— Крыша, — махнул рукой Эдео.
Они вошли внутрь, моргая в темноте. Прямо у порога начиналась лестница наверх. Эдео пошел первым, пробуя на прочность каждую ступеньку. На первой же лестничной площадке от них врассыпную бросились крысы, прячась по темным углам.
— Ни фига себе, — пробормотал Хейрон.
На последнем этаже они нашли лесенку, которая вела на крышу. Оттуда открывался потрясающий вид на космопорт. На платформах стояли несколько ракет, готовые взмыть в небо. Мальчики остановились, чтобы записать в блокнот Хейрона номера на их стабилизаторах.
Снизу здания казались одинаковыми, однако дом Фруджа был на метр ниже. Эдео, не раздумывая, прыгнул и кубарем покатился по залитому битумом гравию. Хейрон покачал головой и сначала повис на руках, а потом спрыгнул вниз.
Люк на крышу был заперт; впрочем, замок настолько проржавел, что сразу же сломался, стоило Эдео потянуть за него. Друзья начали спускаться, внимательно следя, не притаились ли в темных углах улитки.
— Стой! — вскрикнул Хейрон.
Они едва не упали в темный провал. Весь первый этаж был разрушен, и со второго этажа виднелся фундамент.
Распластавшись на животе, мальчики заглянули вниз. В темноте они не могли различить дверь, за которой взаперти сидела улитка.
— Нам туда не спуститься, — сказал Хейрон.
— А по веревке? — возразил ему Эдео.
— Нет уж. Подумаешь, улитка.
— Фрудж использует ее, — сказал Эдео. — Как ты не понимаешь? Мы должны ей помочь.
— Значит, мы не за камнями?
— Нет!
— Тише!
Дверь здания открылась, впуская внутрь Фруджа. Послышался щелчок выключателя, и в подвале зажегся свет. В руках у ювелира был узел.
Фрудж осторожно спустился по ступенькам, затем швырнул узел на землю. Услышав лязг, мальчики поняли, что там металлический лом.
Открыв дверь, Фрудж потянул за веревку и вытащил улитку. В тусклом свете ламп, освещавших подвал, раковина улитки переливалась всеми цветами радуги. Фрудж тщательно осмотрел поверхность раковины, водя лучом фонарика по улитке, которая пыталась уползти и, похоже, не могла найти на полу точку опоры.
— Ничего, — пробормотал ювелир. — Сегодня на тебе ничего не растет.
Он подошел к узлу и извлек из него связку стальных подшипников.
— Попробуем вот это? Я потерял камень, так что мне нужен еще один, и побыстрее.
Завидев приближающегося Фруджа, улитка спрятала голову в раковину. Тот протянул руку и схватил одну из трех закрученных антенн. Голова высунулась из раковины, и Фрудж, упираясь коленом, раскрыл улитке рот. Опустив туда подшипники, он некоторое время удерживал рот закрытым.
— Я хотел найти кобальт, да где его взять? Больше трачу на твою кормежку, чем зарабатываю на камнях с твоей спины. Мне не дают и десятой части их стоимости.
Улитка мотала головой и хрюкала, пытаясь выплюнуть пищу. Фрудж взял горсть болтов и гаек, снова раскрыл улитке рот и заставил животное проглотить их.
Послышалось какое-то чавканье, бормотанье, кашель, но улитка не могла вытолкнуть то, что насильно запихнули ей в рот. Она хрюкала и извивалась, а Фрудж крепко сжимал рукой чувствительную антенну.
Эдео и Хейрон смотрели, как ювелир снова и снова заталкивает в рот улитки всякий хлам — металлический лом; стекло и даже камни — и ждет, пока он исчезнет в глотке.
Когда мешок опустел, Фрудж запер улитку в тесном закутке и ушел.
— Видишь? — сказал Эдео. — Надо ей помочь. — Хейрон медленно кивнул.
Веревку они стащили из дома Эдео. Какое-то время его отец подвизался в качестве маляра, а потом стал являться на работу таким пьяным, что стремянка превратилась для него в непреодолимое препятствие. В доме все еще хранился аккуратный моток веревки, который Эдео вынес из «мастерской», пока отец в отключке валялся на диване. Друзья набрали семян ландышевки и разбросали перед заброшенным складом. Любой мальчишка знает, что в семенах содержится сжатый воздух, при помощи которого очи разлетаются далеко от материнского растения. До наступления осени из них выходят отличные хлопушки или, как в данном случае, система раннего предупреждения. И еще они захватили с собой местные растения.
Это оказалось труднее всего. Корабль колонистов привез с собой жизнестойкие земные виды, без труда вытеснившие местную флору. Похоже, на месте Первой высадки росли только дубы, клены и вязы.
— Мячиковые деревья не с Земли, — наконец вспомнил Эдео.
