Я пожал плечами.
— Баба с возу, кобыле легче? — язвительно спросила она.
— Ты какими здесь судьбами?
— Ну, ты же не думаешь, что я приехала сюда из-за тебя? — усмехнулась Лиза.
— Нет, конечно, — тем же ответил я.
Скорее всего, Полубояров дал ей пинка под зад. Может, и бросил шубу с барского плеча, но этого ей мало. Похоже, Лиза ищет нового спонсора — чтобы он мог содержать ее альфонса…
— Но раз такое дело, мы бы могли тряхнуть стариной…
Я увидел Симу, которая шла к отелю со стороны моря, Ярослав с ней, Катя. Все, водно-солнечные процедуры закончены, пора в номер, готовиться к ужину. И мне пора.
— Извини. — Я поднялся, вышел из мини-бассейна.
— Я живу в шестьсот семнадцатом номере, — выкрикнула мне вслед Лиза.
— Я в групповухах не участвую, — не оборачиваясь, с едкой усмешкой бросил я.
Сима даже не спросила, с кем я принимал бурлящие ванны. Или она не видела меня в обществе красивой женщины, или не придала этому значения. Мало ли кто мог ко мне подсесть? А роман с этой «мало ли кто» я не мог закрутить по определению. Не мог, если это была не Лиза…
Я уходил от Лизы, не желая ее больше знать. Не нужна она мне, и пусть проваливает — и так я думал всерьез. Но, как оказалось, это во мне звучал голос ревности. Если она привезла с собой качка, чтобы вызывать во мне это чувство, то ее план удался. Правда, я не сразу это понял.
Мы приняли душ, спустились в ресторан отеля, где нас ждал ужин. Там я увидел Лизу. Она сидела за столиком в компании своего альфонса. У меня захватило дух — настолько она была красива. Роскошная прическа, вечерний макияж, нарядное платье для светских раутов. Она загадочно улыбалась, бросая на меня пылкие взгляды…
Ночью я запросто мог пожаловаться на бессонницу и под этим предлогом отправиться к морю. Сима так доверяла мне, что ничего бы не заподозрила. Но именно поэтому я и не стал обманывать ее. И к Лизе не пошел. А на следующий день сказал, что нам нужно уехать. Пусть Лиза развлекается со своей приманкой сама…
Снова осень, опять холодные дожди, но это не страшно, если дома — безоблачное лето. Все хорошо у меня в семье, поэтому и работа ладится.
— Вадим Борисович, к вам Курдов, — сообщила секретарша.
Олег дождался, когда о нем доложат, и, войдя в кабинет, остановился, выжидательно глянув на меня.
— Проходи! — Я показал ему на кресло за приставным столом.
Курдов давно уже освоился в роли моего заместителя по безопасности, он чувствовал себя большим начальником. В некоторых вопросах мог перечить мне и даже язвить, но рамки свои знал. И не борзел. Кровожадностью не страдал, с агрессивными конкурентами старался решать вопросы мирно, а если не получалось, подключал к делу ментов — тогда в ход шли провокации, подставы, все такое прочее. Грязно, подло, но это лучше, чем убийства…
А с ментами Олег взаимодействовал плотно, да и сам по себе представлял определенную силу, поэтому я давно уже забыл о бандитских наездах. И с ретивых чиновников мы обламывали достаточно эффективно… В общем, работа шла, и Курдов отлично с ней справлялся.
И к моей жене он дышал ровно. Может, когда-то Сима и нравилась ему, но сейчас она интересовала его исключительно как объект охраны. У него семья, свою жену он очень любит и даже не пытается ей изменить. Как некоторые. Когда-то…
В общем, я зря в свое время сомневался в Олеге.
Он сел в кресло, открыл папку, заглянул в содержимое:
— Чайков Михаил Витальевич, семьдесят третьего года рождения. В девяносто пятом году был осужден на двенадцать лет.
— Ну, знаю такого, и что?
— Миха, его кличка. Он и Шильник — одна банда.
— Что было, то было.
— Он с Лизой Ларцевой жил, — гнул свою линию Курдов.
— Короче можешь?
— А Лиза к тебе, Вадим Дмитриевич, клеится.
— Это ты про случай на море?
Я не рассказывал Олегу о своей встрече с Лизой, но разве от него что-то скроешь? Его глаза и уши всегда где-то рядом со мной.
— Это хорошо, что ты дал ей отставку. Нам проблемы с ней не нужны.
— Ты к чему этот разговор завел?
— Чайков освободился.
— И что?
— Он с Лизой жил, а ты с ней спал. У тебя с Полубояровым проблемы из-за нее были, как бы теперь с Чайковым не возникли.
— Он знает, что я с ней спал? — в раздумье спросил я.
