И что с того? А ничего. Ничего плохого, наоборот – время-то значит именно то, что надо! Его, Рада, эпоха, в том никаких сомнений. Родной дом, куда так стремился. И пусть место в нем занято, но… можно присмотреть другое! Легализоваться – слава богу, не пятьдесят восьмой год, уж если там получилось… почти получилось… то здесь и подавно удастся! Справить документы – за деньги сейчас все можно, а деньги – дело наживное. Устроиться водителем или в автосервис – руки на месте, да и голова тоже. Из князей в шоферы? А почему бы и нет, раз уж так вышло?
Ничего, постепенно все наладится, и можно будет с Хильдой жить-поживать, тем более, готскую красавицу современная техника ничуть не пугала. Испугаешь ее, как же! Самого Аттилу не боялась, а уж тот-то был страшен, как тысячи гаджетов, вместе взятые. Да и в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году побывала, ко многому попривыкла…
– Ой, Ромик! Ты тут уже? – выйдя из палаты вместе со всеми, воскликнула Аллочка. – Нас ждешь?
Молодой человек с улыбкой пожал плечами:
– Да нет, вы же все равно до завтра в городе остаетесь.
– Что ж ты с Радькой-то…
– Так вот сейчас и зайду. Пообщаюсь подольше. Думаю – чего вам мешать?
– А-а-а…
– Спасибо, Михалыч, – подвез.
– Да ла-адно!
Простившись с туристами, Радомир еще некоторое время посидел на лавке, после чего в задумчивости спустился во двор. Новую жизнь им с Хильдой нужно было с чего-то начать. Нужны были деньги – хотя бы небольшие на первое время – шмотки, жилье… Ну, и само собой – документы, но это уже чуть позже.
Все будет! Родион был в этом уверен. И столь же уверенно посмотрел в небо, щурясь от яркого солнца.
– Ах, черт… – кто-то выругался рядом.
Молодой человек скосил глаза на возившегося со старой белой «четверкой» парня лет двадцати пяти в смешных старорежимных очках и светлой рубашке с закатанными рукавами. Худой, чуть сутулый шатен с вытянутым интеллигентным лицом, в общем-то, вполне приятным, но вовсе не из тех, что так нравятся женщинам. Им вообще редко нравятся такие вот астеничные – не от мира сего – очкарики.
– Черт! – парень снова выругался, затем, забравшись в кабину, с третьей попытки запустил двигатель, который почти сразу же и заглох.
Родион подошел ближе:
– А движок-то у вас троит!
– Что? – парень дернул головой.
Ну, точно, не от мира сего! Типичный интеллигент, можно сказать, рафинированный.
– Двигатель, говорю, троит, вот что. Свечки менять не пробовали?
– Свечки? Ах да… у меня есть запасные. Только вот я не… – Очкарик заметно смутился и сконфуженно заморгал.
– Так давайте, я помогу. Свечник у вас есть? Интеллигент еще больше сконфузился, замямлил:
– Вы знаете…
– Так вон, у мужиков со «скорой» спросите. – Родион кивнул на только что въехавшую во двор белую с красными крестами «Газель». – Может, у них есть?
– У Петровича? – явно обрадовался очкарик. – Да, у него должен быть.
Тут же и побежал, бросился, замахал руками:
– Иван Петрович! Петрович, эй!
Замена свечей зажигания ничего не дала – двигатель как троил, так и троил себе.
– Значит, не свечи, – глубокомысленно изрек Радик. – Подайте-ка отвертку да ключики… Трамблер посмотрю. Сейчас вот, сниму крышечку… Здесь подержите… Ага… Ну, точно трамблер! У вас тут уже почти все развалилось… Ничего, сейчас подправим, подчистим… Ну, вот… Заводите!
Двигатель довольно заурчал, и узкое лицо очкарика озарила радостная улыбка.
– Но новый трамблер все равно купите, – возвращая хозяину инструмент, посоветовал Родион.
