— Вот смотри, Тетачтитлан, — назидательно произнес старик, — летит это каменное чудище и творит судьбы мира. Небесная Цитаделищща собственной персоной! И нет такой катапульты, которая ее собьет! И нет такой армии, которая выстоит против двух миллионов магов! Она несокрушима, она вечно, и мы обязаны мириться с этим. Пройдут сотни тысяч лет, пока люди сумеют ее уничтожить…
— А зачем? — устало спросил мальчик.
— Затем, чтобы быть свободными, бестолочь! — старик аж подпрыгнул. — Стоит людям собраться на войну, да вообще решиться хоть на что-нибудь, как Цитадель тут как тут, ее будто притягивают такие события… Только какие-нибудь идиоты начнут молить спасения с неба, появляется Цитадель — и вот уже орды магов идут перекраивать мир на свой лад!
Дальше мальчик уже не слушал. Он казался себе воском, плавящимся на солнце, и понимал уже, что сейчас свалится и не встанет больше…
"А что если я тоже попрошу… — и он зажмурился и подумал что есть сил: — Прекрасная, чудесная Небесная Цитадель, спаси меня, я умираю от жары…"
Что-то качнулось в воздухе, и небесная крепость стала приближаться, точно подул попутный ветер.
Тетачтитлан собрал последние силы и помахал ей рукой. Но его и так было хорошо видно…
—Письмо
На кафедре Воды много русалок. Это удивительно? Можно сказать, да. Раньше они жили на дне Ночесветного Океана (в ночи в глубине мерцали огни русалочьих мегаполисов) и мало интересовались верхним миром. Они открыли его внезапно, и с тех пор редко кто поступает на кафедру Воды, кроме них, — тяжело выдержать конкуренцию с теми, кому эта Вода — дом родной.
Русалки летали. Как все нормальные студенты, они умели летать, пусть небо было им и не столь привычно, как вода. А комнаты их располагались в бассейне — так им было спокойней…
В этом году кафедра Воды приняла целый батальон русалок… и одну девушку-человека.
Она была родом из далекой пустынной страны, где люди круглый год молят о дожде, и ее слушалась вода… Кай могла заставить ее брызнуть фонтаном прямо из земли, даже если она текла глубоко-глубоко под потрескавшейся шкурой пустыни, под песком, глиной и известняками… все равно: Кай звала, и вода пробивалась наверх!..
Небесная Цитадель бросила якорь, увидев гигантский столб воды, поднимающийся под облака… Водяной исполин, в котором водные элементали сходили с ума, пытаясь дать отпор чужой воле… и у подножия водяного столба — пятилетняя Кай…
Сейчас ей было 18. И по нежной коже цвета молочного шоколада уже начали виться золотистые полосы, как у всех людей ее племени… словно легкий налет ярких блесток… И волосы начинали светлеть…
"Найденышей" не любили. Тех, кого, как Кай, подобрала Небесная Цитадель. Кто из глухих деревень, из мертвых пустынь, из вечных льдов… недоучки, не знавшие обычной школы, но имевшие Дар. Они всю жизнь были маленькими дикарями среди тех, кто пришел в Цитадель сам, кто обивал пороги и штурмовал экзаменационные бастионы… и все равно потом оказывался слабее неграмотных "найденышей"…
Кай и раньше было очень одиноко, а теперь, среди русалок, — особенно…
…Об Андрее она услышала одной из самых последних. Это удивительный пришелец! Сила его воображения столкнула миры. Две Вселенных пересеклись в точке, где стояли две башни, похожие на чудовищные белые клыки.
Он буквально проглотил общий курс магии за два месяца и уже проспециализировался на громовика, принятый с распростертыми объятьями кафедрой Тора.
Магия начинается с воображения, и воображения, обладавшего таким могуществом, силой, сталкивающей миры, Цитадель еще не знала…
Но как, должно быть, одиноко человеку вдали от своего мира, в котором, словно забытые вещи, остались детство и юность…
…Андрей парил в утреннем воздухе и смотрел рассвет. Удивительный. Какого не увидишь в его мире.
Ветер гнал по небу пурпурные облака, закручивая их в невообразимые горы, равнины и замки… простая игра водяного пара над горизонтом, но для созерцателей в ней открывается новый мир… чужой и прекрасный…
Андрей все еще носил клетчатую рубашку и синие джинсы своего мира; найковские кроссовки плескали по ветру длинными шнурками… Солнце Замирья постепенно съедало цвета с одежды, а постоянные полеты и виражи истрепали ее, как старый парус.
Nostalgie… да… грусть по бетонным джунглям, как это ни удивительно… иначе зачем еще цепляться за прошлое, нося эту одежду?..
