Песнь мечей - Головачев Василий Васильевич 5 стр.


Сундаков, заслонивший собой пленницу, сделал шаг в сторону и, когда монах приблизился, рубанул его ребром ладони по шее. Он мог бы воспользоваться и электрошокером, но не стал.

– Олег! – вскрикнула Катя, подхватываясь на ноги.

Северцев поддержал ее, разрезал ножом липкую ленту, стягивающую кисти рук.

– Все в порядке, Катюша. Давно вы тут прячетесь?

– Перед обедом приехали. А меня они еще вчера задержали.

– Я в курсе. Где Дмитрий?

– Они в лифт сели. – Катя показала на железную дверь с полосами ржавчины, всхлипнула. – Диму с собой увели.

– Сколько их?

– Шесть человек. Четверо в куртках, молодой монах и главный… – Девушка передернула плечами. – Страшный такой, бешеный… Дима с ним в городище бился и здесь, в Москве…

– Евхаристий. Понятно. Чего они хотели?

– Забрать те мечи, которые мы в кургане нашли. Велели дожидаться их возвращения здесь. Вот мы и сидим.

– Милиционеры к вам не заглядывали?

– Нет.

Сундаков и Северцев обменялись понимающими взглядами.

– Магия?

– Смотря что называть магией. Но несомненно пси-воздействие. Если милиционеры и осматривали двор, гараж они не видели.

– Или им внушалось, что строение уже проверено и пустует.

Оба посмотрели на монаха, скорчившегося на полу. Он поднял голову, сверкнул глазами, но промолчал.

Северцев повертел в руке неказистый с виду посох – самую обыкновенную, с заглаженными сучками, кривоватую палку с острым концом.

– На магический жезл эта дубинка не похожа.

– Скорее всего форма полевого оператора не имеет значения, – проворчал Сундаков. – По сути, это просто проводник энергии. Все дело в принципе его использования. Дай-ка.

Виталий взял в руку посох, осмотрел его, направил на монаха:

– Пу!

С острия палки с треском слетела розоватая искра, вонзилась в пол у ног парня.

Монашек в рясе вскрикнул, испуганно вжался в стену помещения.

Капитан Мальцев покрутил головой, хмыкнул:

– С ума сойти! Так я скоро начну верить во всякую чертовщину.

– Чертовщина так же реальна, – усмехнулся Виталий, – как и элементарные частицы, хотя ни то, ни другое невооруженным глазом не наблюдается. Итак, идем дальше?

Мальцев подошел к двери, не имеющей ни внешнего замка, ни отверстия под замок внутренний.

– Как мы ее откроем?

Северцев посмотрел на Катю:

– Как они туда вошли?

Девушка кивнула на монаха:

– Его напарник наставлял на дверь такую же палку, она и открылась.

– Попробуешь сам? – поинтересовался Северцев. – Или попросим этого служку?

Виталий с сомнением повертел в пальцах посох:

– Это не тот случай, когда сила есть – ума не надо. Чтобы снимать заклятие, надобно знать…

– Пароль?

– Слово. Я думаю, дверь имеет магическую защиту, которая должна сниматься особым приговором.

– Иди сюда! – Северцев рывком поднял монаха на ноги. – Колдуй. И не пытайся фокусничать, дольше проживешь.

Сундаков сунул монаху посох:

– Открывай.

Монах зыркнул глазами по сторонам, наткнулся на прищуренный взгляд капитана, демонстративно поигрывающего пистолетом. Лицо монашка изменилось. Он понял, что имеет дело с профессионалами, а не с любителями. Шагнул к двери, направил на нее острие посоха:

– Отямись!

Посох изрыгнул сноп синих искр, зашипело, запахло озоном. Дверь крякнула и пропала, растаяла как дым. Монах отступил в сторону. Взору присутствующих открылось внутреннее пространство кабины лифта, стены которой представляли собой густой ковер металлических иголок.

– Заходим, – шагнул в лифт Сундаков.

Северцев вырвал посох у монаха:

– Что делать с ними? С собой возьмем?

– Не стоит, – качнул головой Мальцев. – Придется отвлекаться на присмотр, потеряем свободу маневра.

– Они же сбегут.

– Черт с ними. Что важней?

Сундаков и Северцев обменялись взглядами.

– И то верно.

Олег повернулся к парню в кожаной куртке и монаху:

– Проваливайте, чтоб и духу вашего близко не было!

Спутники Евхаристия попятились, с недоверием глядя на путешественников, потом бросились к выходу из гаража, исчезли за дверью.

– Я здесь одна не останусь! – с дрожью в голосе проговорила Катя. – Пойду с вами!

Мужчины переглянулись.

– Я против, – сказал Мальцев коротко.

