— Ты меня очень огорчил, Так, — бросил Бранд на ходу — Тебе разве не передали, что я собираюсь к вам?
— Так точно, сэр, передали, — ответил Такер, пропуская их в средний шлюз, из которого только что вышел. — К сожалению, к тому времени герсоны уже перешли к решительным действиям. Я остановил подачу газа, как только получил ваш приказ, но было уже поздно. Ничего, скоро все очнутся.
— Они действительно пытались захватить корабль? — поинтересовалась Мэгги, минуя последнюю дверь и тут же направившись к разбросанным по палубе телам герсонов.
— Увы, как ни странно, — ответил Такер.
Когда Мэгги опустилась на колени возле одного из герсонов, офицер вновь повернулся к Бранду.
— Они ворвались сюда, когда механики закончили перевооружение, и попытались выяснить, как снять предохранители на искривителях пространства.
Ощутив на себе пронзительный взгляд Мэгги, Бранд покачал головой.
— Я ни в чем их не обвиняю. Но у нас осталось не так уж много эсминцев. Ты считаешь, у них серьезные намерения?
— Наверняка, — ответил Такер. — В основном они общались с одним механиком. Вон с тем. — Такер указал рукой на распластанное тело маленького лысоватого человечка из пятого взвода техобслуживания, судя по нашивкам на рукаве. — Зовут его Макс Фабер.
Бранд обвел взглядом груду неподвижных тел и снова покачал головой.
— Ладно. Мне нужно возвращаться на мостик. Когда они очнутся, я хочу встретиться с зачинщиками. Пришли ко мне Хута, двух-трех его сподвижников и мистера Фабера в придачу. Хотел бы я услышать его доводы в пользу коллективного самоубийства, планируемого последними представителями расы. А ты, Мэгги, сможешь проследить, чтобы все благополучно пришли в себя.
— Разумеется, — ответила она. — Только дай нам пару часов.
Бранд поморщился и, досадливо махнув рукой, направился к шлюзу.
Капитан Таши не обернулся, когда Бранд вышел из темного закутка, соединявшего залитый светом наружный коридор и тускло мерцающий мостик, но Бранд знал, что его появление уже замечено. Командный состав имел при себе кодификаторы, позволявшие не только беспрепятственно попасть на мостик, но и послать отрывистые сигналы в наушники дежурного персонала, чтобы не отвлекать людей от наблюдения за оперативной обстановкой.
В этом месте, представляющем собой нервно-мозговой центр «Хоукинга». всегда царила спокойная деловая обстановка. Мостик практически не имел никакого освещения, кроме нескольких дюжин экранов, расположенных полукругом по обе стороны от центрального командного цоколя и огромного голографического резервуара, установленного > противоположной стены. Технические работники обслуживали пять подстанций, смонтированных в углублении между резервуарами и командным цоколем. Двое из них занимались вопросами тактики; когда корабль приводился в состояние боевой готовности, каждый из них соединялся через компьютерную сеть с боевым мостиком корабля и орудийными палубами; остальные три технических специалиста ведали различными аспектами проводимых кораблем операций.
Состояние боевой готовности означало также, что командный мостик дублировал многие функции системы управления огнем, расположенной на боевом мостике, что было необходимо для обшей координации действий, когда «Хоукинг» подвергался непрерывным атакам. Цветные точки проплывали в голорезервуаре, отмечая местонахождение участвующих в сражении кораблей: белые точки — суда Флота, синие — союзные, красные — корабли ихтонов. В резервуаре беспрестанно возникали новые образы, поскольку Таши разворачивал экраны то в одну, то в другую сторону, стремясь ежесекундно менять ракурс наблюдения. Время от времени он бросал короткую фразу в крошечный микрофон, прикрепленный к одному из наушников.
Ничего не говоря, Бранд взошел по трем ступенькам цоколя, склонился над командирским креслом, бросил взгляд на экран дисплея вмонтированный в левый подлокотник, а затем переключил внимание на экраны покрупнее и на огромный трехмерный голорезервуар, дающий наиболее полную картину сражения. Примерно в центре резервуара плавала маленькая полупрозрачная, зеленоватого оттенка сфера, условно обозначавшая осажденную планету Эмри. Сферу густо облепили красные точки, часть которых выделялась своей величиной и беспрестанной пульсацией. Последние изображали корабли-матки — самые вожделенные цели для Флота, поскольку они несли в себе драгоценные яйца ихтонов, которые весь вражеский флот оберегал как зеницу ока.
