Олег заметил, как Роза достала из сумочки телефон. Звонит ей кто-то, возможно, с ценными указаниями. Или с целеуказанием – на него самого.
– Может, и не говорил… Что-то еще?
Валентин мотнул головой, выпятив нижнюю губу. Нечего ему больше сказать, но и уходить как-то не очень хочется. Олег мог бы пригласить его на рюмку чая.
– Я к тебе завтра зайду, – Пахомов легонько щелкнул пальцем по горлу.
И наспех пожав Валентину руку, поспешил к своей новой знакомой.
Роза разговаривала по телефону.
– Вот скотина! – возмущенно протянула она. – Нехай идет в зад!
Олег сел за стол, Роза отстраненно глянула на него.
– Ну, все, Тань, некогда мне! – И отключила телефон.
– Все в порядке?
– Та! – вяло отмахнулась она.
– Кто-то кого-то обидел?
– Да муж у подруги… Ой, ты пришел? – встрепенулась Роза.
– Как видишь?
– А я сижу тут, вдруг не придешь, думаю. Как я тут одна?
– Да как, по набережной пройдешься, и все дела. Сколько там мотыльков на твой огонек.
– Мне твой мотылек нужен, – улыбнулась она. – Привыкла я к тебе.
– Так быстро?
– А я быстро привыкаю.
– А отвыкаешь?
– А это смотря где. У нас же с тобой курортный роман?
– Крепкий как лед. И горячий как огонь. А на огне лед быстро тает.
– Но это же не час-два.
– До самого утра, – кивнул он.
– Ну зачем до утра? – Роза капризно надула губки. – Я послезавтра уже уезжаю.
– Завтра я весь твой. Что это у тебя такое? – Он потянулся к ней, как будто для того, чтобы снять соринку с ресницы.
При этом он как бы нечаянно толкнул свой бокал с шампанским.
– Черт!.. – Сначала он глянул на осколки, затем на палец. И сдул несуществующую соринку. – А я думаю, что там у тебя глаза колет.
– Глаза колет?
– Колет. До слез. Слезы у тебя на глазах блестят.
– Да?.. Ну, может быть. Обидно стало.
Официантка подала другой бокал, Олег наполнил его.
– Ну что, за крепкий курортный роман?
– До упора!
– Это как?
– До отъезда… И до этого самого! – шаловливо поиграла она глазками.
– За сколько?
– А ни за сколько!.. Это же роман!
Олег пил с Розой, а сам наблюдал за ней. Но не похоже было, что разбитый бокал вызвал у девушки подозрение. Но так могло только казаться.
Глава 8
Снотворное все еще действовало, но из машины она вышла сама. Марат толкнул Еву, ей даже не пришло в голову ослушаться. Она открыла глаза.
Небо темное, но вокруг светло как днем. Дом в огнях, во дворе – фонари, на ветвях деревьев – иллюминация.
Из дома вышел мужчина в светлом летнем костюме. Жесткие черные волосы, загорелое лицо, глубокие глаза, изящный нос, волевой подбородок. Высокий, статный, средних лет. И ухожен как метросексуал из журнала мод. Именно так Ева представляла себе настоящих миллионеров.
Он подал знак, и Марат тут же скрылся в машине.
– Тебя зовут Ева? – мужчина с интересом рассматривал ее.
– Ева.
– И кто тебя так назвал?
– Папа.
– И чем он это объяснил?
– Я была первым ребенком в семье…
– У тебя есть брат?
– Да.
– И как его зовут?
– Сергей.
– А почему не Адам?
– Ну-у…
Отец действительно хотел назвать своего первенца Адамом, но мама встала на дыбы. «Хватит людей смешить», – сказала она. Ева могла бы рассказать, как было дело, но понравится ли это брюнету? Интуиция подсказывала, что нет. Да и не интересна ему будет такая простота. А Ева должна была ему понравиться. Она не совсем понимала, где находится, но чувствовала, что опасность еще не миновала. Марат уехал, но ведь он в любой момент может вернуться.
