– Эй, господин хороший! – вывел его из задумчивости надтреснутый тенорок. – Леди Би сказала, ты вроде искал меня.
Вздрогнув от неожиданности, Алекс поднял голову и увидел долговязого светловолосого парня, в небрежной позе прислонившегося спиной к двери.
«Как раз вовремя», – пронеслось в голове Алекса. Это именно то, что надо: один из «инструментов», которыми он собирался воспользоваться для наблюдения за сестрами Фергусон.
– О Франшем! – приветствовал паренька Алекс, отходя от окна. – Я бы мог спросить, как ты оказался в библиотеке моего отца, но полагаю, что это было бы глупо. Ты остался без службы, или это твоя новая ливрея?
Парень скорчил в ответ гримасу, сразу сделавшись похожим на чертенка. Выглядел он весьма живописно: рваный свитер, шея обмотана грязным, видавшим виды шарфом, а на голове красуется лихо сдвинутый набок цилиндр. Естественно, Алексу было любопытно узнать, зачем появилось здесь это тощее существо в уникальном головном уборе.
– Без службы? Пожалуй, да. – Виляя костлявыми бедрами, он продефилировал по периметру помещения, сканируя попутно цепким взглядом убранство библиотеки. – Меня застукали в… за частными делами с парнями из конюшни. Леди Би поймала.
Это было вполне обычным для леди Кейт – нанимать уличную шпану в штат своих слуг. Они числились грумами, садовниками, но исполняли и другие обязанности. В частности, Франшем с его сомнительными связями и не менее сомнительными привычками был основным добытчиком информации.
Алекс понимающе кивнул.
– И сколько же ты получаешь с этих парней?
На лице юного собеседника появилась наглая, как у цыгана, пытающегося всучить покупателю порченую лошадь, улыбка.
– Три кроны и месячные уроки верховой езды. Не так уж много. Могу что-то сделать для вас, милорд?
– Да. Присаживайся.
Франшем расцвел, будто Алекс предложил ему фамильное серебро. Стащив с головы свой шедевр, он плюхнулся в одно из кресел и закинул ногу на ногу.
– Мне нужен человек, чтобы, скажем, присмотреть кое за кем. Возможно, всего на несколько дней, пока не найму кого-нибудь более подходящего. В Блэксмите.
Франшем между тем прицеливался своим цилиндром к голове рыцаря, бюст которого стоял в углу.
– Можно попробовать.
Цилиндр взлетел в воздух и с завидной точностью приземлился на бюст, подчеркнув нелепость старомодного парика.
Алекс улыбнулся:
– Нет, ты меня не так понял. Не сочти за обиду, но мне нужен кто-нибудь попрезентабельнее и покрепче, чтобы, если понадобится, мог защитить. Что думаешь насчет Финни?
Финни, бывший боксер и дворецкий леди Кейт, безусловно, лучший кандидат. Договориться с ним куда целесообразнее, чем с кем-то из других слуг в доме сэра Джозефа. Обратись Алекс за содействием к дворецкому Сомсу, это могло бы привести к обмороку его главного слуги, достопочтенного мистера Марша.
– Финни? – Франшем запустил пятерню в нечесаную шевелюру. – Известно, что у него, у мистера Финни, дел по горло. А что, у нее серьезные проблемы, у этой женщины?
– У женщины? Ну да… Нет, вовсе нет. Просто она хочет жить самостоятельно, а я должен быть уверен, что нет причин для беспокойства. Дело в том, что она немного упряма и не хочет переезжать в более безопасное место.
Алекс замолчал, чтобы справиться с нахлынувшей волной страсти. Если продолжить, то он говорил о месте, где мог видеть ее, где она была бы совсем рядом.
У ее брата в этом случае могла бы появиться еще одна причина застрелить его, признался себе Алекс. Конечно, если раньше этого не сделает Фиона.
– Так вы хотите, чтобы я припугнул ее и выкурил? – прервал молчание Франшем. – Нет проблем.
– Что? Боже правый! Нет, конечно, – затряс головой Алекс. – Я вообще не хочу, чтобы ты что-то предпринимал в отношении ее. Более того, она вообще не должна знать, что за ней присматривают.
Франшем окинул его пустым взглядом – так смотрят уличные подростки на тех, кого называют франтами, – и пожал плечами:
– Мудрено что-то…
– Ничего мудреного, Франшем: просто наблюдать и ежедневно мне докладывать. Финни умеет читать и писать?
Паренек взял свой цилиндр и презрительно фыркнул.
– В доме леди Кейт? Да у нее каждого кухонного огрызка учат писать. Самая идиотская затея, если приглядеться.
Алекс кивнул.
– Скажи Финни, пусть придет. Время не терпит.
Франшем направился к выходу, но Алекс окликнул его:
– Постой, есть еще кое-что.
