— Я решительно не понимаю, о чем вы говорите, а потому, ректор лорд Линер, разрешите откланяться, у нас с мистером Рхеттом разговор личного характера.
Деон улыбнулся, бросил напоследок:
— Всего доброго, ректор лорд Линер. — И повел меня к выходу из здания Академии.
Едва мы скрылись с глаз лорда фон Линера, я отошла от инкуба на безопасное расстояние.
— Боишься? — ехидно протянул Деон, я тихо произнесла:
— Бояться стоит тебе… — Может даже больше, чем я думаю…
Вообще-то, если хорошо подумать, у лорда фон Линера нет никаких прав в отношении меня, кроме как руководителя учебного учреждения, студенткой коего я являюсь. А он позволяет себе больше, чем позволено ректору. Вопрос: почему? Ответ: знает только ректор.
— Если ты о ревности лорда Линера, то можешь не переживать — меня он не тронет. — С такой легкостью Деон это сказал, я даже позавидовала.
— Никакой ревности не было, тебе показалось. — И за тебя я вообще не переживаю. Меня сейчас больше своя шкура беспокоит…
— Конечно, — засмеялся инкуб, — и то, что он хотел, как минимум, оторвать мне руку, тоже показалось. Плохо ты знаешь психологию мужчин, Владлена.
Я недовольно покосилась на Деона. Хотя он прав. Плохо я знаю психологию мужчин, вернее, я ее вообще не знаю. Я знаю только психологию демона, который является моим отцом.
Мы вышли из здания Академии, я остановилась на ступеньках, инкуб же уверенно пошел дальше.
— Владлена, — начал он, не оборачиваясь, — долго будешь там стоять? У нас есть ровно одна минута, чтобы убраться отсюда, иначе и тебе, и мне будет не то чтобы плохо, но и не хорошо.
Ох, черт. Ректор. Злой ректор. Причем уже не первый раз за день злой. Вернее, за два дня. А, что там, за все время моего пребывания здесь я видела его в хорошем расположении духа всего два раза, и оба были слишком короткими.
Деон уже успел подойти к беспрепятственно открывшимся воротам, я сорвалась на бег. На каблуках я даже ходить не привыкла, не то что бегать. Пару раз упала, но меня это не остановило. Инкуб терпеливо ждал.
Опрометчиво с моей стороны доверять инкубу, тем более малознакомому. Да, он мне здорово помог, но… Потом, об этом потом, сейчас главное убежать. Не насовсем, разумеется. До того момента, когда ректор придет в себя, все спокойно обдумает, трезво оценит. И в здравом уме и твердой памяти прибьет нас двоих.
* * *— Понимаешь, да? — заикаясь, спросила я окосевшего инкуба, в который раз рассказывая, какой ректор подлец и мерзавец.
Инкуб икнул в знак согласия, а я тяжко вздохнула.
С момента так называемого побега прошло уже больше двух часов, в трактире на площади народу стало прибавляться, но на нас, сидящих в самом углу за торшером, никто не обращал внимания.
Вообще, мы не собирались пить. Мы ходили по магазинам, на походы в которые время и было выделено. Платья я мерила шикарные, одно даже купила. Негоже на бал являться в обносках или дешевке. Ходили, ходили, и я проголодалась. Деон, как истинный джентльмен, решил меня угостить… И вот мы сидим и изливаем друг другу душу. Какие мы все-таки бедные и несчастные.
— Он ведь отказался мне, ик, кристалл памяти показывать… — уже в сотый раз повторила я. — А ведь бабуля, ик-ик, ему говорила…
Деон кивнул и заплетающимся языком вынес вердикт:
— Он — подлец. Он не может так с тобой поступать! Я ему сейчас… — Инкуб начал подниматься на ноги, в результате чего кружка эльфийского вина опрокинулась, а остатки отбивной полетели на меня.
— О-о-ох… — горько застонал Деон. — Прости, я помогу.
