Я заплатил ему две тысячи долларов, и он сделал все за несколько дней. Я бегал три месяца по инстанциям, а он оформил все за четыре дня. И попросил у меня еще тысячу долларов, которые я ему с благодарностью вручил. Такие люди, как он, просто неистребимы. Они нужны во все времена и на все случаи жизни. Кстати, от него я узнал, что мой родственник Муса уже давно «почил в бозе», умерев от инсульта после августовского дефолта девяносто восьмого года. Он тогда заключил большинство сделок в иностранной валюте, получив предоплату в рублевом эквиваленте. А в августе произошел дефолт, и рубль упал сразу в четыре раза; следовательно, нужно было платить по прежним договорам в четыре раза больше денег. Такого удара Муса не выдержал. Его разбил инсульт, и он, пролежав два месяца в больнице, умер, так и не сумев поправиться. Последними его словами были: «Обменяйте рубли на доллары».
Я официально усыновил Игоря, получив даже согласие его непутевого отца. У того к этому времени была новая семья и двое мальчиков от второго брака. Правда, он по-прежнему пил и, судя по всему, не собирался бросать это приятное для себя занятие, но против моего усыновления не возражал. Тем более что этот тип уже столько лет не платил никаких алиментов на мальчика, и его содержание лежало полностью на мне. Вот так Игорь Зайцев стал Игорем Некрасовым. И отчество у него теперь было мое. Игорь Ильич, ведь я официально его усыновил.
Правда, переезжать ко мне он стеснялся. И я его не принуждал – пусть сам решает, где ему жить. В конце концов моя квартира всегда для него открыта. К этому времени у меня появилась подружка Светлана, которая стала довольно часто появляться в моей квартире, иногда оставаясь на ночь. Жизнь брала свое. Я начал посещать хорошие рестораны, ходить на выставки и в театры. И все казалось таким налаженным и удобным…
Но на следующий год начался финансовый кризис, который мы все сразу почувствовали на себе. Сначала закрылся один наш супермаркет, потом второй, потом еще два. Доллар, стоивший двадцать три рубля, резко пошел наверх. Этот кризис произошел из-за каких-то непонятных проблем с американскими инвестиционными компаниями, и он больно ударил по всему миру, в том числе и по нашей стране. А еще больнее ударил по нашей сети супермаркетов. Мы ведь закупали продукты на зарубежных рынках и платили очень дешевой валютой. А теперь все резко подорожало, и люди не готовы были платить такие деньги. Магазины закрывались один за другим. На какие только уловки мы не шли, чтобы выжить! Сокращали штаты, урезали зарплаты, искали более дешевых поставщиков, старались экономить буквально на всем… Но общий тренд был понятен всему коллективу – мы пытались держаться изо всех сил, но были обречены. К началу девятого года доллар стоил около тридцати пяти рублей, и мы официально объявили о своем банкротстве. Я приехал к Расулу, который сидел у себя в кабинете с потерянным лицом. Увидев меня, он мрачно кивнул и, вздохнув, сказал:
– Вот видишь, в какую неприятную историю мы попали. Кто мог подумать, что все так закончится? У нас ведь так росли доходы все эти годы… Росла цена на нефть, а значит, укреплялся рубль, и общие доходы увеличивались. А теперь, видишь, что получилось. Из-за каких-то идиотов-амриканцев мы все оказались в глубокой яме. Ты, наверное, уже слышал о том, что правление нашей компании объявило об официальном закрытии всех наших супермаркетов? Магазины будут выставлены на продажу. Вот так, Илюша. И ничего с этим сделать уже невозможно. У тебя хоть сбережения какие-нибудь есть?
– Никаких, – честно ответил я, – все, что было, потратил на новую квартиру. Я ведь продал старую, в которой мы еще с Варварой жили, и купил себе новую. Вот туда все деньги и вбухал.
– Плохо, – скорбно произнес Расул, – у меня такая же ситуация. Отправил девочек учиться в Англию и на все деньги, которые у меня были, купил им небольшую квартиру. Теперь нужно как-то выкручиваться. Квартира дорогая, а я выплатил еще не все проценты. Вот такие у нас дела. Ты, наверное, сейчас меня во всем обвиняешь, ведь это я втянул тебя десять лет назад в нашу компанию. Но кто мог знать, что все так получится?
– Не говори глупости, – прервал я его, – я тебе очень благодарен. И буду благодарен всю жизнь. Благодаря тебе я сумел подняться, начал работать, получал хорошие деньги, почувствовал вкус к жизни, машину поменял, квартиру новую приобрел… Я твой должник на всю жизнь. Можешь всегда на меня рассчитывать.