Если корабли-носители совершат посадку и яйца будут внедрены в грунт, уничтожить их станет гораздо сложнее. Поэтому особенно заманчивым представлялось уничтожить эти корабли в космосе. Но и просто причинить кораблю-матке сколько-нибудь ощутимые повреждения то же было немалой удачей — к подбитому транспортеру тут же слетались корабли сопровождения, пытаясь спасти яйца, — тем самым сокращалась численность машин, противостоящих силам Альянса, который продолжал совершать отдельные истребительные рейды.
Один из подобных рейдов начался незадолго до появления Бранда на мостике. В правой стороне резервуара теперь роились восемь маленьких синих точек, медленно надвигающихся на ихтонский корабль-носитель, а навстречу им, отделившись от корабля-матки, поплыли красные точки истребителей.
— Эмриане? — спокойно спросил Бранд.
— Да, — пробормотал Таши, не сводя глаз с голорезервуара. — Ни чего у них не выйдет. — Он щелкнул переключателем на правом подло котнике. — Все это впустую.
Вначале казалось, что ничего особенного не произошло, но вот четыре синие точки внезапно сменили курс, увильнув от приближающихся красных точек. Оставшиеся четыре продолжали лобовую атаку.
— Верни их, черт побери! Им все равно не прорваться, — бросил Тащи в микрофон.
Но синие точки летели не сворачивая, уже вступив в бой с кораблями ихтонов. Синие точки соприкасались с красными, и в конце концов оставалась лишь одна из них. Синие потеряли троих, зато красных стало меньше на полдюжины. Одна синяя точка устремилась дальше, теперь уже прямо к ближайшему кораблю-носителю, остальные перемешались с красными кораблями защитников, и снова красных точек погасло гораздо больше, чем синих.
— Господи, до чего отчаянные ребята. И все равно дело это гиблое, — прошептал Таши, на самом деле втайне надеясь, что синие выстоят. Синяя точка, атакующая корабль-носитель, двигалась прежним курсом, еще две красных вспыхнули и тут же исчезли на глазах у Таши и Бранда. Но при контакте с кораблем-носителем погибла и отчаянная синяя точка.
— Проклятие! — прошептал Таши.
Он все еще сокрушенно качал головой, не желая смириться с происшедшим, когда Бранд потрогал его за рукав и показал на голорезервуар. Один из тактиков сменил перспективу, позволив лучше приглядеться к ихтонскому кораблю. На таком расстоянии настоящий визуальный контакт был невозможен, но по перемещениям множества красных точек, теперь прикрывавших корабль-матку со всех сторон, стало ясно, что последний из кораблей эмриан не напрасно погиб в безрассудно храброй атаке.
— Кажется, они продырявили транспортер, — сказал Бранд, считывая информацию с дисплея на подлокотнике. — Боже правый, им действительно это удалось! Это даже лучше, чем просто его сбить, потому что теперь ихтоны слетятся сюда и попытаются спасти как можно больше яиц. Грязный бой, но ничего другого нам просто не остается.
Они наблюдали за дисплеем еще несколько секунд, потом один из тактиков сместил перспективу, на экране появилось другое сражение, и Таши принялся наблюдать за ним с обычным беспристрастием. Чуть позднее Бранд принял боевое дежурство, рассудив, что перед разговором с герсонами первому помощнику следует дать передышку.
Он догадывался, что у герсонов на уме примерно то же самое, что недавно предприняли эмриане, но только в неизмеримо большем масштабе. Эсминец с форсированным двигателем, попавший в гущу неприятельского строя, вызовет там невообразимый хаос. Корабль сам по себе обладает страшной огневой мощью, а в его искривителе пространства сосредоточен такой энергетический заряд, что он взорвется, подобно небольшой звезде, если эту энергию выпустить разом. Такого эффекта невозможно достигнуть при дистанционном управлении, но это под силу экипажу, который хочет заставить врага заплатить хотя бы часть долгов. Однако герсоны были последними представителями своей расы. К тому же у Флота осталось не так уж много эсминцев.
Бранд осуществлял руководство сражением в течение еще трех часов, прежде чем Таши снова заступил на вахту. Командор начал уже тревожиться, почему до сих пор никто не докладывает о герсонах. Оставалось лишь надеяться на Мэгги.
Бранд вышел из кабинета и уже собирался было позвонить офицеру безопасности, чтобы получить свежую информацию, когда раздался зуммер в селекторе связи. Вздрогнув от неожиданности, командор нажал кнопку приема.
Бранд вышел из кабинета и уже собирался было позвонить офицеру безопасности, чтобы получить свежую информацию, когда раздался зуммер в селекторе связи. Вздрогнув от неожиданности, командор нажал кнопку приема.