И принялся руками смахивать с жилета еду, чем только еще больше размазал. Я пыталась возразить и остановить эти бесполезные действия, но он настаивал, что раз по его вине это произошло, то ему и убирать.
В момент, когда испачканные руки Деона переместились на мою грудь, — в зале раздался то ли рык, то ли гром, то ли рык, сопровождающийся громом… Я, честно, не разобрала, только икнула в знак непонимания.
По трактиру прокатился еще один раскат грома, и нас с Деоном окотило холодной водой откуда-то с потолка. Мыслить стало намного легче, однако юмора я не поняла. Это шутка у трактирщика такая? Я подняла голову, посмотреть, может над нами ведро какое было, нет, ничего нет. Откуда тогда воде взяться?
— Владлена, какого черта ты творишь?! — злобно прорычал ректор мне прямо в ухо.
Пока я разглядывала потолок, он незаметно подкрался, от неожиданности я подпрыгнула.
— Лорд фон Линер? — Нет, я не сомневалась, что это он. Но на всякий случай решила уточнить.
— Он самый.
Деон, который все это время сидел на полу, решил подняться. Зря, зря он решил сделать это именно сейчас.
— Я… — начал было он, ректор лорд Линер выразительно посмотрел на него, и инкуб, не будь дураком, сел обратно.
Пылающие золотом глаза вновь обратились ко мне, а в голову в качестве оправданий ведь ничего не идет! И вообще, почему это я должна перед ним оправдываться? Мы ведь с Деоном говорили, у нас разговор личного характера. Подумаешь, решил помочь одежду испачкать, велика беда.
— А что вы, собственно, здесь делаете? — Вопроса лучше у меня все равно нет, а так хоть немного заполнить эту давящую паузу.
Ректор побагровел. Багровел, кстати сказать, недолго. Он на краткий миг прикрыл глаза, выдохнул, сделал вид, что успокоился…
— Мне тоже хочется знать, что ТЫ делаешь в подобном заведении, и поверь, в этот раз твоя выходка безнаказанной не останется.
Как-то слишком спокойно он это сказал… Вот если бы он прокричал, я бы не переживала, а его излишнее спокойствие очень и очень сильно заставляет переживать. Точно, что-то задумал.
— Заставите башню убирать или отчислите? — Я подперла подбородок рукой, потому как сидеть в напряжении не слишком комфортно, а коль принимать наказание — так с комфортом.
— Отчислю, но только для того, чтобы ты сидела дома, убирала, готовила и рожала детей, не забывая при этом ублажать уставшего от излишне шаловливых студентов мужа!
— Какой дом? Какие дети, ректор лорд Линер? Вы о чем сейчас? — вяло переспросила я, из последних сил борясь со сном, который неожиданно начал накатывать. — А мужа мне папенька уже выбрал, — пробормотала я, — старый пень, ублажать которого надобности не будет…
— Уже знакомый тебе дом, — донеслось до меня где-то на грани слышимости, — с твоим «мужем» я сам разберусь, — это было последнее, что я разобрала перед тем, как провалиться в сон.
* * *Голова не болит, ничего не болит, в глазах темно… Очень странное ощущение, если честно.
Помню, как мы с Деоном выбирали платье, жаловались на свою судьбинушку, потом он пытался почистить мой жилет и еще больше его испачкал… Кстати, о жилете. Его нет. Так же, как нет и шляпы, сапог, чулок, юбки… Ничего нет, кроме незнакомой мне рубашки. Да, на ощупь это именно рубашка.
Потом появился лорд фон Линер… Черт. Нет, не может быть. Он не мог так поступить. Он же ректор, это недопустимо!
В темноте я вижу плохо, а потому, полагаясь на свое чутье, встала с кровати и пошла прямо. Шла, шла, пока не врезалась лбом в… шкаф. Да, точно, шкаф. Я громко выругалась, и в этот момент в комнате зажегся свет. Зажмурившись на мгновение и еще раз выругавшись, повернулась и увидела то, чего боялась.