Мы пожали друг другу руки. Можно говорить сколько угодно красивых слов, но все было и так понятно. Наша компания закрывалась, супермаркеты меняли вывески, поставщики отказывались давать товар без предоплаты, всех сотрудников ждало увольнение. Через три месяца Расул уехал к своим в Англию. Ему не хватало для выплаты за квартиру около миллиона долларов. Тогда он поступил, как разумный человек, – продал свою московскую квартиру за два миллиона и перевел миллион в Англию, а на оставшиеся деньги купил себе небольшую квартирку в Праге, где и поселился вместе с женой. Он поклялся, что больше никогда не вернется в Москву, так сильно достал его этот финансовый кризис.
У меня, кроме квартиры, больше ничего не было. А еще следовало не забывать об Игоре, который должен был в этом году поступать в институт. Поэтому я, недолго думая, продал свой почти новый автомобиль, решив, что смогу пока обойтись и без него. Сначала я по привычке еще ходил в знакомые рестораны, встречался со Светланой и даже делал ей дорогие подарки. Но деньги имеют одну странную особенность: они всегда неожиданно заканчиваются, как бы много их ни было. Тем более что у меня было не так много… Светлана почувствовала, что я теряю свой статус, и постепенно от меня отдалилась. Нет, мы не скандалили, не ругались, не ссорились. Просто стали реже встречаться и постепенно перестали звонить друг другу. А когда я продал свою машину, то вообще перестал отвечать на ее телефонные звонки. Я же не мог ездить за ней на метро и приглашать ее в обычные закусочные! Летом девятого года Игорь поступил в МИФИ, и я на радостях купил ему на оставшиеся у меня деньги самый навороченный ноутбук. На карточке у меня оставалось только двести сорок шесть долларов, и я ломал голову, думая, как жить дальше.
В это время в Москве найти приличную работу было практически невозможно. Финансовый кризис и очередное падение рубля вызвали массу банкротств и закрытие целого ряда компаний. Самые крупные банки и компании, владельцами которых были известные на весь мир олигархи, конечно, выжили. Государство в очередной раз протянуло им руку помощи, выделяя нужные миллиарды рублей и долларов на покрытие их долгов и поддержку их программ. Я в который раз удивлялся цинизму властей предержащих. Выходило, что бедные люди становились еще беднее, середняки разорялись, обеспеченные становились малоимущими, а миллиардеров нужно было спасать. У каждого из этих господ столько имущества, в том числе за рубежом, что они вполне безбедно могли существовать еще много лет. Но их все равно упрямо «спасали», выделяя многомиллиардные субсидии и кредиты, и богатые становились еще богаче. Все это было очень несправедливо, но разве можно назвать наш мир справедливо устроенным? А я продолжал мыкаться по разным организациям в поисках работы. Не забывайте, что мне шел уже пятидесятый год. Как только слышали о моем возрасте, так сразу и прекращали все разговоры. В пятьдесят человека уже не берут на работу и не хотят даже обсуждать его перспективы. Он считается безнадежным стариком, которому нет «места под солнцем». Поэтому я снова и снова обходил разные организации, отчетливо сознавая, что обязан как-то устроиться в этой жизни. Вот такой кульбит сделала моя судьба. Но это был еще не тот финал, о котором вы подумали. Самые главные неприятности ждали меня впереди…
Глава 14
Генерал Бандриевский сдержал свое обещание. Уже на следующий день Гиви был задержан на одной из своих конспиративных квартир, где он обычно отсиживался. Криминального авторитета брала целая группа спецназа, которая высадила дверь и проникла в квартиру с балконов, спускаясь по веревкам с крыши только для того, чтобы до смерти напугать кухарку, готовившую на кухне обед, и двух пожилых соседей, которые даже вызвали полицию, а потом им самим пришлось вызывать «Скорую» после пережитых волнений.
Гиви лежал на кровати и читал газету, когда в комнату ворвались сразу несколько человек в масках. Он спокойно убрал газету и, даже не вставая, спросил:
– К чему такой маскарад?
Его заставили подняться, надеть куртку и вывели из квартиры, надев на голову мешок. Потом долго куда-то везли, а когда он пытался заговорить, больно били в бок, чтобы он молчал. Гиви все понял и больше не задавал никаких вопросов. Машина наконец остановилась. Его поволокли по длинному коридору, втолкнули в какую-то комнату и, не снимая с него наручников и мешка с головы, быстро вышли, закрыв дверь.
– Эй, ребята! – позвал их через некоторое время Гиви. – Что происходит? Совсем с ума посходили? Снимите с меня мешок и наручники! У меня уже руки болят.