– Да-да-да, обязательно, у нас в станице как раз автомагазин открылся. – Интеллигент засуетился, забегал вокруг машины, судя по виду, выпущенной где-то в конце девяностых. – Не знаю даже, как вас и благодарить…
– А вы сейчас обратно в станицу поедете? – пытливо осведомился Рад. – Подкинули б меня до лесополосы, у нас там соревнования.
– А-а-а! – очкарик во весь рот улыбнулся. – Так вы турист. То-то я и смотрю – одежда у вас такая… старинная.
– В художественной самодеятельности участвую, от нашей команды, – забираясь в салон, скромно пояснил молодой человек.
Прибавив газу, новый знакомый Родиона выехал со двора и ходко покатил по тенистой улице.
– А можно, я окно побольше открою? – принюхавшись, попросил Рад. – А-то пахнет у вас… какой-то больницей.
– Больницей и пахнет! – покивал очкарик. – Вон у меня на заднем сиденье – и лекарства, и карболка, и бинты, даже хлорки мешок имеется!
Все это он перечислил таким тоном, словно бы даже хвастался.
– Нам бы еще пару капельниц да одноразовых шприцов коробку.
– А-а-а!!! – Родион хлопнул себя по лбу. – Так вы – врач?!
– Врач, – улыбнулся собеседник. – Точно по Чехову – сельский доктор. Поликлиника в станице у нас… небольшая, скорее, разросшийся ФАП.
– Что, извините, разросшийся?
– ФАП – фельдшерско-акушерский пункт, раньше-то и поликлиника была, и даже стационар… Все закрыли! Хорошо хоть койки дневного пребывания оставили, а то бы совсем – ложись да помирай.
Радомир посмотрел на собеседника с нескрываемым уважением: вот тебе и «чайник» в очках. Врач! Доктор. Да еще на селе, где каждый медицинский работник – и швец, и жнец, и на дуде игрец.
– Все так, как вы говорите, – расхохотался врач. – Я вообще-то инфекционист по специализации, а приходится и за терапевта, и за педиатра, и за травматолога. Ну, еще и заведующим– по совместительству. Два фельдшера у меня, четыре медсестры, санитарки, рентгенолог даже – пенсионер, но еще бодрый. Сейчас вот один фельдшер на курсах, другой – в отпуске, уж приходится покрутиться. Хотя, с другой стороны – и лето сейчас, народ меньше болеет…Ох, ты черт!
На одной из ям, из которых, собственно говоря, и состояла улица, машину сильно тряхнуло, так, что пассажир едва не ударился лбом о лобовое стекло.
«Идет охота на волков, идет охота, – хрипло запели динамики в автомобиле. – На серых хищников – матерых и щенков».
– О! Магнитола заработала, – обрадовался врач. – Вас, кстати, как зовут?
– Родион.
– А меня – Юрий… и, давайте на «ты», мы ведь вроде ровесники?
– Ну да, ну да, – охотно согласился Рад и, покосившись на магнитолу, спросил: – Смотрю, Высоцкого любите… любишь?
– Да уж. Отец его очень любил, ну и я вот слушаю. А вам… тебе не нравится?
– Очень даже нравится.
– И мне… Черт!!!
Доктор Юра снова выругался, на этот раз уже не из-за ям. Вылетевший слева черный «Лэнд Круизер», нахально подрезав докторскую «четверку», скрылся в каком-то дворе.
– И где только гаишники в этом городе? – все-таки ударившись о лобовое стекло, посетовал Рад. – Хотя, вообще-то, сам виноват, надо бы пристегнуться… Ой, ремень-то у тебя, Юрий…
– Да ты просто накинь… А гаишники этот джип не остановят – боятся. Теневая станичная власть, – доктор с видимым раздражением покривил губы. – Даже не теневая – просто власть, другой там, похоже, и нет.
– Бандиты, что ли?
– Можно и так сказать. А глава местной администрации у них за главного.
– Ага… пахан, значит.