Ректор лорд фон Линер сидел в массивном дубовом кресле в углу, на столике рядом с ним стояла кружка ароматного чая и лежала книга «Вперед к мечте», которую я уже имела честь прочитать. И как он читал, интересно мне знать, если в комнате было хоть глаз выколи?
— Мне иногда начинает казаться, что я разговариваю не с умной девушкой, а с куском дерева, — философским тоном начал мужчина, я решила хранить молчание. — Когда я тебе говорил о возможных последствиях твоих выходок — я нисколько не преувеличивал и не шутил, но ты решила меня проигнорировать. Теперь же можешь убедиться — слов на ветер я не бросаю.
Это он что же… запер меня у себя дома? А как же мое согласие? А согласие родителей? А учеба?
— Лорд фон Линер, у вас нет оснований запирать меня в вашем личном доме. Можете запереть меня в моей комнате в башне, но никак не у вас дома.
Мужчина усмехнулся уголком рта.
— На твоем месте я бы первым делом шел в библиотеку, а не устраивал пакости в коридоре.
— Ректор лорд Линер, вы ведь понимаете, что я все равно выберусь из этого дома, так зачем в таком случае тянуть? Расскажите мне все сами, сейчас.
Мужчина изумленно изогнул бровь. А чему он удивляется? Я не останусь здесь. Сделаю подкоп, сломаю стены, через трубу вылезу, в конце концов, я девочка способная. К чему лишние разрушения, если все можно решить мирным путем? Или хотя бы попытаться решить.
— А вообще, где Деон? Мы вместе были. — Надо ведь узнать, что с ним стало, он оказался не таким плохим, как мне думалось.
Лорд фон Линер посерьезнел и слегка раздраженно ответил:
— Кажется, я говорил, инкуб — не самая лучшая компания для молодой девушки.
Так значит, все-таки Деон был прав и ректор на самом деле ревнует. На каких основаниях, мне интересно знать? Я ему не принадлежу, я ему не жена и не любовница, а он собственнические замашки проявляет.
— Лорд фон Линер, а не кажется ли вам, что вы просто-напросто не должны меня ревновать? Я ваша студентка, не более того, а вы ведете себя как… — Какое бы сравнение подобрать. — Как мой дед.
Дедуля бабулю всегда ревнует. Даже больше, чем она его. Зато всю жизнь душа в душу живут. То она ему в душу, то он ей.
Лорд Линер застопорился, зато явилась та, которую я начинаю тихо ненавидеть.
— Хозяин, ну расскажи ты ей наконец… — жалобно протянула Эли.
— Брысь отсюда! — единственное, что сказал «хозяин», продолжая при этом смотреть на меня.
Как это «брысь»? Тут, может, тайна века вот-вот откроется!
— Эли, останься. — А что? Она сама меня хозяйкой называла, пускай слушается. Как говорится, назвался клизмой — полезай в… В общем, полезай.
— Извини, хозяин, но ты теперь не единственный командир в этом доме… — сочувствующим тоном произнесла Эли, а я злорадно хихикнула. Вот уж действительно, лорду фон Линеру можно только посочувствовать.
— Эли, — ласково позвал ректор.
— Что?
— Упокою, — холодным тоном озвучил свою угрозу мужчина.
Так нечестно. Он угрожает! Лучше бы взял и рассказал мне то, что должен был рассказать сразу. Это ведь связано со мной, значит, я первая должна об этом узнать. Нет, надо хитро действовать. Хочет, чтобы я жила в этом доме? Ладно, покажу ему, что значит пустить Владлену в свое жилище супротив ее воли.
— Это, как я понимаю, ваша комната? — Я обвела взглядом уже знакомое помещение. Ничего с того памятного пробуждения не изменилось. Непорядок, надо исправить это упущение.
Ректор медленно кивнул, а я, подарив свой самый добродушный оскал, направилась к выходу.
