Я пошла между рядами студентов, не будет же ректор распихивать своих учеников? Не будет. Не комильфо это. Украдкой проследила за взглядом лорда, который щурился и, не мигая, провожал меня взглядом. Стоп. Надо подумать. Он ведь сейчас увидит, куда я иду, хоть и не побежит следом, но потом найдет. Значит, надо придумать, как его отвлечь. А как его отвлечь?
Может, пожар быстренько устроить? Не получится. У меня с собой арсенала нет. Заорать «наших бьют» не поможет…
— Все свободны! — Громыхнуло над площадью, сердце в пятки упало и выбираться категорически отказалось.
Студенты двинулись кто куда. Я воспользовалась этим моментом, в полусогнутом состоянии пробралась на двор, как раз туда, где я в первый день гуляла. Вот и Закрытый сад, туда и пойду. А что, там есть где спрятаться. Да и природа, опять же, своих всегда прикроет. А я своя до мозга костей.
Пробегая мимо плодовых деревьев, не удержалась, сорвала грушу и побежала дальше. Все-таки вкусные здесь фрукты растут… Намного вкуснее тех, что на рынках да базарах продают.
Так… И куда податься? Впереди водопад, налево озеро, направо… А направо я еще не ходила. Что ж, значит пойду направо, раз там я еще не была, вдруг местечко какое укромное есть.
Тропинка направо непростая уходит, вся цветочками увитая, ни единого камешка нет. Листики меж друг другом вьются, словно мостик невесомый создают. А по ощущениям, совсем не невесомый… Будто вовсе не по листикам идешь, а по дереву. Птички поют… Благодать… Дерево стоит изогнутое, как указатель, а тропинка одна, в разные стороны не расходится… Странно. Над этим думала недолго, пошла по тропинке. Вокруг кустики цветущие, клумбы с цветочками.
Клумбы. Занятно. В той части сада, откуда я пришла, цветы сами по себе растут, без клумб, а здесь ухоженные, огороженные…
Тропинка резко вильнула влево, за зеленую изгородь, и…
Дом. Большой, увитый зеленью дом. Огромный, я бы даже сказала. А вокруг клумбы, прудики, фонтанчики небольшие бьют, зверьки вон бегают, птички, опять же.
Интересная картина. Чей может быть дом на территории Академии, да еще в Закрытом саду? Загадка, однако.
Я к крылечку подошла, никого нет, вокруг тоже пусто, ну а чего на пороге стоять?
Меня бабуля всегда учила, коли дом пустует — надо зайти, посмотреть, вдруг интересное что-нибудь узнаешь, а информация — она, как известно, миром правит. Дверь открыта… Странно, очень странно, но зато больше вероятности, что здесь меня ректор не найдет. А если хозяин сего жилища объявится, попрошу меня до комнаты сопроводить, а там Котэн, да и студенты кругом будут.
Владлена, какого же лешего ты сразу в толпе студентов не осталась? Там тебя ректор точно трогать не стал бы. Ох, ладно, глупость она тоже иногда пользу приносит. Дом вот нашла.
Дверь отворилась без скрипа, но пришлось постараться. Дубовая, не иначе. Я замерла на пороге, осматривая холл.
Все сделано из дерева. Прямо передо мной массивная лестница уходит наверх, здесь же стоит вешалка, пара небольших пуфов, несколько картин на стенах, тумбочка для обуви, зеркало в половину стены в золотой раме, на полу ковер с высоким ворсом. Захотелось сразу по нему босиком пройтись… Что я и сделала. Благодать…
Справа от меня две двери, слева одна… Пойду по порядку, слева направо. За дверью скрывалась большая гостиная. Диваны… раз, два, три… Три дивана. Да все большие такие… Стол один, но огромный. Стулья тоже массивные. Шкаф с книгами, небольшой журнальный столик, на котором разложены разные газеты и глянцевые издания, темные шторы с каким-то причудливым узором… Мило, очень мило. Судя по количеству мебели, здесь явно большая семья живет.