— Точно?
— Абсолютно.
Они заглянули через забор в сад мистера Хэбея.
— Смотри-ка, — сказал Хейрон.
Кроме мячиковых деревьев у Хэбея росли ландышевка, ротордендроны, розеты и голубая сузия. В тот вечер они не стали снимать с веток мячи, а набрали несколько охапок местных растений, вырывая их с корнем или обламывая стебли.
На следующий день, убедившись, что Фрудж сидит в своем магазинчике, друзья разбросали семена ландышевки по улице рядом с заброшенным складом. Потом забрались в здание, навязали на веревки узлы на расстоянии около фута друг от друга и спустили веревку в подвал.
Эдео вопросительно посмотрел на Хейрона, и тот пожал плечами. Бросили жребий — первому предстояло лезть Эдео. Он ухватился за веревку и, перебирая руками, спустился в подвал, метров на шесть вниз.
— Кидай, — прошептал он, а потом повторил громче: — Кидай!
Хейрон сбросил вниз связку местных растений, и они с глухим стуком ударились о пол.
— Теперь сам.
Хейрон спустился, и они повернулись к двери, за которой сидела улитка.
— А что, если просунуть их через дверь? — предложил Хейрон.
Эдео покачал головой. Дверь была деревянной, с облупившейся серой краской. Он сделал шаг к двери, потом другой, протянул руку, отодвинул щеколду и поспешно отскочил. Дверь со скрипом повернулась на петлях, медленно приоткрывшись градусов на тридцать, и остановилась, заскрежетав по бетонному полу. Внутри было темно.
Эдео пристально всматривался в темноту. Улитка тоже изучала его, выставив вперед гибкую антенну. Затем издала фыркающий звук, и слизистая перепонка над глоткой завибрировала. Друзей обдало запахом железа, напоминающим запах крови.
— Фу-у…
— Может, она здоровается? — предположил Хейрон.
— Или спрашивает, где Фрудж.
Эдео взял пучки местных растений и протянул улитке. Та изогнула все три антенны, выставив в трех направлениях, словно хотела получить трехмерное изображение предлагаемой пищи. Затем прыгнула вперед — такого проворства Эдео от нее никак не ожидал — и с чмокающим звуком засосала растения в глотку.
Эдео попятился, обескураженный скоростью ее движений. Голова улитки была серой и безглазой. Антенны описывали круги и раскачивались, изучая мальчиков и принесенную еду. Широкий — сантиметров двадцать пять — рот с выступающей верхней губой открывался в обвисшую, похожую на мешок глотку.
— Похоже, нам не придется силой заталкивать в нее еду, как Фруджу, — сказал Хейрон.
— Ага.
Эдео завороженно смотрел на гигантскую улитку. Она возвышалась над ним сантиметров на двадцать, а он сам был выше Хейрона.
Улитка снова фыркнула, издала бормочущий звук, затем подалась было вперед, и мальчики услышали какое-то звяканье. Хейрон понял, что от раковины улитки отходит цепь.
— Этот гад приковал ее к стене!
Эдео подобрал остальные растения и по одному скормил их улитке. Когда последний стебель исчез в глотке животного, улитка провела антенной по ладони Эдео, оставив слизистый след.
— Фу, какая гадость.
Эдео засмеялся, но тут же испуганно вздрогнул, когда антенна улитки нырнула в его карман — так быстро, что он не успел отстраниться.
— Эй!
Чувствительный усик вынырнул из кармана, сжимая мяч, который они сорвали с дерева мистера Хэбея. Улитка проглотила мяч.
— Последний, — с сожалением произнес Хейрон.
— Да, — кивнул Эдео. — Нам понадобится целая куча.
Набеги на сад мистера Хэбея пришлось прекратить — улитка поедала растения с такой скоростью, что хозяин непременно заметит пропажу. Используя растения из сада в качестве образцов, друзья нашли маленькие островки местной флоры в нескольких километрах от заброшенного склада. В полях вокруг космопорта обнаружились десятки участков, поросших хильской травой, свекловичником и комковником. Из всех этих растений улитка явно предпочитала хильскую траву, поедая ее в первую очередь.
Они навещали улитку каждый день и быстро выяснили распорядок мистера Фруджа. Ювелир появлялся через день с порцией металла, который насильно скармливал улитке. Каждый раз он искал на раковине новые камни и, обнаружив достаточно крупный, отковыривал его при помощи ломика. При этом улитка стонала, пуская пузыри слизи.
Эдео не мог смотреть, как Фрудж кормит улитку. Однажды после ухода Фруджа Эдео сразу же спустился к улитке, сунул руку ей в рот и вытащил столько металла, сколько смог.
— Что ты делаешь? — вскрикнул Хейрон.
— Вынимаю эту дрянь из нашей улитки!
— Нашей улитки?
