Он говорил спокойно, даже деловито, но в голосе звучали печаль и, хуже того, разочарование.
– Мне все равно пора. Вернусь домой, позвоню насчет перевода. И когда приеду в дом твоего отца, передам тебе. А ты? Поедешь завтра?
– Да.
– Предложение все еще действительно. Все, что мы можем сделать.
Винни поднялся, положил документы в портфель.
– Это очень важная находка. Оливер сделал что-то большое, то, что имеет значение в этом мире. Просто сделал это неправильно.
– Согласен.
– Не провожай, – попросил Винни, снова обнимая Аша. – И спрячь яйцо подальше. Побереги его и себя. Если раздобуду какую-то информацию перед отъездом, позвоню.
– Спасибо, Винни.
– Поскольку оно не украдено, незачем возвращать его прежнему владельцу. Ему место в музее.
– Я об этом позабочусь.
– Знаю.
Печаль снова блеснула в его глазах. Винни похлопал Аша по спине и спустился вниз.
Да, яйцо должно лежать в безопасном месте, но пока прояснится его история, оно полежит здесь.
Миранда Суонсон. Пора узнать больше.
Он снова сел и набрал в поисковике имя.
Джей намеревалась снова обыскать дом братца. Визит в банк заинтриговал ее. Но появление дяди заинтриговало еще больше.
Второй обыск может быть более продуктивным.
Стоило бы взять братца. Слегка надавить – и он скажет все, что знает.
Джей выбрала серьги с нефритом и жемчугом. Очень стильные. Очень традиционные, чтобы подчеркнуть коротко стриженный парик.
– Именно так, как все рассказала шлюха, перед тем как ты выкинул ее из окна?
– Никого я не выкидывал. Просто все пошло не так. Возьмем братца, привезем сюда. Тихо, спокойно, никто не мешает. Времени займет немного.
Иван говорил с русским акцентом. Джей знала – в ее привычках всегда было знать все о своих помощниках, – что он родился в Куинзе у мелкого мафиозного бойца и стриптизерки, чей роман с героином свел ее в могилу.
– Идиот Оливер неделями не общался с братом. Разве я не проверяла его телефон и компьютер? Ни звонков, ни имейлов. Но он работал на своего дядю.
Хотя она терпеть не могла присутствия Ивана в комнате, когда одевалась, все же, выбрав помаду «Ред Табу», стала тщательно красить губы.
Однажды он попытался дотронуться до нее. Но нож, который она поднесла к его яйцам, быстро охладил пыл.
Больше он ее не беспокоил.
– Дядя – успешный антиквар, – продолжала она. – Дядин бизнес и привел идиота к яйцу.
– А дядя ни хрена об этом не знал.
– Тогда – да, – согласилась Джей. – Возможно, теперь он знает больше. Брат посетил банк, потом дядя посетил брата. Думаю, брат, который трахает тощую суку, видевшую падение шлюхи, теперь знает больше. Может, Оливер не был таким уж идиотом, как мы считали, и положил яйцо в банк.
– Но ты сказала, что брат вышел из банка без свертков.
– Все, что я видела. Если оно было в банке, он мог оставить его там. Или узнал информацию о яйце и его местонахождении. И должно быть, информация обнадеживающая, если он проконсультировался с дядей Оливера. Его боссом. С чего бы вдруг?
Она взяла из коробки обручальное кольцо. Жаль, что брильянт – квадратная огранка, пять карат – фальшивка, но очень хорошая. Она надела кольцо.
– Дядя лучше разбирается в Фаберже, дядя старше и не так силен, как братец. У дяди было больше контактов с идиотом. Поэтому я навещу дядю.
– Зряшная трата времени.
– Наш наниматель назначил меня главной, – холодно напомнила она. – И решения принимаю я. Свяжусь с тобой, если и когда понадобишься.
Она долго и тщательно изучала себя в зеркале. Яркий узор платья консервативного покроя, леденечно-розовые босоножки на каблуках, рыжеватая сумка, неброские украшения ничего не говорили о характере самой женщины.
