Селяне не отставали, брели следом и тянули свое:
– Ты должна нам помочь, никто не заступится за нас и наших несчастных детей… ты не думай, мы заплатим, мы понимаем, река отняла у тебя снаряжение и оружие, но мы поможем тебе, а ты – нам.
Она старалась не обращать на них внимание, решив про себя – надоест и отстанут.
– Ты нуждаешься в отдыхе и пище, – убеждали преследователи. – Остановись у нас на ночь, сделай милость, почти нас своим вниманием, не откажи, – униженно, но настойчиво завывали они, неотступно следуя чуть поодаль. Нестройный хор заунывных голосов раздражал ее, и в то же время в груди появилось щемящее чувство жалости, к тому же она понимала, что вот-вот выбьется из сил и упадет на осклизлые камни.
– Хорошо, я воспользуюсь вашим гостеприимством, – внезапно остановившись, резко сказала она.
Селяне сгрудились в кучу, толкались и кивали подобострастно. Она не поверила в их доброжелательность – уж очень сверлящие взгляды, настороженные, напряженные. Такие, пожалуй, зарежут ночью, чтоб поживиться жалкими пожитками. Хотя какой прок от ее убийства? У нее ничего нет, между тем они надеются на ее услуги. Стоит ли договариваться?
– Госпожа, следуй за нами, ты отдохнешь и согреешься у огня, – вкрадчиво заманивали селяне, – мы добрые, мы любим странников…
Интуиция подсказывала – не связывайся. Но тело ныло, тело просило отдыха, тело нуждалось в сне и пище.
И она свернула, отправилась прочь от реки, последовала за незнакомыми и не очень приятными просителями.
Глава 16 На ощупь
– Ты сможешь попасть на тот луг, где вы встречались с Машей? – еще раз озабоченно спросила Ольга.
Миша и без ее вопросов сильно нервничал: как можно быть в чем-то уверенным, когда дело касается неизвестного мира, или Междумирья, как называла его Ольга. За последние дни на него навалилось столько новых знаний, что их с лихвой хватило бы и на целую жизнь. Кто бы мог подумать, что девушка, с которой он только-только начал встречаться, на самом деле ночи напролет мотается где-то между мирами, провожает мертвецов до неведомой Границы, спасает чьи-то души и отчаянно борется со злом.
Почему она не рассказала о себе? Ольге, этой болтливой, надоедливой, вечно сомневающейся, она все выдала. А ему?
– Да просто не успела, – отмахнулась подруга. – Вы только начали встречаться, как бы она сказала тебе: здравствуй, Миша, я необыкновенная девушка, я Проводник душ умерших, героиня и воительница… Так, что ли? – переспросила Ольга насмешливо.
– Могла бы намекнуть! – не сдавался Михаил.
– Намекала, скорее всего, – вздохнула Ольга, – а толку? Ты же все равно не услышал. Пока сам не увидишь – не поверишь. А в твоем случае так просто память отшибло после того, как над тобой поработал подселенец.
– Что за подселенец?! – злился Михаил. – Объясняй понятно, если взялась. Я знаю, что тогда в метро на «Белорусской» Маша спасла меня, ты утверждаешь, что моей жизни угрожал монстр, или кто он там…
– Да не монстр! – разозлилась Ольга. – Сущность такая, злобная, из потустороннего мира, нападает на человека, подменяет собой его личность и питается его душой, его памятью, его личностью. Потом может жить в пустой оболочке между людьми и распространять себя, заражая все новые и новые жертвы. Ты попался. Но тебе повезло, Маша как раз в то время ловила главного носителя и увидела твоего подселенца в тот момент, когда он тащил тебя под поезд.
Мишу передернуло:
– И куда же девался этот подселенец?
– Маша его уничтожила, – чуть рисуясь, нарочито небрежно сообщила Ольга, выставила вперед руки ладонями наружу, нахмурилась, изобразила на лице напряжение. – Она это умеет: раз – и все! – Ольга встряхнула кистями. – Потом она отправила семена зла прямо в адское пламя!