Эдео бросил на пол пригоршню гвоздей. Его рука до самого плеча была покрыта слизью.
— Да. Мы обращаемся с ней гораздо лучше, чем Фрудж.
Улитка послушно сидела, пока Эдео освобождал ее глотку, затем скользнула вперед и начала рыться в куче мусора. Подцепив усиками несколько подшипников синего цвета, она отправила их обратно в рот.
— Наверное, эти ей нравятся, — сказал Хейрон. Остальной металлолом остался лежать на полу.
С улицы донеслись хлопки взрывающихся семян.
— Фрудж! — Эдео резко повернул голову. — Он возвращается!
Хейрон бросился к веревке и одним махом взлетел на второй этаж.
— Давай сюда!
Эдео оглянулся на кучки покрытого слизью металлолома. Фрудж непременно догадается, что кто-то обнаружил его улитку. Эдео схватил горсть мусора и бросил за какие-то бочки.
Хлопки становились громче.
— Поднимайся, Эдео! — позвал Хейрон. — Оставь это.
— Нет! Вытягивай веревку.
Он собрал еще горсть хлама и отправил вслед за первой. Потом втолкнул улитку в закуток, подобрал последние обломки металла и спрятался среди мусора за бочками.
В дверном замке заскрежетал ключ.
Эдео окинул взглядом помещение, пытаясь определить, не осталось ли следов их присутствия, убедился, что Хейрон втянул веревку наверх.
А потом увидел приоткрытую дверь.
Снаружи послышались проклятия — Фрудж никак не мог найти нужный ключ, Эдео выскочил из-за бочек, захлопнул дверь, задвинул щеколду и успел вернуться в укрытие, прежде чем в подвале зажегся свет.
Эдео слушал, а Хейрон сверху смотрел, как Фрудж спускается по скрипучим ступеням, В его сумке позвякивал металлолом. Увидев рядом с собой тень Фруджа, Эдео еще сильнее вжался в пол. Ювелир открыл дверь и выволок улитку наружу.
— Мне нужны еще камни, — сказал Фрудж, — а значит, тебе нужно больше этой дряни.
Потихоньку злясь, Эдео слушал, как Фрудж набивает металлоломом глотку их улитки. Когда ювелир ушел, и хлопки семян под его ногами затихли, Хейрон спустился в подвал.
— Мы должны забрать отсюда нашу улитку, — повернулся к нему Эдео.
Они попытались воспользоваться слесарной ножовкой, которую Эдео позаимствовал в мастерской ремонта трициклов, пока Хейрон отвлекал хозяина, но ножовочное полотно даже не оставляло царапин на цепи, которой Фрудж приковал улитку к стене. Дальний конец цепи был вбит в камень, а не в штукатурку, и штыри уходили в гранит сантиметров на двадцать. Единственным инструментом, оставлявшим след на цепи, оказался рашпиль, который Эдео стянул из мастерской отчима, однако вскоре друзья поняли, что потребуется не один день упорной работы, чтобы распилить цепь.
— Бесполезно, — сказал Хейрон.
Эдео склонился над задней частью раковины, вгрызаясь напильником в металл цепи. Улитка обшаривала карман Хейрона, куда он спрятал мяч. Гибкий усик скользнул внутрь и вытащил угощение. Хейрон захихикал. Нет, улитка гораздо лучше собаки.
— Вовсе не бесполезно.
— Сегодня она не ест ничего, кроме комковника. Нужно принести еще.
— Даже от ландышевки отказывается, — поднял голову Эдео. — А раньше любила.
— Ага. Теперь лопает только мячики и комковник. — Хейрон оглянулся. — И килограмм медной проволоки.
— Тише!
— Что это? — Хейрон наклонил голову, прислушиваясь. Они затолкали улитку в ее закуток.
— Рановато для Фруджа.
Через неделю они выучили его распорядок: ювелир приходил через день, чтобы покормить улитку и проверить, нет ли на раковине новых камней. Иногда он приносил вторую порцию металла, так что друзьям приходилось быть начеку.
Хейрон протянул руку к веревке, но она вдруг подпрыгнула.
Сверху донесся чей-то смех.
— Гремон! — со злостью прошептал Эдео.
— Чем это занимаются в подвале маленькие мальчики? Сравниваете, у кого больше? — Над краем провала появилась голова Гремона.
— Не твое дело, — огрызнулся Эдео.
— Ты так думаешь? — Гремон соскользнул вниз по веревке, балансируя одной рукой. — Посмотрим, что у вас тут.
Эдео передвинулся, загораживая дверь, и небрежно оперся рукой о стену. Гремон окинул взглядом подвал и улыбнулся.
— Что там? — Он оттолкнул Эдео и распахнул дверь. — Статуи? Непристойные картинки? Каменные… — Гремон осекся и попятился. — Что?!