Паренек остановился.
Несколько секунд Алекс прикидывал, как продолжить разговор, чтобы сметливый Франшем не почуял особого интереса к предмету, который он собирался затронуть.
– Ты не встречал, случайно, паренька по имени Линни Среда? – наконец, вглядываясь в распластавшийся за окном туман, спросил Алекс. – Он обитает где-то в старом городе, как и ты.
– Думаете, я знаю всех местных пацанов? – осклабился Франшем.
– Нет, но, полагаю, у тебя больше шансов его найти, чем у меня. Он примерно твоего возраста и, как говорил, что-то связывает его с «Голубым гусем». Знаешь это заведение?
– Еще бы. Это кабак в Сен-Жиле, куда молодые франты ходят просаживать денежки. У вас завелись лишние, чтобы спустить?
Алекс задумался. Если удастся найти Линни, то, в свою очередь, появится возможность узнать, кто передал те письма, а это даст шанс обезвредить противника до того, как он предпримет кардинальные меры.
– Пожалуй, схожу туда сегодня.
Паренек вскинул голову и оценивающе окинул его взглядом.
– Только прикид придется сменить: в этом не хрен соваться. Оденьтесь, чтобы смотреться потупее.
Алекс улыбнулся:
– Полагаю, что это не сложно.
Франшем водрузил свой цилиндр на голову и направился к двери.
– Попроси мистера Финни быть где-нибудь поблизости, когда у него появится такая возможность.
Парень перепрыгнул через ручку кресла и протянул руку.
– Ну, если это все…
Он пристально смотрел на свою руку, будто под воздействием этого взгляда на повернутой вверх ладони что-то должно появиться. Алекс чуть не захохотал, но сдержался. И вместо того чтобы рассмеяться, подбросил монетку, которая немедленно оказалась в руке Франшема. Он поймал ее с той же проворностью, с какой птицы охотятся за летающими насекомыми.
Алекс чуть наклонил голову, показывая, что аудиенция закончена.
– Скажи Финни, что начать следует уже завтра. Я не могу оставить леди без защиты.
Франшем приложил пальцы к цилиндру:
– Как скажете, ваше сиятельство.
По прошествии часа Алекс все еще сидел за столом, уставившись в девственно чистый лист бумаги. Единственное, до чего он додумался, это как надо действовать. Самое простое и правильное – тупо, без ухищрений, хотя и так уже чувствовал отупение. Каким образом убедить Фиону Фергусон обратиться к здравому смыслу, он так и не придумал. Когда у него созрел наконец первый пункт плана, в библиотеку вошел сэр Джозеф и, поздоровавшись, сказал:
– Меня не будет в стране полгода, так что можешь занять этот дом.
Алекс поднял голову и понял, что отец выглядит куда более озабоченным, чем накануне. Принятое было решение показать ему письмо сразу показалось сомнительным. Алекс рассчитывал на самое простое объяснение, но вдруг такового нет? Стоит ли тогда поднимать этот вопрос именно сейчас, когда усилившаяся бледность отца свидетельствует об ухудшении самочувствия?
Он улыбнулся и постарался начать разговор так, чтобы отец ничего не заподозрил.
– Сомс, как я понимаю, продолжает сплетничать.
Сэр Джозеф улыбнулся:
– И наверное, по поводу того оборванного любителя чужих карманов, который только что освободил этот кабинет, проскользнув за моей спиной.
– Сомс уже забыл о мудром вдохновлении юношей и перевоспитании начинающих негодяев. Тот, кого ты видел, один из подопечных леди Кейт.
Сэр Джозеф подошел к столу и заглянул в оставленный Алексом листок.
– Покупаешь телескоп? Следует ли воспринимать это как признак успеха в твоих попытках вернуть внучек Лейбурна?
Алекс вышел из-за стола, мысленно радуясь, что не успел записать другие предложения, которые обдумывал.
– Скорее провала. Я как раз пишу секретарю маркиза. Хочу проинформировать, что девушки в безопасности и что по крайней мере одна из них не проявляет ни малейшего интереса к высшему обществу. К его радости, я полагаю. Она вполне удовлетворена тем, что производит расчеты для королевского астронома и учит считать отпрысков местных лавочников.
Сэр Джозеф удивленно приподнял брови и опустился в кресло у камина.
– Математичка? Бог мой! Так она «синий чулок»?
Алекс сел в соседнее кресло и улыбнулся отцу.
– Хуже. Она астроном. Но я бы не назвал ее «синим чулком». Она трудно управляема, это да… Впрочем, они обе такие. Думаю, тебе стоит ознакомиться с их перепиской.
– Не похоже на твои обычные рассказы о своих дебютантках. А ты не думал просто оставить ее в покое?