– Гонишь! – воскликнул Михаил.
– Очень надо, – фыркнула она. – И знаешь что?
– Что?
– Я думаю, она сейчас бежит свой квест, где-нибудь в средневековом городе, или что-то вроде. Спасает кого-нибудь, она уверена, что в Замке ее ждет кто-то важный, понимаешь? Она не знает, что тонет в черной воронке, квест проходит в привычном для нее антураже. Это мы с тобой бежим по мрачному лабиринту, уходящему в бездну, да и то только потому, что ты смог так сделать.
– Я?! – удивился Миша.
– Ну не я же!
– Не думал об этом… Возможно, медальон?
– Или все вместе, – отозвалась Ольга. – Короче, тебе надо постараться проникнуть на следующий уровень – на уровень иллюзии, в которой существует Маша, и провести меня туда.
– Я понял… Постараюсь.
Глава 17 Три дороги
Она ожидала увидеть бедную рыбацкую деревушку, но селяне привели ее в благоустроенный поселок: двух-трехэтажные дома, асфальт, пусто и чисто, ни машин, ни людей.
Ее привели в безлюдное кафе, где едой даже не пахло и стулья были опрокинуты на столы…
Едва войдя, она вдруг почувствовала след. Вполне отчетливый, свежий. Здесь была охотница.
Забыв обо всем, она пошла по следу, по подсобкам, коридорам и закоулкам, на заднем дворике обнаружила маленькую беседку, удивилась – для чего такая? Осмотрела, ржавые металлические прутья и завитки, ни крыши, ни пола, беседка скорее напоминала сломанную птичью клетку. Здесь обрывался след. Та, что похитила детей, заманила их сюда в ловушку…
– Ловушка!
Она ступила внутрь, прислушалась и почувствовала охотника и его добычу.
Она бежала через город по лабиринту серых улиц, протискивалась среди узких ущелий глухих стен, слепых домов, она неслась по следу, но никак не могла догнать.
Расстояние между ней и преследуемым не сокращалось. Она проникала в безымянные конторы и офисы, заходила в чужие квартиры, минуя комнату за комнатой, попадала то в магазины, то на склады.
Внезапно очутилась в кухне ресторана, где полным ходом шла подготовка к детскому празднику, повара и поварята стояли за длинным столом и готовили многочисленные кушанья и закуски, торты, пирожные, бутерброды… суфле и мороженое.
Она прыгнула на стол, переворачивая тарелки и блюда. Испугала поваров, они бросились в стороны, опрокидывая кухонную утварь. Но ей уже было не до них. За спинами поваров сквозь широкие стеклянные двери виднелась лужайка, там бегали дети в колпачках, летали шарики… Она застыдилась, испуганные дети уставились на нее, все замерли, ожидая чего-то ужасного.
– Не бойтесь, простите меня! – взмолилась она. – Нет-нет, не прячьтесь, я сейчас уйду, или нет, я помогу вам, я все здесь уберу! – Она бросилась поднимать стулья. – Мы все исправим, честное слово, я могу быть кем угодно, хоть уборщицей, хоть посудомойкой, я буду развлекать детей или сажать цветы… – говорила она, но вдруг увидела, что из кухни есть и другие выходы, за ними виднелись улицы незнакомого города, оттуда тянуло запахом моря и солнечного ветра…
Забыв о детях на лужайке, она вышла на маленькую площадь с ратушей и пряничными домиками.
С площади разбегались три улицы. Ей нужна одна из них, та, что ведет к Замку на горе. Почему-то она выбрала правую, немощеную, с розовыми домиками по обе стороны. С пыльными палисадниками за изгородями.
Навстречу брели старушка с девочкой. Отлично! Местные, наверняка у них можно расспросить о Замке на горе.