– Тебе смешно, а по ночам в станице полный беспредел творится. Лучше на улицу не выходить… Ну, меня-то не трогают – врач все-таки, а вот молодежь… И как они еще в этот клуб ходят?
– Да уж, да уж, – поддержал беседу пассажир. – Беспредел – это уж совсем худо. Юрий пожал плечами:
– Ну, может, я и сгущаю краски. Вообще-то здесь у нас хорошо, раздолье. Речка, сады… фрукты. Чего только нет! Персики, абрикосы, вишни… И все, смею заметить, довольно дешево, уж куда дешевле, чем в городке. Ты-то сам откуда к нам?
– Издалека, с севера. Не один, с супругой вдвоем приехал. Думали – сначала на слет, а потом задержимся на недельку-другую – фруктов вволю поесть.
– Так и задержались бы, – усмехнулся врач. – А что? Или я тебя бандитами застращал? Так вы ж в клуб на танцы не попретесь?
– Не, – Родион вздохнул. – На танцы – уж точно. Мы б и остались, да вот незадача – сумки с вещами в пути сперли. На заправке, скорее всего. А может, когда в речке купались. Машина у нас старая, можно сказать, антиквариат – «Победа»!
– Ого!
– Вещей-то не жалко, черт с ними, да и денег не так уж и много было. Вот документы…
– Так вы в полицию обратитесь. Так, на всякий случай.
– Обратились уже. Даже заявление написали – обещал помочь. Правда, дежурный предупредил, что быстро не будет. Неделя, может, и две… Не в вашей области дело-то было. Вот и ждем.
Доктор покачал головой:
– Две недели! Это чего ж так долго-то?
– Бюрократизм!
– Это не бюрократизм, это головотяпство со взломом какое-то! Две недели человеку ждать, пока вещи найдут!
– Говорю ж – в соседнем районе.
Обогнав груженный сеном «газон», доктор Юра озабоченно замолчал и вдруг улыбнулся:
– А ты вот что… Перебирайся-ка со своей супругой ко мне. Ну, на пару недель, а хочешь – так и до конца лета живите. Ну, или до конца вашего отпуска. Места у нас чудесные, опять же – фрукты. А воздух какой?
Чувствуешь, какой воздух? Да такой воздух только ложками есть! Нет, в самом деле, я серьезно! У меня дом при ФАПе, выделю вам роскошную комнату, пару коек вместе составим, уж чего-чего, а этого добра от старой больницы в избытке. Денег с вас не возьму – живите! Кормиться с огорода можете, да и так… уж хлеб с молоком всегда есть, да и мясо, бывает, принесут – я же все ж таки доктор.
Если честно, то именно ради этого Родион и завел разговор, даже не думая, что вот так повезет. Что называется, угадал с первого раза! Но, конечно же, вид сделал, что думает, голову почесал, изрек глубокомысленно:
– Даже не знаю. Как жена…
– Так с ней переговори и – милости прошу. ФАП вам в станице всякий покажет.
– М-м-м… мы, может, и вечером уже заявимся.
– Да хоть ночью! Буду только рад. Живу я одиноко, холостяком, да считай, целый день на работе, так что меня вы никак не стесните. Короче, Родион – не раздумывай даже.
Тормознув на повороте, доктор Юра высадил пассажира и, газанув, запылил по проселку к станице. Туда же, куда свернул и быстро обогнавший «четверку» джип, тот самый черный «Лэнд Круизер».
Разувшись и свесив ноги, Хильда спала сладким сном на переднем сиденье «Победы». Видать, разморило девку. Немного подумав, Рад нарвал рядом, в траве, букет из васильков, колокольчиков да ромашек и, положив цветы на сиденье, пощекотал супружнице пятки.
– Эй, спящая красавица, проснись.
– Ум-м… – Хильда потянулась, красивая до невозможности, фея из снов. Распахнула голубые очи. – Ай, Что ты меня щекочешь?
– Вставай, милая, в селенье поедем. Я тут с одним хорошим человеком познакомился – у него пока и поживем… Черт! Аккумулятор-то… С толкача тут и не заведешь. Ладно, уж придется пешком, да тут и недалеко, километра четыре с гаком.
