– Здесь довольно жарко, – резко начал Питер. – И я не могу не спросить себя, зачем это вам понадобилось шататься по такой жаре, все время поглядывая на мой дом.
– На дом, который вы арендуете, мистер Ченселор.
– Вы, оказывается, знаете мое имя, а также условия моего проживания в этом доме. Но вас наняли не те, кто внес арендную плату, не так ли?
– Нет, не они.
– Один ноль в мою пользу. А теперь выбирайте: или вы удовлетворите мое любопытство, или я вызову полицию.
– Мне хотелось бы гораздо большего. У вас в Вашингтоне есть друзья. Я бы просил вас связаться с ними и навести обо мне справки. Мое личное дело хранится в Федеральном бюро расследований.
– Что-что? Питер был поражен. Незнакомец говорил совершенно спокойно, но по его голосу чувствовалось: он убежден, что необходимо действовать немедленно.
– Однако приехал я к вам не как сотрудник бюро,– быстро добавил мужчина.-И вообще, сейчас я там уже не работаю, тем не менее мое личное дело находится в картотеке ФБР. Ченселор оценивающе посмотрел на стоявшего перед ним человека:
– Зачем мне это делать?
– Я читал ваши книги.
– Так вы их читали, а не я. Для меня это не причина. – Это для меня причина. Мне пришлось пережить массу неприятностей, чтобы найти вас.-Мужчина заколебался, словно решая, стоит ли ему продолжать.
– Я вас слушаю.
– В каждой вашей книге рассказывается о событиях, которые, оказывается, в действительности происходили совсем не так, как это принято считать… И вот случилось нечто такое, что относится к категории событий, описываемых вами.
– Что именно?
– Умер человек, могущественный человек. Было объявлено, что он умер естественной смертью. На самом деле его убили. Питер изучающе посмотрел на незнакомца:
– Заявите в полицию.
– Не могу. Если вы проверите мой послужной список и убедитесь, кто я такой, поймете почему.
– Но я писатель. Я пишу художественные произведения. Почему вы обратились ко мне?
– Я же сказал вам: потому что читал ваши книги. Я подумал, что надо написать роман об этом убийстве. Такой, какие вы пишите. Наверное, это единственная возможность рассказать обо всем.
– Роман,– подумал вслух Питер.
– Да.
– Беллетристика.-И опять в голосе Ченселора не было вопросительной интонации.
– Да.
– Но вы сказали, что все это произошло на самом деле, что это не выдумка, а факт.
– Я уверен, что это так. Однако не думаю" что смогу это доказать.
– Ив полицию вы тоже не можете обратиться.
– Нет.
– Идите в газету. Найдите хорошего репортера, который занимается уголовной хроникой. Таких десятки.
– Поверьте мне, ни одна газета за это дело не возьмется.
– Почему, черт побери, за это должен браться я?
– Если проверите, кто я такой, вы наверняка захотите это сделать. Мое имя Алан Лонгворт. В течение двадцати лет я был агентом ФБР по особым поручениям. Пять месяцев назад ушел в отставку. Место моей бывшей работы – Сан-Диего… и некоторые населенные пункты к северу от этого городка. Сейчас я живу на Гавайях, на острове Мауи.
– Лонгворт? Алан Лонгворт? Не мог я где-то встречать ваше имя?
– Я бы не стал утверждать, что это исключено. Проверьте все, что я сказал Это единственное, о чем я прошу.
– Предположим, я сделаю это. И что потом?
– Я приду сюда завтра утром. Если вы захотите продолжить наш разговор – прекрасно, если нет – я исчезну. Незнакомец снова заколебался, но взгляд его по-прежнему говорил о неотложности дела, ради которого он здесь находился.
– Я проделал большой путь,– мягко проговорил он.– Я пошел на риск, хотя не должен был этого делать. Я нарушил данные много обязательства, и это может стоить мне жизни. Поэтому я вынужден просить вас еще об одном. Я хочу поставить условие, и вы непременно должны его выполнить.
– А если я не соглашусь?
– Тогда не стоит меня проверять. Не надо вообще ничего делать. Забудьте, что я был здесь, что мы с вами разговаривали.
– Но вы здесь были, и мы с вами говорили. Несколько поздновато вы ставите условия. Лонгворт немного помолчал:
– Вы чего-нибудь боялись в жизни? По-моему, настоящего страха вам испытать не пришлось. Странно, потому что пишите вы именно о страхе и, кажется, понимаете, что это такое.
– Вы не производите впечатление человека, которого легко напугать.
– Думаю, что нет. Мой послужной список может подтвердить это.
– О чем вы хотели просить? Что за условие?
– Можете спрашивать обо мне все, что хотите, говорите все что угодно, но, пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей встрече и содержании нашего разговора.
