— Скажи Перкинсу, пусть осмотрят, но только в нашем присутствии.
Брэндон кивнул и сказал:
— Мы сейчас приедем, Гарри. Задержи их. Мы хотим присутствовать при осмотре костюма. — Брэндон усмехнулся, повесив трубку: — Это нам на руку. Рафт хвастался, что он очень быстро распутает дело. Теперь мы знаем, что ключ к разгадке — костюм.
Сильвия Мартин уже стояла у двери.
— Ну, мистер окружной прокурор. Вы как в воду глядели. Поехали, интересно узнать, чего они хотят.
Джозеф Рафт был человеком среднего роста, лет сорока, с темными глазами. Гарри Перкинс представил собравшихся. Поначалу Рафт почти не обращал внимания ни на Селби, ни на Брэндона. С его точки зрения, они были туповатыми провинциальными чиновниками, которые сейчас преграждали ему путь к успеху.
Сильвия Мартин удостоилась взгляда, каким мужчина отмечает хорошенькую женщину. А тут еще Перкинс добавил:
— Имейте в виду, мисс Мартин тоже репортер.
На секунду Рафт онемел, и, хотя губы его улыбались, глаза оставались холодными.
— Местная газета? — спросил он.
— «Кларион», — ответила Сильвия.
— Понятно.
Перкинс представил спутника Рафта, некоего мистера Бемекстера… Бемекстер улыбался добродушно, но, когда Сильвия Мартин, бросив на Дуга красноречивый взгляд, спросила о его профессии, он ответил очень расплывчато:
— Ну, только не репортер.
— Тогда юрист? — предположил Брэндон.
— Нет.
Селби сказал, суховато посмеиваясь:
— Не приходитесь ли вы родственником тому Томасу Л. Бемекстеру, который написал прекрасную книгу по криминалистике? «Раскрытие преступлений с помощью микроскопа», так она, кажется, называется?
Улыбка Бемекстера тоже стала сухой:
— Приходится признать себя виновным.
Рафт посмотрел на Селби еще раз, решив, что недостаточно внимательно отнесся к этому провинциальному прокурору. Очевидно, он вовсе не собирался никому сообщать, что привез эксперта по криминалистике.
— Они хотят посмотреть одежду Биллмейера, — объяснил Перкинс.
— Могу я поинтересоваться зачем? — спросил Селби.
Ответил Рафт. Он и не мыслил, что могло быть иначе:
— Нам хочется разрешить загадку преступления, если имело место преступление.
— Замечательно, — сказал Селби. — Я от всей души приветствую помощь такого специалиста, как мистер Бемекстер… Я надеюсь, он сообщит нам все, что ему удастся установить.
— Разумеется, — сказал Рафт.
— Даст нам копию своего доклада?
— Будет рад.
Селби улыбнулся.
— Когда?
— Ну, — глаза Рафта блеснули, — мы пришлем вам копию доклада по почте, как только он будет написан.
— И почта доставит его мне, естественно, после того, как ваша газета разнесет все по городу?
— Думаю, что да, — вынужден был признать Рафт.
— А до этого?
Рафт пожал плечами:
— Будем говорить откровенно, мистер Селби. Услуги мистера Бемекстера стоят денег. В деле Биллмейера есть деталь, которую я хотел бы проверить. Мне хочется знать мнение Бемекстера. Платит ему моя газета, которая вовсе не намерена заниматься благотворительностью в пользу администрации Мэдисон-Сити; если мы получим интересующую нас информацию, то опубликуем ее первыми.
— Допустим, — сказал Селби, — что произошло убийство, и мы не сможем задержать убийцу, потому что вовремя не получим информацию.
— Хорошо, мистер Селби, я гарантирую, что за час до выхода газеты вы получите ответ. Большего вы и не можете требовать.
— Покажите костюм, — обратился Селби к Перкинсу.
