Но, в конечном счете, он согласился и сказал, что не будет мешать мне начинать с самых низов, если я и в самом деле этого хочу.
- Обрежь их все, - сказала я Либерти, сидя в ее ванной, завернутая в клеенку. – Я так устала от всех этих волос, с ними жарко, и они постоянно путаются, и я просто не знаю, что с ними делать.
Мне хотелось, чтобы мой внешний вид соответствовал моей новой работе. А будучи бывшим стилистом, Либерти знала, что делает. И я решила, что бы она со мной не сделала, это будет к лучшему.
- Может, нам стоит делать это постепенно, - сказала Либерти. – Это может шокировать, если обрезать слишком много вот так сразу.
- Нет, тогда ты не сможешь подарить их, если длина будет меньше десяти дюймов. Просто сделай это. – Мы собирались передать косу длиной в фут программе «Локоны Любви», которая изготавливала парики для детей, страдающих потерей волос.
Либерти ловко расчесала мне волосы. – Если я их укорочу, они начнут завиваться, - сказала она. – Вся эта тяжесть тянет твои волосы вниз.
Она заплела косу и полностью обрезала до самого затылка. Я держала ее, пока Либерти ходила за упаковкой, а потом положила ее в пластиковый пакет и поцеловала его. – Удачи, кто бы не носил вас позже, - сказала я.
Либерти обрызгала мои волосы водой и убрала все с моей головы прямой бритвой, срезая неровные пряди, пока на полу не скопилась целая куча волос. – Не нервничай, - сказала она, поймав мой изучающий взгляд на пряди, которая упала на мои прикрытые клеенкой колени. – Ты будешь выглядеть просто великолепно.
- Я не нервничаю, - честно ответила я. – Мне было все равно, как я выгляжу, лишь бы по-другому.
Она высушила мне волосы с помощью круглой щетки, взбила их пальцами и засияла от удовольствия. – Взгляни.
Я встала и испытала легкий шок – приятный – увидев свое отражение. Либерти сделала мне длинную челку и короткую стрижку ступеньками, разлетающиеся кончики были мягко завиты кверху. Я выглядела стильно. Уверенно. – Они такие легкие, - сказала я, играя с прядями.
- Ты можешь завивать их внутрь или наружу, - сказала она с улыбкой. – Тебе нравится?
- Очень.
Либерти обошла вокруг меня, так что мы обе могли увидеть стрижку в зеркале. – Сексуально, - сказала она.
- Ты так считаешь? Надеюсь, что нет.
Она послала мне вопросительную улыбку. – Да, я так считаю. Почему ты не хочешь выглядеть сексуально?
- Обманчивая реклама, - сказала я.
Менеджера, которую перевели из другого отдела, звали Ванесса Флинт. Она была одной из тех очень холеных и собранных женщин, которые, наверное, в двадцать пять выглядели на тридцать пять, и все еще будут выглядеть на тридцать пять, даже когда им будет пятьдесят пять. Хотя она была среднего роста, ее стройность и хорошая осанка создавали впечатление, что она гораздо выше. Ее лицо было породистым и невозмутимым под копной пепельных волос. Меня восхищало хладнокровие, с которым она держалась, облегавшее ее словно застегнутая доверху блузка.
Хотя в голосе ее не было особого акцента, он был хриплым и глухим, точно лед, завернутый в бархат. Но каким-то образом он заставлял обратить на нее внимание, как будто это твоя обязанность - помочь Ванессе объясниться.
Поначалу она мне понравилась. Вернее, я хотела, чтобы она мне понравилась. Ванесса была дружелюбной, доброжелательной и, когда мы отправились выпить после первого рабочего дня, я вдруг поймала себя на том, что рассказываю ей о моем неудавшемся браке и разводе гораздо больше, чем следовало. Но Ванесса недавно тоже развелась, и оказалось, что между двумя нашими бывшими так много общего, что было приятно поделиться впечатлениями.
