– В диспетчерскую надо бежать, – подала стоящую мысль миловидная шатенка.
– Точно. Пусть лестницу принесут.
– Так бегите.
Нанести визит в диспетчерскую, которая, к слову сказать, находилась в первом подъезде этого же дома, вызвался щупленький паренек в черной бейсболке.
Потянулись позорные минуты ожидания. Собравшийся по обе стороны канавы народ в количестве двадцати человек сочувственно взирал на Кату, давая ей одновременно дурацкие советы.
– Ты попрыгай, – зачем-то крикнул толстый дед.
– Нет, лучше встань на трубу, – голосила Филипповна.
– Вы несете чушь, господа, – прокаркала пышногрудая дама. – Ей необходимо бросить веревку.
– Чтоб повеситься? – веселились Олег с Витьком.
– Милая, тебе там уютно? – ангельским голоском спрашивала Никифоровна.
Вернувшийся парень в бейсболке отрапортовал:
– Пока никого нет. Сказали, чтобы вы сидели тут и никуда не уходили, лестницу принесут в течение дня.
Катарина застонала.
– Классно выдал, – толкая в бок сурового супруга, усмехнулась крашеная блондинка. – Никуда не уходите. А куда она уйти-то может?
– Ее надо покормить, – предложила Никифоровна.
– У меня семечки есть, – оживился дед.
– А я за бутербродиками сгоняю, – поддержала безумную идею Филипповна.
Катарина уже не реагировала на советы бесчувственных сограждан. Пусть делают что угодно, она будет тихо сидеть и ждать помощи. В течение дня так в течение дня. В любом случае это куда лучше, чем, скажем… э-э… через месяц.
Представив на секунду, как зеваки бросают в канаву еду, Катарина рассмеялась: «Ну чистый зоопарк».
Долгожданный мужичок с лестницей причапал через сорок минут. К тому времени половина собравшихся, насытившись видом грязной Катки, отбыла восвояси. Остались самые любопытные: престарелые подружки, дед, постоянно ржущие Витек с Олегом и миловидная шатенка. Та самая, которая озвучила мысль о диспетчерской.
Глянув вниз, мужик выругался:
– Какого лешего тебя туда занесло?
– Упала, – еле шевелила губами продрогшая Копейкина.
– «Упала», – передразнил живчик. – Дура! Не вишь, ремонтные работы здесь идут. Лень дом кругом обойти? Корова!
– Вы лестницу опустите?
– По балде тебе надавать надо, дубина неотесанная.
– Лестницу давай! – закричала Катка.
– На! – мужик с яростью ткнул в грязь деревянную спасительницу.
– Подержите сверху, я боюсь.
– А ты не бойся, – огрызнулся тот. – Я из-за тебя мараться не намерен. У меня вообще обед. Вместо того чтоб свекольник отведать, я здесь с тобой мудохаться должон. Выкарабкивайся сама!
– Поднимайтесь, не бойтесь, – шатенка, рискуя испачкать светлый сарафан, села на корточки и ухватилась за лестницу. – Я держу, смелее.
Когда Ката ступила на асфальт, парни-приколисты поспешили ретироваться. Филипповна с Никифоровной захлопали в ладоши.
– Теперь ты у четвертого подъезда, милая, – улыбалась старуха.
– А вы к кому приехали, если не секрет? – спросила шатенка.
– В сто двадцать девятую, – прогудела Ката, понимая, что ни о каком визите не может быть и речи.
Незнакомка удивленно вскинула брови:
– Ко мне?
Катка замерла.
– А ты…
– Из сто двадцать девятой.
– Значит, к тебе, – осторожно произнесла Копейкина.
– Вот так сюрприз. А по какому вопросу? Ой, простите, сначала вам необходимо вернуть человеческий облик. Идемте, идемте скорее. Меня зовут Валентина, а вас?
– Катарина.
– Первым делом залезете в ванну.
– А одежда?