Оправив тунику, Хильда уселась на сиденье:
– А что за человек-то? Князь?
– Лекарь.
– А, навий, волхв! Такой же, наверное, выжига, как и недоброй памяти Влекумер?
– Что ты, милая, куда как лучше!
Супруги явились в станицу под вечер. А куда еще было идти, не оставаться же в туристском лагере – неведомо откуда неведомо кто. Родионом-то уж никак невозможно было назваться. Рад даже головой покачал на ходу, как только такое подумал. Прикинуться самим собой! Во, дожил…
ФАП отыскали быстро – новое, обитое серым сайдингом здание с обширным двором и садом, а возле него – вытянутый, барачного типа, дом, вполне с виду добротный, вот только удобства, конечно, на улице – в украшенной резным узорочьем дощатой будке.
– Эй, вы к кому это? – увидав странно одетых незнакомых людей, выбежала с крыльца ФАПа дебелая бабка со шваброй наперевес.
Нянечка или уборщица… скорее, второе – стационара-то тут давно нет.
– Мы к доктору. – Радомир натянул на лицо самую приветливую улыбку.
– А доктор дома уже, отдыхаеть! Завтра на прием приходите. Вот и ходють, и ходють, и шляются – отдохнуть человеку не дадуть!
– А мы не на прим, бабуля, мы в гости. Юрий нас сам позвал.
– Глафира Федоровна, это ко мне! – распахнув окно барака, громко закричал доктор. – Проходите… Вы что пешком-то? Ты ж говорил, «Победа» у вас.
– Да аккумулятор подсел, а зарядить негде… Разве что завтра с тобой съездить?
– Так съездим, чего тут ехать-то? Да вы проходите, не стойте. Я как раз ужинать собирался. Вон, у крыльца рукомойник… Полотенце чистое я сейчас принесу.
Врач не обманул – выделил гостям большую и светлую комнату с другой стороны барака, даже с отдельным входом и почти новыми обоями в мелкий цветочек. Койки Родион с доктором принесли со склада, там же взяли и матрасы с подушками и даже разжились бельишком. И пусть все вышеназванное имело сильный больнично-сиротский запах, супруги заснули сразу, едва поужинав и поблагодарив хлебосольного хозяина.
– Приятных снов! – пожелал тот. – Я тут телевизор тихонечко включу или музыку… Ничего? Не помешаю?
– Да ладно тебе, нашел приверед! Так вот, под Высоцкого, и уснули:
Утром проснулись от бьющего прямо в глаза солнца. Было уже часов десять или даже более того, и сквозь оконное стекло радостно синело небо. Росшие рядом с домом клены шумели, создавая приятную тень, и Родион неожиданно улыбнулся, подумав, а не протянуть ли сквозь открытую форточку руку – сорвать носики-семена, да приклеить на нос спящей супруге. Интересно, проснется ли? Ишь, как сладко спит! Нет, пожалуй, лучше и не будить – пусть и дальше подушку плющит.
Встав, молодой человек подошел к окну, потянулся, потом прошелся по комнате, прочитав лежащую на столе записку.
«Чайник на кухне, яйца – в холодильнике. Хозяйствуйте.
Юрий».Что ж, хозяйствовать, так хозяйствовать!
Поставив на газовую плиту чайник, Родион достал из холодильника масло и колбасу, сделал себе бутерброд и взял лежащую на буфете книжку – полюбопытствовать:
«…увеличивается число крыс в населенных пунктах. Их заражение чумой от сусликов ведет к возникновению вторичных очагов и вследствие этого к вспышкам бубонной чумы. По мере похолодания снижается индекс блох на крысах и заболеваемость чумой населения».
Тьфу ты!
Рад закашлялся, едва не подавившись бутербродом. Ну, конечно – что еще может читать за завтраком сельский врач, тем более – инфекционист по специализации?
