- То, что произошло сегодня с вами, Геррик, для этих людей не просто неприятный случай вандализма, - сказал Трэш. - От этого может зависеть их будущее. - Он одарил Пенни многозначительной улыбкой. - Все они в некотором смысле зависят от тебя, куколка. Ты владеешь самой важной для них частью Нью-Маверика, которая важна для них. Они гадают, насколько тебя хватит: сначала Брок, теперь вот Геррик. Не захочешь ли ты все бросить и прикрыть лавочку.
Это прозвучало скорее как вопрос, чем как констатация факта, и Пенни ответила так, словно это был вопрос.
- Чепуха, - сказала она. - Ты же знаешь, я виновата в том, что случилось с Эдом Броком. И я должна довести дело до конца.
- А вы, Геррик? - Трэш взглянул на меня из-под припухших век.
- Оставьте за мной мой номер на втором этаже на неопределенный срок, ответил я.
Белозубая улыбка Трэша была невеселой.
- Откровенно говоря, я рад это слышать. И знайте, вы можете на меня положиться. Как я вам уже говорил, сюда стекаются все сплетни и слухи.
- За двадцать один год, наверное, накопилось немало догадок, - сказал я. - В таком городке должны быть свои излюбленные подозреваемые.
Глаза Трэша сузились, и он посмотрел куда-то поверх голов.
- Вначале они были, - проговорил он. - Никаких реальных улик не нашли, как вы знаете. Ни оружия. Ни даже гильзу. - Он повернул голову, чтобы продемонстрировать мне свою улыбку. - Меня тоже несколько раз таскали в полицию. Случалось, я довольно основательно поругивал старого Джона. Знаете, он передал мне эту гостиницу. Он был потрясающий человек, но временами начинал совать нос не в свое дело. Но им не много удалось из меня выжать.
- Вы были в театре? - спросил я.
- Вместе с пятью тысячами других людей, - жизнерадостно ответил Трэш. Потом еще подозревали старину Роджа Марча, опекуна Пенни и помощника Джона. Без какой-то конкретной причины: разве что они периодически затевали шумные споры по поводу того, как должна управляться колония. Но тут тоже все затихло. - Снова многозначительная улыбка, обращенная к Пенни. - Прости меня, куколка, но разговоры ходили и о дамочках. Джо на них заглядывался, но, по правде, он был просто старый жизнелюб - любитель пощипать девочек за попки. Не думаю, чтобы у него было что-то серьезное с кем-то, кроме Санды. Трэш пожал плечами. - Он ругался то с одним, то с другим. Он мог разъяриться как бык, знаете ли. Но предмет ссоры обычно не стоил выеденного яйца, а на следующий день Джон уже ставил выпивку. Вот так это было. Никто в Нью-Маверике не мог указать пальцем на кого-то конкретно. Так что, когда полиция не нашла ничего, разговоры прекратились. Почти все считали, что это, наверное, какой-то приезжий, кто-то, кому Джон перешел дорожку в прежней своей жизни.
- Очень удобно все списать на это, - заметил я.
- Удобно, - согласился Трэш. - То, что случилось с Броком, заставило всех задуматься. Но Брок пробыл здесь месяц, прежде чем с ним это произошло. Достаточно времени, чтобы приехать откуда-то и попытаться вышибить из него мозги. Но вы поставили все точки над "i", Геррик.
Я кивнул:
- Я получил письмо сегодня утром и приехал сюда днем. Пять часов спустя кто-то пытается запугать меня. Времени, чтобы откуда-то приехать, просто нет. Мы с Эдом сделали для вас одну вещь. Мы дали вашему убийце адрес Нью-Маверик.
Улыбка Трэша казалась приклеенной.
- Да, именно так, - сказал он. Он резко поднялся. - Мой бармен сигналит мне. Кто-то хочет расплатиться чеком или взять в долг. Ты будешь здесь в безопасности, куколка, - сказал он Пенни. - Мы с Герриком позаботимся об этом, правда, Геррик?
Я заметил, что Пенни слегка поежилась, когда Трэш ушел.
- Это такое... такое гадкое чувство, - проговорила она. - Кто бы это ни был, он может сейчас сидеть в баре и наблюдать за нами. И я не в силах защитить отца от типов вроде Ларри. Может, он и вправду был любитель щипать девочек за попки.