– Вы с ума сошли! Что же мне тогда говорить?
– Уверен, вы что-нибудь придумаете. Вы же писатель.
– Это не означает, что из меня получится хороший лжец.
– Вы много путешествовали. Можете сказать, что просто слышали обо мне. Пожалуйста, прошу вас. Переминаясь с ноги на ногу на горячем песке, Питер пытался понять, что за человек этот незнакомец. Здравый смысл подсказывал, что надо повернуться и немедленно уйти прочь. Напряженное лицо и настороженные глаза незнакомца говорили о том, что он пустил в ход все самообладание, чтобы скрыть подлинные чувства. И во всем этом Питер ощущал какую-то опасность. Но чувства, и прежде всего любознательность, оказались сильнее здравого смысла и не позволили ему принять правильное решение.
– Кто тот человек, который умер? Который, по вашим словам, в действительности был убит?
– Сейчас я вам этого не скажу. Завтра, если только вы захотите продолжить наш разговор.
– Почему не сегодня?
– Вы известный писатель. Думаю, что к вам приходят много людей и говорят вам такие вещи, которые кажутся безумными. От некоторых из них вы, вероятно, стремитесь поскорее избавиться Мне не хочется, чтобы то же чувство возникло у вас и по отношению ко мне. Я хочу, чтобы вы убедились, что имеете дело с серьезным человеком. Питер внимательно слушал Лонгворта. Все, что тот говорил, казалось разумным. Последние три года, после выхода "Рейхстага", на приемах и в ресторанах незнакомые лица не раз загоняли его в угол или усаживались в кресла напротив и начинали рассказывать о невероятных событиях, которые, как они были уверены, непременно его заинтересуют. Если их послушать, то вокруг одни заговоры, а все люди потенциальные заговорщики
– Ясно,-сказал Ченселор. – Ваше имя Алан Лонгворт. Двадцать лет вы занимали должность агента по особым поручениям. Пять месяцев назад ушли в отставку и поселились на Гавайях.
– На Мауи.
– Все это отражено в вашем досье. При слове "досье" Лонгворт почему-то отпрянул:
– Да, должно быть отражено… в моем досье…
– Но ведь любой может узнать содержание вашего досье и потом выдать себя за вас. Назовите свои особые приметы.
– Я все думал: спросите вы о них или нет?
– В своих книгах я стараюсь быть убедительным, описывать события так, чтобы они шаг за шагом развивались логично, чтобы в повествовании не было пробелов. Если хотите меня убедить, заполните пробел в вашем рассказе. Лонгворт перекинул куртку с правого плеча на левое, правой рукой расстегнул рубашку и распахнул ее. Через всю грудь, спускаясь ниже пояса, шел уродливый, кривой шрам.
– Думаю, нашим украшениям до этого далеко. Питер на мгновение вспыхнул от гнева. Но он понимал, что нет никакого смысла начинать разговор о ранах. Если Лонгворт был тем, за кого себя выдавал, то наверняка не пожалел времени, чтобы собрать всю необходимую ему информацию, в том числе и сведения о жизни Питера Ченселора.
– В котором часу вы придете завтра?
– Как вам удобнее?
– Я встаю рано
– Я буду здесь рано.
– Скажем, в восемь.
– Хорошо, до завтра.-Лонгворт повернулся и быстро зашагал по пляжу Питер остался стоять на месте, наблюдая за уда' лившимся мужчиной Боль в ноге куда-то исчезла. Весь день она беспокоила его, а тут вдруг пропала. Надо позвонить Джошуа Харрису в Нью Йорк, Сейчас на Восточном побережье только половина пятого. Время еще есть. У них в Вашингтоне был общий друг, юрист, который мог разузнать все об Алане Лонгворте. Он очень помог Ченселору во время работы над романом "Контрудар!". Джошуа даже как-то пошутил, что тот может потребовать авторский гонорар Поднимаясь по ступенькам на веранду, Питер вдруг поймал себя на том, что торопится. Это было странное и в то же время приносившее какое-то особое удовлетворение, чувство, но объяснить его природу Питер был не в состоянии. "…Случилось нечто такое… Умер человек, могущественный человек. Было объявлено, что он умер естественной смертью. На самом деле его убили". Питер рванулся через веранду к телефону.
Утреннее небо казалось сердитым. Мрачные облака повисли над океаном. Вот– вот хлынет дождь. Ченселор закончил все приготовления еще час назад. На нем бала нейлоновая куртка и брюки цвета хаки. Часы показывали семь сорок пять. Значит, в Нью-Йорке сейчас без четверти одиннадцать. Джошуа обещал позвонить в семь тридцать – в десять тридцать по восточному времени. В чем причина задержки? Лонгворт придет ровно в восемь. Питер налил себе еще одну чашку кофе, пятую за это утро. Зазвонил телефон.