– Папа сказала, что я сама найду своего Адама.
– Нашла? – благосклонно улыбнулся мужчина.
– Не совсем.
– Что значит не совсем?
– Моего мужа зовут Федор. Но он сказал, что я могу называть его Адамом… Он глупый человек, – вздохнула она.
– Почему?
– Потому что шутил. А с Евами нельзя шутить. Ева слишком доверчивая, она может и поверить. И я поверила. В любовь. Но это неправда.
– Что неправда?
– Я не люблю его.
Ева сказала об этом без всякого стеснения. И с милой улыбкой на губах. Во-первых, она говорила правду. А во-вторых, она думала о том, как произвести впечатление на хозяина положения, от которого зависело, жить ей или умереть. А она чувствовала его настроение и как будто знала, что ему хочется слышать.
– А кого любишь?
– Не знаю.
– Что значит не знаю?
– Я ищу своего Адама. И пока не могу его найти.
– Может быть, ты плохо ищешь? – спросил он, заинтригованно глядя на нее.
– Может быть.
– А может быть, тебе не надо его искать? Может быть, Адам сам должен тебя найти?
– Как он меня найдет, если я здесь?
– Так здесь он тебя и найдет.
– Как?
– Меня зовут Адам.
– Вы, конечно, шутите. – Ева засмеялась со всей нежностью, на которую только была способна.
– Нет, не шучу. Я Адам. А это мой райский сад, – он повел рукой в темноту за домом.
– Райский сад?
– Самый что ни на есть, – без тени юмора сказал он.
– А я думаю, почему мне так хочется спать?
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали как милая шутка, но Адам воспринял все всерьез.
– Спать тебе хочется, потому что ты под действием снотворного.
– Вы знаете?
– Я все знаю…
Он повел рукой в сторону дома, который снаружи казался ей самым настоящим сказочным дворцом. Изнутри он произвел еще более ошеломляющее впечатление. Теперь она знала, как выглядит изнутри жилище настоящего олигарха. Дом Олега – жалкое подобие этого великолепия. Но с Олегом она не боялась, а здесь поджилки от страха тряслись.
Адам провел ее в большую, богато и со вкусом обставленную спальню, открыл дверь в ванную комнату.
– Примешь душ и ложись спать.
Она зашла в ванную, разделась. Душевая кабина сливалась с полом, ей даже не пришлось поднимать ногу, чтобы переступить порог. И воду регулировать не пришлось, достаточно было выставить на дисплее нужную температуру. Таких чудес у них в деревне отродясь не водилось, но ей хватило ума, чтобы разобраться.
А вот как без полотенца быть, она не поняла. Не было ничего такого – ни полотенца, ни халата. Но только она подумала о том, что в постель придется лечь мокрой, как появился Адам. Тихонько зашел в ванную, встал перед ней во весь рост, ничуть не стесняясь своей наготы. Сложен он был хорошо, ничуть не хуже Олега, а в чем-то даже лучше. Но Ева смотрела на него так, как будто перед ней стоял упырь из преисподней. Чужой дом, практически незнакомый голый мужчина – все как в кошмарном сне, который, возможно, ей не пережить.
– Не бойся, не обижу, – тихо сказал он.
Ева сжалась в комок, закрываясь руками, но кивнула. Дескать, не страшно.
Адам взял ее за руку, вернул под душ, нажал на кнопку, и теплые, широкие как банные полотенца струи обвили ее тело.
– А наготы бояться не надо, – назидательным тоном сказал Адам. – Нагота – это всего лишь нагота. Бояться нужно грязных мыслей.
– Я знаю, у вас чистые мысли, – кивнула она.
Адам резко глянул на нее, и она втянула голову в плечи.
– А врать старшим – нехорошо!
– Разве у вас грязные мысли? – дрожащим голосом спросила она.