На первый взгляд все было, как она хотела. Богатая, замужняя, следующая традициям азиатка.
Она в последний раз проверила содержимое сумки. Бумажник, визитница, мобильник, косметичка, складной нож, две пары наручников и девятимиллиметровый «зиг-зауэр».
Она ушла не оглянувшись. Иван сделает все, что она скажет, иначе она просто его убьет. И оба это знали.
Он не знал одного: что она все равно намерена его убить. Покорность только отодвинет неизбежное.
Винни помогали держаться работа, клиенты, помощь служащим. Сердце и ум разрывались между скорбью по искренне любимому племяннику и волнению из-за найденного сокровища.
Он послал копии документов старому другу, который мог их перевести. И хотел сообщить об этом Ашу эсэмэской, но решил, что не стоит. Завтра они увидятся на похоронах. Лучше говорить о находке исключительно с глазу на глаз.
Он не хотел рассказывать все жене. Как только они узнают больше, он расскажет, но все равно лучше не распространяться. Не стоит омрачать и без того мрачное событие. Что бы ни сделал Оливер, он заслуживает погребальной церемонии, где те, кто его любил, могут скорбеть без дополнительной тяжести на сердце.
Поэтому Винни нес эту тяжесть в одиночку. Последние две ночи он почти не спал. А когда бодрствовал, все больше расстраивался.
Он любил мальчика своей сестры. Видел его возможности. Но не был слеп к его недостаткам. И понимал, что стремление Оливера к легким деньгам, к быстрой наживе довело его до гибели.
И ради чего? Ради чего?
Обнаружение потерянного яйца могло бы высоко поднять его репутацию. Принесло бы ему восторженные похвалы – и деньги. Но Винни опасался, что племянник хотел больше. Еще больше. И в результате не получил ничего.
– Мистер Ви, я хотела бы, чтобы вы пошли домой.
Винни взглянул на Дженис, покачал головой. Она работала на него пятнадцать лет, но неизменно называла его «мистер Ви».
– Это помогает мне отвлечься. И, по правде говоря, моей сестре лучше с Энджи, чем со мной. Поэтому я приеду завтра. Дам ей время побыть с Энджи. Дома я только мешаю.
– Если передумаете, мы с Луи закроем магазин. А вам стоило бы побыть с семьей.
– Я подумаю об этом. Но пока… поговорю с этой хорошенькой молодой леди, – объявил он, завидев Джей. – Она уж точно отвлечет меня от моих бед.
– Ох уж вы, – хихикнула Дженис, потому что он этого хотел, но с тревогой наблюдала, как он пересекает магазин. Бедняга скорбит и должен дать себе время опомниться.
– Добрый день. Что показать вам сегодня?
– Так много чудесных вещей!
Джей позволила себе акцент, который всегда тщательно скрывала.
– Я увидела эту вещь, когда проходила мимо. Но тут очень много всего!
– На чем остановился ваш взгляд?
– Мой взгляд?
Она засмеялась, коснулась пальцем уголка глаза.
– У вас превосходный глаз. Это бюро времен Людовика Четырнадцатого. Прекрасное маркетри.
– Можно потрогать?
– Конечно.
Она провела кончиками пальцев поверху.
– Прелестно. Старое, верно?
– Конец семнадцатого века.
– Мой муж… он хочет старину для нью-йоркской квартиры. Я должна найти то, что мне нравится, и то, что понравится ему. Понимаете? Простите мой английский, он не слишком хорош.
– Ваш английский очень хорош и весьма очарователен.
Джей кокетливо похлопала ресницами.
– Вы так добры. Думаю, ему это понравится. Я бы… о, и это!
– Это тоже Людовик Четырнадцатый. Комод буль, с маркетри из меди и черепахового панциря. Как видите, прекрасно сохранилось.