– Не похоже на твои обычные рассказы о своих дебютантках. А ты не думал просто оставить ее в покое?
Алекс преодолел возникшее было желание огрызнуться. Отец по-своему прав: ему же неизвестно, какой необычной оказалась Фиона. Не знает он и об обязательствах Алекса перед ее братом.
– Ты полагаешь, что нам следует поступить именно так только из-за ее деда?
Отец достал из кармашка часы, потом носовой платок и вытер лицо.
– А ты не задумывался, почему она не желает, чтобы ее спасали?
Алекс пожал плечами:
– Ну, очевидно, дед каким-то образом сумел внушить ей, что общество ее не примет. Он держал их с сестрой взаперти на протяжении четырех лет, так что у них даже не было возможности с кем-то поговорить.
Сэр Джозеф отложил платок и пристально посмотрел на Алекса.
– А почему, как ты думаешь, он так с ними обращался?
– Потому что они выросли в трущобах.
Отец, демонстрируя христианское смирение, просто вздохнул.
– И это все?
Алекс кивнул, и сэр Джозеф продолжил:
– Прежде чем начнешь ее спасать, а я не сомневаюсь, что так и будет, тебе следует выяснить, не стоит ли за этим делом что-нибудь серьезное, о чем ты не знаешь.
Алекс ощутил неприятный холодок вдоль спины.
– Полагаю, я не знаю многого: например, как чувствуют себя те, кто живет под мостом.
Отец пристально посмотрел на него.
– А еще?
– Еще? Что ты имеешь в виду?
– Не будь глупцом, Алекс. Как им с сестрой удалось выжить? Как долго они жили под мостом, до того как их забрал брат?
Алекс вспомнил смутные намеки и обвинения, которые слышал от маркиза Лейбурна, и ему стало немного не по себе.
– И что ты предлагаешь: устроить ей допрос?
– Нет. Но, как мне удалось выяснить, дед провел в отношении своих внучек тщательное расследование.
В глазах Алекса промелькнула растерянность. Слова отца, а точнее, то, что за ними могло стоять, взволновали его. По спине побежали мурашки, сердце забилось быстрее. Он вдруг понял, что практически ничего не знает о том, как жили сестры до того, как брат их выручил. Почему, в самом деле, маркиз прятал их? Но были и другие вопросы. Действительно ли он хочет узнать это? Имеет ли это значение?
– А ты не думаешь, что это связано с какими-то личными секретами?
Отец печально улыбнулся и со щелчком закрыл часы.
– Думаю, причем с настоящими секретами. Но не лучше ли выяснить это потихоньку самому, чем дожидаться, когда о тайнах узнает общество и девушка будет унижена? По-твоему, она заслуживает этого?
Сердце Алекса забилось еще быстрее. Ему даже показалось, что пол уходит из-под ног, как при землетрясении, и он вот-вот упадет. Но нарастало и раздражение. Поставленный вопрос требовал разрешения. Окончательного. Он решительно повернулся к отцу.
– Но я ни за что не доставлю удовольствия маркизу, попросив рассказать обо всем его.
Сэр Джозеф возмущенно взмахнул руками.
– Кто сказал, что тебе надо расспрашивать его? Я знаю, чьими услугами он пользовался в своих изысканиях. Это отличный агент с Боу-стрит по имени Баркли. Я тоже привлекал его, когда захотел побольше узнать о молодом человеке, который в прошлом году сделал предложение Сисси.
От удивления Алекс немного успокоился и улыбнулся:
– Так вот почему этот парень вдруг решил совершить путешествие на Антигуа?
Настала очередь отца отводить взгляд.
– Я не могу допустить, чтобы любая из моих дочерей связала свою судьбу с проходимцем, который обобрал бы ее до нитки. С агентом мы говорили, так что готов помочь, используя свой обширный дипломатический опыт. Надо?
Улыбка исчезла с лица Алекса.
– Думаю, что справлюсь сам. Спасибо.
Оба поднялись с кресел. Алекс вернулся к столу, на котором лежал листок бумаги с одинокой записью, а отец направился к двери.
– Ты еще не сделал ей предложение, надеюсь?
Алекс так и застыл с листком бумаги в руке, затем коротко ответил, глядя отцу в глаза:
– Нет, сэр.
Сэр Джозеф кивнул.
– Если надумаешь, вспомни Аннабел.
Скажи это кто-то другой, Алекс не задумываясь поставил бы его на место, но в голосе отца чувствовалась столь искренняя озабоченность, что он не испытал ни малейшей обиды, хотя память услужливо подсказала о настоящей обиде, которая занозой засела в его сердце. Сэр Джозеф был прав, упомянув Аннабел. Алекс женился на ней, чтобы спасти. Она тогда напоминала птичку с перебитыми крыльями. Он решил, что его любовь сможет исцелить эту настрадавшуюся от окружающего мира хрупкую девушку, женщину, самооценка которой зависела исключительно от взглядов мужчин. Однако, как выяснилось, их брак был обречен задолго до того, как они обменялись кольцами.