Как-то не думал я, что Миха когда-нибудь освободится. Двенадцать лет когда-то казались вечностью. Но годы прошли, Миха отмотал срок, и что теперь? Лиза для него святое, а он с ней спал. Как бы я поступил на его месте?
— А вдруг?
— Когда это все было!
— Но ведь было.
— И что ты предлагаешь?
— Все зависит от тебя. Чайков с тобой хочет встретиться. Приходил, спрашивал, я пока дал отбой. Вот информацию о нем собрал. — Олег щелкнул пальцами по своей папке. — Если захочешь с ним встретиться, его привезут. Если нет, мои ребята поговорят с ним, и он забудет к тебе дорогу. А если не забудет… Он прикидывается заблудшей овечкой, но я ему не верю. В душе он волк, и я боюсь, как бы не показал зубы.
— И чего он хочет?
— Сказал, что ему нужна работа.
— И все?
— Возможно, это предлог, чтобы вцепиться тебе в горло.
— Возможно, ты преувеличиваешь… Я встречусь с ним.
Мои заводы и производства разбросаны по всему Подмосковью, а офис в Москве, там я проводил переговоры, заключал сделки, оттуда шло управление производством. Но был еще и архиповский кирпичный завод, в честь которого называлась моя компания. И когда моего присутствия в основном офисе особо не требовалось, я работал здесь, в своем кабинете, который отличался от старого размерами, отделкой и обстановкой. Старое административное здание превратилось в современный офис, а заводская ограда — в крепостную стену, во всяком случае, так говорил Курдов. Охрана у него здесь на высшем уровне, муха не пролетит.
И еще отсюда удобно было ездить домой.
Прежний свой дом я, как и собирался, отдал родителям, а сам переехал в новый особняк неподалеку. В родных местах лучше, чем на Рублевке, — и я так считал, и Сима.
Я принял Миху в своем кабинете на архиповском заводе. Он зашел с неловкой улыбкой на губах. Взгляд неуверенный, заискивающие нотки в нем.
Миха очень изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Загрубел, постарел. Ему всего тридцать четыре года, а выглядел он на все сорок, если не больше. Седина в черных волосах проблескивает, морщины на лбу. Но цвет лица вроде бы здоровый, плечи, как и прежде, широкие, руки сильные, на ногах крепко держится.
Я подошел к нему, подал руку. Он порывисто пожал ее, дернулся, как будто хотел меня обнять, но сам же себя и осадил. Как ни крути, а друзьями мы не были.
Одной рукой я коснулся его плеча, а другой показал на кресло за приставным столом.
Я предложил ему кофе с бутербродами, и он не стал отказываться.
— А ведь я у тебя здесь никогда и не был, — сказал он, усаживаясь.
Вроде как бы для поддержания разговора сказал, но в его словах угадывался намек. Не был он у меня раньше и дань с меня не снимал, хотя и мог.
— Раньше здесь было по-другому.
— Раньше все было по-другому. — И снова в его словах прозвучал толстый намек, но я и не ждал от него ничего другого.
— Ты спас мне жизнь. Ты не обкладывал меня данью. Я все это помню.
— Ты сам это сказал… — с легким торжеством в голосе проговорил Миха.
— Лиза приходила, сказала, что тебя посадили. Попросила денег, я дал ей пятьдесят тысяч долларов.
— Пятьдесят тысяч?
— По тем временам большие деньги.
— Да это и сейчас немало…
— А ты не в курсе?
— Ну, она говорила, что есть люди, которые мне помогли. Но про тебя конкретно ничего не сказала… «Дачку» от тебя в Сизо получал, это было…
— Как у тебя дела, Миша?
— Да как-то не очень… — Он отвел глаза, словно не желая, чтобы я увидел тоску в них.
— Что так?
— Говорила мне Лиза, в бизнес надо деньги вкладывать.
— Так в чем же дело?
— Да я пытался… Только как-то не очень… Все на «общак», все на «общак»… Надо было магазин свой открыть, сейчас бы горя не знал… Такой фарт мне пер, Вадик, а я все профукал. А Лиза предупреждала… — уныло вздохнул Миха.
— Лето красное профукал…
— Тебе легко говорить, у тебя тут все в шоколаде… — Он обвел рукой мой кабинет.
— Не жалуюсь.
— Говорят, ты моих пацанов с локтевскими стравил.
— Кто говорит? — Я удивленно повел бровью. — Это Шильник говорил. Я не заставлял его на локтевских наезжать.
— Но ты подсунул ему локтевский завод.
— Это претензия или как? — недобро глянул я на Миху.
— Да какие претензии… Шильник — сволочь, и хорошо, что его завалили…
— А что плохо?
— Да все плохо, Вадим. Вернулся домой, а дома-то и нет. Отец умер, сестра квартиру приватизировала, мать у нее на птичьих правах. Мне и вовсе места нет…
— А жить как-то надо…
— В том-то и дело.