Я взглянул на портрет над баром.
- Он не похож на человека, который довольствовался суррогатами, возразил я.
- Спасибо за эти слова, Дэйв, - сказала она. Потом глубоко вздохнула, и ее пальцы, внезапно похолодевшие, сомкнулись на моем запястье. - Вот идет Лора. Не уходите, Дэйв.
Двое людей решительно пробирались к нашему столику. Лора Фэннинг, которая, как я понял, воспитала Пенни, - дочь Роджера Марча, - шла первой. За ней тащился высокий мужчина в помятом вельветовом костюме и клетчатой спортивной рубашке, без галстука. У него была неопрятная черная борода и усы. Крупный лохматый пес, который выглядел комично в больших роговых очках.
Я перевел взгляд на женщину. Ей должно было быть слегка за сорок, судя по тому, что я о ней знал. Двадцать лет назад она, наверное, была ослепительно хороша. Она и до сих пор оставалась красавицей, но излишне худой от сидения на диете, жесткой и чересчур броской. Слишком много косметики; вырез набивного платья немножко великоват; темно-рыжие волосы слишком очевидно подкрашены. Мне вспомнились полные горечи слова Макса Гарви: "С тех пор как ей стукнуло шестнадцать, она спит со всеми в округе". Не услышав этого, я бы удивился, почему Лора кажется такой хищной и голодной.
- Пенни, дорогая моя, - проговорила она, подойдя к столику. Голос у нее был низкий и красивый, но хрипловатый от курева и выпивки. Мне подумалось, что передо мной женщина, которая так и не поняла, что она хочет от жизни.
- Привет, Лора, - небрежно бросила Пенни, но ее пальцы стиснули мое запястье, когда я попытался встать. - Это Дэйв Геррик. Лора Фэннинг, Пол Фэннинг.
Лохматый пес улыбнулся, показав желтые от табака зубы.
- Мы приехали, чтобы отвезти тебя домой, - проговорила Лора, кивком отпуская меня.
- Я остаюсь здесь, - отрезала Пенни.
- Стулья, Пол, - приказала Лора.
Лохматый пес отправился искать стулья.
- Позвонил капитан Келли и рассказал, что произошло, - объяснила Лора. - Ему некого отправить охранять твой дом, милая. Нам следует подумать о твоих картинах, правда? Отец поехал туда, чтобы ночевать там. И строго-настрого велел привести тебя к нам.
- Я остаюсь здесь, - повторила Пенни.
- Но это же абсурд, милая. Наш дом всегда остается твоим домом. Твоя комната всегда готова для тебя.
- Я остаюсь здесь! - Голос Пенни сорвался на крик.
- Из-за Тэда?
- У меня теперь своя жизнь, Лора. Я предпочитаю остаться здесь.
Ищущий пристальный взгляд Лоры обратился на меня. Похоже, она только сейчас заметила меня - как мужчину. Ее голос потеплел:
- Может быть, вам удастся переубедить ее, мистер Геррик?
Лохматый пес вернулся с двумя стульями. Лора и он сели.
- Я не вполне понимаю, в чем проблема, - ответил я.
- Если Пенни грозит опасность, она должна быть там, где ее семья сможет ее защитить.
- У меня нет семьи, - возразила Пенни.
Глаза Лоры Фэннинг гневно вспыхнули.
- Это из-за Тэда!
- Если Пенни хочет остаться здесь, сладкая моя, это ее дело, - сказал Пол Фэннинг.
- Я хочу остаться здесь, - подтвердила Пенни. - И останусь.
- Ну, значит, так, - жизнерадостно заявил Пол Фэннинг и начал набивать табаком большую, пузатую трубку. - Кто-то пытается запугать вас, мистер Геррик?
- Безуспешно, - ответил я.
- Вначале меня тоже заподозрили, - пояснил Пол Фэннинг. Его смех, похожий на девчачье хихиканье, никак не сочетался с его громадной фигурой. Я скульптор, знаете ли. Режу по дереву. У меня в студии каких только нет острых ножей. Ко мне заезжал Столлард - спросить, не пропал ли у меня какой-нибудь нож, как он сказал. На самом деле он меня проверял. Неглупый мальчик, Столлард.