– Да, должно быть отражено… в моем досье…
– Но ведь любой может узнать содержание вашего досье и потом выдать себя за вас. Назовите свои особые приметы.
– Я все думал: спросите вы о них или нет?
– В своих книгах я стараюсь быть убедительным, описывать события так, чтобы они шаг за шагом развивались логично, чтобы в повествовании не было пробелов. Если хотите меня убедить, заполните пробел в вашем рассказе. Лонгворт перекинул куртку с правого плеча на левое, правой рукой расстегнул рубашку и распахнул ее. Через всю грудь, спускаясь ниже пояса, шел уродливый, кривой шрам.
– Думаю, нашим украшениям до этого далеко. Питер на мгновение вспыхнул от гнева. Но он понимал, что нет никакого смысла начинать разговор о ранах. Если Лонгворт был тем, за кого себя выдавал, то наверняка не пожалел времени, чтобы собрать всю необходимую ему информацию, в том числе и сведения о жизни Питера Ченселора.
– В котором часу вы придете завтра?
– Как вам удобнее?
– Я встаю рано
– Я буду здесь рано.
– Скажем, в восемь.
– Хорошо, до завтра.-Лонгворт повернулся и быстро зашагал по пляжу Питер остался стоять на месте, наблюдая за уда' лившимся мужчиной Боль в ноге куда-то исчезла. Весь день она беспокоила его, а тут вдруг пропала. Надо позвонить Джошуа Харрису в Нью Йорк, Сейчас на Восточном побережье только половина пятого. Время еще есть. У них в Вашингтоне был общий друг, юрист, который мог разузнать все об Алане Лонгворте. Он очень помог Ченселору во время работы над романом "Контрудар!". Джошуа даже как-то пошутил, что тот может потребовать авторский гонорар Поднимаясь по ступенькам на веранду, Питер вдруг поймал себя на том, что торопится. Это было странное и в то же время приносившее какое-то особое удовлетворение, чувство, но объяснить его природу Питер был не в состоянии. "…Случилось нечто такое… Умер человек, могущественный человек. Было объявлено, что он умер естественной смертью. На самом деле его убили". Питер рванулся через веранду к телефону.
Утреннее небо казалось сердитым. Мрачные облака повисли над океаном. Вот– вот хлынет дождь. Ченселор закончил все приготовления еще час назад. На нем бала нейлоновая куртка и брюки цвета хаки. Часы показывали семь сорок пять. Значит, в Нью-Йорке сейчас без четверти одиннадцать. Джошуа обещал позвонить в семь тридцать – в десять тридцать по восточному времени. В чем причина задержки? Лонгворт придет ровно в восемь. Питер налил себе еще одну чашку кофе, пятую за это утро. Зазвонил телефон.
– Тебе попалась странная личность, Питер, – послышался в трубке голос Харриса.
– Почему ты так считаешь?
– Согласно сведениям, которыми располагает наш друг из Вашингтона, этот Алан Лонгворт сделал то, чего от него никто не ожидал: очень неудачно выбрал время для ухода в отставку.
– Он прослужил положенные двадцать лет?
– Едва-едва.
– Но пенсию-то он все-таки заработал?
– Безусловно. Однако такую, что на нее не проживешь. Необходимы дополнительные заработки, а у него их нет. Но не в этом дело.
– А в чем?
– У него прекрасный послужной список. Самое главное, Гувер лично выдвинул его в кандидаты на руководящие должности. В его досье имеется положительная характеристика, написанная рукой самого Гувера. При подобных обстоятельствах люди не уходят на пенсию.
– Но ведь, имея такие заслуги, он может получить какую угодно работу на стороне. Многие бывшие сотрудники ФБР так и делают. Видимо, он где-то работает, а бюро просто об этом не знает?
– Вряд ли. Они собирают самые подробные сведения на всех своих бывших сотрудников. И потом, как же он может где-то работать, если живет на Мауи? Там трудно найти что-нибудь подходящее. Во всяком случае, в его личном деле это никак не отражено. Нет, сейчас он ничем не занимается. Питер посмотрел в окно. Из темных туч начал моросить дождь
– Другие его данные проверили?
– Да, – ответил Харрис. – Место его последней службы в ФБР – Сан-Диего. Вероятно, он был личным офицером связи Гувера с Ла-Йоллой.
– Ла-Йолла? Что это такое?
– Любимое место отдыха Гувера. Лонгворт отвечал за связь между Ла-Йоллой и Вашингтоном.
– А что удалось узнать о шраме?