– Там ее муж, – с колебанием и сочувствием сказал Северцев.

– Пусть идет, – решил Сундаков.

– Это не лучшее решение.

– Ничего, она девушка смелая, – сказал Северцев, – недаром в археологи пошла. Да и зарекомендовала себя хорошо, Дима рассказывал. С оружием обращаться умеет.

Сундаков подобрал с пола пистолет, принадлежащий кожаному молодчику, подал Кате:

– Осторожнее, он заряжен. Вот предохранитель…

– Я знаю.

– Время, – напомнил капитан, не став спорить. – Если дверь закроется, мы так тут и останемся.

Один за другим они вошли в кабину странного лифта.

– Как он включается?

Северцев вспомнил манипуляции капитана Коряцкого, встал лицом к дверному проему, бросил одно слово:

– Поехали!

Дверь закрылась. Выглядело это так, будто сгустился воздух, превращаясь в плотную перегородку со щетиной колючек. Ни один звук не донесся в кабину снаружи, но у пассажиров лифта возникло ощущение движения.

Мальцев вопросительно посмотрел на Олега:

– Такое впечатление, что мы опускаемся. Как глубоко проложена шахта?

– Не поверите, – усмехнулся Северцев. – Хранилище, или Обитель мечей, находится не под Москвой и вообще не под Евразийским материком, а подо льдами Арктики.

Капитан недоверчиво пошевелил бровями, оглянулся на Сундакова:

– Шутите?

– Вряд ли мы когда-нибудь сможем проверить это утверждение, – отозвался тот спокойно. – Лично я склонен полагать, что наша земля полна нераскрытых тайн, скрывающих более глубокий уровень объективной реальности. Если предположить, что люди, обладающие магическими способностями, все-таки существуют, а я встречал таких немало, то в остальное поверить гораздо легче.

– Я прагматик…

– Разве ты не стал свидетелем необычных событий? Разве не видел посох как магическое оружие посвященных в действии? Разве не едешь в лифте, называемом моим давним собеседником прямоступом?

– Ну-у… может быть, это гипноз…

– Вполне допускаю. Но разве гипноз такой силы не относится к явлению, граничащему с чудесами магии?

Капитан призадумался.

Лифт понесся быстрей, начал падать. Катя тихо вскрикнула, вцепившись в локоть Северцева: на короткое время в кабине наступила невесомость.

Наконец движение – каким бы ни был его принцип – замедлилось. Лифт остановился. Дверь бесшумно растаяла.

Путешественники вышли в каменный коридор, заполненный глухой тишиной, запахами сырости и сгоревшего пороха, освещенный рассеянным светом запрятанных в щели светильников.

– Они были здесь! – стиснул зубы Сундаков.

– Похоже, здесь недавно стреляли, – подтвердил капитан. – Причем применяли не только стрелковое оружие, но и гранаты.

– Дверь… – прошептала Катя, показывая на проход в тупике коридора, края которого были выщерблены и сочились прозрачно-сизым дымком.

– Там Обитель! – сказал Северцев, чувствуя поднявшееся в душе волнение.

– Пошли, – двинулся вперед Мальцев, но Сундаков остановил его:

– Первым пойду я. – Он посмотрел на Катю. – Вы пойдете последней. Игорь, присмотри за ней.

Капитан бросил на девушку косой взгляд, но возражать не стал. Как человек военный и профессионал он привык подчиняться старшему по званию или командиру группы, которым в данном случае являлся Виталий.

– Вперед!

Отряд нырнул в проход, соединявший тамбур лифта с залами Обители мечей.

Ётъ

Удар по затылку и нежный сладкий поцелуй – только с двумя этими ощущениями можно было сравнить то, что пережил Дмитрий, потрясенный волной энергии, влившейся в него через рукоять меча.

Да, он знал, чем может закончиться контакт с черным мечом крестителя Чернаги. Еще на территории городища Костьра старый волхв, Хранитель Родового Искона, предупреждал его об опасности долгого владения мечом, загубившим множество человеческих жизней, пропитавшимся болью, гневом и ненавистью, эманациями страха и смерти. Да и перед глазами был пример Северцева, не сразу сумевшего освободиться от власти меча, подчиняющего себе – и той программе убийства, что была заложена в нем, – души слабых людей.

Но одно дело – знать об этом понаслышке, другое – испытать самому. Поэтому сопротивлялся Дмитрий темному внушению только первые мгновения, пока еще воля и желание воздать должное мерзавцам – похитителям Кати не были задавлены черной энергией меча. С криком: умри! – он развернулся и нанес удар Евхаристию, стоящему в трех шагах от орта.

Едва ли кто из людей, даже хорошо обученных, смог бы отреагировать на этот мгновенный удар. Но монах успел!