- Это вовсе не смешно, Пол, - заметила Лора.
- А по-моему, смешно, - сказал Пол. - Но я не стал бы резать вашу машину, мистер Геррик. Хотя, возможно, мог бы ее украсть. Я уже много лет пускаю слюньки по "ягуару".
- Пожалуйста, Пол! Сигарету.
Мы с Полом одновременно предложили ей свои запасы. Лора взяла у меня. Я поднес ей зажигалку. Она взглянула на меня сквозь пламя, и я увидел, что она задает себе - и, возможно, мне - вопрос.
"Это не ко мне, леди", - ответил я сам себе.
- Вы собираетесь положить конец нашим неприятностям, мистер Геррик? спросила она.
- Я старый друг миссис Брок, - ответил я. - Она попросила у меня помощи, и я собираюсь сделать все, что в моих силах.
- Вы должны завтра зайти поговорить со мной, - заявила Лора. Это был не слишком завуалированный приказ. - Полагаю, я осведомлена о ситуации больше, чем кто-либо в Нью-Маверике, благодаря моему отцу и Пенни.
Пол Фэннинг хихикнул:
- Вот с кем ему нужно поговорить, так это с Шоном О'Фарреллом. Занятный старикан, Геррик, он собирает всю грязь обо всех в городе - включая и нас! Лора просто морочит вам голову. Она вам не поможет. По крайней мере... - и в его голосе внезапно зазвучала злобная ирония, - по крайней мере, в вашем расследовании. У нее другие дарования.
В глазах Лоры сверкнула неподдельная ненависть.
- Пол воображает себя комиком, мистер Геррик, - проговорила она. - Мой отец и я были первыми художниками, которые приехали в Нью-Маверик Джона Уилларда. Мы с ним можем рассказать вам о Джоне больше, чем любой другой, а вы, я полагаю, хотите узнать о Джоне.
- Пол воображает себя комиком, мистер Геррик, - проговорила она. - Мой отец и я были первыми художниками, которые приехали в Нью-Маверик Джона Уилларда. Мы с ним можем рассказать вам о Джоне больше, чем любой другой, а вы, я полагаю, хотите узнать о Джоне.
Пол Фэннинг, совершенно не смутившись, снова хихикнул.
- То, что ты знаешь, абсолютно никому не помогло за двадцать один год, сладкая моя, - возразил он. - Если существует грязь, которую можно раскопать, то Шон - подходящий человек для Геррика. - Он неприязненно оглядел меня. - Разумеется, если вас интересуют спортивные игры в закрытых помещениях, Геррик...
Лора поднялась так резко, что ее стул опрокинулся. Пол удержал его своей большой ногой.
- Отца огорчит твое упрямство, Пенни, - сказала Лора.
- Мне очень жаль, - ответила Пенни.
Темные, таинственно зазывные глаза Лоры обратились на меня.
- Несмотря на комедию, разыгранную Полом, я с нетерпением буду ждать встречи с вами, мистер Геррик.
- Ловлю вас на слове, - отозвался я.
Она повернулась и пошла прочь. Пол подмигнул мне.
- Увидимся, - бросил он.
Я наблюдал, как они уходили, с некоторым облегчением. Едва ли мне приходилось когда-нибудь видеть так открыто демонстрируемую ненависть: эти двое били друг друга по самым больным местам с тупым упрямством. Я озадаченно посмотрел на Пенни.
- Вас воспитывали эти люди? - спросил я.
- Я уже забыла, какое пугающее впечатление они производят на посторонних, - ответила Пенни. - Бедняга Пол, он просит так немного и не получает ничего. Лора... она похожа на человека, который всегда мечтает о шампанском и всегда разочаровывается, когда пьет его. Пол безалаберный, но добрый. Лора на самом деле талантливая художница, у нее есть вкус и чувство прекрасного. Когда она не играет в свои сексуальные игры, ей действительно есть что предложить.
- И ваш молодой человек, Тэд, - их сын?
Она напряженно и коротко кивнула.
- Вы сказали "ушел, исчез, пропал". Его родителей это не беспокоит? Его трехмесячное отсутствие?