Ладно, пойду дальше. Справа оказались кухня и уборная. В принципе, я так и думала.
Наверх я поднималась как королева. Атмосфера навеяла. Такая массивная лестница, идешь, подбородок сам собой кверху тянется, спина выпрямляется, выражение лица такое… как у королевы, в общем.
На втором этаже комнат оказалось больше. Я насчитала четыре. Две спальни, кабинет, и еще одна уборная. По спальням я не пошла, это верх неприличия. Хватит с меня того, что я по чужому дому разгуливаю. А вот в кабинет я таки заглянула.
Средних размеров кабинет, с камином, рядом с ним кресло большое, мягкое, и сиденье продавлено, значит, кто-то постоянно в нем сидит. На полу шкура, на медвежью похожа. Стол, кресло большое… Напоминает мне что-то… Ощущение, что я его уже где-то видела… Шкаф большой, и все. Больше ничего нет.
Я села в это самое большое кресло за столом… Нет, я знаю, на чужом столе рыться нельзя, но… Никто же не видит, а я посмотрю только то, что сверху лежит, в ящиках рыться не буду, я все-таки не сыщик, а студентка, которая просто мимо проходила, ища место, где спрятаться от разъяренного ректора.
Бумаги всякие, планы какие-то, списки, никакого намека на личность, проживающую в этом доме, гора ненужной информации… Так… Что дальше то делать? Посидеть, подождать, пока хозяин объявится? Или в комнату идти? А вдруг там ректор специально ждет? Нет, в комнату пока нельзя…
Что ж, посижу здесь. Ректор остынет, перестанет искры глазами метать, домой уйдет в конце концов. Не будет же он, если вдруг в моей комнате караулит, сидеть там до победного.
В животе недовольно заурчало, ну уж нет, по чужой кухне я точно лазить не буду. Подождешь, мой любимый орган пищеварения, не умрешь.
Я спустилась в гостиную, села тихонько на диван… Сидела, сидела, скучно стало. Книгу взяла почитать, «Вперед к мечте» называется, название подходящее к моей истории.
Речь в книге шла о мужчине, который всю жизнь шел к своей мечте, в последний момент оступился и так ее и не исполнил. В общем, пока читала, за окном уже стемнело, а меня так в сон клонить начало…
И снилось мне море. Мы часто туда с родителями выбирались на отдых. Плыву я, плыву, мамуля кричит, чтобы я разворачивалась и плыла обратно, а я все вперед плыву, и так хорошо мне… Потом папа начинает кричать, что мне пора в Академию, но я не хочу в Академию, поэтому начала еще быстрее плыть вперед, а впереди пусто, кроме воды ничего нет. Я оглядываюсь, а берега уже не видно, и вот я начинаю думать, что обратно я уже не доплыву, сил не хватит, как слышу голос лорда фон Линера: «Это верх наглости». И я не понимаю, откуда он взялся в море и о какой наглости идет речь, я ведь ничего не сделала. Спрашиваю в ответ: «А что не так? Я ведь всего лишь в море плаваю…» Недоуменно по сторонам смотрю, а ректора нет. Откуда тогда голос? И слышу: «Просыпайтесь, мисс Зельсберг, а то я вам сейчас море в своей ванной устрою».
Проснулась. Мгновенно. Подскочила с дивана, по сторонам смотрю, а свет глаза режет с непривычки. Зажмурилась, чтобы дать глазам привыкнуть, открываю — напротив стоит мрачный лорд Линер. Я снова зажмурилась, вдруг привиделось? Открываю — стоит, значит, не привиделось. Спросила первое, что в голову пришло:
— А вы что здесь делаете?
Ректор как-то вяло усмехнулся:
— Я здесь живу.
О, мать-природа. И почему я сразу не догадалась? Дом в Запретном саду на территории Академии. Ну ведь дураку понятно, что это дом ректора. Неприятная ситуация. Сама пришла к тому, от кого убегала. Кому расскажи — засмеют.