— А если в бандиты записаться?
— Какие сейчас бандиты? — хмыкнул Миха. — Шелупонь одна, собственной тени боятся… Да и не хочу я… А разве я бандитом был? Ты же меня в народные заступники записал. Леший бабки у тебя отбил, а я их вернул…
— И это я помню… Если тебе деньги нужны, ты скажи.
— Ну, деньги, конечно, нужны… — встрепенулся Миха.
— В принципе, пятьдесят штук я на тебя уже дал…
— Ну, может быть, — сник он.
— Но, может, этого мало? Полтора года нас не трогали. А это больше, чем пятьдесят штук… — вслух рассуждал я.
За эти полтора года мы смогли встать на ноги и окрепли так, что пятьдесят тысяч на Миху нас не подкосило. Зато те деньги, которые он отбил у Лешего, спасли завод в общем и меня в частности.
— Значит, магазин хочешь открыть?
— Магазин? — обнадеженно глянул на меня Миха.
— Мы тут открываем стройдвор, я выкуплю там долю — в твою пользу. Сорок пять процентов — твои, остальное — мое. Контроль остается за мной, и работать будет мой человек. А тебя назначу замом. Если будешь справляться, поставлю директором.
— Стройдвор? — От возбуждения Миха заерзал в кресле.
— Строительный магазин под открытым небом. Вернее, под навесом. Ну, и закрытые склады там есть. Цемент, железобетон, кирпич, блоки, лес, в общем, все, что нужно для строительства.
— И у меня там будет своя доля?
— Тысяч на сорок-пятьдесят, в «убитых енотах».
— В условных единицах?
— Значит, согласен?
— Ну, ты, Вадик! Ну, ты, в натуре! — От волнения Миха не находил слов.
— Добро у нас в дефиците. Добро надо помнить… — Я обращался к Михе, а уговаривал самого себя.
Не в моем это стиле — разбрасываться деньгами, а тут вдруг закрутил аттракцион невиданной щедрости. Скорее всего, я погорячился… В конце концов, я выделил в свое время пятьдесят тысяч на Миху, и если они прошли мимо него, так это к Лизе, не ко мне…
— Давно освободился? — спросил я.
— Ну, месяц уже…
— Лизу видел?
— Да нет. — Миха растянул губы, не разжимая челюстей.
— Она личность известная…
— Да я в курсе… — болезненно скривился он.
— Любишь ее?
Миха ничего не сказал, но тоскливо глянул на меня. Никуда не делась его любовь.
— Хочешь с ней встретиться?
— Зачем? Я ей не нужен.
— Она переживала за тебя, бегала тут, деньги собирала. Адвокатам платила.
— Платила. Только мне двенадцать лет дали… Она мне только первый год писала, потом все. С этим козлом связалась…
— Полубояров сейчас в Англии.
— И что?
— Ну, если бы встретил, отомстил? — Я внимательно смотрел на Миху.
Мне и самому интересно было знать ответ на этот вопрос, и Курдова очень интересовало отношение Михи к Полубоярову. А если точнее, то ко мне. Миха мог узнать, что и я спал с Лизой, мог отомстить и мне…
— Дело не в нем, дело в ней. Не было бы его, она бы нашла другого… Ей свою жизнь надо было устраивать… Да и какая баба стала бы ждать меня двенадцать лет?
Я кивнул. Такая баба, как Лиза, ждать не стала бы. А вот в Симе я не сомневался. Если бы меня на пожизненное закрыли, она все равно бы ждала…
— Найди бабу, которая будет ждать, — посоветовал я.
— А такие есть? — усмехнулся он.
— Есть, — ничуть в том не сомневаясь, ответил я.
— Ну, может быть…
— Ты еще не старый. Даже моложе меня.
— Ну да, ну да…
— Ты теперь добрым должен быть, у тебя теперь велосипед есть, — скорее всерьез, чем в шутку сказал я.
— Ну, за велосипед спасибо… А злость свою я там, за колючкой, оставил. Новую жизнь начать хочу…
— Добро пожаловать в новую жизнь!
Миха ушел, а я распорядился открыть счет на его имя и перевести туда деньги, чтобы на них выкупить долю в одном из тех стройдворов, сетью которых я опутывал ближнее и дальнее Подмосковье. Я не обеднею, а долг человеку отдам. Кто-то же должен сохранить Миху для общества.
В плане дресс-кода мужчине куда проще, чем женщине: в одном и том же костюме можно и в офисе заседать, и в ресторане ужинать. А у женщины деловой стиль отличается от вечернего. Впрочем, Лиза хорошо смотрелась в любой обертке.
Я помнил ее вечерний стиль в итальянском ресторане, полгода с тех пор прошло. А сегодня она предстала передо мной в образе бизнес-леди. Но и в деловом костюме она выглядела не менее соблазнительно, чем в вечернем платье с открытой спиной.
