон тяготится ожиданием, — ответила Марта. — В ближайшее время он опять отправится к звездам. Думаю, он решил, что здесь ему не место, Земля не стала его домом.
— Джон везде не дома, — проворчал Джейсон. — У него нет дома. Ему не нужен дом, он хочет скитаться. Он как и все остальные. Никого из них, ни единого, не беспокоит, что происходит с Землей.
— Они все сочувствуют, все, с кем я говорила. Если бы они что-то могли сделать, сказали они…
— Зная, что ничего не могут.
— Не принимай этого так близко к сердцу, Джейсон. Может, тебя тревожит то, чего никогда не произойдет.
— Я беспокоюсь не о нас, — сказал он, — а о народе Красного Облака. И о роботах. Да, даже о роботах, которые вроде бы нашли новый путь. У них должен быть свой шанс. Им не должны мешать.
— Но они отказались помочь нам.
— Они установили радио и луч.
— И никакой реальной помощи.
— Никакой реальной помощи, — согласился он. — Я не могу их понять.
— Наши собственные роботы…
— Наши собственные роботы другие. Они — часть нас. Они делают то, для чего были созданы, они не изменились. Езекия, например…
— Им пришлось измениться, — сказала Марта. — У них не было выбора. Они не могли сидеть сложа руки и ждать.
— Ты права, — ответил Джейсон.
— Я иду домой. Не сиди слишком долго. Скоро станет холодно…
— Где Вечерняя Звезда? Она тоже не вышла…
— Вечерняя Звезда тревожится об этом странном парне. Не понимаю, что она в нем нашла.
— Она не знает, что с ним? Куда он мог подеваться?
— Знала бы, не беспокоилась бы. Похоже, она думает, что он сбежал от нее.
— Ты говорила с ней?
— Не о нем.
— Он был странный, — сказал Джейсон.
— Я иду домой. Ты скоро придешь?
Он сидел и слушал, как Марта прошла через двор, как за ней захлопнулась дверь.
Непонятное что-то с этим парнем, подумал он. Почему он исчез? И инопланетянин в лощине исчез. Джейсон хотел его повидать и поговорить с ним, но не нашел никаких следов. Может быть, он устал ждать? А нет ли какой-то связи между исчезновением его и Дэвида Ханта? Но Дэвид не знал о существе в лощине. Парень рассказывал о Темном Ходуне, и он его боится. Не исключено, что он пересек материк, чтобы убежать от Ходуна, сбить его со следа. Он бежит от того, чего, по всей вероятности, вовсе не существует. Это неудивительно, сказал себе Джейсон. Не он первый бежит невесть от чего.
А что, если его собственный страх основывается на несуществующей посылке? Может быть, разведывательный корабль, несущий к Земле Людей, не таит в себе опасности? А даже если он и несет в себе семена перемен, кто он, Джейсон, чтобы утверждать, что они опасны? Нет, подумал он, любые перемены — угроза тем, кто отправился к звездам; они порвали связи с Землей, и, что бы с ней ни произошло, их это никак не затронет. Эта мысль потрясла его, признался себе Джейсон. Все эти годы он лелеял мысль, что является для других якорем, что его дом — дом для всех, земная база человечества. Это самообман, который он бережно лелеял ради сохранения чувства собственной значимости. Что касается людей его дома, то, если Земля будет колонизирована, могут пострадать он да Марта. Но Люди, конечно, не станут вторгаться на территорию их дома и окружающих его нескольких акров, если дать им понять, что их присутствие нежелательно.
О ком действительно надо думать, сказал он себе, так это об индейцах, потомках древних аборигенов, которые когда-то называли материк своим домом. И о роботах. Культура и цивилизация были им навязаны; роботы, кроме того, не просили, чтобы им дали жизнь. В прошлом в отношении тех и других было совершено уже достаточно несправедливостей, нельзя, чтобы они опять стали жертвой. Они должны иметь свой шанс. А если придут Люди, никакого шанса у них не будет.
Что за болезнь несет его раса? Смертельную для всех, кто с ней соприкасается. Началось это, сказал себе Джейсон, когда первый человек вскопал землю, посадил в нее зернышко и должен был охранять ее. Началось с появления собственности: на землю, на природные ресурсы, на рабочую силу. И появилась необходимость в защите человека и его собственности от превратностей судьбы, стремление к материальному и общественному положению. Размышляя об этом, Джейсон не сомневался, что идея безопасности выросла в первую очередь из идеи собственности. Обе они шли от одного корня. Владевший собственностью был в безопасности.