— Бранд слушает.
— Антон, это Мэгги, — раздался знакомый голос. — Ты не мог бы спуститься в кают-компанию? Думаю, нам следует прийти к компромиссу в решении проблемы герсонов.
— К какому компромиссу? — недоуменно переспросил он. — Какой проблемы? Они последние представители своей расы, Мэгги. Даже будь у меня лишний корабль, я все равно не позволил бы герсонам пойти на смерть.
— И все-таки приходи в кают-компанию, — повторила она. — Они приводят интересные доводы. Мы тебя ждем.
Бранд застегнул воротник форменной куртки, чтобы выглядеть более официально, предупредил Таши, где его можно будет найти, и направился в кают-компанию. Двое из людей Такера, несшие караул снаружи каюты, отдали честь при его появлении.
— Оружие только у вас, командор, — доложил один из охранников прежде чем привести в движение автоматическую дверь.
Герсоны стояли, обступив небольшой стол для совещаний; Мэгги и Такер — по обе стороны от пустого кресла, оставленного для командора. Худощавый лысеющий человек сидел слева от Такера, подперев рукой голову, а четверо герсонов, в том числе одна женщина, расположились с другого конца стола. Мужские особи герсонов по росту на целую голову превосходили большинство людей, однако женщины, сложенные более хрупко, редко доставали Бранду до плеча. Командору показалось что он узнал эту женщину — да, конечно, это Жоли, подруга Хута. А вот и сам Хут — покрытый лоснящейся черной шерстью герсон, в самом расцвете сил, красивый и гордый.
Бранд приковал к себе всеобщее внимание, как только зашел в комнату. Такер глядел довольно хмуро, лицо Мэгги выражало тоскливое ожидание. Механик приподнял голову, но продолжал сидеть — видимо, остатки паралитического газа еще не выветрились из его организма, хотя герсоны уже выглядели свежими и бодрыми. Усевшись между Такером и Мэгги и предложив сесть остальным, Бранд нажал на кнопку электронного переводчика, расположенную на воротнике.
— Хоидах, Хут, Герсону, — начал он, моментально исчерпав запас известных ему герсонских слов.
Хут приподнял гладкую морду, на которой застыло выражение недоверия к говорящему. Бранд заметил, что остальные герсоны разжали массивные челюсти в каком-то подобии улыбки или, по крайней мере, легкой усмешки. Ровный, лишенный интонации голос переводчика прошептал:
— Я приветствую Хуга и герсонов, что пришли с ним.
Герсоны защелкали маленькими кнопками, расположенными в их круглых, заросших шерстью ушных раковинах, и переглянулись между собой черными глазами-пуговками.
— Командор Бранд, — сказал Хут. — Я предлагаю дружбу — На самом деле он произнес сочетание воющих и рычащих звуков, но переводчик наделил его низким электронным голосом с германским акцентом.
— И я предлагаю герсонам дружбу, — ответил Бранд и тут же повернулся к механику: — А кто вы?
— Макс Фабер, из пятого взвода техобслуживания, — отрапортовал маленький человечек. — Прошу простить за осложнения, возникшие на Зеленой палубе. Герсоны хотели, чтобы я передал им в пользование «Принца Бутелеци», запрограммировав его на саморазрушение.
— Я так и понял. — Бранд снова обратился к Хуту: — Может быть, расскажете поподробнее, что вы собирались делать с эсминцем, запрограммированным на взрыв, Хут?
— Мы хотим завести его в самую гущу ихтонского флота, — ответил Хут. — Поскольку возвращение не планируется, можно израсходовать всю энергию на защиту и вплотную подойти к кораблю-носителю. С помощью ракет и лазерных лучей мы заставили бы мелкие вражеские суда оставаться в доках и не мешать нашему продвижению. В этом случае останется лишь создать режим перегрузки для искривителей пространства, и взрыв нашего эсминца уничтожит множество ихтонских кораблей.
Бранд откинулся в кресле.
— Я не вправе позволить вам это, Хут. Если даже забыть, что у нас каждый эсминец на счету, вы последние представители своей расы. Я не стану пособником геноцида.
Хут бросил короткий пронзительный взгляд на свою подругу, а потом снова повернулся к Бранду:
— Командор, герсоны любят жизнь не меньше, чем любые другие разумные существа. Но ихтоны разрушили наш мир. Теперь они собираются разрушить Эмри и, наверное, еще множество других миров. Их необходимо остановить. Если мы сможем предотвратить уничтожение хотя бы одной расы, то погибнем не зря.
