Еремина Дарья
ВОСЬМОЙ ДЕНЬ
- Калифорнийские ученые доказали связь между Кристальными полями и психопроекционными способностями, появляющимися у жителей окрестных населенных пунктов… - Алла Тимофеевна подняла взгляд от газеты к вошедшей на кухню дочери.
- А то, что из-за этих полей повысилась смертность жителей окрестных населенных пунктов они не доказали? – Налив чаю, Катя присела напротив матери.
Мама продолжила читать просебя, запивая газетные новости химическим раствором, по привычке называемым кофе. Катя намазала бутерброд и присела за стол.
- Макс давно ушел? – Поднялась к окну практически сразу.
- Не знаю.
- Хорошо на улице… Он, наверно, к школе пошел.
Алла Тимофеевна поднялась с табурета и посмотрела в окно. Там, действительно, блистала великолепием осень. Одно новое дерево желтело умирающей листвой. Трансформаторная будка покрашена свежей краской. Еще недавно облупившаяся краска на стальных лавках приобрела свежие оттенки. Женщина тяжело вздохнула.
- Я пройдусь. Он у школы, наверно, с машиной возится. – Катя вышла из кухни, собирая на ходу волосы в маленьких каштановый хвостик.
***
«Калифорнийские ученые доказали связь между Кристальными полями и психопроекционными способностями, появляющимися у жителей окрестных населенных пунктов. В исследовании участвовали восемьсот сорок жителей штата Калифорния, проживающих на расстоянии от трех до пятидесяти километров от Кристальных полей. В ходе исследования было обнаружено, что близость проживания не влияет на усиление способностей. При этом была установлена четкая связь между изменением цвета радужной оболочки глаза и проекционными возможностями, получаемыми от Кристаллов. Испытуемые по-прежнему не подозревают о связи между изменениями окружающего их пространства и наличием у них психопроекционных способностей».
***
Со звуком захлопывающейся входной двери у Аллы Тимофеевны упала первая слезинка…
Катя прошла через арку во двор и глубоко вдохнула.
- Привет Катюша! Чего так рано вскочила? Выходной же! – Улыбнулась мимо проходящая мама бывшего одноклассника.
- Доброе утро! Макса ищу. Не видели у школы? – Улыбнулась девушка в ответ.
- Макса? – Женщина немного смутилась. – Я не знаю. Я не проходила мимо школы, милая.
Девушка кивнула и пошла дальше. Еще какое-то время женщина с грустью смотрела ей вслед. Потом, плотнее запахнув воротник, продолжила путь к своему подъезду.
***
«Вплотную к разгадке причины изменения генетического кода почвы подошли российские ученые. К сожалению, причины бесплодия земли пока остаются не выявлены. Но, несмотря на это, порадоваться зеленой листве вы можете в московском ботаническом саду. Благодаря последним разработкам, обогащенная синтетическая почва вскоре может появиться и в вашем дворе».
***
Застегивая находу ворот куртки, Катя подходила к школьному двору. Опавшая листва щедро засыпала земляную тропинку, ставшую из-за ночного дождя сплошной грязевой жижей. По опоясывающей футбольное поле асфальтовой полосе неторопливо бежал одинокий спортсмен. «Петька, что ли?» - Катя остановилась. Он, пожалуй, был единственным молодым человеком из ее класса, для кого слово «спорт» являлось не пустым звуком. И, хотя, школа уже почти десять лет назад осталась за плечами, каждое утро Петька Проскудин начинал с посещения школьного двора.
- Привет! – Крикнула Катя бывшему однокласснику и помахала рукой. Он поднял руку в ответ и, не меняя темпа бега, направился к ней. – Макса потеряла, - улыбнулась девушка краснощекому приятелю. – Думала, может он во дворе тут.
- Макса? – Петя глубоко и быстро дышал. Девушка, даже, позавидовала его выносливости.
- Мужа…
- Мужа? – Парень попытался скрыть удивление, внимательно вглядываясь в глаза одноклассницы. – У тебя глаза… совсем…
- Ты издеваешься что ли?
Петя энергично замотал головой.
- Нет, Кать, ты что… Если хочешь, составлю компанию. Я закончил.
Катя коротко кивнула.
- Давай спереди пройдем, я там посмотрю.
И они вдвоем пошли к фасаду школы. Петя, не отрываясь, смотрел на бывшую одноклассницу, пытаясь поймать взгляд.
- Не заметил, когда школу покрасили. К первому сентября… - И запнулся, поворачиваясь к девушке, - что ли…
- Школу? Не знаю. Не обращала внимания. Холодно сегодня как-то. Не ожидала.
- Да, холодает. Смотри, дерево опять новое.