— А я вот… — Никаких оправданий упорно не возникало в моей светлой голове. — А почему вы дверь не запираете?
Ректор бровь заломил и вкрадчиво так:
— Не запираю?
— Именно. Дверь открыта была.
Ректор и вторую бровь заломил:
— Открыта?
— Да что вы так удивляетесь. Сами не закрыли, а меня допрашиваете. А я от вас, между прочим, убегала.
Лорд фон Линер усмехнулся, недобро так усмехнулся и коварно:
— А теперь выйдите.
Я зависла. Куда выйти?
— К-к-куда?
Ректор нервно ответил:
— Из дома, мисс Зельсберг.
— Выгоняете, а там, между прочим, темно, и вообще на дворе ночь. Вы мне хоть световой шарик одолжите на время, а то я ведь заблужусь, с меня станется.
Ректор под локоть меня взял и к двери повел. Хам! Типа, сама не хочешь идти, я тебя за шкирку, как котенка, выкину. Тоже мне, мужчина. Беззащитную девушку одну да в темень… Ох, не видать вам капелек, как своей потенции, лорд фон Линер!
— Открывайте. — Ректор кивнул на дверь. Что, даже дверь сам открыть не в состоянии? Невоспитанный хам!
Я открыла. Вот просто взяла и открыла дверь. Без всяких проблем.
Гордо голову вскинула, будто это не я недавно в гостиной чужого дома, хозяин коего посторонний мужчина, спала, и пошла в темноту. Да, даже фонарики магические здесь не горят. Заблужусь, как пить дать. «Пошла» — громко сказано. Непосредственно выйти мне не дала рука, возникшая на моем плече.
— Ректор лорд Линер, вы уже определитесь, или выгоняете, или не выгоняете. — Я занервничала. Ну правда, не пойму, чего ему надо.
— Для начала вы мне объясните, что делали в моем доме. — Это ректор сказал совершенно спокойно. — А после расскажете, что ваша несравненная бабуля мне наколдовала. — А вот это произнес с раздражением и рычащими нотками.
Гордо голову вскинула, будто это не я недавно в гостиной чужого дома, хозяин коего посторонний мужчина, спала, и пошла в темноту. Да, даже фонарики магические здесь не горят. Заблужусь, как пить дать. «Пошла» — громко сказано. Непосредственно выйти мне не дала рука, возникшая на моем плече.
— Ректор лорд Линер, вы уже определитесь, или выгоняете, или не выгоняете. — Я занервничала. Ну правда, не пойму, чего ему надо.
— Для начала вы мне объясните, что делали в моем доме. — Это ректор сказал совершенно спокойно. — А после расскажете, что ваша несравненная бабуля мне наколдовала. — А вот это произнес с раздражением и рычащими нотками.
А вот не надо было от меня кристалл памяти скрывать, и бабули бы не было.
— На доме не висит табличка, чей он. Повторяю, дверь была открыта, я решила здесь спрятаться от вас. Уж извините, но ваше перекошенное от гнева лицо на площади само за себя сказало.
Ректор напрягся.
— И засыпать я не планировала, и вообще… — Желудок снова напомнил о своей пустоте, для пущего эффекта пригрозил поглотить самого себя. — Одолжите мне световой шарик, я вам его завтра верну.
Желудок в голос заурчал, вернее заворчал. Да, с утра был только чай, а уже вечер. Бунтует, товарищ мой, бунтует.
Ректор тяжко вздохнул, лицо его выражало что-то вроде «за что мне такое наказание».
— Проходите на кухню, мисс Зельсберг, еще не хватало мне здесь голодных обмороков.
Зачем на кухню? Не надо на кухню, сразу допрос начнется, а я вообще не склонна к допросам со стороны ректора. Мне бы световой шарик, и я пошла, там Котэн ждет, волнуется.