– У нас один размер, я с вами поделюсь.
Не переставая тарахтеть, Сабурова открыла дверь и, прежде чем пропустить Катку в крохотную прихожую, попросила:
– Только вы здесь грязную одежонку снимите. Я утром генеральную уборку делала, сами понимаете.
Кивнув, Ката принялась стаскивать с себя джинсы на пороге. Валя тем временем забежала в ванную комнату.
Когда рядом с джинсами оказалась блузка, по закону подлости и гадства дверцы лифта открылись и на площадку ступил импозантный мужчина с букетом бордовых роз в руках.
Увидев полуголую Копейкину, он поморщился:
– Стриптиз устраиваем, мадам?
– Я грязная.
– Да уж, – протянул дядечка, – чистые женщины до такого не опустятся.
Залившись краской, Катка вошла в квартиру, громко хлопнув дверью.
– Катарина, проходите сюда, – позвала Валя. – Вот полотенце и халат. На полочке найдете все необходимое: шампунь, новую мочалку, гель для тела.
– Спасибо.
– А я пока в шкафу со шмотками пороюсь.
Смывая грязь, Катарина гадала: встреча с Сабуровой – это случайность или так было угодно Господу? Ведь по ее плану она должна была ворваться к Валентине с маской брезгливости и высокомерия на лице. Правду говорят, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Почувствовав себя человеком после банных процедур, Катарина выползла на кухню.
– Валя, я твоя должница по гроб жизни.
– Пустяки, главное – вы целы и невредимы. Садитесь за стол, я чай приготовила.
ГЛАВА 3
Отхлебнув горячего напитка, Копейкина стала исподлобья наблюдать за Валентиной. Бесспорно, девушка не дурна собой: правильные черты лица, пухлые губы, раскосые небесно-голубые очи. Да, у Дениса губа не дура, что ни говори, а вкус у парня отменный.
Поймав на себе изучающий взгляд гостьи, Сабурова смутилась. Щеки девушки запылали, и, как показалось Катке, правая рука с чашкой дрогнула.
– Так зачем я вам понадобилась? – спросила Валя, смахивая со лба непослушную челку.
– Даже не знаю, в качестве кого я сюда приехала, – начала Копейкина. – Либо свахи, либо детектива.
– Детектива?! – Валентина закашлялась. – Вы меня пугаете.
– Пугаться не стоит, лучше скажи, имя Денис Осокин тебе о чем-нибудь говорит?
Сабурова вытерла со лба капельки пота.
– Ух ты, пронесло. Так бы сразу и сказали, а то я сижу и врубиться не могу: кто вы, что вы.
– Валь, ты не ответила на мой вопрос.
– Конечно, я знакома с Осокиным. Он мой… – девушка запнулась.
– Почему ты замолчала?
– Денис – мой приятель.
– Хочешь сказать, что вас связывают исключительно приятельские отношения?
– Да, именно это я и хочу сказать. Хотя надо сделать маленькую поправку: нас с Денисом связывали приятельские отношения, но в настоящий момент мы не общаемся. Наши пути разошлись.
– А можно узнать причину?
– Простите, но это личное.
Катка решила идти напролом.
– Валь, я ведь приехала к тебе по просьбе Дена.
– Я уже догадалась.
– Парень места себе не находит. Навоображал бог знает что. Он же думает, что с тобой приключилось несчастье.
Сабурова засмеялась.
– Детский сад.
– Не думаю, по-моему, его страхи вполне обоснованны. Любой нормальный человек, окажись он на месте Дена, испытывал бы дискомфорт от неведения, куда запропастилась его девушка.
– Вынуждена вас разочаровать, я никогда не была девушкой Осокина.
– Но он утверждает обратное.
– Денис вас неправильно информировал. Иногда мне казалось, что парень живет в своем мирке, в котором нет места посторонним. Он никого туда не пускает. И с воображением у Дена будь здоров. Запросто мог такого нафантазировать – Стругацкие плачут. Ему хотелось считать меня своей девушкой, и до поры до времени я не возражала, но потом все изменилось.