Индейцы не имели ни единого фута собственной земли, к собственности они относились с презрением, ибо она означала бы, что они привязаны к тому, чем владеют. А роботы, подумал он, заложена ли в них идея собственности? Джейсон сильно в этом сомневался. Их общество должно быть еще более коммунистическим, чем у народа Красного Облака. Только его народ боготворил собственность, это-то и было его болезнью. Однако именно из этой болезни, именно на ее фундаменте с течением веков была построена чрезвычайно сложная общественная структура.
Эта общественная структура, однажды уже уничтоженная, теперь должна быть восстановлена на Земле, и что тут поделаешь? Что он, Джейсон Уитни, может сделать, чтобы предотвратить ее восстановление? Ответа на вопрос он найти не мог.
Роботы были для него загадкой. Стэнли говорил, что он и его товарищи глубоко озабочены, однако они безоговорочно приняли решение Проекта не оказывать помощи. Но они помогли в другом: доставили и смонтировали оборудование для приводного луча, радио и батареи, на которых все работало. Без них как связаться с Людьми, когда те прибудут? А очень важно, сказал себе Джейсон, чрезвычайно важно, чтобы он имел возможность с ними поговорить. Чего он сможет добиться, он не знал, но он должен иметь возможность поговорить с Людьми. Обнаружив в космосе приводной луч, они поймут, что есть кто-то на Земле.
Джейсон, сгорбившись, сидел в своем кресле. Он чувствовал себя одиноким и покинутым; он снова подумал, не ошибается ли он. Возможно, ошибается относительно себя, роботов, но не Красного Облака и его народа.
Он сознательно попытался выбросить все эти мысли из головы. Если ему удастся некоторое время ни о чем не думать, он сможет думать яснее, когда придет срок. Он уселся удобнее, чтобы отвлечься и расслабиться. Он видел, как лунный свет блестит на крышах монастырских зданий, как освещенные луной музыкальные деревья стоят подобно стройным белым призракам. Последнее время деревья музицировали гораздо лучше, подумал он. И случилось это, вспомнил он, вечером того дня, когда его брат Джон вернулся со звезд. Он заметил это и удивился, но было слишком много дел, слишком много забот и тревог, чтобы размышлять об этом. Вечером того дня, когда вернулся Джон, подумал он, однако то, что Джон вернулся, никак не могло повлиять на музыкальные деревья.
Джейсон услышал за спиной шаги и обернулся. К нему спешил Тэтчер.
— Мистер Джейсон, сэр, — проговорил робот, — там кто-то вызывает нас по радио. Я сказал ему, чтобы он подождал и что я позову вас.
Джейсон поднялся. Он почувствовал внезапную слабость в коленях, ощутил, как что-то опустилось внутри. Вот оно, подумал он. Он к этому не готов. И никогда не был бы готов.
— Спасибо, Тэтчер, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы ты для меня кое-что сделал.
— Все что угодно, сэр.
Тэтчер был взволнован. Джейсон посмотрел на него с удивлением: никогда бы не подумал, что увидит взволнованного Тэтчера.
— Пошли, пожалуйста, одного из роботов в лагерь Красного Облака. Скажи ему, он мне нужен. Попроси его прийти.
— Сейчас, — сказал Тэтчер. — Я сам туда схожу.
— Замечательно. Я надеялся, что ты это сделаешь. Гораций тебя знает, но может возмутиться, если его поднимет с постели другой робот.
Тэтчер повернулся, чтобы уйти.
— Минутку, — остановил его Джейсон. — Еще попроси Красное Облако послать кого-нибудь за Стэнли. Ему тоже нужно быть здесь. И Езекии тоже.
Глава 26
Он убил того последнего медведя, хотя зверь был слишком близко, чтобы успеть выстрелить как следует. Точно так же он убил и всех остальных: один медведь — один коготь в его ожерелье. Убивали его стрелы, — прямые, прочные, хорошо оперенные стрелы, посланные мощным луком. Но теперь он в этом не был уверен.
Хотя он не только убивал. Он и исцелял.
Он убил медведей, но исцелил деревья. Теперь он был уверен в этом. Он почувствовал, что с ними что-то неладно, и помог, хотя на самом деле и не знал, что же с ними такое.
Между освещенных луной деревьев проковылял инопланетянин и припал к земле рядом с ним. Черви все шевелились и шевелились, ползли и ползли. Инопланетянин следовал за ним уже несколько дней, и Дэвид устал от него.
— Убирайся отсюда! — крикнул он. — Уходи!