Перкинс опустил на пол Фидо, которого держал на коленях, и со словами «Мы готовы» отпер металлический ящик и достал одежду Биллмейера. Бемекстер моментально принялся за работу. Он открыл чемоданчик, набитый разнообразными электрическими приборами, и попросил вывинтить одну из электроламп, чтобы подключить прямо к патрону «один аппаратик».
— Валяйте, — согласился Перкинс.
Все собрались вокруг скамьи, на которую Бемекстер положил костюм, и наблюдали, как он подключает двойной патрон. В одну ячейку он включил матовую лампу, которая давала сияющий, чуть голубоватый свет, к другой подвел шнур от миниатюрного пылесоса, извлеченного из чемоданчика; разорвал заклеенный конверт, достал из него чистый белый мешочек, подсоединил его к пылесосу и включил моторчик. Очень тщательно пропылесосил отворот на левой брючине костюма, осторожно снял белый мешочек, в который попало содержимое из пылесоса, заклеил его и, надписав: «Отворот левой штанины, Х—21», убрал в чемоданчик.
Когда он открыл второй конверт и прикрепил к пылесосу второй мешочек, Брэндон спросил его:
— Что значит «Х—21»?
— Ключевой номер, который я присвоил этому случаю, — решительно и твердо ответил Бемекстер. — Это избавляет от необходимости каждый раз обозначать дату, место, перечислять присутствующих и так далее. Все это у меня записано в блокноте под номером Х—21.
— Понятно.
Бемекстер обследовал тем же способом правую штанину и воротник пиджака; потом он начал рассматривать отвороты брюк и концы рукавов под микроскопом. Пятно на одном из рукавов привлекло его особое внимание. Повернув регулятор на лампе, ученый-криминолог рассмотрел пятно с разных точек при ультрафиолетовом излучении. Покончив с этим, прошелся пылесосом по всему костюму.
Рафт пытался отвлечь внимание присутствующих от Бемекстера, но глаза зрителей были прикованы к ученому.
Наконец репортер заявил, что нет смысла вертеться под ногами у Бемекстера, пересек комнату и уселся на край стола.
Закурив сигарету, он обратился к Сильвии Мартин:
— Ведь «Кларион» — утренняя газета?
— Да, — ответила девушка, не спуская глаз с Бемекстера.
Оставив пиджак, он с такой же тщательностью осмотрел ботинки, особенно каблуки и шнурки, потом потянулся к носкам, а под конец вывернул пиджак наизнанку и собрал пылесосом пыль из внутренних карманов.
Рафт, усевшись на угол стола, закурил и попытался вовлечь присутствующих в разговор. Ему отвечали на вопросы, но смотрели только на Бемекстера.
Наконец тот выдернул шнур из патрона.
— Сделали все, что хотели? — спросил Рафт.
— Кажется, да.
— О'кей, — объявил Рафт. — Сколько вам нужно времени на серьезное исследование?
— Все зависит от того, что я найду, — уклончиво ответил Бемекстер.
Рафт улыбнулся:
— Конечно, конечно… Огромное спасибо, мистер Селби, за сотрудничество.
Бемекстер выдвинул двойной патрон, ввернул на место лампочку, убрал свои инструменты и обратился к Селби:
— Позвольте оставить вам мою визитную карточку.
Она может вам пригодиться.
Селби взял карточку и поблагодарил.
— У вас есть моя книга?
— Да.
— Рад, что вы вспомнили о ней.
Рафт подхватил Бемекстера под руку и поспешил с ним к выходу со словами:
— Огромное спасибо, ребята.
Когда дверь за ними закрылась, Перкинс сказал:
— Черт возьми! Они ворвались сюда и унесли улики, о которых мы и понятия не имеем!
Селби вздохнул:
— С нашими возможностями мы все равно не смогли бы их обнаружить. Нужны микроскопы, фотоаппараты — одним словом, целая криминалистическая лаборатория.