– Когда потом?
– Странный у нас с вами разговор получается, мы толкуем о парне, который, по сути, и вам, и мне безразличен.
– Неправда! Лично я отношусь к Денису с глубоким уважением, и мне вовсе не безразлична его жизнь.
– Лукавите, Катарина, конечно же, вы лукавите. Или это я такая бесчувственная и эгоистичная особа. Но мне, правда, не нужен Ден, я его практически забыла.
– Да, эгоизмом попахивает.
Валентина вспыхнула:
– А вы хотели, чтобы я собственноручно поставила крест на собственном счастье и продолжала встречаться с человеком, который, кроме жалости, не вызывает у меня абсолютно никаких чувств?
– Но вы же встречались.
– Встречались, – Сабурова отвернулась к окну, – каждый, я повторяю, каждый имеет право на ошибку. Встреча с Осокиным была моей ошибкой. Теперь я осознаю, что не нужно было мне в тот злополучный вечер подходить к нему на дискотеке. А всему виной спиртное. Пить я не умею, это факт неоспоримый, а на дискотеку заявилась немного подшофе. Увидела стоящего в углу Дениса. Он был такой жалкий, понурый, как бездомный котенок. Ну и подлетела к нему, мол, чего в одиночестве тусуешься, пошли танцевать.
– По словам Осокина, он знакомил тебя с родителями, поверь мне: для парня это весьма ответственный шаг. Его мать – дама суровая, ей палец в рот не клади.
– Я заметила. Сверлила меня глазами, будто я особо опасная преступница. Я не хотела тащиться на его дачу, а уж тем более не горела желанием знакомиться с его предками, но Ден настоял.
– Валь, неужели трудно было позвонить ему и без обиняков выложить правду? Ну поговорили бы начистоту, ты бы объяснила, что вы не подходите друг другу, зачем затевать эти прятки?
– Да, да, да, вы сто раз правы. Если честно, я планировала переговорить с Денисом, но потом испугалась.
– Чего?
– Его реакции. Кто знает, на что может решиться закомплексованный мальчик. Поразмыслив, я решила уйти по-английски, не прощаясь.
– Но теперь-то позвонить Осокину ты можешь?
Валя тряхнула головой.
– Нет. Зачем? Вы по его просьбе приехали ко мне домой, мы поговорили, вот и передайте Дену мои слова. А сама я его номер не наберу, даже не настаивайте.
Сабурова поднялась и потопала в большую комнату.
– Подождите пять секунд, я сейчас.
Когда она вернулась на кухню, Катка заметила в руках Валентины красную бархатную коробочку.
– Окажите мне любезность, передайте это Денису. После всего случившегося с моей стороны было бы великой подлостью оставить у себя его подарок.
– Это кольцо?
– Можете посмотреть.
Ката открыла коробочку.
Золотое колечко с маленьким изумрудом в окружении крошечных бриллиантов выглядело довольно элегантно.
– Денис подарил мне кольцо незадолго до аварии. Я отнекивалась, говорила, что еще не время для дорогих подарков, но он был непреклонен. Теперь я возвращаю кольцо законному владельцу.
Положив коробочку в сумку, Копейкина осмотрелась.
– Валь, ты живешь с теткой?
– Одна.
– А Денис утверждал обратное.
– Денису я наврала, чтобы у него не возникло мыслей о посещении моего скромного жилища.
Глубоко вздохнув, Катка озвучила главный вопрос:
– У тебя кто-то есть?
Сабурова хищно улыбнулась.
– Ну и бестактные вопросики вы задаете, Катарина.
– Не такой уж он и бестактный.
– Хотите выставить меня в глазах Дениса шлюхой?
– Я всего лишь поинтересовалась.