Тот не тронулся с места, а черви все шевелились. Порой он испытывал искушение сделать с инопланетянином то же, что и с медведями, но говорил себе, что с инопланетянином так поступать нехорошо. Тот не представлял никакой опасности, по крайней мере он так не думал; но клубок червей ему надоедал.
Инопланетянин подобрался ближе.
— Я дал тебе то, что ты хотел, — закричал на него Дэвид Хант. — Я убрал боль. А теперь оставь меня в покое.
Инопланетянин попятился.
Дэвид присел на корточки у подножия могучего клена и стал думать. Хотя, в сущности, думать особенно не о чем. Все казалось достаточно ясным: он излечил деревья, излечил это странное существо, которое теперь следует за ним по пятам, вылечил сломанное крыло у птицы и больной зуб у старого медведя. А еще он очистил куст астр от какой-то ужасной штуки, которая высасывала из него жизнь. (Правда, он ощущал некоторую неуверенность: помогая астрам, он убил какую-то другую форму жизни — пусть низшего порядка, но все же нечто живое.) Из него словно бы изливался мощный поток сострадания, исцелявший всех страждущих, однако, как ни странно, в себе он не ощущал особого сострадания. Скорее неудобство от чьей-то боли или нездоровья, и должен был сделать что-то, чтобы его не беспокоили. Неужели мне придется жить, подумал он, воспринимая все, что есть неладного в мире? Все было в порядке, пока в тот вечер он не услышал музыкальные деревья, не ощутил их недуг. Может быть, дело в музыке? Или в роботе, который тогда стоял рядом с ним? И что, теперь он всю жизнь будет чувствовать все самые маленькие беды, все самые мелкие хвори, и не будет ему покоя, пока не излечит их все?
Краем глаза Дэвид Хант увидел, что инопланетянин подбирается ближе. Он взмахнул руками, словно отталкивая его прочь.
— Убирайся! — крикнул он.
Глава 27
Джейсон взял микрофон и нажал выключатель. А что говорить, подумал он. Как положено вести радиопереговоры? Этого он не знал.
Он сказал:
— Говорит Джейсон Уитни с планеты Земля. Вы слушаете?
Он подождал, и после короткой паузы раздался голос:
— Джейсон кто? Назовите себя, пожалуйста.
— Джейсон Уитни.
— Уитни. Вы человек? Или еще один робот?
— Я человек, — сказал Джейсон.
— Вас уполномочили говорить с нами?
— Я единственный, кто может это делать. Я здесь единственный человек…
— Единственный…
— Есть и другие люди. Их немного. В настоящий момент их здесь нет.
Голос, хотя и озадаченно, но произнес:
— Да, мы поняли. Нам говорили, что людей немного. Несколько человек и роботы.
Джейсон глубоко вздохнул, удерживая готовые сорваться с языка вопросы. Откуда вы знаете? Кто вам сказал, что здесь есть люди? Разумеется, не Джон. И если бы кто-то из остальных обнаружил Людей, он тут же примчался бы со своей новостью на Землю. Невозможно, чтобы кто-нибудь нашел Людей, потолковал с ними о том о сем, а потом отправился дальше, не известив Землю.
Стоит ли им говорить, подумал он, что мы ждали их прибытия? Сказать, что мы ждали их гораздо раньше. Это их ошеломит. Нет, сейчас им ничего нельзя говорить; если они не будут знать, это может пойти на пользу Земле.
— Мы не ожидали, — продолжал голос, — что найдем приводной луч и радио. Когда мы обнаружили луч…
— Наши роботы, — сказал Джейсон, — пользуются радио для переговоров друг с другом.
— Но луч…
— Я не вижу причин, почему мы с вами должны спорить, — ровным голосом проговорил Джейсон. — Тем более что я не знаю, кто вы.
— Но луч…
— Просто на всякий случай — вдруг кто-нибудь захочет посетить нас. Хлопот с ним немного. Теперь, пожалуйста, назовите себя. Скажите, кто вы.
— Мы когда-то жили на Земле, — ответил голос. — Очень давно мы были перенесены оттуда в другое место и теперь возвращаемся.
— Значит, — спокойно сказал Джейсон, — вы Люди. Все эти годы мы мучались вопросом, что с вами случилось.
— Люди?
— Так мы вас называли. Если вы те, кто исчез с Земли.
— Мы те самые.
— Что ж, добро пожаловать.
Джейсон улыбнулся про себя. Будто они пошли проведать друзей через дорогу и припозднились с возвращением. Вряд ли они ждали такой встречи. Скорее взрыва радости по поводу того, что они нашли дорогу к Земле и оставленные здесь бедняги воссоединятся наконец с остальным человечеством.