— Лорд фон Линер, давайте вы мне просто одолжите световой шарик, и я пойду?
Ректор как-то нервно дернулся, вздохнул очень тяжко и отрезал:
— А давайте, мисс Зельсберг, вы молча пройдете на кухню и не будете меня нервировать. — И, закрывая дверь, добавил: — Без меня вы из Закрытого сада под покровом ночи не выйдете. — А вот это неожиданно. — Учиться надо, мисс Зельсберг, а не болота в главном коридоре растить.
С этими словами он прошел на кухню, я же стояла на месте, пока до меня не донеслось раздраженное:
— Мне вас силком тащить, или сами дойдете? Я вам к порогу еду не понесу.
Желудок при упоминании о еде заурчал более грозно и продолжительно. Двое против одного, нечестно, между прочим. Орган пищеварения еще раз буркнул, мол, чего стоишь, там нас покормят. Ладно, раз из сада мне без ректора не выйти…
Лорд фон Линер резал что-то на разделочном столике спиной ко входу, но при этом безошибочно разобрал, когда я вошла. Шла тихо, но он все равно услышал. Желудок, подлец, сдал.
— Рассказывайте, мисс Зельсберг, кто научил вас ходить по чужим домам? — Вот вроде обычным тоном сказано было, но мне так обидно стало, будто я что-то украла.
— Я не воровка, можете проверить сохранность вещей, за исключением книги, которая после вашего появления осталась лежать на диване. — Ректор встал боком с ножом в руке, и я как-то резко захотела ретироваться из кухни и вообще из этого дома. Мужчина заметил проявившиеся на моем лице эмоции и поспешил убрать нож с моих глаз.
Да, я не привыкла сидеть на чужой кухне, когда на ней орудует малознакомый человек. Вдруг маньяк? Откуда мне знать, сколько молоденьких студенток он прикопал под одной из клумб.
— Я не это имел в виду. Вас в детстве не учили, что заходить в чужой дом, не зная хозяев, как минимум опасно?
Я скривилась.
— Вы забыли мою бабулю? — Теперь скривился ректор. — Когда я была маленькая, бабуля была молодая и не обращала внимания, опасно то или иное действие или нет.
— Я успел заметить ваше сходство после слов «ирод проклятущий, я за тебя свет очей моих отдала, а ты по бабам шляешься». — Лорд фон Линер произнес это так мрачно и угнетающе, отбивая всякую охоту на веселье, а мне почему-то, наоборот, стало смешно. — Прискорбно, что такие вещи вас веселят.
— Ну не плакать же мне, ректор лорд Линер, хотя я могу.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Что-то мне прям жалко ректора… Он ведь вроде и человек неплохой, а вон как страдает, только глянет на меня — и сразу темнее тучи делается. А с другой стороны, муки совести надо куда подальше отодвинуть, потому как лорд Линер сам виноват, не показывал мне кристалл памяти.
Ректор вновь вернулся к нарезке чего-то, только, как мне показалось, с большей яростью он это делал. Не иначе как меня представляет на месте этого чего-то.
— А у вас нет ничего попить? — С утра во рту и маковой росинки не было.
Лорд Линер и ответить ничего не успел, как передо мной возникли два стакана и две кружки. В стаканах — сок и вода, а в кружках — чай и кофе. Это как это? Мужчина еще больше помрачнел (хотя куда уж больше?), увидев такое обилие жидкости. Лично я побоялась употребить то, что непонятно откуда появилось.
— Попробуйте сначала вы. — Я многозначительно посмотрела на ректора, а вдруг опоить меня каким-то загадочным способом решил. Пусть сам сначала выпьет.
Мужчина дернулся, словно я его из раздумий вытянула, стоит, смотрит на меня, а я на воду, пить-то хочется.
— Пейте, уверяю, напитки чисты.