- Которое?
Петя не ответил. Красный румянец на щеках постепенно бледнел, дыхание становилось спокойным.
- Так, ты замужем, значит?
- Да, замужем.
Парень снова обежал взглядом старую знакомую и промолчал.
- Нет, тут его нет. У тебя машина на ходу?
- Да, конечно.
- Прокатимся? Или ты занят сейчас будешь?
- Я? Нет, не занят. В выходные положено отдыхать.
- Не хочешь на дачу съездить? Давно там не была. Да и Макс мог туда поехать.
- Давай съездим. Я на своей тоже давно не был. С детства наверно и не был. С тех пор как ничего не растет, на дачах больше нечего делать.
- Да, неверно. – Катя поддела носком ботинка листву. – Но что-то растет, все же.
Петя снова промолчал, лишь быстро нагнувшись к земле и подхватив желтый осиновый листик.
Они вышли из школьного двора и неторопливо пошли к ближайшему дому. Здесь было пусто. Лишь, изредка пространство между облупившейся высоткой и детским двором с наставленными вокруг гаражами заполняло одинокое деревце. Как и все вокруг - затхлое, худое и по-осеннему невзрачное. Петька жил во втором подъезде. Рядом с металлической дверью зияла дыра от выдранного с корнем домофона. Последний раз Катерина была в гостях у Пети около шести лет назад, но вместе проведенное юношество делало одноклассников почти родными на долгие-долгие годы после школы.
- Я недолго. – Петя скинул куртку и направился в ванную. Катя же, сняв ботинки, полезла под тумбочку в поисках тапочек.
- У тебя ничего не изменилось! – Крикнула она старому приятелю, осматривая квартиру.
- А зачем что-то менять, если мне и так хорошо? – Ответил Петя из ванны и включил воду.
***
«В десяти километрах от Москвы по Дмитровскому направлению обнаружено новое Кристальное поле площадью полтора квадратных километра. Максимальная высота новых образований равна два метра тридцать семь сантиметров. Предположительно, кристаллы на данном поле начали расти не более четырех месяцев назад. Всвязи с тем, что негативного влияния кристаллов на самочувствие жителей окрестных поселений не выявлено, в жизни живущих в данном районе людей ничего не изменится».
***
Когда он, ополоснувшись после утренней пробежки, вышел, Катя спала на кухне, устроившись за столом. Петя был уверен, что отсутствовал не более десяти минут, но Кате хватило и этого времени, чтобы заснуть. Он читал, что воспринимающие энергию кристаллов люди затрачивают много собственной энергии на воспроизведение своих образов. Но наблюдать все это у себя на кухне парень не ожидал. Несколько лет назад Катя еще не болела этим. Да, никто не называл способность воспринимать энергию кристаллов болезнью. Но, тем не менее, люди «изнашивались» за несколько лет, делая при этом мир вокруг себя как раньше – живым и свежим.
- Кать… - Тихо позвал Петя, присев рядом с ней на корточки. Девушка вздрогнула и подняла голову.
- Я уснула? Извини.
- Есть хочешь?
- Да, сделай что-нибудь.
Петя поднялся и пошел к холодильнику. Ничего из «что-нибудь» он в своем холостяцком холодильнике увидеть не ожидал, но сейчас Катя могла сотворить что угодно, а потому заглянуть туда стоило. И действительно: на дверце весело красовался десяток яиц. Как давно он не видел и не ел яйца, Петя уже не мог вспомнить. Что ж, приятного аппетита нам обоим. И он принялся творить яичницу так, как запомнил единственный раз, когда видел ее приготовление.
- Я хочу поехать на дачу…
- Я понял. Ты думаешь, что там будет твой муж. – Подтвердил Петя и про себя добавил: «Может и будет, чем черт не шутит?».
- Да, и еще хочу заехать на новое Кристальное поле. Посмотреть…
- Ты их чувствуешь? Кристаллы?
Он обернулся к девушке. Катя озадаченно смотрела на него в ответ.
- Да, мне кажется, чувствую.
Петя отвернулся. Достал тарелки и вилки, разложил яичницу. Поставил на стол завтрак и сел сам.
- А хлеб?
- Хлеб? – Петя поднялся. Он был уверен, что Катя никогда не ела настоящий хлеб. Но ее память, та генетическая память, формировавшаяся у людей веками, говорила ей о хлебе возможно достаточно, чтобы она знала его вкус.
Так как хлебницы в доме не было, хлеб оказался тоже в холодильнике.
- У тебя глаза стали совсем желтые. – Наконец осмелился сказать, отправляя первый кусок в рот.
- Я знаю. Это из-за кристаллов. Говорят, что такие как я, желтоглазые, живут не дольше трех-пяти лет.