Но ему никто не ответил. В комнате было тихо. Это уже хамство, зло подумал Гиви. Они могли хотя бы объяснить, куда и зачем его привезли и почему нужно держать его в этом дурацком мешке. Несмотря на свои сорок четыре года, Гиви оставался стремительным и шустрым. Небольшого роста, с коротко остриженными волосами и острым носом, он действительно был похож на хорька. Но свою кличку он получил за особую изворотливость и умение выходить неуязвимым из любого сложного положения.
Гиви сидел в такой позе минут сорок, понимая, что необходимо ждать. Наконец услышал мягкие шаги. Кто-то вошел в комнату, обошел вокруг него и остановился.
– Сними мешок, – попросил Гиви. – Я скоро в нем задохнусь, и ты не сможешь даже со мной разговаривать.
Неизвестный наклонился и сорвал с головы мешок. Яркий свет ударил в глаза, и Гиви, прищурившись, посмотрел на стоявшего перед ним человека.
– Иосиф, это ты? – изумленно спросил он, а про себя подумал: «Могло быть и хуже». – Что происходит, Иосиф? Может, ты мне что-то объяснишь? И отстегнешь наручники? У меня уже руки затекли.
– Скоро отстегнем, – загадочно пообещал Мейгеш.
– Что ты дурака валяешь! – крикнул Гиви. – Ты знай свое место, «шестерка» дешевая! Я – Гиви Челанишвили, известный человек, а ты грязь, слуга, пустое место и смеешь еще со мной так разговаривать! Неси ключи и открывай наручники, придурок!
– У меня есть поручение, – спокойно начал Иосиф, не обращая внимания на этот выпад. – Вы же умный человек, господин Челанишвили, и понимаете, что я не мог приказать спецназу забрать вас из своей квартиры и привезти сюда. Значит, это было нужно кому-то другому. А я всего лишь выполняю приказы своего руководства.
– Понятно. Ты у нас скромный человек. Насчет спецназа тоже понял. Кто еще платит такие деньги ментам? Хотя ментов уже нет, понты остались… Так, наверное, будут называть теперь полицейских? И все знают, что купить спецназ и любого генерала может в нашем городе только твой шеф – Валя Рашковский. Давай говори, что вам нужно и зачем меня сюда привезли?
– Дело в том, что полтора месяца назад в аэропорту Шереметьево был арестован наш общий знакомый Реваз Барнабишвили, – сказал Иосиф, усаживаясь на стул, стоявший перед Гиви.
– Меня привезли сюда, чтобы ты сообщал мне тухлые новости полуторамесячной давности? – хмыкнул Гиви. – Послушай, я все знаю про Реваза. Его взяли сотрудники ФСБ, и он сейчас находится у них. Только не понимаю, какие могут быть претензии ко мне. Или твой подозрительный шеф решил, что это я его сдал?
– Через некоторое время был арестован другой связной, которого мы послали в Барселону, – продолжал Мейгеш, – гражданин Литвы Леонас Кярчаускас. Его арестовали вместе с пришедшим на встречу представителем наших компаньонов.
– Не мели чепуху! – не очень уверенно произнес Гиви. – Какой Леонас? Когда его арестовали?
– И теперь мой шеф хочет знать, кто именно пытается сорвать его контракт с нашими компаньонами, и выяснить, почему его люди все время попадают в тюрьму, – закончил Иосиф.
– Ну и выясняйте, – пожал плечами Гиви, – при чем тут я? Про вашего Леонаса я даже не слышал.
– Мы бы хотели провести небольшую проверку.
– Какую проверку? – удивился Гиви. – Снимай наручники, у меня уже плечи затекли. Снимай, говорят, иначе я тебя просто убью!
– Сейчас сюда войдет врач и сделает вам успокаивающий укол, – сообщил Иосиф, – а потом вы ответите на несколько моих вопросов, и вас отвезут домой. Или в другое место, куда вы захотите.
– И все? – недоверчиво спросил Гиви.
– Абсолютно все.
– Что за укол? Мне не нужно делать уколов. Я здоровый человек.
– Этот укол поможет вам успокоиться.
– Иди к черту! – выругался Гиви. – Я тебе говорю, что никаких уколов мне не нужно. Я и так отвечу на все твои вопросы.
В комнату вошел незнакомец в белом халате.
– Ты слышал, что я тебе сказал? – повысил голос Гиви. – Никаких уколов! И сними с меня наручники.
Врач посмотрел на Иосифа, и тот согласно кивнул.
– Я тебя убью! – крикнул Гиви. – Не смейте мне ничего делать!
Врач наклонился, протер ему руку ваткой и вонзил в него иглу.
– Ах, твою мать! Ну все, Иосиф, можешь считать себя покойником. Я тебя лично буду на мелкие кусочки резать. Я же тебе сказал, что не нужно никакого укола. Это наркотик?
– Нет, – ответил Мейгеш, – конечно, нет.