Словно две прозрачно-стеклянные молнии столкнулись в воздухе – меч Дмитрия и Иезек, меч Евхаристия. Раздался поющий звон, посыпались искры.

Дмитрий повернул меч, сделал уклон, ударил еще раз.

Звон, сноп искр!

Евхаристий действовал так же быстро и умело, показывая прекрасную выучку и знание приемов кэндо. Впрочем, еще во время первого боя на территории городища он демонстрировал великолепное владение мечом, и если бы Дмитрий в свое время не занимался фехтованием серьезно, нынешняя встреча вообще не состоялась бы.

Удар, звон, снопы искр!

Отскок, уклон, удар, звон…

Что-то обожгло плечо.

Дмитрий отпрыгнул назад, вдруг осознавая, что по нему выстрелили: плечо процарапала пуля!

– Стоп! – выдохнул Евхаристий, поднимая свой меч. – Достаточно. Я знаю, ты хороший боец, но от пули увернуться не сможешь. А тем более – от гранаты. Прислушайся к себе, и ты услышишь великую жажду высоты. Иди в мою команду, мне нужны люди с такой выучкой. Со мной ты добьешься всего, чего только может пожелать человек. Хочешь – мы будем править миром вместе? Прадед был великим человеком, но он не смог добиться цели, не смог подчинить эту землю, мы же завершим процесс, распнем на кресте всю Россию!

– Это моя родина, – глухо проговорил Дмитрий; сознание качалось и пропадало, затуманенное текущей через руку, шею и голову струей прозрачного огня – энергии меча; думать не хотелось, хотелось послушаться и действовать во имя того, кто имел право карать и миловать, кем бы он ни был.

– Твоей родиной станет весь мир! Ты будешь жить там, где захочешь!

– Это лозунг безродных… – Спорить становилось все трудней, меч в руке звал к действию.

– Чушь! Я родился во Львове, жил в Киеве, Праге, Иерусалиме, Багдаде, Гонконге, в Малайзии, на Ближнем Востоке и везде чувствовал себя отлично! Но лишь Россия не легла под крест, не подчинилась нам… – Евхаристий осекся, но Дмитрий не заметил его оговорки.

– Крещение – тупик человечества…

– Ты не знаешь всей правды, мой милый! Иди с нами, и Он сам поведает тебе истину!

– Кто?

– Мой бог!

– Какой?

– Какая тебе разница? Он станет и твоим богом. Ты же язычник, а значит – безбожник.

– Я не язычник… мои боги древнее твоего…

– Могу поспорить, что нет. Но не будь идиотом! – Глаза монаха сверкнули. – Твои боги бросили тебя! Навсегда! Если бы это было не так, Россия не зашла бы в тупик. Мой же бог всегда со мной! Хочешь познакомиться с ним?

– Нет…

– Тогда кончай базар и ступай за мной! Пора выбираться отсюда.

– Я все равно… не буду… твоим… слугой…

– Посмотрим. Совестливые люди в моей команде не нужны. Но я выбью эту дурь из твоей головы!

Волна гнева захлестнула сознание.

– Пошел ты! Сам лягу, но и вас отсюда живыми не выпущу!

Мечи снова взлетели над головами, встретились, порождая дивные переливы звона и снопы искр.

Евхаристий отскочил, кривя губы:

– Отличная мысль, герой. Откуда это у вас, у русских, в крови? Погибну, но не сдамся… заплачу любую цену, но не уступлю… А о девчонке ты подумал? Или тебе все равно, что с ней будет?

Вспышка ярости прошла.

– Ты… мерзавец!..

Монах ухмыльнулся:

– Еще какой! Итак, идешь? Или останешься здесь?

Дмитрий помедлил. Туманная струя пси-воздействия меча продолжала течь через голову, растворяя в себе мятущуюся душу, мешая думать. Выхода не было. Судьба Кати зависела от его решения.

– Иду…

– Отлично!

Евхаристий поманил пальцем монаха-напарника:

– Возьми меч.

– Который?

Евхаристий пробежался глазами по залу, подошел к богато украшенному драгоценными камнями эфесу:

– Бери, это Котравей, меч Дурги. Он будет славным помощником нашим мечам.

Монах опасливо дотронулся посохом до столба-орта и, когда тот со стоном задымился, выдернул из него меч. Из груди его вырвался шипящий вопль:

– Ейшуу!..

Стены пещеры ответили рыдающим эхом.

Живете

Входя в зал, они заметили на полу следы крови.

– Здесь и в самом деле был бой, – нахмурился капитан Мальцев, нагибаясь и пробуя пальцем подсохшие бурые пятна. – Совсем недавно, буквально полчаса назад.

– Дима!.. – прошептала Катя, зажимая рот рукой. – Они его…

– Вовсе не обязательно, – возразил Северцев. – Это может быть кровь охранников Обители. Или самих похитителей.