– Бабушка, стойте, послушайте! – крикнула она, обращаясь к старушке. Старушка и девочка остановились, но сколько ни пыталась, ее не понимали. Она перешла на английский – безрезультатно, Маша подумала, что надо бы спросить по-немецки, наверняка старушка немка, но немецкий как назло выветрился из головы. Она растерянно топталась, подыскивая слова, как вдруг девочка обратилась к ней:
– Мария, тебе нужно найти оружие! Ищи кузнеца! Без оружия нет пути ни назад, ни вперед.
– Как ты меня назвала? Мария? – удивилась девушка.
– Мария, Маша – это твое имя, – строго сказала девочка, – не теряй его больше.
– Не потеряю, – пообещала удивленно. Рассматривая девочку, кажущуюся почему-то очень знакомой, Маша никак не могла вспомнить ее.
Маша поблагодарила и, развернувшись, снова вышла на площадь. Правда, сама площадь изменилась. Девушка очутилась в Средневековье, на грязном пустыре среди телег и лошадей бродили люди, они отчаянно торговались в мелких лавчонках, хлюпали жидким навозом под ногами, покупали, торговали, менялись, ругались и дрались. Люди и животные кричали, каждый на свой лад, все двигалось, звучало, шелестело, скрипело и звенело.
Маша решила – теперь-то она не ошиблась, Замок должен быть в этом месте и времени. Но оружие? О каком оружии говорила незнакомая девочка?
Маша слилась с рыночной толпой, бродила вдоль телег и наскоро сбитых прилавков, заглядывала в лавчонки. Искала оружейный ряд или хотя бы кузню, ведь должны же они здесь подковывать лошадей, чинить инструменты, ковать гвозди.
Вместо оружейного ряда она наткнулась на покосившийся сарай с низкой дверцей, на сарае имелась вывеска, старая и закопченная, не разобрать, что там на ней изображено. Войдя внутрь она очутилась в полутьме, но глаза скоро привыкли, и Маша рассмотрела развешанные по стенам части доспехов, шлемы, в углу, прислоненные, стояли алебарды, прилавок был завален ножами и кинжалами в ножнах и без.
Вместо оружейного ряда она наткнулась на покосившийся сарай с низкой дверцей, на сарае имелась вывеска, старая и закопченная, не разобрать, что там на ней изображено. Войдя внутрь она очутилась в полутьме, но глаза скоро привыкли, и Маша рассмотрела развешанные по стенам части доспехов, шлемы, в углу, прислоненные, стояли алебарды, прилавок был завален ножами и кинжалами в ножнах и без.
Она обрадовалась, но скоро разочаровалась: в лавке не было абсолютно ничего ценного и пригодного для дела, все, и доспехи, и оружие, было безнадежно испорчено временем и годилось разве что в лом на переплавку.
Откуда-то из недр лавки вынырнул человек – вертлявый, скрюченный и темный, лица не разобрать, принялся гнусавить, совать гнилье и ржавчину, хватать за рукав.
– Есть у тебя что-то стоящее? – строго спросила Маша. – Если ты торгуешь ломом, то мне его не надо. Я воин, а не барахольщица.
Он склонился в угодливом поклоне и дребезжащим голоском вкрадчиво залопотал:
– Госпоже нужно настоящее оружие? Но его нет в нашем мирном маленьком городке, мы простые земледельцы, торговцы и ремесленники…
– А ваш соверен? Ваш правитель – он тоже никогда не участвовал в войнах? – спросила Маша.
– О, это было давно, очень давно, моя госпожа, в ранней молодости, когда кровь горяча и тело требует движения и страсти битвы… Я рад был служить моему властелину, я был с ним повсюду, верный оруженосец… А вот все, что напоминает о былых победах, – торговец обвел рукой обветшавшее оружие. – Истлели знамена, навеки замолкли боевые рожки и трубы, пусты барабаны, лопнула и сгнила кожа, рассыпались в прах мечты, побелели волосы…
– Хватит! – резко оборвала его Маша. – Ты попусту тратишь мое время. Между тем мне нужно оружие и тот, кто живет в Замке.