– Да, выглядит новым. Но старое. Именно этого хочет мой муж. Но я не должна выбирать одно и то же. Понимаете? Они должны…
– Дополнять друг друга.
– Да. Они дополняют друг друга?
Винни взглянул на бюро, привлекшее ее взгляд, и улыбнулся.
– Очень.
– А это! В квартире есть небольшая библиотека, и смотрите, этот столик выглядит так, будто на нем книги. Но это ящик. Мне очень нравится.
– Это тюльпановое дерево, – начал Винни.
– Тюльпановое дерево. Как красиво. Мне очень нравится. И эта лампа. Лампа… чтобы видеть ее на… комоде, я правильно произнесла слово «комод»?
– У вас исключительный вкус, миссис…
– Миссис Касл. Я миссис Касл, и очень рада с вами познакомиться.
– Винсент Тартелли.
– Мистер Тартелли.
Она поклонилась и протянула ему руку.
– Вы помогите мне, пожалуйста, выбрать мебель для нашей квартиры. Так много прелестных вещей, – повторила она с мечтательным видом. – Мой муж приедет. Я не могу покупать без его одобрения. Но знаю, что он захочет почти все. Это возможно?
– Конечно.
– Тогда я выберу и позвоню ему. Он будет так доволен!
С ним легко завести беседу!
Они расхаживали по магазину, и он показывал ей мебель, а она восторженно восклицала или немного путалась в английском.
Джей нашла и отметила все видеокамеры наблюдения, пока они обходили оба этажа магазина. Она постепенно подводила его к предметам искусства и коллекционирования.
– Я бы хотела купить подарок матери. От меня. Она любит красивые вещи. Что в этой шкатулке? Она из нефрита?
– Да. Изысканная нефритовая бонбоньерка. Резьба в китайском стиле.
– Да. Изысканная нефритовая бонбоньерка. Резьба в китайском стиле.
– Мама полюбит ее, – заметила Джей, когда Винни открыл витрину и поставил коробочку на бархатную подушку.
– Она старая?
– Конец девятнадцатого века, Фаберже.
– Француз?
– Нет, русский.
– Да-да-да. Я это знаю. Русский, не француз. Он делает знаменитые яйца.
Она взглянула в глаза Винни и позволила своей улыбке померкнуть.
– Я сказала что-то не так?
– Нет-нет, вовсе нет. Вначале Фаберже изготавливал пасхальные яйца для царя, его жены и детей.
– Это так очаровательно. Яйцо к Пасхе. У вас есть эти шедевры Фаберже?
– Я… – Он чуть замялся, словно хотел скрыть внезапно проявивший себя болевой синдром. – Есть несколько копий, – продолжил он уже гладко, не останавливаясь, – и одно яйцо, выполненное в начале двадцатого века. Но большинство императорских яиц и тех, что были созданы в ту эпоху, находятся в личных коллекциях и музеях.
– Понятно. Возможно, мой муж захочет купить такое яйцо и когда-нибудь найдет, но эта коробочка… бон… бон…
– Бонбоньерка.
– Бон… боньерка, – старательно повторила она. – Думаю, она понравится матери. Можете оставить это для меня? Вместе с другими отобранными вещами? Но это я покупаю для матери, понимаете?
– Превосходно.
Я тоже поняла, констатировала она. Он знает о яйце. Знает, где оно.
– Я уже отняла у вас столько времени, – пробормотала она.
– Вовсе нет.
– Я бы хотела позвонить мужу, попросить его приехать, увидеть все, что я отобрала. Понимаете, он может увидеть и другие вещи или найти что-то такое, что я выбрала неправильно. Но, по-моему, с вашей ценной помощью мне все удалось. И скажу… надеюсь. Это вас не оскорбит, но он бизнесмен и захочет поторговаться.
– Естественно. Буду счастлив обсудить с ним цены.
– Вы очень любезны. Я немедленно ему позвоню.
– Уйду, чтобы не мешать вам.