— Не нужно было показывать ему пиджак! — воскликнула Сильвия, обращаясь к Перкинсу. — Рафт поднимет целую бучу, а его газета обвинит Дуга и Брэндона в том, что они чуть ли не укрывают преступника… Ну а «Блейд» уцепится за возможность высмеять нынешнюю администрацию.
Перкинс кивнул.
Селби сказал:
— Знаете, мне показалось, что Бемекстер выяснил все, что хотел, задолго до того, как осмотрел карманы.
— Поэтому-то Рафт нам зубы и заговаривал, — добавила Сильвия.
Селби вытащил трубку и набил ее табаком:
— Не уверен, что Рафт и правда хотел нас отвлечь.
Уж слишком он явно это делал.
— Можете не сомневаться, — проворчал Брэндон, — он специально отошел от Бемекстера и заявил, что смотреть не на что. Воображал, что мы пустимся с ним в разговоры.
— Не уверен, — покачал головой Селби. — Рафт — умный парень. Скорее, он специально делал вид, будто стремится нас отвлечь, чтобы мы не спускали глаз с пиджака…
— Я тебя не понимаю, сынок…
— Он хотел получить что-то другое, но так, чтобы мы этого не заметили. Он…
— Получить он ничего не мог, — уверенно сказал Перкинс, — я тут решительно все запер. Об этом я никогда не забываю. Никогда ведь не знаешь, что может приглянуться чужому человеку и что он вздумает опустить себе в карман. Куда спокойнее, когда твои ящики на замке. Он даже не приближался к письменному столу, присел вот тут на уголке…
Но Селби не сдавался:
— И все-таки я думаю, что Рафт нас обманывал, дурачил. Он же добился того, что мы боялись отвести глаза от рук Бемекстера… Что находилось в этом углу комнаты, а?
— Говорю тебе, здесь не было ничего.
Вдруг Селби тихонько ругнулся.
Что такое? — спросил Перкинс.
— Могу поспорить, до меня дошло!.. Ключ, о котором мы забыли.
— Какой?
— Собака.
Перкинс посмотрел на него как на помешанного.
— Ты не понимаешь? — воскликнул Селби. — Господи, до чего я был слеп! Спал среди белого дня. Самая важная улика в деле — собака!
— Но как собака может быть самой важной уликой? — спросил Перкинс.
— Собака не принадлежала пострадавшим, — возбужденно заговорил Селби, — хотя, по всей вероятности, привыкла ездить в машине. Согласитесь, вряд ли она выбежала из боковой улочки и прыгнула в чужую машину. Пса при столкновении могло выбросить из одного автомобиля, и он в суматохе по ошибке влез в… Конечно! Собака изначально находилась в машине Биллмейера!
То есть это собака Биллмейера? — воскликнула Сильвия Мартин.
— Необязательно, — сказал Селби.
— А ведь Рафт играл с собакой, — добавил Брэндон.
Селби наклонился:
— Фидо, иди сюда, плут. Где ты там?
Черный песик подошел, виляя хвостом. Селби почесал его за ухом, погладил.
— Вот, пожалуйста! — воскликнул он.
Что такое? — спросил Перкинс.
Селби поднял собаку на руки и поднес к свету. Большой клок шерсти на спинке песика был аккуратно выстрижен ножницами.
— Теперь видите? Рафт срезал шерсть и положил ее в конверт, который унес с собой в кармане.
— Зачем?
— Затем, что костюм связан с собакой — и собака, и костюм имеют отношение к убийце.
— К убийце или к жертве?
— К убийце.
— Каким образом?
— Когда Карлтон Грайнс удрал из тюрьмы… Нет, начнем лучше с другого конца. За какие-то преступления Карлтона приговорили к тюремному заключению.
Что происходит с одеждой человека, когда он попадает в тюрьму?
— Он снимает ее и получает арестантский костюм, — ответил Брэндон. — Как правило, робы сшиты из байки разных цветов. У нас, к примеру, коричневые с синим.