Он был здесь чужаком. Даже его четверо друзей-громовиков не всегда были способны его понять.
Но, тем не менее, он любил этот мир. Здесь он мог ДЫШАТЬ, здесь призраки воображения воплощались в магию… и чувствовалось, что у этого мира есть БУДУЩЕЕ, чего так не хватало в его мире… да, среди бетона и дорожной вони… там, где за горизонтом идет очередная война и люди рвут друг другу глотки… там не было этого БУДУЩЕГО — спокойного светлого чувства, что все будет и будет хорошо…
Он тоже был "найденышем", хоть и знаменитым…
Андрей начал мечтать… В полупрозрачный на фоне рассвета мир его фантазии приходила милая юная девушка с букетиком ландышей, и смех ее, нежный, как звон ручья, растворялся в вымышленном лесу…
На плечо Андрея сел почтовый голубь. В этом мире это умная, разговорчивая птица, и такая цветастая, будто вывалялась в палитре вольного художника.
— Ну, что случилось, маленький шпиён? — улыбнулся Андрей.
— Письмецо, мастеррр Андррри, — прогурлил голубь и уронил в подставленную руку золотое колечко с лапы, потом сказал: — Дела. Ррразрррешите откланяться… — и улетел.
Почувствовав тепло человеческой руки, колечко выпустило письмо на волю.
"Я смотрю на чужой мир, возникающий в облаках волшебного рассвета. В нем невозможно жить, ведь он создан для сильфов, а не для нас… мы просто смотрим и любуемся…
Мой мир — раскаленная пустыня, где по ночам в тихой прохладе бродят люди с кожей цвета молочного шоколада… где молят о дожде… где не веришь в завтрашний день.
Мне никто не верит, что по этому миру можно тосковать… но я тоскую…
И ты тоскуешь по своему миру… Тоскуют ли полевые цветы в букетике девушки по оборванным корням, оставшимся в остывающей земле?.. люди — да…
Я думаю, нам надо поговорить… просто поговорить — и обоим станет легче…
Цитадель приближается к холодному морю. Приходи. Я буду на берегу, там, где волны разбиваются вдребезги о жестокие скалы…
PS: я покажу тебе, как танцует вода…"
—Альбия
Однажды утром все проснувшиеся обитатели Цитадели увидели за окном призрачно-белое месиво. Туман лип к стеклам и стекал ручейками.
По приказу верховного мага во всем небесном универе закрывали окна и двери, приставляя к ним демонов-смотрителей… к дверям еще и пододвигали мебель.
Внутренний мир Цитадели постепенно погружался во мрак. Студенты, забытые магами, которые слишком были заняты странным туманом, сидели по внутренним скверикам Цитадели, грустные и притихшие. Только сдержанный шепот иногда слышался в вязкой и липкой тишине, под стать самому туману.
— Что за переполох из-за тумана, Кай? — спросил Андрей, глядя на мутные, закопченные демонами окна.
— Там, под Цитаделью — Альбия. Страна туманов. Маги боятся тумана. Это стихия, на изучение которой еще никто не посягнул… Там страна призраков и миражей.
— Но ведь туман — это вода…
— Не совсем… он — между Водой и Воздухом… Как твой гром — между Водой, Воздухом и Огнем…
Некоторое время они молча блуждали между колонн нефритового зала, на которых плясали полосатые блики русалочьего бассейна…
Потом Кай решительно остановилась и заглянула в глаза своему другу.
— Сегодня я спущусь в Альбию, — сказала она.
— Нет! — Андрей выпалил это быстрее, чем успел подумать. — Это опасно… ты не можешь туда пойти!.. Я… я тебя не пущу!
— Ты не можешь командовать мной, — возразила Кай, — даже при том, что ты не 12 лет старше, Андри…
— Андрей! — о, он мог смириться с тем, что его зовут на замирский лад два миллиона цитадельцев, но почему-то слышать свое имя таким он НЕЕ он спокойно не мог.
— Андрей, — с улыбкой повторила Кай… Нет, это она нарочно все!.. сначала разозлить, а потом…
— Кай… — он еще много чего хотел сказать…
— Андрей, — перебила она, — ты идешь со мной?
И, глядя в ее спокойные сине-зеленые глаза, он ответил:
— Иду…
Законопаченная по окнам и дверям, под присмотром визгливых демонов и всевидящего ока верховного мага, Цитадель стала неприступной. Ни войти, ни выйти никто не мог. Но был небольшой туннель, из которого вниз струился тихий водопадик, запрещая переполняться внутренним речкам, что брали начало из порталов Воды. Этот туннель вел на свободу и вовсю поливал сейчас страну туманов.