В это время Дженис отпустила покупателя и, когда Винни к ней подошел, спросила шепотом:
– Как по-вашему, она это всерьез?
– По-моему, да. Нужно взглянуть на ее мужа, но у нее острый глаз. И она может изображать покорность, хотя знает, кто в их семье главный.
– Да, от нее так и несет деньгами, причем совсем не вызывающе. И она роскошная. Готова поспорить, вы правы, и она уговорит его купить большую часть того, что она выбрала, и это сделка, мистер Ви.
– Неплохая суббота выдалась.
– Через полчаса закрываемся.
– Идите. И Луи тоже. Для того чтобы завершить эту сделку, понадобится больше получаса.
– Могу остаться. Никаких проблем.
– Нет, идите. Я закрою магазин. Если все обернется, как я ожидаю, просто поеду вечером в Коннектикут. Это даст мне неплохой старт. Вернусь в Нью-Йорк во вторник. В понедельник звоните, если что-то понадобится.
– Берегите себя, мистер Ви.
Она обняла его. Крепко.
– Берегите себя.
Джей, засовывая телефон в сумочку, подошла к ним.
– Простите. Мой муж рад приехать, но это не близко. Займет, возможно, минут двадцать. Но вы должны закрывать магазин.
– Да, но я останусь и буду работать с вашим мужем.
– Переговоры в неурочное время? Но это слишком большие проблемы для вас.
– О, для меня это удовольствие, уверяю вас. Почему бы мне не заварить вам чаю, пока мы ждем? Или налить бокал вина?
– Бокал вина?
Она послала ему обворожительную улыбку.
– Небольшой праздник?
– Я буду через минуту.
– Ваш хозяин, – заметила Джей, отметив, куда направился Винни и через какую дверь туда вошел. – Он такой знающий и такой терпеливый.
– Он самый лучший.
– Должно быть, вы счастливы работать здесь каждый день с такой красотой и таким удивительным искусством.
– Я люблю свою работу и босса.
– Если это не слишком грубо… нет, не грубо… не слишком невежливо, можно я спрошу? Наверху я нашла бонбоньерку для матери – в подарок. Это Фаберже?
– Нефритовая? Да. Она чудесна.
– Я тоже так думаю, и мама будет в восторге. Но я спросила об этом Фаберже и есть ли у мистера Тартелли его знаменитые яйца. Он, похоже, расстроился, когда я спросила. Вы не знаете, чем я его огорчила?
– Уверена, что нет. Он, должно быть, расстроился, что разочаровал вас, потому что у нас нет лучших образцов Фаберже.
– Вот как?
Джей кивнула. Эта продавщица ничего не знает.
Поэтому она улыбнулась.
– Если это все, тогда нет, я не разочарована.
Винни вышел с вином, сыром и маленькими крекерами на подносе.
– Вот и мы. Маленький праздник.
– Спасибо. Как любезно! Я нашла здесь друзей.
– Мы считаем клиентов нашими друзьями. Пожалуйста, садитесь и наслаждайтесь. Дженис, можете идти.
– Уже. Рада была познакомиться, миссис Касл. Надеюсь, вы снова придете повидаться с нами.
– Хорошего вам уик-энда.
Джей села на красивый стульчик и подняла бокал с рубиново-красным вином.
– Я рада быть в Нью-Йорке. Мне он очень нравится. И рада познакомиться с вами, мистер Тартелли.
– А я – с вами, миссис Касл.
Он чокнулся с ней.
– Сколько вы пробыли в Нью-Йорке?
– Несколько дней. Но не в первый раз. У моего мужа здесь много дел, поэтому мы приезжаем и живем здесь, а потом летим в Лондон, где тоже много дел. И в Гонконг. Там живет моя семья, так что я люблю возвращаться, но и здесь быть хорошо.
– Какой бизнес у вашего мужа?
– Он делает много всего с финансами и недвижимостью. Это больше, чем я способна понять. Мы должны принимать гостей среди уникальных вещей, таких, какие у вас здесь. Это очень важно. И он должен иметь то, что радует его, чтобы он был счастлив дома и на работе.