Человек выпрямился, встряхнул головой, откинул с лица неопрятные пряди, усмехнулся тонко и спросил со злобной насмешкой:
– Неужто моя госпожа хочет вызвать старика на поединок?
Определенно она его уже видела – но где, когда? Маша с силой потерла лоб, пытаясь вспомнить…
– Ты кто?! – спросила грозно. – Отвечай!
Человек сжался, заюлил, засюсюкал, свесились немытые волосы, закрывая худое остроносое лицо со злой усмешкой и пронзительными глазами.
– Никто, госпожа, бедный торговец всяким подержанным хламом, не гневайся…
Маша поморщилась, торговец вызывал у нее жуткое отвращение, ей даже стыдно стало своего чувства к несчастному старику, полунищему и, должно быть, больному…
Она повернулась, чтобы выйти, но торговец прыгнул на нее сзади, вцепился крючковатыми пальцами в шею, зашипел злобно и начал душить.
От неожиданности она чуть не поддалась, чудом устояла на ногах, но, теряя сознание, автоматически двинула головой назад и одновременно, вцепившись в душившие ее руки, резко согнулась вперед, перебросив через себя напавшего. Тот шмякнулся об пол спиной и замер неподвижно. Маша потерла вспухшую шею, подумала, что неплохо было бы обработать антисептиком, а то тут такая грязища! Взглянула на поверженного врага, тот лежал и судорожно хватал ртом воздух.
– Караул, – прохрипел он, – стража! Хватайте грабителя!
– Вот гад! – выругалась Маша и выскочила из лавки. Очень вовремя. Несколько стражников, деловито расталкивая толпу, пробирались прямо к ней. Из-за двери несся придушенный крик, он становился все громче.
Маша рванула прочь, бежала не разбирая дороги, перепрыгивая через телеги и кучи навоза, разбивая прилавки и горшки…
Ей вслед неслись проклятия и ругательства, в спину летели репа и брюква. Площадь вдруг сомкнулась, окружив Машу лавками, не выскочить, не перепрыгнуть, раздумывать времени не оставалось, ее настигали. Она рванула в первую попавшуюся дверь, чуть с петель не сорвала. И… оказалась в кузне.
У наковальни стоял здоровенный детина в кожаном фартуке поверх коротких штанов, другой одежды на нем не было.
Секунду они в замешательстве смотрели друг на друга, парень очнулся, одним прыжком допрыгнул до Маши, схватил за руку и рванул за собой. Повинуясь интуиции, Маша подчинилась. Парень протащил ее через кузню, вывел через другую дверь во двор, а там, распахнув неприметную калитку, вытолкнул на заросший луг.
– Беги туда, – махнул рукой, – спрячься и дождись меня.
Маша кивнула и молча пошла в указанном направлении, под ногами появилась едва заметная тропинка, протоптанная среди высокой травы, тропинка привела в заросли ивняка у заводи. Здесь Маша остановилась и в бессилии упала на землю.
Кузнец принес стеклянный меч, держа его на вытянутых руках, плашмя.
Маша, думая, что он очень хрупкий, осторожно взяла его в правую руку. Как бы не повредить без ножен, надо найти подходящие.
– Благодарю тебя! Держи! – она швырнула мешочек с деньгами, кузнец ловко поймал его и спросил:
– Позволено ли мне будет узнать, куда госпожа держит путь? Возможно, я смогу помочь?
– Помочь? Ты знаешь дорогу к Замку?
– Вам нельзя в Замок, госпожа! Я помогу вам вернуться домой!
– Вернуться? Куда? Разве ты не знаешь, что меня ищут? Я преступница, напала на торговца…
– Домой, – твердил парень, – домой.
– А где он, дом? – спросила Маша, и снова ее настигло смутное беспокойство: – Мы с тобой знакомы? Виделись раньше?
Кузнец посмотрел на нее с грустью и кивнул. Он что-то хотел добавить, но не успел.
Со всех сторон их окружили враги, их много, они закутаны в черное, у них нет лиц, только горящие черным огнем глаза.