Улитка скользнула вперед, размахивая антенной, и Гремон споткнулся, запутавшись в собственных ногах. Животное издало странный вибрирующий звук, который Эдео и Хейрон раньше не слышали.
Побледнев, Гремон бросился вверх по лестнице; штаны его были мокрые. Он с размаху налетел на запертую входную дверь, дрожащими руками повернул ручку замка и выскочил на улицу.
Вибрирующий звук сменился глухим фырканьем.
— Кажется, она смеется, — сказал Хейрон, почесывая улитке глотку.
— Уф… — Эдео не отрывал взгляда от захлопнувшейся двери.
* * *— Ты хоть представляешь, что там у вас, в подвале? — Гремон свесился с верхней койки, и его голова темным пятном выделялась на фоне серого потолка.
— Нет.
— Черт! Улитка, Эдео. Улитка! Ты понимаешь, что это значит?
— Нет? А что?
— Улитки выращивают у себя на спине драгоценные камни, если кормить их нужным металлом. Слышишь меня? Драгоценные камни.
— Понятно.
— Если давать железо, вырастет изумруд. Если медь, то алмазы. А если…
— Они не настоящие, — ответил Эдео. — Не такие, которые находят в природе.
— Мы можем разбогатеть.
— Мы?
— Да, малыш, мы.
Эдео поднял глаза на брата.
— Проболтаешься, малыш, — тихо сказал он, — и Нелли Йон узнает, как ты намочил штаны.
Гремон умолк. Это было единственное оружие Эдео. И он надеялся, что действенное.
С верхней койки вниз метнулась тень. Резкая боль пронзила руку Эдео, и он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.
— Это тебе не домашнее животное, тупица. Ее нужно использовать.
Гремон вновь забрался в свою койку.
На следующий день, когда друзья пришли навестить улитку, животное металось по своему закутку.
— А она не заболела? — спросил Хейрон.
— Не знаю, — буркнул Эдео. Его мысли все еще были заняты тем, чего можно ждать от Гремона. Наверное, брат постарается заграбастать улитку себе.
Улитка раз за разом ударяла панцирем о каменные стены ниши.
— Что с ней?
Мальчики не осмеливались подойти к улитке. Она весила в два раза больше их обоих, вместе взятых, а ее раковина была очень твердой. Их просто размажет по стене.
Наконец животное остановилось, и внутри ниши что-то звякнуло.
— Что это было? — удивился Эдео.
Улитка подвинулась вперед, и Эдео наклонился, всматриваясь в темноту. На полу поблескивал какой-то предмет. Эдео протянул руку, тут же отдернул ее и принялся сосать палец, из которого шла кровь.
— Драгоценный камень! — Хейрон осветил предмет лучом фонаря.
Первый камень, выращенный улиткой с тех пор, как неделю назад они тачали кормить ее местными растениями.
— Острый.
Эдео вновь потрогал предмет, на этот раз осторожно. Он казался металлическим, а вовсе не каменным. Тяжелый, будто из свинца. Один конец закругленный, с углублениями. Другой острый. Похоже на нож, которым ныряльщики вскрывают раковины морских моллюсков.
Улитка встряхнулась, зазвенев цепью.
Эдео и Хейрон переглянулись. Потом Эдео нагнулся и провел камнем по цепи. В свете фонаря, который держал Хейрон, они увидели царапину на металле. Камень резал цепь.
— Она вырастила ножовку! — воскликнул Хейрон. Эдео пилил, пока не устала рука, а потом его сменил Хейрон. К полудню они перепилили половину звена и так увлеклись, что не слышали приближения Фруджа, пока не открылась дверь в подвал.
— Что вы здесь делаете?
Эдео и Хейрон отпрянули от улитки. Хейрон посмотрел сначала на веревку, потом на пистолет в руке Фруджа. Нет, не стоит и пробовать.
Фрудж спускался по лестнице, сверля взглядом мальчишек.
— Теперь понятно, почему пропали камни. Вы кормили мою улитку не той пищей. — Он пнул кучу листьев комковника. — Знаете, во что мне это обошлось?
— Вы не имеете права так обращаться с улиткой! — Голос Эдео дрожал.
— Заткнись! — сказал Фрудж. — Со своей улиткой я могу делать все, что хочу. Вот возьму и скормлю ей тебя.
Улитка ринулась на Фруджа, но ее удержала цепь.
— Смотрите, что вы наделали! — завопил Фрудж. — Она сбесилась!
Улитка снова попыталась броситься на него, туго натянув цепь.
— Если мне придется искать новую улитку, — угрожающе прошипел ювелир, — я прикую вас обоих к стене и буду кормить металлоломом.
Улитка попятилась в нишу.
— Правильно. Возвращайся к себе.
Как выяснилось, улитка не отступала, а просто брала разбег.