Бранд посмотрел на остальных герсонов, чуть дольше задержав взгляд на женщине, которая инстинктивно прикрыла одной лапой свой живот, словно защищаясь от чего-то, потом снова заговорил с Хутом:
— Хут, в твоих словах много благородства, но я не могу выполнить твою просьбу. Если вы так поступите, то лишь облегчите ихтонам их работу.
— Если мы останемся здесь, произойдет то же самое, — ответил Хут
— А кроме того… — Он взглянул на Мэгги. — Командор, нас осталось всего лишь восемьдесят четыре. Двадцать шесть из нас — женщины. У трех детородный период уже закончился. Но… — Он смущенно посмотрел на Мэгги. — Я не могу всего объяснить, доктор.
Мэгги кивнула и повернулась к Бранду:
— Теоретически мы располагаем медицинской технологией, позволяющей репродуцировать расу герсонов, командор. С генофондом, состоящим всего из двадцати трех способных к деторождению женских особей, задача эта становится непростой и требует длительного времени. Но мы не решим эту задачу вообще, если проиграем войну. А потому план, который предлагают герсоны, даст им наибольший шанс для выживания, а также позволит внести ощутимый вклад в общую победу. Если мы сохраним генофонд всех оставшихся герсонов, впоследствии станет возможным оплодотворение из пробирок. Нам необходимо только собрать и заморозить сперму всех самцов, согласившихся участвовать в военной операции Хута. Нет нужды говорить, что никого из женщин они с собой не возьмут. Даже при таких условиях не гарантировано, что нам выдастся случай осуществить проект по искусственному оплодотворению. Но мы попытаемся.
Выслушав ее до конца, Бранд покачал головой:
— Мэгги, это же безумие. Я достаточно разбираюсь в проблемах искусственного оплодотворения, чтобы признать: да, действительно, теоретически возможно воссоздать целую нацию из ограниченного числа особей, но… — он снова покачал головой, — этим никак нельзя оправдать отправку на верную гибель целого корабля с герсонами. У меня и так достаточно забот, чтобы брать на совесть такой грех. Я мог бы двинуть в бой «Хоукинг», но и этого окажется недостаточно, чтобы победить.
— Это пораженческие настроения, Антон, — сказала Мэгги.
— Если союзники проиграют сражение при Эмри, — добавил Хут, — и герсоны не окажут им посильной помощи, мы сочтем себя ответственными за гибель еще одной расы. А если Альянс проиграет сражение, а впоследствии и всю войну, наши нынешние проблемы вообще потеряют всякий смысл. Вы видели, какие «пролежни» оставляют ихтоны в своем кильватере. Если им не преградить дорогу, они рано или поздно доберутся и до метрополий самого Альянса.
Бранд вздохнул, сознавая, что слова герсона бьют в самую точку и у командора не остается другого выбора, как согласиться на просьбу этих отважных существ, готовых поставить на карту все, лишь бы помешать врагу уничтожать другие расы. Даже если у Флота каждый эсминец на счету. Он посмотрел на Фабера.
— А вы что скажете, мистер Фабер? Если я выполню просьбу герсонов, даст это хоть какие-нибудь результаты?
— Да. — кивнул Фабер. — Трудно предугадать, насколько глубоко они зайдут в тыл ихтонам, но, так или иначе, противнику будет нанесен колоссальный урон. Наверняка им удастся подбить два-три транспортера яиц, не говоря уже о кораблях сопровождения и легких крейсерах. Более того, они пробьют брешь в оборонительной линии ихтонов, дав нам твердые шансы на победу. Возможно, это самый верный способ сокрушить вражескую твердыню.
— Возможно или наверняка, мистер Фабер? — уточнил Бранд
Фабер пожал плечами и покачал головой:
— Все зашло слишком далеко, отступать уже поздно, командор.
Бранд задумчиво посмотрел на застывшего в ожидании Хута.
— Хорошо, — спокойно произнес он. — Не могу сказать, что я в восторге от предложенного. Но, если вы окончательно укрепились в своем намерении, я не могу отрицать его очевидной пользы для Альянса. Мне будет очень не хватать таких храбрецов, как вы, Хут, и ваши земляки.
Хут чуть ниже склонил свою косматую медвежью голову.
— Это достаточно просто — пойти в бой, зная, что ты погибнешь в нем, — ответил он и сжал ладонь своей подруги. — Мне кажется, гораздо тяжелее остаться здесь, чтобы в один прекрасный день стать матерью Целой расы.