- Они знают, где он, - с горечью сказала Пенни.
- И не говорят вам?
- "Уважают его желание", как они заявили.
- Дорогая моя Пенни, если Тэд не любит вас...
- Любит, всем сердцем!
- Тогда в чем дело?
- Я вам сказала в точности так, как он сказал. "Мы больше никогда не увидимся, никогда в жизни". Извлеките из этого что-нибудь разумное, если сможете, Дэйв. Мы с десяти лет знали, что всегда будем вместе. И вдруг такое. Что-то связанное с Эдом Броком? С отцом? Помогите мне это выяснить, Дэйв! Пожалуйста!
Было трудно представить, чтобы дитя, произведенное на свет Полом и Лорой Фэннинг, оказалось незаменимым мужчиной для этой пламенной девушки.
- Конечно, - согласился я. - Если смогу.
Вернулся Трэш:
- Капитан Келли здесь, Геррик. Он хочет поговорить с вами. Я уступил ему свой кабинет. Прямо через вестибюль, вон там. - Он взял Пенни за руку. Пойдем-ка к бару, куколка, и я куплю тебе выпить и расскажу историю своей жизни, пока ты будешь дожидаться Геррика.
Глава 2
Тимоти Келли принадлежал к тому типу людей, который я хорошо знал. Он всю жизнь был полицейским, делал свою работу, продвигался по службе. Он был чистокровным ирландцем и, должно быть, довольно красивым в молодости, когда двадцать пять лет назад впервые надел форму патрульного полиции штата. Теперь челюсть его стала квадратной, рот - жестким; морщинки в уголках глаз, обычные для людей, много работающих на воздухе, здесь говорили еще и о том, что эти глаза часто прищуривались при малоприятных зрелищах сотен автокатастроф и других происшествий.
Кабинет Трэша был элегантно обставлен в стиле первых поселенцев. Огонь пылал в камине, обложенном валунами. Едва я вошел, официант подал поднос с кофейником, чашками и двумя большими стаканами бренди.
Келли не выказал мне особого дружелюбия. Он был настроен подозрительно, и ему вовсе не нравилось, что я вмешиваюсь в его дела. Он задал мне стандартные вопросы о моей машине и о том, что я делал в театре наверху. Мне нужно было сломать его недоверие, поэтому я подробно рассказал ему о своей работе. По крайней мере, теперь он знал, что перед ним не любитель.
- Миссис Брок - мой старый друг, - объяснил я ему, - и она далеко не глупа, капитан. Ее муж приехал сюда в июне, чтобы заняться расследованием дела Уилларда, располагая лишь той информацией, которую мог получить от Пенни Уиллард, а ей было три месяца, когда убили ее отца. То, что знает Пенни, известно каждому жителю городка. Но этого оказалось достаточно, чтобы Эд нашел разгадку или подобрался настолько близко к ней, стал опасен, всего лишь за три недели! Миссис Брок вынуждена была задать себе некий вопрос, капитан. Эд не был гением. Как он смог за три недели найти разгадку тайны, которую здесь не могли разгадать в течение двадцати лет? Это заставило ее задуматься, кому она может тут доверять. Вот почему она позвала меня.
Я выложил ему все начистоту, и Келли, похоже, это задело, но он не подал виду.
- В любом расследовании присутствует элемент везения, мистер Геррик, пояснил он, опуская глаза и разглядывая кончики своих квадратных пальцев. Мы расположились в двух виндзорских креслах по обе стороны кофейного столика перед камином. Он сидел ко мне в профиль, и я наблюдал за ним. - Иногда может не везти довольно долго. Вы в свое время охотились на крупную дичь, которая так и не попалась в силки, так ведь? Знание местной ситуации не всегда на пользу. Вы спотыкаетесь на деталях, которые чужак просто не заметит.
- Это верно, - сказал я. - Но теперь у вас было два месяца, чтобы проследить, как и что делал Брок, и понять, где ему повезло. Однако, похоже, вы так ничего и не нашли.
- Да.
- Никаких ниточек?
- Ни единой. Брок был в лесном театре один. На него напали сзади. Его не могли найти тридцать шесть часов. У человека, который это сделал, было полтора суток, чтобы замести следы.