– Думаю, ему очень повезло.
– Надеюсь, он чувствует то же самое. Вот он!
Она вскочила и поспешила навстречу Ивану. Рука нырнула в сумочку, на случай, если Иван сделает что-то не так при встрече.
– Мой муж. А это очень добрый и любезный мистер Тартелли.
– Мистер Касл!
Винни протянул руку.
– Рад знакомству. Я с радостью помог вашей жене выбрать мебель для вашего нью-йоркского дома. У миссис Касл необыкновенный вкус.
– Пожалуй, что и так.
– У нас будет частная беседа, – сообщила Джей. – Мистер Тартелли был так добр, что остался после закрытия магазина, чтобы работать с нами.
– Я только запру двери, чтобы нас не беспокоили.
– Мистер Тартелли принес вино.
Когда Винни отвернулся, Джей показала на заднюю комнату.
Они отошли подальше от окон, пока Винни запирал двери.
– У нас есть несколько вещей, которые необходимо одобрить, – начал Винни, подходя к ним.
Джей отступила в сторону и прижала дуло пистолета к его спине.
– Мы обсудим все в задней комнате.
Куда девались легкий акцент и все ее очарование!
– Для наших частных переговоров.
– В этом нет нужды.
Холодный пот струился по лицу Винни.
– Можете забирать, что хотите.
– И заберем.
Джей сильно толкнула его.
– В заднюю комнату. Если будете сотрудничать, все пройдет быстро, гладко и легко для всех нас. Иначе мой помощник вас покалечит. Ему нравится мучить людей.
Она вынудила Винни пройти в заднюю комнату. То, что она и предполагала: кладовая, совмещенная с офисом.
Она быстро, умело сковала ему руки за спиной и толкнула на стул.
– Один вопрос, один ответ, и мы уходим. Никто вас пальцем не тронет. Где яйцо?
Он уставился на нее.
– Яйцо? Я не знаю, о чем вы.
Она вздохнула.
– Один вопрос. Неверный ответ.
Она сделала знак Ивану.
От первого удара кровь брызнула из носа Винни и стул опрокинулся. Джей подняла палец, прежде чем Иван успел ударить снова.
– Тот же вопрос. Где яйцо?
– Я не знаю, о чем вы.
Джей села на край стола и скрестила ноги.
– Остановишься, когда я прикажу, – сказала она Ивану.
Тот размял плечи, поднял стул и принялся за дело, которым наслаждался больше всего.
10
Наблюдая, как Иван выполняет свою работу, Джей чувствовала прилив восхищения и уважения. Не к Ивану – к существу, представлявшему собой всего лишь уродливую пару кулаков с бритой башкой. Но дядя… он не только джентльмен, но джентльмен с этическими принципами. Она восхищалась этикой точно так же, как могла восхищаться блестящим жонглером. Интересное мастерство, в котором ей не было нужды.
Благодаря этому восхищению она убьет его быстро и по возможности безболезненно. Как только он сообщит необходимую информацию.
После каждой серии ударов она выступала вперед, чтобы остановить Ивана и спокойно заговорить с Винни:
– Яйцо, мистер Тартелли. Вещь великой красоты и огромной цены, конечно. Но она не стоит вашей боли. Вашей жизни, вашего будущего. Только скажите, где оно, и все это прекратится.
Он повернул правый глаз в направлении ее головы. Левый, окруженный огромным фиолетовым синяком, заплыл и закрылся. Из него лились кровь и слезы. Но окровавленный правый все же приоткрывался.
– Вы убили Оливера?
Она наклонилась, чтобы он мог увидеть ее яснее.
– Оливер был глупцом. Вы знаете это, потому что сами неглупы. Он был жадным. А теперь мертв. Я не думаю, что вы человек алчный, мистер Тартелли. И думаю, вы хотите жить. Где яйцо?