– Нет, мысли у меня чистые. Но ты так не думаешь.
– Марат хотел меня убить.
– Не бойся, все будет хорошо…
Адам взял ее за руку, вывел из ванной, показал на кровать, которую уже успели расправить. Наволочки, простыня – все шелковое. А где же вторая простыня, чтобы укрываться?
– В доме тепло, – сказал Адам, подталкивая ее к кровати. – Но для комфорта женщине нужно одеяло. Все будет, ложись.
Ева легла, свернулась калачиком. И закрыла глаза в ожидании неизбежного. Сейчас Адам подляжет к ней и даст волю своим грязным мыслям. От нее-то, конечно, не убудет. Да и как мужчина он – более чем. Но от дикой тоски хотелось выть волком. Еще чуть-чуть, и она забьется в истерике.
Но Адам не лег с ней. Зато включились вмонтированные в спинки и боковины кровати воздуходувы. Но плотность теплых воздушных потоков была куда более слабой, чем в душевой кабинке, а ласкающий эффект – не в пример выше. Тело обволакивали теплые шлейфы, а в лицо дышала утренняя свежесть. Тревогу из души эти мягкие приятные потоки не выдули, но все же Ева уснула быстро. И в полном одиночестве.
* * *Девушка вошла в образ. Роза, похоже, чувствовала себя Джеймсом Бондом в юбке, не понимая, что самоуверенность может сыграть с ней злую шутку. А может, она всего лишь делала вид, что даже не подозревает Пахомова в ответной игре.
– Мне кажется, нам пора встать на якорь, – сказал Олег.
Они начали в дешевом кафе, затем перекочевали в ресторан, но время уже позднее, пора ставить точку во всей этой истории.
– Встать! Смирно! – как бы пьяно улыбнулась она.
– Уже смирно, в этом ты даже не сомневайся. Только вот гавань у меня занята. Нельзя мне домой.
– Так пошли ко мне!
– А можно?
– Я и сама хотела тебе предложить. А то смотрю, ты все мнешься…
Олег расплатился, они вышли из ресторана. Он не оборачивался, но и без этого чувствовал, что за ними следят. Так и должно быть.
Такси он выбирал сам. Сели, приехали, зашли в печально знакомую гостиницу. В номере никого не было, но расслабиться Олег не мог. Он чувствовал, что скоро должно что-то произойти.
В номере было подозрительно чисто. Кровать безупречно заправлена, все на местах, и нигде не видно приемника для радиозакладок. Ни бинокля, ни подзорной трубы, ни винтовки с оптическим прицелом. Роза следила за Пахомовым, за Селюгиным, и момент, когда они оба вышли из номера, должен был застать ее врасплох. Она сразу пошла за ними, у нее просто не было времени убрать за собой. Значит, это кто-то сделал за нее. Кто? И кому она звонила? А какое задание получила?
Олег понимал, что фактически сунул голову в петлю. Одно неосторожное движение, и все. Игра в тылу врага с петлей на шее – штука опасная. И не только для него одного. Вместе с ним своей жизнью рисковал и Селюгин. Что, если Роза собиралась тащить Олега к себе в номер, чтобы затем подставить под убийство? Уснет он здесь, а проснется в номере у Селюгина. Рядом с трупом. С окровавленным ножом в руке. А там и тело Евы всплывет.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.
– Пока никак, – натянуто улыбнулась Роза. – Но сейчас приму душ и почувствую себя русалкой.
– Развратной?
– Еще какой!
Как он и ожидал, Роза скрылась в ванной с телефоном в руке. Сумочка осталась на трюмо, но Пахомов за документами не полез. И приемник искать не стал. Кто знает, может, номер находится под наблюдением. Он просто лег на кровать и закрыл глаза, прислушиваясь к обстановке. Пусть думают, что его тянет в сон.
Роза вышла к нему в банном халате.