Андрей хотел сказать Кай, что путь назад по этому туннелю будет невозможен, но потом понял, что она и сама это знает. И дело здесь не в силе течения(оно как раз очень спокойное), а в простом, но действенном заклятьи, запрещающем движение назад.
— Мы не вернемся здесь, — все же сказал Андрей.
— Знаю, — кивнула Кай.
И они продолжили молчаливое шлепанье по ручью, что едва покрывал пол тоннеля, при свете сотворенной Андреем миниатюрной шаровой молнии, которая летела впереди, освещая путь.
Электрический свет, так похожий на свет ламп мира Андрея, отражался от воды и дрожал на осклизлых стенах золотистыми полосами.
Здесь жили только мохнатые водоросли. Потому что им не надо никуда двигаться. Они покрывали стены и жались ближе к воде, которая омывала берега их неподвижного мира…
Туннель оборвался в белое клубящееся ничто, в котором блуждали звуки, чужие и пугающие.
Кай взяла Андрея за руку.
— С тобой мне ничего не страшно! — смело сказал она.
Вместо ответа Андрей лишь бережно сжал ее холодные пальчики…
Они шагнули в туман, держась за руки, и медленно полетели вперед. Цитадель мгновенно затерялась в молочном месиве, будто ее и не было, и они еще долго прислушивались к журчанию падающей воды — последнему, что их связывало с реальным миром…
Но потом и оно затихло. Остались лишь звуки… от которых леденело сердце…
Кто-то смеялся, плакал, звал… Андрей почувствовал, что на голове шевелятся волосы, намереваясь встать дыбом…
— Не слушай! — Кай дернула его за руку. — Давай спустимся к земле.
Они стали снижаться. Казалось, они совсем не двигаются, потому что туман везде одинаковый… но вот их ноги коснулись земли…
При каждом шаге что-то хлюпало, причем так сочно, что даже жутко представить, что это было. Кай и Андрей шли, не видя своих ног — туман не позволял…
— Мне это надоело! — капризно заявила Кай. — Сейчас сотворю небольшой дождик.
После нескольких неудачных попыток она сумела сбить туман в кучу и заставить падать на землю каплями…
Когда немного прояснилось, промокшие до нитки маги начали различать в тумане блуждающие тени.
Звуков стало несоизмеримо больше…
Андрей притянул к себе Кай… По его свободной руке уже бегали беспокойные искорки, готовые в любой момент сотворить молнию…
Кай мелко вздрагивала от каждого звука; путая заклинания, пыталась расширить облако, чтобы увеличить видимость, и кляла себя за то, что в общем курсе меньше всего любила магию воздуха…
Они стояли, не двигаясь; грязь, чавкая, уже начала засасывать. Не сговариваясь, маги поднялись в воздух, где-то на метр от земли.
— Андрей! Андрюша! — позвал тихий женский голос.
— Нина…
— Я люблю тебя. Всегда любила. Я хочу быть с тобой…
Тень в мокром тумане тянула к нем руки, а нежный родной голос убаюкивал разум…
У тени были знакомые, любимые очертания, голос…
— Не слушай! — шепнула ему Кай. — Думай!
И он подумал… разум понимал, что Нины в Замирье быть не может, она осталась там, в душном офисе белой башни… но сердце, истосковавшееся по ней, не хотело верить… раны, которые, казалось бы, зажили и успокоились под рыхлой тканью шрамов, открылись вновь… разом и все…
Тем не менее, Андрей понимал, что, как это ни больно, но это мираж… или уловки, чтобы заманить его туда, где начинается непроглядный туман.
К тени Нины метнулись еще две, и она закричала:
— Спаси, спаси меня!..
Андрей уже рванулся было к ней, в туман, к шаровой молнией, зажатой в кулаке, но Кай удержала его. И как только силенок хватило у хрупкой дочери пустыни?..
Там, за туманом, поняли, что маневр не прошел… и тут все три тени слились в одну, и черная бесформенная громадина, взревев, бросилась на магов.
Молния пришлась очень кстати…
Но куда бежать?.. наверх! в небо!..