— Совершенно верно. В орегонской тюрьме тоже должны быть робы своего цвета. Тюрьма сгорела. Раздобыть собственную одежду Грайнс не мог — она погибла при пожаре.
— Но этот-то костюм не пропал!
— Точно. Выходит, Грайнс был в другом костюме, когда его арестовали. А этот хранился у кого-то. Но у кого же?
— У жены! — воскликнула Сильвия.
— Это наиболее логичное предположение.
— Ну, друзья, загадка постепенно становится менее запутанной, — пробормотал Брэндон.
Селби продолжал рассуждать:
— Предположим, что Карлтон Грайнс спрятал костюм и забыл о существовании Грайнса, превратившись в Биллмейера. Получив костюм через десять лет, он первым делом проверил его карманы и обнаружил письмо с обратным адресом: Оклахома, Чероки-Флэтс… Мне кажется весьма правдоподобным, что и костюм, и собака имеют непосредственное отношение к миссис Карлтон Грайнс.
— За этим и охотился Рафт? — спросила Сильвия.
— Вероятно, Рафт искал собачью шерсть на костюме. Ну а коли шерстинки обнаружены, значит, собака принадлежит тому, кто находился с Биллмейером в машине, то есть убийце. Возможно, Рафт уже знает все о собаке.
Брэндон кашлянул.
— Похоже, мы должны нанести визит миссис Карлтон Грайнс.
— Послушай, Гарри, у тебя не найдется поводка для собаки? — спросил Селби.
— Не нужно поводка, — ответил Перкинс. — Открой в машине дверцу, и Фидо туда первым прыгнет… Наверное, так он и попал в машину Биллмейера в день аварии.
Селби пояснил:
— Я хочу взять его с собой в дом… Впрочем, его можно просто держать под мышкой.
Он набрал номер телефона Инес Стэплтон.
Когда Инес взяла трубку, Селби услышал обрывок произнесенной ею фразы: «…наиболее важный свидетель».
Потом она сказала:
— Хэлло?
— Привет, Инес. Говорит Дуг. Сейчас не поздно заехать к тебе? Мне хотелось бы потолковать.
— Дуг, я очень рада! — Но оживление почти сразу исчезло из голоса Инес. — По делу, полагаю?
— В какой-то мере. Со мной шериф и… — Дуг заметил отчаянные жесты Сильвии, просящей ее не называть. — Я хочу задать тебе парочку вопросов, — сказал он.
Голос Инес стал официальным:
— Сейчас у меня важное деловое свидание, но если ты сможешь заехать через часа полтора, я тебя приму.
— Хорошо, мы приедем, — сказал Селби и повесил трубку.
Сильвия сказала:
— Дуг, я выхожу из компании. Мое присутствие у Инес помешает откровенному разговору.
— Хорошо. Могу поспорить, сейчас она разговаривает со своей клиенткой. Во всяком случае, у нее кто-то есть.
Брэндон сказал:
— Возьмем с собой собачонку и посмотрим, как она будет себя вести. Если она и вправду принадлежит миссис Карлтон Грайнс, то почувствует запах хозяйки и после ее ухода начнет лаять и скулить.
Селби задумчиво кивнул.
— Только не подавайте виду, что мы проводим опыт.
Пусть Инес думает, что мы просто захватили Фидо с собой. Мы можем…
— В чем дело? — спросил шериф, когда Селби внезапно умолк.
— Я просто подумал, не покупаем ли мы подойник для несуществующей коровы.
— То есть как это?
— Мы сейчас проверяем жену Биллмейера… Давайте подумаем и о других, о брате Карлтона, например.
— А что о нем думать?
— Ведь собака может принадлежать и брату Карлтона. Кстати, у нас сейчас как раз хватит времени, чтобы заехать к Хинклу и чете Первис Грайнс… Биллмейер ехал на машине Хинкла. Этого не стоит забывать.