Ванесса честно сказала, что ее беспокоят наши отношения с Джеком, и я высоко оценила ее откровенность. Заверив ее в том, что не имею ни малейшего желания бездельничать или жаловаться Джеку просто потому, что он – мой брат. На самом деле, наоборот. Я собиралась работать гораздо усерднее, потому что мне нужно было кое-что доказать. Казалось, она осталась довольна моей прямотой, и сказала, что думает, что мы с ней поладим.
Мы с Ванессой обе жили в квартирах на Мэйн 1800. Из-за этого я чувствовала себя немного виноватой, зная, что ни один другой помощник менеджера не получил квартиры, но это было единственной моей уступкой Джеку. Он настоял на этом, и по правде говоря, мне нравилось то ощущение безопасности, которое я испытывала, живя по соседству со своим братом.
Другие работники жили не здесь и каждый день приезжали на работу, включая миниатюрную блондинку офис-менеджера Кимми, риэлтора Саманту Дженкинс; специалиста по маркетингу Фила Бантинга; и Роба Райана - бухгалтера. Мы связывались с коммерческим отделом Джека, если нам требовались деньги, техника или еще что-нибудь, без чего мы не могли справиться сами.
Казалось, что у тех, кто работал на Джека в коммерческом отделе, был свой особый шик… все были раскованными и веселыми, по сравнению с нашим. Ванесса была строгим руководителем, что означало никакой легкомысленной одежды по пятницам и политику «нетерпимости к ошибкам», что звучало довольно расплывчато. Однако все, похоже, считали ее хорошим начальником, жестким, но справедливым. Я была готова учиться у нее, следовать ее примеру. Я думала, что она окажет сильнейшее влияние на мою новую жизнь.
Но через несколько дней я поняла, что меня притесняют.
Мне была знакома эта тактика, поскольку Ник так часто ею пользовался. Тирану или кому-то с расстроенной психикой нужно, чтобы их жертвы ощутили замешательство, потеряли душевное равновесие, были вечно неуверенны в себе. Таким образом, ему или ей становилось легче вами манипулировать. Это могло быть что угодно, вызывавшее в вас неуверенность. Например, вам могут сказать что-то, а когда вы с этим согласитесь, внезапно отказаться от своих собственных слов. Или заставят вас считать, что вы что-нибудь потеряли, когда на самом деле это не так, или вас обвинят в том, что вы о чем-то забыли, когда вас вообще не просили этим заняться.
Что беспокоило меня сильнее всего, так это то, что, похоже, я была единственной мишенью Ванессы. Больше, казалось с нею ни у кого проблем не возникало.
Она перекладывала бумаги и говорила мне принести их ей, нагнетая напряжения, пока я тщетно силилась их отыскать. Если я их так и не находила, она говорила мне, что это я их куда-то засунула. А потом бумаги вдруг оказывались в самом неожиданном месте, например, под кофеваркой в дальнем конце кабинета, или между принтером и ее столом. Она создавала у других впечатление, что я – необязательная и неорганизованная. А у меня не было никаких доказательств ее дурных действий. Единственным, что не давало мне усомниться в себе, было мое собственное шаткое чувство душевного равновесия.
Капризы и требования Ванессы было невозможно предугадать. Я научилась сохранять все файлы, после того, как она попросила меня написать три разных черновика письма, а потом выбрала первый вариант, который я к тому времени уже удалила. Она говорила мне придти на собрание в час тридцать, и когда я приезжала, оказывалось, что я опоздала на полчаса. И она клялась, что сказала мне в час. Она говорила, что я, должно быть, не запомнила.
Ванесса как бы невзначай бросила, что ее предыдущая помощница, Хэлен работала с ней долгие годы, и она взяла бы Хэлен с собой на новое место, если бы его уже не отдали мне. Мне и в голову не приходило, что я могла разрушить давно сложившуюся профессиональную команду, и лишить кого-то места, которое тот заслуживал. Когда Ванесса заставила меня позвонить Хэлен, которая все еще работала в старом отделе, чтобы узнать номер любимой маникюрши Ванессы, я воспользовалась возможностью извиниться перед Хэлен.