– Пойдешь? – спросила она, кивком показав на дверь в санузел.
– Ну, если только освежиться.
– А я пока выпить приготовлю… Коньяк будешь?
Понятное дело, коньяк появился не просто так. И возможно, напиток уже «заряжен».
Олег принял душ, вышел в комнату в таком же халате, как и Роза.
– Мне нравится наш курортный роман, – сказал он, взял стакан, который протянула ему Роза.
Она и сама приготовилась пить вместе с ним. Но у нее в стакане чисто. И с ней не поменяешься, потому что тару она держит в руке.
– Всего две ночи.
– Эти ночи должны превратиться для нас в целую вечность.
– Я двумя ногами «за»!
– Выпьем?
– Легко!
– На брудершафт!
– А че!
Олег и Роза перекрестили руки, поднесли стаканы к губам. Он нарочно коснулся локтем ее стакана, чтобы она задрала и чуть отвела в сторону голову. Пока она соображала, что происходит, Олег направил сток из стакана мимо рта – по щеке себе за ворот. А убирая стакан, провел рукавом по шее и щеке, пытаясь убрать следы от слитого коньяка. И выдохнул он браво, показывая, как взбодрил его этот «дринк». Целоваться они не стали. Во-первых, Роза не настаивала, во-вторых, это не входило в ее задание, в-третьих, она должна была понимать, почему проституток не принято целовать в губы.
– Еще? – спросила она.
– Хочешь меня споить?
– Тебя?! – восторженно удивилась она. – А это возможно?
– Наливай!
Он поискал взглядом чистый стакан для воды и направился в ванную. Там сполоснул стакан, вымыв остатки, возможно, отравленного коньяка, набрал воды, выпил. И подставил под коньяк уже чистую посуду. Похоже, Роза ничего не заподозрила.
Возможно, она на самом деле была проституткой, которую сутенер заставил работать на своего босса. Может, потому она вела себя так бестолково. Но почему она тогда тянет время? Сразу бы уложила Олега в постель, там бы он под ней и заснул. Не хочет барахтаться под ним бесплатно? Может, ее тянет на выпивку страх перед чем-то? Похоже на второе. Девушка волновалась, и Пахомов улавливал ее беспокойство.
Но Роза ждала от него не понимания. Она ждала, когда он заснет. Она все чаще посматривала на него, и ее взгляд при этом выражал все большее удивление. Олег готов был «заснуть». Но что, если Роза должна его убить? Он не знал, какой яд она подмешала в коньяк, и ему неизвестно, какими симптомами должна сопровождаться его смерть.
– Я сейчас.
Он поднялся, вышел в санузел, заперся на щеколду, там и сел на пол в узком пространстве между стенкой ванны и умывальником. В таком положении противник мог зайти к нему только спереди. Он мог контролировать входную дверь, а на кровати в комнате такой возможности у него бы не было. К тому же Роза не могла видеть, что с ним происходило перед «смертью». Или перед «сном».
Прошло минут десять-пятнадцать, прежде чем в дверь постучали.
– Оле-ег! – донесся из-за двери женский голос.
Пахомов молчал. Тогда дверь открыли силой. Кто-то дернул за ручку и оторвал щеколду от двери. В узкую щель между прикрытыми веками Олег разглядел Розу. Сильная девочка.
Она склонилась над ним, всматриваясь в лицо. Пульс щупать не стала. Видно, и без того поняла, что предполагаемая жертва жива. Видимо, смерть Олега в ее планы не входила.
Она вышла из ванной, но дверь за собой не закрыла. Слышно было, как она набрала номер телефона.
– Он спит.