Она сама напросилась на встречу — сказала, что у нее ко мне важное дело. Скорее всего, Лиза лукавила, но я сделал вид, что поверил ей.
В кабинет она зашла, осветив его сиянием своей улыбки. Но это было холодное сияние яркой, но далекой звезды.
— Я смотрю, к тебе так просто не пробиться, — свысока усмехнулась она.
— Все простое осталось в прошлом.
— И не говори…
Она села в кресло за журнальным столиком, забросила ногу за ногу, подмешав этим к своему деловому стилю вульгарность уличной женщины, и, доставая из клатча пачку сигарет, спросила:
— Как дела, Вадик?
— Все хорошо, Лиза.
— Я ждала тебя в отеле. — Взгляд ее затуманился.
— Ты хотела со мной о чем-то поговорить, — напомнил я.
— Обычно дела мы обсуждали после…
Она не стала говорить, после чего мы обсуждали дела, но я все понял. Так было всегда — сначала секс, а потом все остальное. И сейчас она предлагала мне то же самое…
— Давно это было.
— Раньше ты меня не избегал, — с сожалением заметила она.
— Раньше ты с альфонсами не дружила… — ляпнул я.
— Неужели ты думаешь, что я смогла бы впустить альфонса в свою постель? — кокетливо возмутилась Лиза.
— Ну, не знаю, кто он там у тебя…
— Егор — менеджер среднего звена. И альфонс по совместительству… Я еще не такая старая, чтобы опуститься до такого.
— Ну, не знаю…
— Ты мог бы сказать, что я совсем не старая, — колко усмехнулась она.
— Ты такая, какая есть. И мои слова ничего не изменят.
— А что ты хочешь изменить?
— Ничего. Я ничего не хочу менять в своей жизни. У меня жена, дети, и меня все устраивает.
— А как же я? — Лиза посмотрела на меня растерянно и капризно.
— Мы десять лет жили друг без друга, и ничего, выжили.
— Мы жили друг без друга, потому что Оскар тебя купил! — жестко съязвила она.
— Как хочешь, так и понимай.
— Нефедов, ты ставишь меня в неловкое положение. Заставляешь меня напрашиваться… Не хочешь со мной, и не надо, так и скажи!
— Так и скажу.
— Ну, ты и сволочь, Нефедов!
Я не хотел, чтобы Лиза уходила, но все-таки будет неплохо, если она в сердцах бросится вон из кабинета. Но это не случилось, и она осталась сидеть, возмущенно глядя на меня.
Красивая она, желанная, и я хотел ее. Хотел, как никого и никогда.
Я любил Симу, но и Лиза мне очень дорога. Я не должен был изменять жене, но ведь это уже было, и моя совесть не станет грязней, если все повторится. Лиза такая доступная, и нам никто не помешает…
Я уже собирался взять ее за руку, чтобы привлечь к себе, когда она ощетинилась шипами:
— Ты хоть понимаешь, что жестоко оскорбил меня? Сначала продал меня Оскару, теперь плюнул мне в лицо!
— Не преувеличивай.
— Ты даже не представляешь, что ты потерял, Нефедов!
— Потерял, — кивнул я.
Своим выпадом Лиза снова отрезвила меня. Она должна уйти и оставить меня в покое — я четко это осознавал.
Все, никаких больше фантазий и самооправданий, пусть уходит и не мешает мне жить.
— А ведь я собиралась предложить тебе очень выгодный вариант!
Я кивнул. Судя по ее поведению, Лиза собиралась сесть мне на шею. Я не просто должен был спать с ней, но и содержать. А запросы у нее серьезные, в этом не усомнишься.
К деньгам я относился рачительно, но легко мог бы включить Лизу в статью расходов, если бы не Сима, которой я не мог больше изменять. Не о деньгах я думал, а о своей совести.
— Какой же ты жалкий, Нефедов! Жалкий и скользкий. Боюсь, что мы не сработаемся, придется тебя уволить.
— Не понял.
— Не нужен мне спонсор, Нефедов. У меня есть своя компания, и я могу не беспокоиться о своем будущем! — высокомерно усмехнулась Лиза.
— И что это за компания?
Я бы и не стал задавать этот вопрос, если бы Лиза не пригрозила меня уволить.
— Помнишь, я помогла тебе с кредитом? Помогла справиться с Шильником?.. Я всегда тебе во всем помогала. И даже выкуп за меня ты получил с моего согласия… Да, это я уговорила Оскара на совместный с тобой проект. Если бы не я, не было бы никакого «Главстандартстроя». А он есть. И контрольный пакет этой компании теперь принадлежит мне.
Я удивленно повел бровью. Или Лиза сошла с ума, или Полубояров расстался со своими акциями без моего согласия…
— Меня не информировали об изменении в реестре.