Врач еще раз взглянул на Иосифа и быстро вышел из комнаты. Уже через несколько минут лекарство начало действовать. Гиви покачнулся, улыбнулся и вздохнул, посмотрев на своего мучителя.
– И зачем ты такой глупый? Я же тебя предупреждал. Теперь точно убью дурака.
Иосиф наклонился и отстегнул наручники. Гиви потер онемевшие запястья. Иосиф бросил наручники на стол, сел на стул.
– Сейчас поговорим, – предложил он.
– Я тебе поговорю!.. – Гиви хотел подняться и броситься на этого ничтожного типа, который осмелился так долго держать его в наручниках, но почувствовал, что не может встать. Ситуация вдруг показалась ему настолько комичной, что он даже расхохотался. Мейгеш поставил рядом с собой магнитофон и задал первый вопрос:
– Вы знали о Леонасе?
– Какой Леонас? – поднял голову Гиви. – Я ничего не знал.
Допрос продолжался около часа. Затем Гиви уснул. Иосиф посмотрел на спящего, достал мобильный телефон, набрал знакомый номер и коротко сообщил:
– Он ничего не знал.
– Этого не может быть, – возразил Кудлин. – Ты уверен?
– Абсолютно. Лекарство на него подействовало как самый лучший наркотик. Он готов был рассказать мне все свои секреты. И он даже не слышал про Леонаса.
– Понятно. Вызови ребят и скажи, чтобы они перевезли его обратно домой. Только очень осторожно, чтобы он не проснулся. Может, вообще решит, что это был дурной сон.
– Не решит, – ответил Иосиф. – Он обещал меня убить.
– Думаю, что до этого не дойдет, – успокоил его Кудлин. – Значит, ты уверен, что он ничего не знал?
– Я же вам уже сказал. Он ничего не знает. Запись нашего разговора я вам привезу.
– Понятно. Отвезите его домой, и приезжай ко мне, – распорядился Леонид Дмитриевич.
…В кабинете Валентина Давидовича шло совещание, но когда Виола сообщила, что приехал Кудлин, Рашковский прервал совещание и предложил небольшой перерыв. Все понимающе закивали. Кудлин был не просто юридическим советником президента компании. Почти все присутствующие знали, что Леонид Дмитриевич работал еще с отцом Рашковского и знал их семью многие десятилетия.
Кудлин вошел в кабинет и сразу показал на телевизор. Рашковский включил его, проверил установленные скремблеры.
– У меня скоро будет онкологическое заболевание, – недовольно заметил Кудлин, усаживаясь на стул. – Вся эта твоя навороченная техника очень вредно действует на организм. Я об этом узнавал у нашего врача. Надо чаще на природе встречаться, чем запираться в этом кабинете.
– Давай к делу, – предложил Рашковский, – что там у тебя с Гиви? Иосиф его допросил?
– Да, конечно. Наш полицейский «друг» все сделал отменно. Гиви скрутили и привезли к нам, он даже пикнуть не успел. А потом Иосиф с ним поговорил и записал разговор на пленку.
– И что он выяснил?
– Ничего. Хорек даже не знал о Леонасе. Как я и думал.
– Тогда мы в полном дерьме, – разозлился Рашковский. – Остается только вкатить ампулу сначала тебе, а потом и мне. Может, мы как-то бессознательно выдали себя, попав под чужой гипноз или влияние? Такое бывает?
– У меня еще может быть, но не у тебя. Нет, это что-то другое. Джамал и Гиви, конечно, далеко не ангелы, но и не кретины. Зачем им сдавать наших людей? Зачем срывать сделку? Ни у одного из них нет таких денег. Я с самого начала сомневался, поэтому и отказался от своего плана послать троих связных и каждому сообщить имя одного из них. Теперь мы точно знаем, что наши компаньоны достаточно честные люди, если можно так выразиться.
– А кто нечестный? – быстро спросил Рашковский. – Мне нужно знать, как информация о наших посланцах просочилась к федералам и в Интерпол.
– Не знаю, сам ничего не понимаю. Но у нас остается наш генеральный план. Готовим и посылаем в Барселону главный козырь – специально подготовленного человека, который может и должен провалить все дело и вызвать подозрения. На каждом этапе за ним будут внимательно следить наши люди, чтобы понять, где и когда его возьмут. Начиная с Шереметьево.
– Ты уже нашел своего «попку-дурака», – понял Рашковский.
– Кажется, нашел. Очень неплохая кандидатура. Мы долго выбирали из всех кандидатов. Этот самый лучший. Он разведен, живет один, имеет большой опыт приемки грузов и товаров, работал почти десять лет в компании «Весна», в том числе и заместителем генерального директора. А самое смешное, что начинал службу в рядах пограничных войск КГБ СССР.