- О Господи, не извиняйтесь, - сказала Хэлен. – Это – лучшее, что когда-либо со мной случалось.
Мне хотелось уволиться прямо тогда. Но я застряла, и мы с Ванессой обе это знали. С моим слабеньким резюме я не могла бросить работу в самом ее начале. И я не знала, сколько времени мне может понадобиться на то, чтобы отыскать что-то еще. О том, чтобы пожаловаться на Ванессу не могло быть и речи – я буду выглядеть какой-нибудь примадонной или параноиком, или и тем и другим. Поэтому я решила продержаться здесь год. Заведу полезные знакомства и найду выход из положения.
- Ну почему я? – спросила я своего психиатра, Сьюзен, описав ситуацию с Ванессой. – Она могла кого угодно в отделе сделать своей мишенью. У меня что, на лбу надпись «жертва» или что-то еще? Я кажусь слабой?
- Я так не думаю, - серьезно сказала Сьюзен. – Напротив, скорее всего, Ванесса видит в тебе угрозу. Кого-то, кого ей надо одолеть и обезвредить.
- Во мне угрозу? – я покачала головой. – Не для кого-то вроде Ванессы. Она такая уверенная в себе и собранная. Она…
- Уверенные люди не бывают тиранами. Готова поспорить, что видимая уверенность Ванессы на самом деле всего лишь маска. Притворный облик, который она создала, чтобы скрыть свою неполноценность. – Сьюзен улыбнулась, увидев мое скептическое выражение. – И да, ты можешь стать большой угрозой для неуверенного человека. Ты – веселая, образованная, красивая… и есть еще одно незначительное основание - твоя фамилия. Победа над кем-то вроде тебя поможет укрепить в Ванессе чувство собственного превосходства.
В мою первую пятницу после начала работы в «Тревис Менеджмент Солюшнз» Джек зашел в мой уголок с большой хозяйственной сумкой, перевязанной ленточкой. – Вот, - сказал он, протягивая ее мне над горой бумаг на моем рабочем столе. – Небольшой подарок, чтобы отметить твою первую неделю.
Я открыла сумку и увидела портфель из шоколадной кожи. – Джек, он – великолепен. Спасибо.
- Пойдешь сегодня со мной и Хейди, - известил он меня. – Это вторая часть торжества.
Хейди была одной из так называемого гарема женщин, с которыми Джек попеременно встречался. Поскольку он так открыто не желал быть связанным, никто из них, казалось, не ожидал от него каких бы то ни было обязательств.
- Я не хочу быть «пятым колесом» на вашем свидании, - запротестовала я.
- Ты нас не потревожишь, - сказала он. – Да тебя даже нельзя назвать нормальным колесом, скорее испытательным колесиком.
Я закатила глаза, уже давным-давно привыкнув к тому, что быть мишенью для шуточек моих невыносимых братьев – это неизбежная проза жизни. – Я устала, - сказала я. – Поверь мне, я просто не в состоянии идти развлекаться с тобой и Хейди. Один напиток и я, наверное, вырублюсь.
- Тогда я засуну тебя в такси и отправлю домой. – Джек окинул меня непреклонным взглядом. – Я вытащу тебя отсюда силой, если потребуется, Хейвен, я не шучу.
Даже несмотря на то, что я знала, что он никогда не станет заставлять меня делать что-то против воли, я почувствовала, как побледнела и замерла в своем кресле. Не трогай меня, хотелось сказать мне, но слова застряли у меня за зубами, мечась словно дикие птицы в клетке.
Джек изумленно моргнул, уставясь на меня. – Эй… я просто пошутил, милая. Ради Бога, не смотри на меня так. От этого я чувствую себя чертовски виноватым, и даже не знаю, почему.