После этих слов сомнения еще больше терзать стали. Пить или не пить, вот в чем вопрос…
Пока я решалась на отважный шаг, лорд фон Линер поставил передо мной тарелку с салатом. Не думала, что мужчины умеют готовить. Отец, например, за всю жизнь себе даже мяса не пожарил ни разу. Домовые все делают.
— Ешьте, — ректор обратил-таки внимание, что я сижу как истукан, не решаясь ни к чему притронуться, — не отравлено.
Желудок пробурчал в ответ на слова лорда Линера, подталкивая переходить наконец к трапезе.
— Не могу быть в этом уверена, ректор лорд Линер. — Мужчина изогнул бровь, ожидая продолжения. — Вдруг вы мне желаете отомстить и придумали коварный способ воспользоваться едой и… питьем.
Ректор глухо рассмеялся, сел напротив, взял кружку с чаем из тех, что стояли передо мной, отпил и иронично произнес:
— Не умер, как видите.
Надо минут десять подождать, вдруг не сразу, но оконфузится.
А если оконфузится, куда труп прятать? Вокруг дома много растительности, а еще озерцо, которое я в первый день нашла… Нет, не пойдет, оно прозрачное, там его сразу заметят. Только если с русалками договориться… Нельзя, сдадут с потрохами, если допрашивать начнут. Значит, под деревцем прикопать. Как я поняла, сюда никто больше не заглядывает, за целый день никто не пришел. Ночью все равно ничего не видно, шансы, что кто-то заметит, ничтожно малы. А там до утра подождать и можно спокойно в башню вернуться. С Котэном договорюсь, прикроет, если что. Скажет, мол, из комнаты не выходила, всю ночь спала. Да, точно, так и сделаю.
— Мисс Зельсберг.
— А? — За раздумьями, как бы поудачнее избавиться от трупа ректора, не заметила, как полчаса прошло. Ректор предстал передо мной в домашних серых штанах, легкой рубашке, застегнутой сейчас на несколько пуговиц, и с мокрыми волосами.
Видимо, пока я сидела погруженная в план «Операция Ы», лорд фон Линер переоделся и даже душ принять успел.
— Вы так и будете гипнотизировать тарелку? — Стоит ли говорить, что пока я думала, мне было не до еды?
— Да я… задумалась просто.
Так, полчаса прошло, а ректор стоит живой, как говорится, «цветет и пахнет». Пахнет, кстати, приятно. Лавандой. А раз живой — значит, правда не отравлено. Что ж, желудок, ты победил!
Салат оказался на удивление вкусным, я даже не успела разобрать, из чего он состоит, так быстро съела. Ректор за этим наблюдал с недовольным лицом. А что опять не так?
Словно прочитав мои мысли, спросил:
— Мисс Зельсберг, а когда вы последний раз ели?
— Утром. — Ответила не задумываясь. А надо было сначала подумать.
— Утром?
Я кивнула.
— Я ведь с площади от вас сразу прятаться побежала и вот сюда забрела.
— Значит, в дом залезть не постеснялись, а на кухню зайти воспитание не позволило? — С долей иронии произнес ректор, а я прямо возмутилась.
— Я не залазила, а вошла через дверь, напоминаю, она была открыта. И да, по чужим кухням я ходить не привыкла.
Лорд фон Линер хмыкнул.
— Мисс Зельсберг, мне не требуется запирать дверь своего дома. — Ну да, кто пойдет без разрешения в дом ректора, зная, что это дом ректора? Разве что самоубийца. — Без моего ведома переступить порог можно лишь в одном случае…
— В каком? — Любопытство же — оно такое.
Мужчина завис. Как в той ситуации с питьем, когда оно само возникло. Интересно, что это за случай, и вообще, что это за дом, коль в него без разрешения не войдешь? Странно, очень странно. Дом странный, ректор странный, сад тоже странный. Все странное, одна я — нормальная. Относительно.
— Я, наверно, пойду. — Я поднялась со стула. — Спасибо, что не дали умереть голодной смертью.