– Скажу так: мое сердце не свободно. Вас устраивает такой ответ?
– Вполне.
– В принципе я не возражаю, если вы скажете Осокину, что у меня появился любимый человек. Только надо ли это парню знать?
– Тебе его не жалко?
Валентина заходила по кухне.
– Почему вы все время давите на жалость? Знаете, сколько пар узаконило свои отношения из жалости? Думаете, они счастливы в браке? Ни черта подобного! Мужчина, с которым я сейчас встречаюсь, в отличие от Дениса настоящий рыцарь. В случае опасности он, не задумываясь, встанет на мою защиту.
Копейкиной стало смешно.
– Разве тебе угрожает опасность?
– В каком-то роде да.
– И кого ты боишься?
С минуту Сабурова молчала, затем тихо молвила:
– Отца.
– С чего бы вдруг?
– Вы замужем?
– Да.
– Мужа любите?
– Естественно.
– А смогли бы стать женой поневоле?
– Не думаю.
– Вот и я не хочу начинать семейную жизнь с провала. Папаша мечтает выдать меня замуж за сына своего давнего друга. С детских лет нас с Мишкой в шутку называли жених и невеста, а когда мне исполнилось восемнадцать, друг отца на полном серьезе заговорил о предстоящей свадьбе. Можете представить подобный бред? Отец загорелся идеей поскорее сбагрить меня в объятия Мишки, только бы его собственный бизнес не пострадал.
– При чем здесь бизнес?
– Притом. Год назад Мишкин родитель вложил охренительные бабки в проект отца. Это был своего рода залог… залог за меня. Отец буквально силком заставлял меня расписаться с нелюбимым человеком. Дошло до того, что я в срочном порядке была вынуждена делать ноги. Собрала манатки и рванула на бабкину квартиру, то бишь сюда. Теперь трясусь как осиновый лист. Прекрасно зная характер и возможности отца, я постоянно держу ухо востро. Пару раз после занятий в институте я уже замечала черную «девятку», которая следовала за мной по пятам. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, по чьей указке за мной ведется слежка.
– С новым бойфрендом ты чувствуешь себя в безопасности?
– Как за каменной стеной. Он мужчина состоятельный, умный, красивый, а главное – влюблен в меня по самое не хочу.
– Он в возрасте?
Сабурова скривилась.
– Сорок лет не возраст.
– А почему ты в институте не появляешься? Знаешь, что тебя готовят к отчислению?
– Помимо сердечных дел, Денис попросил вас заняться моим образованием?
– Сессия не за горами.
– С сессией я разберусь сама, и давайте на этом поставим точку.
Копейкина засобиралась домой. Она свою миссию выполнила, теперь дело за малым – объясниться с Осокиным.
Валентина принесла Катке чистое белье, джинсы, топик и куртку.
– Облачайтесь.
– На днях обязательно завезу тебе вещи.
– Еще чего, даже не думайте. Они копеечные, на рынке купленные.
– Я могу заплатить.
– Оставьте, я не мелочная.
В дверях Катарина остановилась.
– Валь, а если Денис попросит, я могу дать ему твой адрес?
Сабурова равнодушно пожала плечами.
– Это решительно ничего не изменит. Я не пущу Осокина на порог, поэтому думайте сами, стоит ли травмировать психику Дена.
Катка быстро зашагала к лифту.
* * *– Я не верю! Не верю! – бушевал Осокин, сидя на кровати. – Ты не захотела никуда ехать и придумала эту историю, чтобы отмазаться.
Копейкина погладила парня по плечу.
– Денис, мне нет смысла тебе врать, не в моих правилах вводить людей в заблуждение.
– Валентина не могла так со мной поступить, она не такая, – твердил парень, покачиваясь из стороны в сторону.
– И тем не менее она тебя, как говорят, продинамила.
Осокин обхватил голову руками.
– Впервые слышу об отце-тиране. Слушай, а ты точно разговаривала с Валентиной?