Я выдавила из себя улыбку и расслабилась. – Прости. Неприятные воспоминания. – Я подумала, что Ник ни за что не захотел бы, чтобы вечером я куда-то шла, веселилась, встречалась с людьми. Ему хотелось бы, чтобы я сидела дома одна. Только потому я решила пойти назло ему.
- Хорошо, - услышала я свой голос. – Может, ненадолго. Я нормально одета? – На мне были черный свитер с широким воротником, простая юбка и туфли-лодочки.
- Конечно. Это просто обычный бар.
- Это не один из тех баров, где устраивают деловые встречи?
- Нет. Это – бар, куда ты направляешься, чтобы развеяться после работы. А уже потом ты идешь в бар для деловых встреч. И если подцепишь там кого-нибудь приличного, ты отправляешься в милый, тихий бар «давай-переспим», и если все идет как надо, позже ты везешь ее к себе домой.
- Похоже, у тебя не остается времени на отдых, - сказала я.
К входу в мой уголок подошла Ванесса, худая, элегантная и невозмутимая. – Как интересно, - сказала она, и взгляд ее скользнул от Джека к подарку на столе. Она смутила меня теплой улыбкой. – Ну что ж, думаю, ты заслужила поощрение, Хейвен… за эту неделю ты проделала такую огромную работу.
- Спасибо. – Я была удивлена и благодарна за то, что она похвалила меня перед моим братом.
- Конечно, - добавила она, продолжая улыбаться, - нам придется поработать над тем, чтобы ты использовала время более продуктивно. – Она подмигнула Джеку. - Кое-кто любит посылать электронные письма друзьям, когда надо работать.
Это было неправдой – это меня задело – но не могла спорить с ней при Джеке. – Не знаю, с чего вы так решили, - спокойно проговорила я.
Ванесса мягко рассмеялась. – Я заметила, как ты щелкаешь на кнопке «свернуть» всякий раз, как я прохожу мимо. – Она повернулась к Джеку. – Я слышала, что вы вдвоем едете развеяться?
Мое сердце упало, когда я поняла, что она хочет, чтобы ее тоже пригласили. – Да, - тотчас же согласился Джек. – Мы хотим провести немного времени в семейном кругу.
- Как мило. Ну, а я посижу дома, отдохну и подготовлюсь к работе на следующей неделе. – Она подмигнула мне. – Не переусердствуй с развлечениями, Хейвен. Мне нужно, чтобы в понедельник ты начала работать в полную силу.
Что подразумевает, мрачно подумала я, что до этого я работала не в полную. – Приятных выходных, - сказала я и закрыла свой лэптоп.
Джек был прав – бар и вправду был самым обычным, даже несмотря на то, что стоянка походила на импровизированное шоу шикарных авто. Обстановка здесь была сверхсовременной и неромантичной: темные панели, слабое освещение и полным-полно людей. Мне понравилась подружка Джека, Хейди, жизнерадостная и оживленная.
Был один из тех зимних вечеров, когда погода в Хьюстоне никак не могла решить, чего же ей хочется. Время от времени шел дождь, несколько косых струй стучали по зонту, пока Джек вел нас внутрь. Я поняла, что Джек был завсегдатаем в этом месте – оказалось, что он знаком с вышибалой, двумя барменами, парочкой официанток и почти всеми, кто проходил мимо нашего небольшого столика. Правда, Хейди, похоже, тоже всех знала. Меня представили целой толпе нервных хьюстонцев, взволнованных из-за своих пятничных коктейлей.
Пару раз Хейди толкала меня под столом, когда рядом останавливался какой-нибудь симпатичный парень. – Милый, правда? Я его знаю – могу тебя познакомить. И тот парень, вон там – он тоже – лапочка. Который тебе больше нравится?
- Спасибо, - поблагодарила я ее за усилия, - но я все еще не пришла в себя после развода.