— Эли, — позвала я Хранительницу, как только оказалась за дверью, — в доме есть ненужный хлам, может старые вещи?
— Да, но зачем тебе…
Я не дала ей договорить:
— Показывай где.
Пора сменить обстановку в спальне ректора лорда Линера, и не только в спальне. Желательно кардинально.
Хранительница провела меня в скромное темное помещение с множеством полок, забитых разными вещами. Что-то сломано, что-то целое, но ужасно выглядит… В общем, то, что надо. Еще бы гирлянд разных навешать, розовых, чтоб наверняка. Арсенал бы мне пригодился… Надеюсь, Котэнчик сообразит, куда я опять попала, и принесет мне мою заветную сумочку.
Правда, несправедливость какая. Все время я попадаю в этот чертов дом. Может, спалить его — и проблем не будет? А что, как вариант.
Ладно, посмотрим…
Картина с мазней. Черно-коричневая мазня в рамке… Я бы даже не назвала это картиной, как раз подходит. Так, дальше… Разбитый глиняный горшок. Зачем ректору хранить разбитый глиняный цветочный горшок? Вопрос, конечно, интересный, но ответ не особо важен. Возьму на всякий случай, вдруг пригодится, фантазия-то у меня дай природа каждому. Проявлю в одном доме все многообразие дизайнерского искусства, название только этому направлению придумать надобно будет.
В кладовой я пробыла минут двадцать. Список разного хлама: мазня, именуемая картиной, черные портьеры, черный балдахин, ужасного вида статуэтки, протертый в нескольких местах цвета болотной жижи ковер. Горшок я решила пока не трогать.
Перетаскать это все наверх оказалось не так и трудно, особенно когда не терпится начать воплощать в жизнь задуманное.
Лорд фон Линер все так же сидел в своем кресле с книгой в руках, только вот чашка уже была пуста. Меня он удостоил всего одним взглядом поверх книги и углубился в чтение. Что ж, так даже лучше. Никто не будет мешать мне творить и вытворять.
Шторы в спальне лорда были миндального цвета, я же повесила черные портьеры. Балдахин над кроватью был под цвет штор, я его заменила на черный. Картину с мазней повесила в изголовье, на пол кинула протертый ковер, а на столик поставила отвратные статуэтки. Мрачно, некрасиво, самое то для хозяина этой комнаты.
Мужчина отложил книгу, не вставая с кресла осмотрел комнату и выдал единственное слово:
— Оригинально.
И это все? А где же «мне не нравится», «у вас нет чувства стиля, мисс Зельсберг»?
— Такая обстановка больше соответствует вашему чувству юмора, лорд фон Линер.
Он криво улыбнулся, щелкнул пальцами, и комната стала прежней. То есть все, что я сделала, исчезло. Как так?
— Подбери челюсть, пол слюнями закапаешь, — не слишком вежливо сказал лорд Линер, поднимаясь с кресла. — Ты не учла одного момента: это мой дом. — Нависнув надо мной, добавил: — И у меня прекрасное чувство юмора, никак не ассоциирующееся с мрачной, безвкусно оформленной комнатой.
Скептически хмыкнув, я сложила руки на груди, давая понять, что совершенно с ним не согласна. Нет у него чувства юмора. Просто нет. Было бы оно, не стал бы тогда меня здесь запирать и вообще уже давно отчислил. Что-то плохо у меня сейчас с логикой, но это и неважно в данный момент.
Лорд фон Линер молчит. Я тоже молчу. А что всегда я да я? Пусть сам начинает, может, в порыве ругани и дом разнесем. Чудо тоже иногда случается.
За окном уже темно, Котэна нет, неужели он не волнуется? Наверняка понял, к кому я в лапы загребущие попала, и что, даже не попытается меня вытащить? Или он тоже знает больше, чем я, и считает попытки вызволения меня, бедовой, пустой тратой времени? Не хочется в это верить, но вдруг? Друг оказался вдруг…
— Ну и? — ворчливо вопросила Эли. — Разговор будет, или я здесь зря караулю?