В коридоре вдруг послышались осторожные шаги, и на кухню заглянул хозяин. Увидев поднявшегося гостя, улыбнулся:
– Встали уже? А я вам одежку кой-какую принес. Не ходить же в концертных костюмах. Вот… не побрезгуйте. – С этими словами доктор поставил на табурет объемистый черный пакет.
– Вот спасибо! – искренне обрадовался Радик. – Нет, честное слово, просто не знаю, как и благодарить.
– Ну, что уж, – врач заметно сконфузился и принялся протирать очки.
Старые, застиранные до белизны, но еще вполне крепкие джинсы пришлись гостю впору, как и кроссовки, ну, а о безрукавке и говорить нечего. Точно такая же безрукавка и застиранные джинсики с дырками на коленках предназначались и для Хильды – Лидочки, как представил ее Родион.
– Пойду снесу, пусть примерит.
– Ну да, конечно, конечно. Уж не побрезгуйте…
– Ничего! Еще поносим, – обернувшись на пороге, молодой человек посмотрел на врача. – Слышь, Юра. У тебя там с подвеской беда. Я гляну… яма-то есть поблизости?
– Тут недалеко, я покажу, – еще больше сконфузился доктор. – Право же, неудобно, вы ж отдыхать приехали.
– И трамблер новый надо бы купить, поставить, – не обращая никакого внимания на его слова, напомнил Рад. – Ты говорил, тут автомагазин имеется?
– Да есть, – Юрий махнул рукой, – К вечеру ближе заедем, а сейчас у меня прием начинается, уж извини. Отдыхайте пока, покушайте. Можете к речке сходить. Да! Я вам деньги оставлю – хлеба в продмаге купите, а то вечером, боюсь, его и не будет уже. Народу сейчас полно – лето. Приезжие, дачники, опять же – ваши туристы.
– Хорошо, хорошо, купим.
Наскоро почаевничав, гостеприимный хозяин убежал в ФАП, Родион же отправился в свою комнату – пора было будить супругу. Впрочем, та уже проснулась и просто лежала, заложив за голову руки. Увидев мужа, прищурилась, заулыбалась:
– Ах, милый, и где ты пропадаешь?
Усевшись на койку, Родион чмокнул жену в щеку и протянул одежку:
– На-ко, одень.
– Что это? – удивленно-брезгливо хлопнула глазами красавица. – Порты какие-то.
– Ишь ты, порты. Одевай, одевай!
– Да они же рваные! Это что же я – нищая, в рубище-то ходить? А мое-то платье чем плохо?
– Тем, что здесь так не ходят, – негромко пояснил молодой человек. – А нам с тобой, милая, лучше пока не выделяться.
Хильда послушно кивнула:
– Так бы сразу и сказал.
– А от дырок мы сейчас, родная, избавимся, не переживай!
Схватив висевшие на вбитом в стенку гвозде ножницы, Родион не долго думая превратил джинсы в шорты:
– Вот! Теперь одевай!
– Ой… – девушка явно сконфузилась. – А здесь, правда, все так ходят?
– Все, все, можешь даже не сомневаться, – искренне заверил молодой человек. – Одевайся, да поедим. Да – уборная тут во дворе, за углом.
– Я знаю.
Хильда быстро оделась, и Рад, поглядев на нее, едва сдержал усмешку – в шортах и светло-желтой майке его милая женушка и вовсе не походила на знатную женщину. Обычная девчонка-дачница.
Вот только с обувью для нее было худо, точнее говоря – вообще никак. Что ж, можно пока и босиком походить – лето.
– Босиком, так босиком, – покладисто согласилась Хильда. – Все равно уж почти нагою хожу. Нет, тут, правда, все так? Помнится, в прошлый раз…
– В окно-то глянь, – Родион махнул рукой – мимо ФАПа как раз проходили девчонки лет по шестнадцати, длинноволосые, в коротких – по самое некуда – юбках и топиках.
– Ой… а тут и вообще голые! – готская красавица неодобрительно покачала головой. – Этак налетит ктонибудь, утащит.