– Приготовились! – сухо скомандовал Сундаков. – Пошли!

Они ворвались в зал, освещенный десятками синевато-белых сталактитов, свисающих с потолка, и остановились, пораженные открывшейся панорамой пещеры.

Она была заполнена разной величины столбиками, из которых торчали рукояти сотен мечей! Здесь было жарко. По залу бродили странные запахи, знакомые и незнакомые, и все его пространство было заполнено неслышимыми прозрачными голосами. Это «разговаривали» мечи, лезвия которых прятались в каменных столбах, недоступные взору гостей.

– Мама родная! – вполголоса заметил капитан Мальцев, озираясь; впрочем, ошеломленным он не выглядел. – Не увидел бы своими собственными глазами – не поверил бы!

– Их здесь нет! – прошептал Северцев. – Скорее всего они в соседнем зале!

– Странно… – так же тихо отозвался Сундаков.

– Что?

– Такие объекты должны очень хорошо охраняться.

– Может, банда Евхаристия уничтожила охрану?

– Плохо верится. Что-то тут не так.

– В принципе я тоже чувствую некий подвох. Что будем делать?

– То, ради чего прибыли.

– Тихо! – приложил палец к губам капитан. – Я слышу голоса…

Все замерли, прислушиваясь к текучей тишине пещеры. Изредка откуда-то в зал долетали тихие потрескивания, шелесты и необычные дребезжащие стоны, будто стены пещеры отражали «мысли» мечей, а не человеческие голоса.

– Они в другом зале, – почти беззвучно произнес Олег. – В зале Мечей Зла и Порока. Чернобой спрятан там.

– А второй меч? Боривой?

– Здесь. – Северцев сделал несколько шагов, разглядывая рукояти мечей, ткнул пальцем в рукоять. – Предлагаю вооружиться. Если воры возьмут Чернобой, справиться с ними можно будет, только взяв в руки меч того же уровня.

– Сможешь вытащить?

– Попробую.

Северцев взялся за рукоять меча, вздрогнул. Руку свело, как от электрического разряда. Но в следующее мгновение он почувствовал такой прилив сил и бодрости, что едва не закричал, рванул меч вверх и поднял бликующее лезвие над собой.

– Есть!

– Тише! – прижал палец к губам Сундаков. – Не стоит терять преимущество неожиданности. Здесь есть другой выход?

– Не знаю. Мы возвращались обратно этим же путем.

– Тогда нам лучше всего устроить засаду.

– Возьми меч. Вдруг они захотят взять с собой еще пару символютов?

Сундаков хотел отказаться, но подумал и согласился:

– Уравновесим шансы. Какой посоветуешь?

– Да любой, какой на тебя посмотрит. Тут хранятся мечи героев, послужившие благому делу.

– Я бы взял вот тот. – Виталий со смешком указал на огромную рукоять, обмотанную простым ремешком, которая вполне могла уместить не одну или две, а целый десяток ладоней. – Но он чуток великоват.

– Это Расей, меч Святогора, по словам Хранителя. Возьми лучше Калибурн, меч Артура.

– Мне по душе русские мечи.

– В таком случае возьми меч Руслана. – Северцев показал на красивую резную рукоять, напоминающую восьмиконечный крест, украшенный рубинами. – У него изумительное имя – Сияющий.

Сундаков подошел к столбу, взялся за рукоять, напрягся. По жилам протек жидкий пламень возбуждения и жизнерадостного нетерпения. Меч практически мгновенно признал нового хозяина, легко прочитав его мысли и движения души. Виталий медленно, без рывка, вытащил его из камня, оглядел, вздохнул с восхищением:

– Красавец!

– Как дети, право слово, – буркнул капитан Мальцев, поджав губы. – Давайте займемся делом, они вот-вот появятся.

– Не хочешь обзавестись ножиком?

– Я не спец по фехтованию. Мой удел – стрелковое оружие.

– Как знаешь. Кажется, они уже идут! Прячемся! Катя, бегом отсюда! Ждите нас у лифта!

– Но я хочу помочь…

– Хотите помочь – слушайтесь!

Девушка шире открыла глаза, изучая лицо путешественника, ставшее жестким и чужим, затем молча повернулась и пошла к выходу из зала, ссутулив плечи. Мужчины проводили ее глазами, переглянулись. Все понимали, что она сейчас чувствует.

– Прячемся, – повторил Сундаков. – Идут!

Послышались приближающиеся голоса, и в пещеру через дальний проход, соединявший залы Обители, проникли шестеро людей: трое парней в кожаных куртках, два монаха с мечами в руках и Дмитрий Храбров, тоже с мечом.

Назад Дальше