— А ее можно упокоить? — Я придала лицу самое кислое выражение. — Вы об этом не раз упоминали.
Ректор тоже скривился.
— Эли, исчезни.
— Все у вас Эли виновата… — пробубнила Хранительница. — Эли их тут сводит, сводит, упертых баранов, а им видите ли «упокоить» Эли надо… Неблагодарные… Уйду я от вас… Соберу вещи и уйду…
— Какие вещи, Эли? — усмехнулся ректор. — Прекрати совать свой нос не в свое дело.
До нас донеслось гневное сопение.
— Не в свое дело? Я Хранительница этого дома! — взбунтовалась оная. — Твоя личная жизнь, Вилмар, мое дело!
У меня от изумления брови вверх подлетели. Она к нему по имени обратилась? Видать, действительно на взводе.
— Эли! — грозно гаркнул лорд Линер.
— Исчезаю, исчезаю… — обреченно пробормотала Хранительница и, кажется, действительно исчезла.
Я обошла ректора, плюхнулась в его кресло и жалобно позвала:
— Эличка, а можно мне чаю? — Ответом мне стала возникшая на столике кружка. — Спасибо.
Совершенно искренне поблагодарила, вдыхая аромат фруктового чая. Какая прелесть…
Пока я смаковала сей прекрасный напиток, ректор лорд Линер, сложив руки на своей в меру массивной груди, взирал на меня с высоты своего роста. Я не обращала на него ровным счетом никакого внимания. Негоже отвлекаться от наслаждения всей гаммой вкуса этого великолепного чая. Я изредка бросала взгляд, чтобы проверить место дислокации объекта, именуемого ректором. Он терпеливо ждал, пока я закончу свою чайную церемонию. И зачем, спрашивается? Не люблю, когда стоят над душой.
— Ректор лорд Линер, если вы решили проделать во мне дыру, то смею заверить, вы выбрали неверный метод воздействия.
Губы мужчины дрогнули в подобии улыбки.
— Знаешь, Владлена, что я ценю в женщинах?
Понятия не имею. Более того, не хочу знать, что вы, лорд Линер, цените в женщинах, поэтому сочла нужным промолчать. Лорд фон Линер сам ответил на свой вопрос:
— Я ценю в женщинах неукротимое чувство юмора.
Вот чему я действительно удивилась. Что он ценит?
Неукротимое чувство юмора? Он серьезно? По-моему, чувства юмора у него нет, соответственно, как он может его ценить?
Не съязвить я ну никак не могла.
— Лорд Линер, извините, однако я глубоко убеждена, нельзя ценить того, о чем не имеешь ни малейшего представления.
Мужчина довольно оскалился, я его злобной радости не оценила и оценивать даже не собираюсь. Собственно, зачем меня здесь держать? Ради чувства юмора? Ему учитель нужен, что ли?
— Лорд фон Линер, если вы решили взять у меня уроки юмора — я вас огорчу. Если сего чувства нет — оно не появится. — Я поднялась с кресла, и, как гость, который явно загостился, сказала: — Раз наша беседа так скоропостижно подошла к своему логическому завершению, позвольте откланяться. — Шутливо присела в реверансе и направилась к двери, мысленно осыпая себя шквалом аплодисментов.
— Стоять! — дико спокойным тоном произнес ректор мне в спину.
Я инстинктивно застыла на полушаге. Долго так стоять я не могла, ибо каблуки не позволяют держать равновесие на одной ноге больше семи секунд (да, я посчитала!). Первой мыслью было бежать. Здравый смысл убедил — бесполезно. Ведь и правда бесполезно. Из дома все равно не выйду, разве что Эли сжалится… Сжалится, как же! Скорее Эсгард станет доступным для землян, чем эта упертая Хранительница добровольно выпустит меня из этого дома.