Она выслушала указание, положила телефон, судя по всему, на трюмо. Слышно было, как под ее весом скрипнула кровать. В комнате установилась тишина. И в коридоре за дверью тоже было тихо. Тонкий слух не улавливал шагов, не слышно было, как открывается дверь в номер Селюгина. И Роза бездействовала, а она могла стать для Федора троянским конем. Прикинуться кроткой, но многообещающей овечкой, проникнуть в номер, а затем впустить туда смерть…
Слух уловил шум шагов за дверью в номер, но тут же послышались и голоса. Дверь открылась, номер принял постояльцев, снова установилась тишина. Но спустя десять-пятнадцать минут слух снова обнаружил чье-то присутствие в коридоре. И тут же открылась дверь в номер. Слышно было, как подорвалась с кровати Роза.
В комнату вошел какой-то человек. Олег наблюдал за происходящим через узкие щелочки между веками из ярко освещенной ванной, а в прихожей было темно. Он не смог разглядеть лица, лишь уловил профиль. Из-за выпирающего лба переносица казалась вдавленной. И нос как будто приплюснутый – с массивным округлым кончиком. Рост чуть выше среднего, телосложение не очень плотное, но бицепсы и грудные мышцы прокачаны.
– У тебя ключ? – удивленно спросила Роза.
Плосконосый закрыл за собой дверь, той же рукой из бокового кармана «милитари» вынул нож. Возможно, в этом кармане скрывались крепко зафиксированные ножны. А может, в брюках был особый карман для ножа. В любом случае противник вооружился. И Олегу нельзя было даже шевельнуться, чтобы не выдать себя.
– Ты собираешься его убить? – спросила Роза.
– Нет.
– Зачем тогда тебе нож?
– А зачем ты задаешь так много вопросов? – Незнакомец шагнул к ней и скрылся из вида.
– Зачем тебе нож? – с возрастающей тревогой в голосе спросила девушка.
– Тише!
– Не надо!
Олег понял, что происходит. Он резко поднялся, выскочил из ванной и увидел, как человек с ножом прижал Розу к окну. Одной рукой он зажимал ей рот, а другой собирался нанести удар.
Олег остановил нож в самый последний момент. Он оттянул вооруженную руку назад, ударил по запястью, выбил оружие. Плосконосый наступил ему твердым, как железо, каблуком на ногу в тапочке. Пахомов стерпел боль и нанес удар локтем в шею. Противник «поплыл», можно было заламывать взятую в захват руку, но вдруг опять открылась входная дверь.
Олег не растерялся. Он удлинил вектор силы и выпустил его в свободное пространство по направлению к двери. Плосконосый вылетел в прихожую, навалился на человека, который входил в номер. Второй противник мог быть вооружен пистолетом, если так, то вступать с ним в схватку бесполезно. Если он с оружием, то у Пахомова был только один выход.
Пользуясь моментом, он рванул вслед за плосконосым, представил себя на миг-другой бульдозером и вытолкал его из номера вместе с подкреплением.
Оба гостя упали, но добивать Олег их не имел возможности. Узколицый парень с маленькими глазками лихорадочно направлял на него пистолет. Олег рванул назад, вытолкнул ногу плосконосого и закрыл за собой дверь. Вслед ему один за другим громыхнули два выстрела, пули прошили деревянную обшивку, но прошли мимо, только в щеку впилась острая щепка.
Олег рванул в комнату, на ходу подобрал с пола нож и спрятался за стену, отделяющую спальню от ванной. Роза стояла по другую сторону кровати и безумными глазами смотрела на него. Олег махнул рукой, чтобы она сместилась в сторону – также под прикрытие стены. Но девушка даже не шелохнулась.
Узколицый выстрелил через дверь. Пуля попала в бутылку коньяка, стоящую неподалеку от Розы. Девушка взвизгнула и бросилась в другой угол. Она упала на пол, полезла под кровать. А в коридоре гостиницы к одному пистолету присоединился второй.
Но ломиться в номер преступники не решились. А возможно, они просто испугались своих же выстрелов. Опустошив магазины, бросились прочь из гостиницы. Олег перескочил через кровать, глянул в окно и увидел, как они выбегают из ворот.