- О, тебе нужно найти мачо, - заявила Хейди, - Мачо – самые лучшие.
– Вот как?
- Они никогда даже не подумают о том, чтобы иметь серьезные намерения, да и всем ясно, что ты не станешь заводить отношения сразу после развода. Они просто хотят быть первыми, когда ты снова начнешь заниматься сексом. Пора тебе начать экспериментировать, детка!
- Мир – моя лаборатория, - провозгласила я, поднимая свой стакан.
Медленно выпив полтора стакана мартини с водкой, я была готова ехать домой. В баре стало не протолкнуться, и группки, двигавшиеся мимо нашего столика, ассоциировались у меня с лососем, спешащим вверх по течению на нерест. Я посмотрела на Джека и Хейди, которые, похоже, никуда не торопились, и почувствовала странное одиночество, такое можно испытать в комнате, полной людей, где все кроме тебя, кажется, весело проводят время.
- Эй, вы двое… я ухожу.
- Ты не можешь, - сказал Джек нахмурившись. – Еще даже восьми нет.
- Джек, я выпила два стакана и познакомилась с тремястами двадцатью восьмью людьми, - я остановилась и послала широкую улыбку Хейди, - включая пару потенциальных мачо.
- Я познакомлю тебя с одним из них, - воодушевленно пообещала Хейди. – И мы пойдем на двойное свидание!
Когда ад и пол-Техаса замерзнут, подумала я, но улыбнулась. – Звучит здорово. Поговорим об этом позже. Всем пока!
Джек начал вставать. – Я помогу тебе поймать такси.
- Нет, нет… оставайся с Хейди. Я попрошу кого-нибудь из вышибал помочь мне. – Я рассерженно покачала головой, так как он все еще казался обеспокоенным. – Я смогу найти выход и поймать такси. Если честно, то Мэйн 1800 так близко, что я могла бы и пешком дойти.
- Даже не думай об этом, - сказал он.
- Я не собираюсь идти пешком, я просто отметила… А, ничего. Приятно провести время.
Почувствовав облегчение при мысли о том, что пойду домой и сниму свои туфли на высоких каблуках, я ринулась в толпу толкающихся тел. Близость стольких людей вызвала во мне какое-то липкое чувство.
- Не думаю, что это настоящая фобия, - сказала Сьюзен, когда я рассказала ей о том, что, по-моему, у меня развивается сексофобия. – Тогда это было бы уже расстройством психики, а я не думаю, что корни проблемы так уж глубоки. Такое случается после того, что произошло у вас с Ником, твое подсознание говорит «Чувство отвращения и страха связаны с противоположным полом, поэтому я постараюсь избежать боли на этот раз». Нужно всего лишь дать себе другую установку.
- Тогда, хотелось бы мне изменить свои взгляды. Потому что не думаю, что смогу стать лесбиянкой.
- А тебе и не нужно становиться лесбиянкой, - с улыбкой сказала Сьюзен. – Тебе просто нужно найти правильного человека. Это случится, когда ты будешь готова.
Предаваясь воспоминаниям, я жалела, что до Ника у меня ни с кем не было секса, хоть какого-то приятного воспоминания, которое помогло бы мне вернуться в седло, так сказать. Я уныло подумала, со сколькими мужчинами должна буду переспать, чтобы это, наконец, начало мне нравиться. Я не слишком быстро приобретала вкус к чему-либо.
Множество людей медленно двигались вдоль барной стойки. Все стулья были заняты, сотни напитков выставлены по всей длине блестящего выложенного мозаикой плиточного стола. К входу было никак не пройти, если только не следовать за толпой. Тошнота скручивала мой желудок каждый раз, как я чувствовала случайное прикосновение чужого бедра, живота, руки. Чтобы отвлечься, я попыталась подсчитать, сколько человек пустили в бар сверх допустимой пожарной безопасностью нормы.