Петя опустил глаза. Слишком спокойно Катя говорила об этом. Понимает ли она сама, что творит вокруг себя то прошлое, которое с трудом могут вспомнить даже ее дедушки и бабушки? Понимает ли, что ничего этого вокруг нет? Лишь облупившиеся коробки многоэтажек и Кристальные поля…
- Тебе больно? – Петя не без труда проглотил кусок хлеба.
- Нет. Я просто очень устала.
- Если хочешь, поспи. А потом поедем на дачу. И заедем на поле.
Катя подняла взгляд и коротко кивнула. Через две минуты она уже спала в комнате на диване, даже не сняв тапочки.
- Алла Тимофеевна, это Петя. – В телефонной трубке встревожено поздоровалась Катина мама.
- Нет, все нормально. Она только поела и сразу уснула. Она так устает… Она хочет найти Макса… Да, я так и понял, что его нет. Но вдруг… вдруг он… появится? – Петя нахмурился, чувствуя, что женщина в трубке готова заплакать. – Она хочет поехать на дачу, и по дороге заехать на Кристальное поле на Дмитровке. Вдруг там она сможет…
Петя не договорил, женщина в трубке зарыдала, и ему самому стало слишком тяжело говорить.
- Я позвоню, когда она соберется домой. Да, хорошо. – Он положил трубку и уткнулся лбом в кулаки.
- Сколько я проспала? – Катя зашла на кухню и первым делом направилась к чайнику. Петя, набиравший что-то на ноутбуке, взглянул в угол экрана на часы.
- Два часа.
- Поедем?
- Да, поехали.
Он встал. Но наблюдая, как приятельница насыпает в чашку «чай», снова сел на стул.
- Что за статья? – Катя села напротив и отщипнула горбушку батона, до сих пор лежавшего на столе.
- Да, как всегда. – Отмахнулся Петя.
Они выехали через десять минут. По радио передавали стандартный сентябрьский прогноз погоды на неделю вперед и проигрывали музыку. Катя молчала. Петя обдумывал недописанную статью. То справа, то слева встречались одинокие кристаллы: желто-оранжевые глыбы с блестящими, будто отполированными, гранями высились на два-три метра в высоту, создавая с одной стороны фантастический, а с другой – вполне уже привычный ландшафт. Через двадцать минут машина свернула с трассы на проселочную дорогу и вскоре остановилась.
- Здесь немного пешком. – Петя вышел.
- Я видела Кристальные поля только на фотографиях. – Улыбнулась девушка в ответ.
По краям дороги необратимо гнили заборы и дома заброшенных садовых участков. Кое-где из мокрого земляного полотна торчали Кристаллы. Крупные или совсем маленькие, гладкие и блестящие сверху, и замызганные грязью внизу. Молодые люди прошли сквозь один участок, и вышли через заднюю калитку, необходимости в использовании которой при покосившемся заборе уже не было. И Катя замерла. Перед ними на площади футбольного поля расположился сад кристаллов.
- Они подросли. – Кивнул парень.
Оторвав взгляд от желтых глыб, обернулся к девушке. Катя плакала, тихо-тихо шмыгая носом. Изо рта шел густой пар. Утерев нос, она пошла к полю. Петя побрел за ней.
О кристаллах впервые упомянули около века назад. Практически сразу, как земля перестала родить, они стали подниматься из мертвой почвы повсеместно: где по одному, а где целыми полями. Это не стало экологической катастрофой, хотя именно это выражение упоминалось чаще всего. Это была просто тихая смерть Земли.
Исследования новообразований не приводили к каким-либо полезным выводам. А потом некоторые люди стали воссоздавать то, что помнили их гены и кровь. Связь между энергией кристаллов и способностью этих людей творить вокруг себя нашли довольно быстро. Первые десятилетия над ними ставили опыты, пытались исследовать, потом и это отошло на второй план. Воспринимающие энергию кристаллов люди со стремительно желтеющей радужной оболочкой глаза проживали не более пяти лет. После того, как опыты над желтоглазыми запретили, отношение к ним изменилось в корне. Старики, еще помнящие время, когда земля жила и родила, тихо плакали. Не заставшие этого поколения благодарно, ревниво или с нескрываемым раздражением принимали образы, воссоздаваемые подобными людьми рядом с ними. Благодаря желтоглазым живущие ныне поколения могли дотронуться до дерева во дворе, а не до растущего из синтетической почвы в ботаническом саду. Они воссоздавали истинные оттенки вкусов фруктов и хлеба, помнили то, что не могли знать в принципе.