Обняв Кай и метнувшись в высь, Андрей выпустил еще целый рой шаровых молний. Они метались вокруг, находили и жалили кого-то в тумане…
А Андрей все разгонялся и разгонялся, прижав к себе Кай… он уже не верил, что когда-нибудь настанет конец всему этому… и не верил, даже вынырнув в сиреневые сумерки недалеко от башен Цитадели — он продолжал лететь вверх, выпуская вихри молний, пока силы не оставили его… мана уже давно кончилась (потому что Андрей был еще совсем неопытным магом), и последняя энергия, ушедшая в полет и молнии, была его жизненной энергией…
У Андрея пошла кровь из носа и, потеряв сознание, он уронил голову на плечо Кай. Бессознательный, он мог только лежать на воздухе, безвольно раскинув руки и ноги. Кай обняла его и повлекла за собой…
Они летели домой…
Проснулся Андрей свежим и отдохнувшим, как просыпается восстановивший свои силы маг.
Он увидел над собой малахитовый свод госпиталя и улыбающееся личико Кай с золотистыми веснушками…
Так туман превратился в воспоминание…
…
— Андрей, а кто была та женщина, что звала тебя?
— Я любил ее… Слова, что она говорила… всю жизнь я мечтал их от нее услышать… а услышал от монстра… и чуть не попался… Забудь, Кай…
— Прости, что я потащила тебя в Альбию. Я устроила тебе испытание похлеще, чем устраивали у меня на родине кандидатам в вожди… Я люблю тебя, Андрей. И хотела знать, любишь ли меня ты… Прости, я не должна была сомневаться в тебе…
— Нет, все хорошо, Кай… Если бы не эта Альбия, я бы еще очень долго, а может быть, и никогда не понял бы, как ты мне дорога. Даже удивительно: без всякого страха, без всякого сомнения я могу теперь сказать… я люблю тебя, Кай…
—Враг
Раз, два, три… Три стрелы, выпущенные в небо одна за другой, воткнулись в траву маленького дворика Цитадели.
— Что ты видишь, Фаберли? — спросил Магистр Анх, указывая на стрелы…
— Стрелы… — буркнул хмурый юноша, опуская витиеватый, испещренный магическими символами арбалет.
— Ясно, что стрелы, — Магистр Анх был холоден и спокоен, как всегда, — а что они говорят тебе о будущем?
— Они — ничего, — Фаберли посмотрел Магистру в глаза своим пронзительным взглядом. Глаза у Фаберли были цвета колотого льда — серо-синие, испещренные множеством белых прожилок… — Вы ошибетесь, как слепец, Магистр Анх, — сказал Фаберли ни с того, ни с сего…
— Что? — переспросил ошеломленный Магистр.
— Вы разглядите всех букашек и не заметите дракона, — спокойно продолжал юноша, вынимая из земли предсказательные стрелы. — А этим, — он потряс арбалетом, — в тире хорошо стрелять.
Магистр Анх прислушался и почувствовал, что гнев и презрение кипят в его ученике, как лава.
— Ты уверен, что правильно выбрал кафедру, Фаберли? — спокойно осведомился Магистр.
— Да, — сурово ответил студент. — Жаль, что здесь нет ничего, кроме каких-то дикарских гаданий. После пяти лет на кафедре Предсказаний, как показывает опыт, уровень маны у студентов снижается до минимума. Людей здесь просто уродуют, Магистр.
Анху стоило великого труда спокойно проглотить всю кучу обвинений… но он сдержался и ответил ледяным спокойствием…
— Я… — начал он…
— Вы хотите сказать, что рассмотрите вопрос о моем исключении, Магистр Анх, — закончил Фаберли.
— Именно! — гаркнул Магистр, которому надоело сражаться с собственным гневом…
Фаберли удалился в надменном спокойствии…
Ночью Магистр Анх не спал. Пресловутый вопрос об исключении Фаберли не давал ему покоя…
Наглому мальчишке слово ВРАГ шло, как имя. Он пришел со своим уставом в чужой монастырь. Он смеялся над методами обучения и предсказания, он высмеивал убогость кафедры, куда шли самые последние… где легче всего было получить звание мага, не обладая ни умом, ни талантом… и — самое обидное — он был прав!
Сам Фаберли был предсказателем от Бога. Он обладал Даром, перекрывающим силу и опыт самого Магистра Анха. И знал об этом, и цену себе знал.
ВРАГ…
Исключи Фаберли — и все станет, как было; оставь Фаберли — и он станет Магистром Фаберли и перевернут кафедру вверх тормашками.
Магистр Анх уже не знал, что говорит в нем, консерватизм или неприязнь. Перемен он не хотел и боялся. Признать это — не хотел и боялся вдвойне.
Но он должен был выбирать… и, представив надменную ухмылку победителя на лице Фаберли, Магистр Анх выбрал довольно легко…
Фаберли уходил с рюкзаком, и студенты провожали своего бунтарского вождя со слезами.
Магистр Анх смотрел на все это из окна…
На душе сначала было неспокойно, но потом все улеглось, как пыль после бури…