- И двадцать один год после убийства Уилларда.
- Да, - спокойно ответил Келли. - Если это тот же человек.
- Если? - Это было настоящей неожиданностью.
Келли уселся поудобнее, не отрывая взгляда от своих пальцев.
- Вы торопитесь, Геррик. О, мы тоже торопились. Мы сразу решили, что на Брока напали, потому что он раскопал правду о деле Уилларда. Ведь именно для этого он сюда приехал. Но факт состоит в том, что нет никаких доказательств, что он что-то обнаружил. Он сказал своей жене, что у него "ощущение", будто он близок к разгадке. Это не доказательство. На него мог напасть бродяга, какой-нибудь маньяк, кто-то, у кого были свои причины.
- Например?
- Нью-Маверик - странное место, Геррик. Непохожее на другие. Это было первое, что мне сказали, когда меня сюда прикомандировали. Мораль здесь значительно свободнее, чем в большинстве подобных городков. "Богемный" - это слово употребил капитан Лариган, говоря со мной по приезде. В колонии множество людей, считающихся "мистером и миссис", хотя никогда не были женаты. Есть семейные пары, которые не делают особой тайны из того, что обмениваются мужьями и женами. Каждый здесь готов поиграть со всеми остальными.
Это подтверждало рассказ Гарви.
- Пожалуй, единственное правонарушение, с которым мы имеем дело в Нью-Маверике, - продолжал Келли, - когда какой-нибудь малый избивает другого за то, что тот подкатывался не к той женщине. И далеко не всегда это муж или общепризнанный любовник дамы. Нам такое безумие не понять.
- Забавно, но какое отношение это имеет к Броку? - спросил я.
Келли повернулся ко мне:
- Парень приезжает в город и может очень здорово заинтересоваться тем, что здесь увидит. Почти любая дамочка, которую он захочет, будет его, стоит только попросить.
Я почувствовал горечь во рту. Я знал Эда. Он бы очень даже заинтересовался.
- Вы предполагаете, что Брок погуливал с какой-нибудь девицей и ее дружок попытался убить его? И к делу Уилларда это отношения не имеет?
- Вы знаете Брока. - Келли продолжал смотреть на меня. - Могло так случиться?
- Могло. Но вы-то сами верите в это, капитан?
Он колебался. Я чуть ли не слышал его мысли. Ответить утвердительно значило бы избавиться от меня и от необходимости отвечать на вопрос, который, как он наверняка понимал, должен возникнуть.
Капитан вздохнул.
- Я смотрю на это дело без предубеждения, - заявил он. - Мне хотелось бы прийти с вами к взаимопониманию, Геррик. Все, что я расскажу вам сегодня вечером, будет строго между нами - если только не выяснится, что это как-то связано с теми двумя преступлениями, которые мы оба хотели бы раскрыть.
- Хорошо, - согласился я.
Келли достал сигарету из кармана кителя и закурил.
- Я видел, как вы говорили с Лорой и Полом Фэннингом, когда зашел сюда некоторое время назад. Что вы о них думаете?
- Ну, это далеко не образец нравственности, - сказал я.
- Лоре было двадцать лет в то лето, когда я приехал сюда, - проговорил Келли, и его лицо посуровело. - Она уже была замужем пару лет и имела ребенка. В то время я был довольно симпатичным парнем. Я не прослужил здесь и месяца, а уже отклонил массу предложений и от замужних, и от одиноких женщин. Это превратилось в своего рода игру. Кто-нибудь звонил в участок и заявлял, что у них около дома кто-то рыскает. Мне передавали сообщение в патрульную машину, и я отправлялся по вызову. Там никогда никого не оказывалось. Лариган предупреждал меня об этом. Полдюжины молодых патрульных до меня быстро вылетели отсюда, потому что не могли устоять. Лора - она уже была Лорой Фэннинг - хотела получить то, что мог предложить ей большой, сильный ирландский парнишка. К счастью - я думаю, - я хотел делать карьеру. Я умудрился не влипнуть в это. Но, Геррик, это было трудно. В те дни Лора была чертовски хороша. В ту ночь, когда убили Джона, ее валял на фестивале какой-то малый. Те первые фестивали проходили довольно-таки разнузданно.