- Многие считают, что вы не осознаете то, что творите вокруг себя с помощью энергии кристаллов. – Петя смотрел на девушку, прислонившую ладонь к гладкому ребру глыбы.
- Я читала много статей о них, Петь, в том числе и твоих. Не думаю, что могу ответить на все ваши вопросы, особенно на незаданные. Но ты можешь попробовать.
Петя моргнул, словно ребенок, чувствующий свою вину.
- Почему вы умираете?
Катя нахмурилась, часто заморгала, поджала губы и отвернулась.
- Это неправда, что мы ничего не осознаем… Просто, мы не можем отделить того, что появилось по нашей воле из памяти кристаллов от того, что было до этого. Кристаллы не излучают никакой энергии, это чушь. Они просто… помнят. Я не знаю что в моей памяти истинно мое. Не знаю, как появляется что-то новое во мне и вокруг меня. Все это живет внутри, все это существовало веками, тысячелетиями. Я… мы не можем отделить это от нынешнего мира…
Катя замолчала, и молодой человек нетерпеливо вздохнул. Девушка снова не сдержалась и по щеке скатилась слезинка. Она улыбнулась.
- Мы умираем, потому что слишком слабы. Творить – тяжело.
- Откуда они взялись, ты знаешь?
- Конечно, знаю. – Улыбка стала еще грустнее, и на мгновение Петю пробрал озноб от той укоризны, что появилась в ее взгляде. – И ты знаешь, и все знают… - Она замолчала. Минуту или две Кристальное поле наполняли звук и пар их дыханий. Потом произнесла два слова, и голос был звонок, надрывист, будто кристален. Она сдерживалась, чтобы не зарыдать. – Земля плачет!
- Мы почти убили ее, Петя. То, что земля перестала родить, это не наказание планеты, это не экологическая катастрофа, это просто начало конца. Она умирает, и это – Катя снова дотронулась до кристалла, - это слёзы Земли. В предсмертных судорогах она вспоминает, как жила и творила. Через нас она показывает это живущим. Но как всегда – без толку. Мне так жаль, Петя! – Девушка не сдержалась, и губы скривились в приступе рыдания. – Мне так жаль, но я ничем не могу помочь ни вам, ни Ей… Я хочу лишь умереть, чтобы не видеть этого, не знать, не чувствовать…
Молодой человек отвернулся и прикрыл глаза ладонью. Горло сдавило щипцами боли. «Она сумасшедшая, просто еще одна сумасшедшая желтоглазая больная» - быстро подумал он и проморгал слезы.
- Ты ведь не напишешь об этом. – Услышал он голос Кати, ставший неестественно спокойным. – Тебе тоже слишком стыдно это писать.
- Пойдем. – Петя быстро направился к краю поля, не оглядываясь на приятельницу. Катя поспевала следом, продолжая шмыгать носом.
- Макс – кто он? – Заведя машину, Петя обернулся назад, чтобы проверить дорогу.
- Мы познакомились в институте. На третьем курсе поженились. Сейчас работает главным инженером в подразделении «Воздух+», обеспечивающей контроль над кондиционерами по Москве и области.
***
«Дополнительные озонирующие кондиционеры будут установлены на ключевых магистральных связках Четвертого транспортного кольца. – Такой новостью нас встретил глава администрации мэра Москвы, А.Степушин. Воздух во второй столице России не превышает допустимых норм загрязнений и может являться примером для других столиц мира. Дополнительные кондиционеры позволят уменьшить озоновый дефицит, а так же сократить вероятность солнечных ожогов. Тем не менее, А.Степушин порекомендовал не выезжать в центр города без респираторов, а лучше кислородных масок».
***
Петя больше не смотрел на бывшую одноклассницу, опасаясь встретиться с ней взглядом. Около двадцати минут они ехали молча. Катя смотрела в окно.
- Удивительно, что так мало машин.
- Да, пожалуй. – Тихо согласился Петя. - Кать, ты прости меня. – Помолчав, произнес он.
- За что? – Девушка растерянно посмотрела на приятеля.
- Да, за все. – Петя потупил взгляд и крепче сжал руль.
Продолжать он не собирался, было слишком тяжело. Просто ему было очень важно попросить прощения перед ней, Катькой. За то, что он будет жить, когда ее не станет; за то, что не напишет сказанного ей; за то, что боится ее и жалеет, хотя сам достоин жалости за свою трусость. Горло Пети сдавливала неведомая вина, и держать себя в руках было трудно. О том, что услышал, думать он не хотел. «Да, мы знаем… И что? Что мы можем изменить?» - Такие приблизительно были его мысли, когда Катя вскрикнула и уперлась руками в бардачок.
- Я поняла!
- Что? – Петя испуганно посмотрел на девушку.