Конечно, Фиона Фергусон и Аннабел – это небо и земля. Изящная Аннабел со своими худенькими руками и огромными глазами напоминала фарфоровую китайскую куклу, которую можно повредить, если чуть сильнее сжать в руках. Именно ее ранимость и беззащитность так привлекали Алекса. И не только его, но практически каждого мужчину, который оказывался на достаточно близком расстоянии, чтобы ощутить этот немой призыв. Всем хотелось смягчить ее тяготы, помочь в решении задач, которые ставила перед ней жизнь, хотя сама она, как казалось, ничего для этого не предпринимала.
Алекс даже улыбнулся, попытавшись описание Аннабел примерить к Фионе. Эта девушка ни от кого не ждала помощи, не нуждалась ни в чьей поддержке и ни о чем не просила. И Алекс полагал, что знает почему. В конце концов, ей при такой жизни наверняка встречалось немало людей, особенно мужчин, которые обманули ее ожидания. Разве может она после этого рассчитывать найти в ком-то опору?
Этого вполне достаточно, чтобы ей помочь, но совершенно недостаточно, чтобы на ней жениться. Да она и сама не согласится. Скорее всего погонит метлой любого, кто будет настолько глуп, чтобы сделать ей подобное предложение.
Но при всем этом… разве запрещено желать позаботиться о ней? Разве это грех – предложить ей избавление от обязанностей, которые лежат не ее плечах как ярмо? Разве грех обнять ее и увезти туда, где он сможет показать ей, что существует и другая жизнь, в которой ее будут любить и лелеять?
Задав себе эти вопросы, Алекс вынужден был признать, что ответ на них один: да, грешно, – и она права, отвергая все это. Однако логика не помешала разыграться фантазии. Он представил Фиону в своей постели, прикрытую только распущенными золотыми волосами: ее томные глаза, ее разгоряченное после долгого забытья в любовном соитии тело, – и ощутил напряжение в паху, желание немедленно мчаться к ней, чтобы еще хоть раз поцеловать. Чтобы изменить ее жизнь.
– Думаешь, есть что-то еще? – спросил пожилой джентльмен.
– Мы получили записку сегодня. Имеются часы…
Пожилой джентльмен почесал переносицу.
– Я знаю все про часы, Приветт. В них хранится ключ.
Секретарь наклонился поближе к собеседнику и прошептал:
– Их не видели с тех пор, как уехали женщины. Мой осведомитель считает, что одна из них случайно взяла их с собой.
«Или украла» – пронеслось в голове у пожилого.
– Ты их разыскал?
– Наверняка известно лишь то, что Уитмор и Уайлд ездили в Блэкхит, в школу, принадлежащую некой Маргарет Брайан. Думаю, что нам стоит выяснить зачем, а заодно и поговорить с мисс Брайан.
– Забудь о ней – только с Уитмором! Напомни о том, что у нас кое-что есть, в случае если он заупрямится. Найди этих девчонок! И не забудь выяснить, что им известно. Как ты это сделаешь, мне все равно. И найди часы!
Приветт с трудом удержался от возражений. И пусть он верил в миссию своего собеседника, но был убежден, что управление страной должно быть изменено, принцесса – наиболее подходящий претендент на трон, особенно в союзе с избранными аристократами, которые готовы ей помочь, однако ему претило, что во имя ее успеха должны погибнуть ни в чем не повинные люди.
– Да слушаешь ли ты меня? – прервал его размышления недовольный окрик.
Молодой человек проглотил подступивший к горлу комок и кивнул:
– Да, сэр!
Так и не решившись заявить о своем несогласии, Приветт направился к двери и вышел из комнаты.
Ночь была холодной и ясной. Фиона лежала на склоне холма напротив королевской обсерватории и рассматривала звезды, мириады звезд, будто участвовавших в медленном танце с четкими движениями, и свет их становился то ярче, то почти исчезал в бескрайней глубине ночного неба.
Как и всегда, прежде всего она отыскала Орион. Сигнализируя о начале зимы, в хорошо видном в юго-восточной части неба созвездии вновь засияли две самые яркие звезды – голубая Ригель и красная Бетельгейзе. Это было первое созвездие, которое она научилась распознавать еще в Эдинбурге, много лет назад, а теперь считала его чем-то вроде якоря, который бросила в океан звезд. Именно подвешенным в ночном небе поясом Ориона и загадочной Большой туманностью ее когда-то и соблазнила астрономия. Он охотник и воитель, ее Орион, к тому же отличный проводник для нее по миру звезд.