Копейкина протянула Дену коробочку.
– Узнаешь?
– Это… кольцо. Я подарил его Вальке за три дня до аварии.
– Теперь она его тебе возвращает.
Ден отшвырнул костыль.
– Ненавижу! Выходит, она разыгрывала передо мной спектакль, старалась казаться милой, доброй пай-девочкой, а на поверку оказалась обыкновенной… – глаза Осокина увлажнились. – Но зачем, Катка, зачем она со мной встречалась, дала надежду и в самый неожиданный момент воткнула нож в спину?
– Не терзайся, постарайся как можно скорее забыть Валентину, отвлекись, займись чем-нибудь.
– Интересно, чем?
– Ну не знаю, читай книги.
– Соображаешь, что говоришь? Я вне себя от гнева, а ты предлагаешь почитать книгу.
– У тебя нет выбора: или ты мечешься по дому, постепенно впадая в затяжную депрессию, или переключаешь внимание на более приятные вещи.
– Ты сама не веришь в то, что говоришь. Как можно забыть человека, которого полюбил? Ведь я действительно люблю Вальку, по-настоящему, искренне. Невозможно вот так взять и выбросить к чертям сильное чувство. Рубец на сердце будет долго кровоточить.
Копейкина подняла костыль Осокина и предложила, как ей казалось, самый удачный выход из создавшейся ситуации:
– Клин клином вышибают. Когда тебе снимут гипс?
– Через неделю.
– Представь, что через семь дней у тебя начнется новая жизнь, в которой не было ни Валентины, ни аварии, ни нашего неприятного разговора. Развлекайся, заводи новых знакомых, только, ради бога, не замыкайся в себе. Спрятавшись в раковине, подобно улитке, ты рискуешь обрести комплекс неполноценности.
– Ой, только не влезай в психологию. У меня достаточно комплексов, одним больше, одним меньше, уже неважно.
Денис сжал кулаки.
– Ненавижу! Как я ее ненавижу!
– А только что твердил о большой и светлой любви.
Осокин оскалился.
– От любви до ненависти один шаг, Катка.
– Мне не нравится твой настрой.
– Мне тоже, – парень сверлил взглядом кольцо с изумрудом.
Катарина подошла к двери.
– Ден, послушай мой совет: не раскисай. Тебе двадцать лет, вся жизнь впереди. Знаешь, сколько Валентин ты повстречаешь на своем пути? О-о!.. Десятки. А неудачи на личном фронте бывают у всех. На ошибках учатся.
– На собственных ошибках учатся дураки, умные учатся на чужих.
– В любом случае держи нос по ветру, а хвост пистолетом.
– Ты уходишь?
– Да.
– Постой, – Осокин проковылял к окну. – Прежде чем уйти, оставь мне адрес Вальки.
– Зачем?
– Извини, но это уже не твое дело.
– Ах, вот значит как, вчера просил о помощи, а сегодня уже не мое дело.
– Сегодня ситуация резко изменилась. Мне кровь из носу нужно посмотреть в глаза Сабуровой. Я собственными ушами должен услышать ее оправдания.
– Ден, оправданий не будет, Валентина тебя не пустит в дом.
– Увидим. Давай адрес.
Катарина колебалась.
– Э… у меня его нет.
– Не ври.
– Правда. Мы разговаривали с ней в институте, и я…
– Катка, ты и ложь – вещи несовместимые. Валентина отдала тебе кольцо, из этого следует, что вы трепались у нее дома.
Копейкина сникла. Пришлось продиктовать Осокину координаты Сабуровой.
К себе Катарина вернулась не в лучшем расположении духа. От разговора с Валей и последующего спора с Деном на душе остался неприятный осадок.
Поднявшись в спальню, она машинально засунула руку в карман Валиной джинсовки. Там покоился маленький клочок бумажки, на котором корявым почерком был выведен номер телефона и запись: «Лариса Прерина»…