– Охотники! – крикнула Маша, размахивая стеклянным мечом. – На землю! – приказала она кузнецу, он качнул головой, на него набросились скопом, молчаливые, сминали и рвали. Маша вклинилась в самую гущу схватки, рассекая мечом спрессованную тьму, полетели ошметки сажи и пепла.
Сверкающий меч неутомимо косил врагов, превращая их в клочья дыма.
Чуть запыхавшаяся, Маша с удивлением осмотрела поле боя. Посеченные ветви ивняка быстро распрямились и наполнились соком жизни, примятая и присыпанная пеплом трава поднималась, стряхивая черноту в землю.
Никого.
Тишина и покой. Высоко в небе звенел жаворонок, в траве стрекотали кузнечики, распахнула оранжево-черные крылья бабочка…
В правой руке – стеклянный меч, невредимый.
– Значит, ты и есть мое оружие? – спросила Маша у меча. – Волшебный! И все-таки нехорошо тебе без ножен…
У ее ног лежал кожаный фартук.
– Где же кузнец?! – спохватилась она. Убежал? Вернуться в кузню? Она подобрала фартук, завернула в него меч и поискала глазами тропинку – нет тропинки, повсюду лишь густые заросли нескошеной травы.
Маша пошла по направлению к окраине города, набрела на развилку и снова перепутала улицы.
Ей показалось, что в гору ведет левая, мощенная булыжником, старинная, но она закончилась тупиком, и откуда ни возьмись на Машу налетела кавалькада закованных в доспехи рыцарей, Маша прижалась к каменной стене, всадники пролетели рядом, гремя доспехами, подковы их лошадей высекали искры из мостовой… Чудом избежав гибели, она вернулась к развилке и направилась по средней улице, ведущей на вершину холма, туда, где над городом возвышался древний Замок…
Глава 18 Замок
Строения закончились, теперь дорога вела вперед и вверх, по ее обочинам росли причудливые деревья, то корнями вверх, то кронами, больше похожие на животных, чем на растения. Или это и были животные? Многоглазые, странные существа, с переплетенными хоботами и щупальцами, разноцветные змеи, птеродактили, жабы и ящерицы, кишащие под ногами, нескончаемым потоком ползущие и летящие к Замку.
У распахнутых ворот Машу никто не встретил. Тишина и запустение. Где же хозяин? Он очень нужен ей, она должна задать ему вопросы… О чем? Она забыла, но это очень важные вопросы.
Молчаливый привратник появился внезапно и, поклонившись, повел Машу в предназначенные для нее покои.
– Госпожа давно не была дома, – говорил он, позвякивая коваными ключами у пояса. – Сейчас я открою ваши комнаты, и вы увидите: здесь ничто не изменилось в ваше отсутствие.
Они поднялись по узкой деревянной лестнице, привратник отпер низкую дверцу, пропустил Машу вперед, входя, она стукнулась головой о притолоку, чуть замешкалась, привратник легонько подтолкнул ее вперед, она пошатнулась, распрямляясь, дверь за ней захлопнулась, и она услышала, как дважды повернулся ключ в замке.
– Эй! – крикнула она привратнику, но того уже и след простыл.
– Незачем беспокоиться, – сама себе сказала Маша, – здесь есть другой вход, я уверена.
Она оглядела помещение, довольно запущенное, пыльное, с рассохшимися деревянными половицами, в стене альков, ниша с пыльным, траченным молью занавесом малинового бархата… «Как сцена в сельском клубе», – подумала она, но никак не могла вспомнить, что такое сельский клуб и откуда у нее это воспоминание.
На полу стояли банки с засохшей краской, пыльные обрезки материи и бумаги, кисти… Маша обошла скопившийся мусор и заглянула в соседнюю комнату, там у стены стоял топчан с кучей наваленного тряпья, из раскрытого окна проникал свет, на широком подоконнике возлежали рыжий кот, енот и лохматая собачка. Все они подняли головы, но, увидев Машу, успокоились, как будто ждали именно ее.