— Мы думали, что придется вас искать, — сказал голос. — Мы боялись, что не найдем вас.
— Теперь вы избавлены от этого страха, — со смешком ответил Джейсон. — Вы хотите повидать нас? Я не очень понимаю, как вам это удастся. У нас нет космодрома.
— Он нам не нужен. Мы вышлем шлюпку с двумя людьми. Она может приземлиться где угодно. Просто не убирайте луч, шлюпка пройдет по нему прямо к вам.
— Рядом с домом есть кукурузное поле, — сказал Джейсон. — Вы узнаете его по снопам. Сможете там сесть?
— Превосходнейшим образом.
— Когда вас ждать?
— На рассвете.
— В таком случае, — сказал Джейсон, — мы заколем тельца.
— Что вы сделаете? — В голосе прозвучала тревога.
— Да так, ничего, — отозвался Джейсон. — Это просто присловье. Ждем вас.
Глава 28
Дубовое полено наконец прогорело и разломилось надвое, и вверх взметнулся сноп искр. Ветер ворчал в дымоходе и завывал высоко-высоко в карнизах. Они втроем сидели у огня и ждали — Марта, Джон и Джейсон.
— Это меня беспокоит, — сказал Джейсон. — Откуда они знают, что здесь кто-то есть? Естественней было бы предположить, что с Земли были унесены все, что они возвращаются на необитаемую планету. Они могли допустить, что здесь остались роботы, предположить, что найдут цивилизацию роботов, но они не могли знать…
— Не волнуйся, — сказал Джон. — Мы скоро все узнаем. Ты говорил с ними совершенно правильно. Они теперь теряются в догадках, они глубоко озадачены. Твои реакции были нетипичны, и они забеспокоились. Сейчас, поди, пытаются тебя разгадать.
— Да и что бы ни было, — заметила Марта, — не стоит так переживать. Речь не идет о жизни и смерти.
— Для меня — да, — возразил Джейсон. — И для Красного Облака. Мы не можем позволить им погубить здесь все.
— Может, они и не погубят.
— Планета, которую они могут захватить. Ты думаешь, они упустят такую возможность?
— Но это планета с уже истощенными ресурсами, — проговорил Джон. — Они это знают, они сами их истощили.
— Полезные ископаемые — конечно, — ответил Джейсон. — Не осталось руд, почти не осталось угля и нефти. Но они, возможно, смогли бы извлечь много полезного из развалин — там еще не все проржавело. И города стали бы источником строительного камня. После Исчезновения снова выросли леса, они сейчас не хуже, чем в то время, когда на материк впервые пришли европейцы. То же можно сказать и обо всем остальном мире. Первобытный лес. Прекрасный, обильный лесоматериал. Земля обновилась, она опять плодородна. Водоемы полны рыбы.
— Мы можем с ними поторговаться, — сказала Марта.
— Нам не о чем торговаться, — с горечью ответил Джейсон. — Мы можем взывать к их милосердию, но на успех я не надеюсь.
В вестибюле послышались шаги. Джейсон поспешно вскочил.
— Это Езекия, — сказала Марта. — Тэтчер посылал за ним робота.
Езекия вошел в комнату.
— Не было никого, — проговорил он, — кто мог бы сообщить о моем приходе. Надеюсь, я не нарушил приличий.
— Конечно, нет, — ответила Марта. — Спасибо, что ты пришел. Садись, пожалуйста.
— Мне нет необходимости сидеть, — чопорно произнес Езекия.
— К черту, Езекия, кончай изображать смиренность, — сказал Джейсон. — В этом доме ты такой же, как все.
— Благодарю вас, мистер Джейсон, — ответил робот. Он опустился на кушетку. — Должен признаться, что я пристрастился к этому человеческому обычаю — сидеть. Мне он очень нравится, хотя я и подозреваю, что удовольствие мое греховно. Мне сказали, что вы получили известия от направляющихся к нам Людей. Хотя я понимаю, что с их прибытием возникнут проблемы, я с большим нетерпением ожидаю возможности получить некоторые сведения относительно развития их веры и религии. Было бы утешением…
— Не видать тебе никакого утешения, — сказал ему Джон. — И не надейся. У них на планете я не видел никаких свидетельств веры.
— Совсем никаких свидетельств, сэр?
— Никаких. Ни церквей, ни мест для сотворения молитв, ни желания это делать. Никаких священников. И не смотри удивленно. Общество вполне может обходиться без всякой веры; в сущности, еще до Исчезновения почти так и было. И на всякий случай могу добавить: нет никаких свидетельств в пользу того, что отсутствие веры имело какое-то отношение к Исчезновению.