– Он фигурирует как особая примета, но без каких-либо объяснений. Вообще эта часть личного дела вызывает сомнения. Например, отсутствуют данные двух Последних ежегодных медицинских обследований. Это очень странно.
– Значит, сведения о нем неполные, – размышлял вслух Питер. – Я хочу сказать, что по имеющимся данным трудно составить общее впечатление.
– Именно так,– согласился Джошуа.
– Когда он вышел в отставку?
– В марте. Второго марта. Ченселор замер, пораженный услышанным. В последние годы он придавал датам особое значение. Он приучил себя искать логическую связь между ними, старался определить, нет ли здесь какой-либо взаимозависимости, не вытекают ли события одного дня из событий другого. Есть ли такая связь в данном случае? Почему так взволновал его март? Через кухонное окно Питер увидел идущего под дождем к дому Алана Лонгворта и почему-то сразу вспомнил яркое, солнечное утро и себя, лежащего с газетой на горячем песке. Второе мая! Второго мая умер Гувер. "Умер человек, могущественный человек. Было объявлено, что он умер естественной смертью. На самом деле его убили".
– О господи! – прошептал в телефон Питер Они шли по пляжу под моросящим дождем вдоль самой кромки воды. Лонгворт не захотел разговаривать в доме или в каком-нибудь помещении, поскольку там могли быть установлены записывающие устройства Он был слишком опытным в таких делах человеком.
– Вы проверили мою личность? – спросил он Ченселора.
– Вы же знаете, что проверил,-ответил тот.– Я только что закончил телефонный разговор.
– Вы удовлетворены?
– Тем, что вы тот, за кого себя выдаете, тем, что у вас прекрасный послужной список и ваши способности отметил сам Гувер, тем, что вы действительно пять месяцев назад вышли в отставку. Все это подтвердилось.
– Я не говорил о том, что мне оказывал доверие сам Гувер…
– Это зафиксировано в вашем деле.
– Конечно, ведь я работал непосредственно на директора.
– Ваше последнее место службы Сан-Диего. Вы были офицером связи с Ла– Йоллой? Лонгворт мрачно улыбнулся:
– В Вашингтоне я провел больше времени, чем в Сан-Диего или Ла-Йолле, но подтверждения этому в моем личном деле вы не найдете.
– Почему?
– Директор не хотел, чтобы об этом знали.
– А почему не хотел?
– Я уже говорил вам, что работал непосредственно на него. Был его личным офицером.
– И за что же вы отвечали?
– За досье. За его собственные секретные досье. Я выполнял функции курьера. Ла-Йолла – не просто местечко на Тихоокеанском побережье…
– Все это выглядит загадочным и совершенно непонятным. Светловолосый мужчина остановился:
– Так оно будет и в дальнейшем. Всю остальную информацию вам придется искать в другом месте.
– Вы, однако, чересчур самонадеянны. Почему вы думаете, что я стану ее искать?
– Вам захочется понять, отчего это вдруг я вышел в отставку. Никто так и не уяснил, в чем дело, настолько все выглядело нелогично. Уйдя из ФБР, я получил минимальную пенсию без какой-либо надбавки. А останься я там, мог бы стать помощником, даже заместителем директора бюро. Лонгворт снова зашагал по пляжу. Несмотря на беспокоившую его боль в ноге, Питер старался не отставать,
– Ну, хорошо. Так почему же вы вышли в отставку? Почему вы нигде не работаете?
– Все дело в том, что я не выходил в отставку. Меня просто перевели в другое правительственное ведомство и дали при этом определенные гарантии. В настоящее время я нахожусь на службе в госдепартаменте, но сведений об этом вы не найдете ни в каком личном деле. Направлен на работу за рубеж, в тихоокеанский регион, за шесть тысяч миль от Вашингтона… Если бы я остался в столице, меня бы наверняка убили.
– Ладно, подождите,– остановил его Ченселор. – Я, черт побери, уловил, к чему вы клоните, и меня уже тошнит от этих шпионских вывертов. Вы хотите сказать, что Джон Эдгар Гувер был убит. Это его вы имели в виду, когда говорили о "могущественном человеке".
– Вот теперь вы собрали из кусочков цельную картину,– подытожил бывший агент.
– Все довольно логично, но я в это не верю. Нелепость какая-то
– Я не говорил, что у меня есть доказательства.
– Надеюсь, что у вас их нет, потому что вся эта история кажется просто абсурдной. Гувер был старым человеком, и у него болело сердце.
– Может быть, и так, а может быть, и нет. По-моему, никто никогда не видел его историю болезни. Результаты анализов, все медицинские заключения направлялись прямо к нему. Не позволялось делать никаких копий. Гувер имел возможность обеспечить строгое соблюдение этих правил. Вскрытия тоже не производили.