Задумчиво кивнув головой, Селби сказал собаке:
— Пошли, Фидо. Ты едешь домой. Понимаешь, домой?
Собачонка навострила уши.
— Домой! — повторил Селби.
Собака залаяла.
Сильвия почти плясала от возбуждения:
— Ох, Дуг, идем быстрее! Фидо — козырной туз, который Рафт приберег у себя под манжеткой. Попробуем обыграть этого задавалу!
Перкинс открыл дверь.
Дождь не утихал, с крыши стекали бурные потоки, дорожка напоминала канал, в канаве бурлила настоящая река.
Селби спрятал Фидо под плащ:
— Не бойся, приятель. Мы поедем кататься…
Отважные путешественники торопливо забрались в служебную машину.
Ветер налетал внезапными порывами, гнал воду по асфальтовой мостовой, менял направление дождевых струй.
Главная улица Лас-Алидаса казалась темной и пустынной. Немногочисленные смельчаки, отважившиеся выйти из дома, пробегали, согнувшись под дождем и ветром, не обращая внимания на лужи и грязь. Неоновые вывески бросали красноватый отблеск на блестящие от воды дома. Монотонный стук дождевых капель составлял шумовой фон, на котором резко выделялся противный визг шин об асфальт.
— Хочешь прихватить Билли Рэнсома? — спросил шериф Брэндон, оборачиваясь к устроившемуся на заднем сиденье Селби.
— Не сейчас. Давайте покружим возле дома Хинкла и посмотрим, как будет вести себя собака. Возможно, мы идем по ложному следу.
— Какой там ложный след! — воскликнула Сильвия Мартин. — Беспроигрышная лотерея! Ведь Биллмейер ехал в машине Хинкла и…
— Мы объедем вокруг квартала, — вмешался Селби, — и посмотрим, знакомы ли собаке эти места. Я приподниму песика, ему будет все видно.
Брэндон свернул на Честнат-стрит, проехал несколько кварталов и спросил:
— Ну, как ведет себя пес?
— Езжай помедленнее, Рекс. Он что-то не реагирует на окружающее.
— Опусти окно, — посоветовала Сильвия, — ему важно почуять запах…
Селби опустил окно с подветренной стороны. Дождь, ударяясь о дверцу машины, рассыпался на мелкие брызги. Собака, высунув мордочку, стала принюхиваться.
— Дело пойдет! — воскликнула Сильвия. — Он знает эти места. Он великолепно представляет, где находится!
Они достигли квартала с шестисотыми номерами по Честнат-стрит.
Селби сказал:
— Что-то Фидо не проявляет энтузиазма.
— Во всем виноват дождь, — сказал шериф. — Я объеду квартал и подгоню машину к дому с другой стороны.
Он свернул направо. Сильвия спросила:
— Вы заметили машину перед домом Хинкла?
— Нет, — покачал головой Селби, — я занят собакой.
— А я отметил, что там стоит машина, и только. Что в ней особенного, Сильвия?
— Если я, конечно, не ошибаюсь, машина принадлежит А.Б. Карру.
Брэндон снова повернул.
— Ну что ж, если старина АБК прибыл с визитом в этот дом, то нам сам Бог велел заглянуть на огонек.
— Держи себя в руках, Рекс, — предупредил Селби. — Карр — скользкий угорь, с ним не справиться, если лезть на рожон.
— Знаю, — проворчал Брэндон, — но в один прекрасный день я все же оторву ему башку… Как пес, Дуг?
Селби разочарованно рассмеялся:
— Твой пес согрелся и заснул, еще одно доброе начинание ни к чему не привело.
Брэндон сказал:
— О'кей, в таком случае я выезжаю на Честнат-стрит.
Следующая улица оказалась перекрытой — ремонт.
Лишь через четыре квартала им удалось наконец найти свободный проезд.
Когда миновали фонарь, Сильвия разочарованно воскликнула: