— А разве не может Тампамор проникнуть на Землю через порталы? — слегка иронично заметил Линс.
— Все элементарно просто, у Тампамора есть порталы перемещения в миры Кантора (мир, давно порабощенный темной силой, там живут лишь лесные свирги, тролли, варки), а также Сильдерун — родина первых сидов, лантов, горных эльфов). Сильдерун еще не совсем пропащее место. На Землю у Темного Владыки нет доступа через наши порталы, они защищены заклинаниями кристаллов Аквидуна, но только пока не может — замешкался Бомба с продолжением повествования.
— Нет у пакостника шансов, пока мы здесь — дал о себе знать Лурк.
— Мда, не ободряющее звучит — хмыкнул Бомба.
— Вы загрузили мой мозг множеством слов, не понятных, не знакомых. Все так не понятно. Надеюсь, вы не будете против, если я стану переспрашивать вас? — несколько с грустным видом обратился Линс.
— Всегда готовы прийти на помощь — приободренном тоном заявил Лурк.
Линс и сотоварищи подобрались к когда-то присутствовавшей в данном районе станции метро. Вход и табличка с буквой "М" сохранились. Тоттенхэм Корт Роуд.
— Удивительно, еще пол дня назад здесь сновали неуемные пешеходы, а теперь настоящее запустение — досадовал Джереми.
По улицам бродит ветер, поднимая разбросанные газеты, разбитые витрины все больше погружают город в убогое состояние. Но там, в глубине, под слоем бетона, настоящая жизнь, перешедшая под землю. При первых подступах страх неизвестности, но уверенность спасителей и товарищей ободряет. Впереди мелькают отблески света, да, света, радость переполняет Джереми. Вот он обгоняет Лурка, идущего впереди, влетает в стеклянную разбитую дверь. Темнота окутывает его, столь долгожданный свет лишь льется из маленького фонаря на стене, раскачивающегося на ветру.
— Черт, я думал мы добрались до своих, где? Куда вы меня ведете? Что за цирк такой? Больные какие-то, бредни мне тут рассказывают, что за подстава, а? — яро вопил Джереми.
— Уймись, а то прикладом огрею! — предупредил Дудли.
— Мы еще не добрались, — постарался успокоить Лурк. — Свет уже какой никакой есть, дальше будет спокойней. Доверься. Нам остался последний рубеж. Здесь еще опасно немного. Пройдем по туннелю, я помню дорогу наизусть, каждый день брожу тут. Максимум кто тут может быть, какой-нибудь потерянный свирг.
— Что за мерзость этот свирг? — с предвкушением интересного рассказа поспешил спросить Линс.
— Ну, как тебе сказать, по началу и я не понимал, что, по сути, эти мерзкие слюнявые твари. Потом, правда нашелся Лурк и мне обстоятельно так поведал о них. Свирги — детища Тампамора. Они частицы темной силы, в прямом смысле слова, созданные с помощью черной магии из Канторийских горных камней, но в них кроме каменного сердца есть кое-что пострашнее, тьма Тампамора, искренняя ненависть ко всему, всеразрушающая мощь. Свиргов можно называть отроками Зла или грязью, которую можно обнаружить везде. Свирги, внешне напоминают носорогов. Представь, они ходят на задних лапах, может показаться, что они не поворотливы, но это не так. Мощные челюсти, руки как у человека только во много раз больше. В общем, ты сам их увидишь. Тебе еще представится случай насладиться их обществом, — над последними словами Бомба сам расхохотался, похлопывая по плечу Линса.
— Настало время подземельных прогулок. Пожелаем, друг другу удачи, она нам действительно понадобится, — поспешил сообщить Лурк. — Линс, ты пойдешь между нами, оружия на тебя у нас пока еще нет, инструкции ты тоже не получал, а здесь очень важны малейшие детали. Далее я молчу, строго придерживайтесь направления. Выполнять!
Бомба в очередной раз съязвил, попугал немного новоиспеченного бойца разными побасенками, а Джереми укоризненно наблюдал за весельчаком. Серебряный Меч провел группу по лестнице, ведущей в главный зал станции, вернее, остатков подземного сооружения, облупленных стен, внушительных размеров трещин на потолке, полуразрушенной платформы. С виду неповоротливый Дудли, недолго думая, спрыгнул на рельсы и, присвистывая, подался в шахту. Джереми помедлил слегка. Подбиваемый настойчивыми увещеваниями и призывами, он все же плюхнулся к Дудли.
Путешествие слегка утомило Линса, он готов был хныкать как ребенок, ни за что на свете он не мог поверить, что все вокруг происходит именно с ним. Два головореза, конечно, а как их еще-то назвать? Вдобавок мерзкая железная кошка, чуть не перегрызшая горло, что еще будет?! Ответов на данный вопрос уйма и Джереми осознавал, что оказался в какой-то немыслимой истории. Ему неожиданно пришло в голову, что он не сделал кое-что очень важное — связаться с домом — позвонить, конечно, ему давно следовало попытаться дозвониться до родителей. Сомнения нахлынули незамедлительно. Ведь сейчас это невозможно, при всем желании, мероприятие станет бесполезным.
Шаг за шагом станция удалялась из виду, скромная голубоватая подсветка с потолка зала лишь издали напоминала о контурах все ускользающего из вида объекта. Впереди темень, словно пустота и в ней одинокие огоньки маленьких лампочек, усеивающих стены шахты. Сильная слякоть, вода и крысы. Последние особо здесь расплодились. Незамедлительно включенный фонарь Лурка позволил уловить несущихся по краю туннеля необычайно больших, словно карликовых собачек, крыс. Ни Бомба, ни Лурк не проявили особой реакции и при виде столь крупных грызунов не пошатнулись от страха, а лишь презрительно посмотрели на довольно привычных соседей. Джереми превозмогал себя, чтобы не впасть в панику и броситься, куда глаза глядят. Несмотря на грызунов и спертый воздух, здесь было куда спокойней, чем на поверхности.
О необычайной духоте, дававшей все более и более о себе знать, Джереми старался не думать. Детские комплексы перед замкнутым пространством и нехваткой воздуха, давно забыты, но подземелье вновь выковыривает их откуда-то из дальних уголков подсознания. И снова, как много лет назад, хочется встрепенуться и лететь как птица подальше от опасностей. Но ты понимаешь, что не тот случай, и уверенность в том, что сумерки возьмут над тобой верх, оживают. Нет, все мысли, страх с новой силой вплетают свои нити в душу и мозг отказывается контролировать тело. И вместо того, чтобы бежать, ты замираешь, и вот тогда перед тобой появляются Илиморы, так именуются привидения в Албуре. Им тысячи лет, они живут с тех давних времен, когда на Земле объявился человек. Некоторые из них переселились в Албур. Здесь для них настоящее раздолье. Для привидений созданы идеальные условия, можно не бояться мощных заклинаний Тампамора, ему Илиморы просто не нужны. Люди стараются обходить их стороной. Если уж привидения поймают, то глядишь, и энергией твоей души напьются, но на столь дерзкие поступки решаются редко. Если страх непреодолим, и висит тяжким грузом, вот тогда отыграются по полной программе. Зажмут тебя в углу и воплотят все твои страхи в жизнь. А чего больше всего на свете боятся Лурк и Бомба?! Вопрос неожиданно всплыл в голове Джереми. Потупив взор, он плелся, как ему казалось, за Лурком, ступал вслед в след, пока не заметил, как сопровождающий пропал. Джереми собирался задать наболевший вопрос, взглянул вперед, а перед лицом танцевал фонарик. Он выписывал замысловатые круги, заставляя Линса с каждой секундой все больше дивиться действу. Новые друзья исчезли, будто настоящая инсценировка, увлекательная, когда заранее знаешь, что лишь шутка, но не в данном случае. Страх сомкнул и без того дрожащее сердце Линса. Танцующий фонарь неожиданно погас, а вслед за ним пришла настоящая прохлада. Во вспотевшее от волнения лицо ударил легкий ветерок, окутал с ног до головы, зазвенели, забренчали тысячи голосов вокруг. Глаза Линса стали судорожно искать хозяев столь оглушающих, и даже звенящих звуков. Пошевелиться он не мог, тело сковали немыслимые силы и не отпускали из невидимых оков. Джереми не мог сдержать порыв нарастающего безумия. Перед взором замелькали светлые фигурки в длинных одеждах не то детей, не то карликов, злорадно ухмылявшихся и ждавших, когда очередной слабак сдастся им в лапы. Они кружили в хороводе, заключая Джереми в круг. В голове легкое помутнение превратилось в сущий хаос, из которого Линс поспешно искал выход. В сумбуре нашлось место для мысли о собственном доме, он отключился от происходящего. Самые приятные моменты за последние месяцы стали всплывать один за другим. Любимые близкие люди стали нашептывать добрые пожелания, в привидевшейся мозаике фрагментов всплыл ключевой момент. Джереми вспомнил, что он делал, когда наступала серьезная ситуация. Молитва спасала всегда и беда отступала. Линс стал нашептывать священные слова. Он проговаривал одну и ту же молитву десятки раз, пока, наконец, Илиморы не испарились как самый несуразный и безумный сон. В кромешной тьме на коленях стоял еще недавний студент, параллельные миры предоставляли ему возможность заглянуть к ним, испытать, как водится, от души, насладиться первичной беспомощностью. Недавняя свежесть в каменном подземном коридоре миновала, все шумы, недавно доводившие до безумного состояния, пожелали мирно удалиться, не оставив объяснений. Исчезнувший в кромешной тьме фонарик вновь дал о себе знать. Переводящий дыхание Джереми посматривал отчужденным взглядом на заново заигравший лучик света. Вернулся и слух, теперь можно было отчетливо услышать доносившиеся поодаль выстрелы. Подобрав спасительный световой "скипетр", Линс поспешил на закладывающий уши звук. Подземный лабиринт, усеянный множеством поворотов, приготовил за одним из них новый сюрприз.
Глава 2. Мягкого приземления!
"Ой, мама! Что это было?! Какой кретин додумался выложить лесенку в парке булыжником? Больно, к вашему сведению, локоть ушибла… И кто сказал, что это приятно: лететь вниз головой по направлению к подозрительно зеленоватому пруду по мокрой траве? Правда, испугаться толком не успела, но выражения в голову лезут исключительно непарламентские. Хотя, хи-хи, как раз таки парламентские — народом избранные депутаты выражаются порой так, что Петр Алексеевич (дядька-матерщинник, обувь ремонтирует неподалеку от офиса) аплодирует. Но это к слову, пора уже глаза открывать и выбираться отсюда, покуда снова не покатилась колбаской к воде".
Мэра славного города Н. заклинило на старине, и решил образованный чиновник оформить парк в стиле сбрендивших дворян XIX века, поэтому в дождливую погоду лучше не рисковать гулять по дорожкам, тем более носиться сломя голову, опаздывая на встречу с потенциальным работодателем. На тогдашнюю работу внятно пожаловаться героине не получалось — вроде как устраивала, но объявления в газетах просматривала изредка и ненароком решила, на свою голову, что де стоит лично побеседовать в особо заманчивом случае. На беду, после обеда прошел дождь, а уйти с работы пораньше не удалось, а посему Маргарита, вихляя телесами, быстро шествовала через парк в сторону нужного адреса по скользким дорожкам и не заметила на спуске маленький подленький камушек. В результате кубарем скатилась по склону.
Как в сказке: открывает глаза, видит… Ругательства сами собой начали складываться в многоэтажные конструкции. Сидит на берегу реки (вместо замшелого пруда!) по пояс в сочной траве вперемешку с незнакомыми цветами (вместо аккуратного газона) под ослепительно ярким солнцем на голубом небе без единого облачка! "Я что, ушиблась головой и попала к праотцам? Или меня под шумок умыкнули и увезли в заморские края? По здравом размышлении оба варианта оказались несостоятельными: разве на том свете физические травмы ощущаются? Страстного мужчины рядом не наблюдается. Где я? И самое главное: делать-то что?!"
Может быть, кому и не в новинку попадать в параллельные миры, но Рита почему-то испугалась. Вокруг, насколько хватало глаз, не видно ни одного здания, сплошная девственная природа и голубоватая гладь реки. За спиной обнаружился утес, наполовину заросший кустарником и раскидистая лещина в стороне. На противоположном берегу реки утесов не наблюдалось, только беспризорная равнина, ровная, словно разделочная доска. Пришлось ей вставать и топать к воде, в надежде отстирать зеленые пятна на жакете и штанах. В безразмерной сумке нашелся давно потерянный карандаш-пятновыводитель, что заставило слегка воспрянуть духом. Но минут через двадцать настроение вновь упало далеко вниз. Солнце начинало потихоньку клониться к горизонту и светило, казалось, усмехаясь, прямо в глаза. Девушка честно старалась отгонять панические мысли но, хоть убей, не знала, что делать дальше. Уселась на траву и стала думать.
По здравом размышлении созрела единственно верная мысль: нужно добраться до людей. Можно было пойти вдоль реки вниз по течению в надежде наткнуться на жилье. В данном случае со стопроцентной гарантией предстояло наткнуться на голодных хищников ближе к ночи, к тому же особого желания заночевать в чистом поле мозг не выдал. Эврика! Можно сделать такой решительный шаг утром. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Маргарита решила скоротать ночь под выступом утеса. Как и учил нерадивых студентов преподаватель БЖД в университете, наломала веток, соорудила лохматое подобие постели, натаскала сухих веток для костра, одним словом, обустроилась. При ближайшем рассмотрении по ту сторону утеса нашлись кусты с созревшей красной смородиной и вишневое деревце. Утес, кстати, оказался довольно приличных размеров, метров ста в диаметре. Правда, чтобы обзавестись этим знанием, пришлось взобраться на вершину, расцарапав руки и посадив синяк на коленке. Зато (ура!) с утеса открывался вид на далекую темную полоску на горизонте, которую Марго приняла за лес. Даже повизжала от радости немного. Давно, видимо, до поросячьего визга не радовалась.
Вершина утеса напоминала по форме перевернутую вверх дном салатницу, с опасной осыпью на северном краю. И надо сказать, странный оказался утес: нависал над землей с запада и с севера, с юга — пологий спуск, с востока — ровная стена. Порода серая, с искристыми крапинками, на сколах светлая, а на вершине почти черная. Вокруг утеса — никаких следов — ни животных, ни человека, на самом утесе — птичьих гнезд. Риту не покидало странное ощущение умиротворения и одновременного прилива энергии, заставлявшего двигаться и усмирявшего тревогу.
Ночь прошла спокойно. За рекой, вдалеке, на разные лады выли волки, из камышей им подвывала выпь. Раза два девушка просыпалась и подкидывала хворост в костер. Спасибо Ирке, которая вечно забывала на балконе зажигалки, а героиня забывала возвращать. Одна завалялась в сумке, другая — в кармане, так что за огонь беспокоиться не приходилось. С восходом солнца Маргарита умылась, нацепила на плечи рюкзачок и проторенной тропой полезла наверх, еще разок уточнить маршрут на сегодня. Однако от открывшейся глазам картины колени подогнулись, а грандиозный план поиска цивилизации мгновенно вылетел из головы.
С севера к утесу во весь опор мчался отряд всадников, постепенно настигая человека (на первый взгляд показалось) на вороном коне. Всадники непрерывно стреляли по беглецу из арбалетов, а тот ниже пригибался к седлу и понукал коня. Шагах в ста от утеса лошадь упала на скаку — болт попал в ногу. Всадник на лету перевернулся, приземлился на ноги и вчистил не хуже лошади дальше. У Марго челюсть отвисла до самой земли: этакое зрелище только в кино увидеть можно! Но, что самое странное — преследователи, почти настигнув шустрого камикадзе, спешились и отпустили лошадей. Коротко взвизгнули вынимаемые из ножен слегка изогнутые мечи, наподобие японских катан. Преследователи начали осторожно обходить удачливого (почти) беглеца, стараясь взять в кольцо. Разумеется, красавица давно уже лежала на животе, распластавшись по камню и стараясь слиться со скалой.
Когда спешившиеся всадники подошли поближе, она рассмотрела милые лица и честно постаралась потерять сознание, но любопытство победило. Это были не люди. Невысокого роста, коренастые, темноволосые, почти темношерстистые, в одежде из кожи, сплошь увешанные оружием. Лица землисто-серого цвета, белки глаз красные, сросшиеся кустистые брови, тонкие белые губы и заостренные кверху уши (как у киношных эльфов). Только вот зверское выражение лиц и обилие оружия, действительно до зубов, впечатление производили устрашающее. Марго даже ущипнула себя за руку разок, но пейзаж с батальной сценой не изменился.
Прежде чем Рита успела рассмотреть беглеца, он юркнул под утес, а преследователи рассредоточились полукругом с оружием наготове. Один из них, судя по всему, главный, принялся нагонять ужас на загнанного в угол человека (или не человека?):
— Ну, вот ты и попался, паддюк настырный! Теперь от нас не уйдешь.
В ответ раздалось насмешливое фырканье. Прижатый в прямом смысле к стенке не спешил признаваться во всех грехах, предпочитая слушать.
— Тебе все равно не прорваться к своей королеве в Орнир. Король не любит шпионов, а мы не прощаем предателей.
Тут обвиняемый позволил себе смешок, а Рита запоздало поняла, что понимает все, о чем участники действа говорят. Хм, странно, ни одного иностранного языка толком не знаю…
— Или ты надеялся на какую-то колдовскую силу этого утеса? Брехня все это. Ты уже не жилец. Прикончить его.
"Ага, сейчас, размечтались. Взять и убить на моих глазах отрядом в пятнадцать вояк одного почти безоружного?! Что можно сделать?" Присев на корточки, Марго осмотрелась. Справа высилась приличная куча камней, невесть как, но очень кстати здесь оказавшаяся. Удерживал ее один здоровенный валун, нависший над краем утеса. Маргарита ногой попробовала спихнуть массивный камушек вниз, но не тут-то было. Камень словно врос в скалу. Только звон клинков и стон раненых помог собраться и толкнуть посильнее, и камень, задрожав, подался. Вслед рухнула целая осыпь, чуть не утащив вниз и красотку, едва она успела отскочить.
Лихие мстители оказались не столь проворны. Двое, что были позади нападавших, успели удрать, а остальным не повезло — их засыпало по самую маковку, один валялся в стороне, не подавая признаков жизни. Собственно, и спасаемый о своем присутствии никак не заявлял. Оставшиеся в живых особой храбростью, видимо, не отличались, поэтому поймали лошадей и поскакали туда, откуда пришли. Недолго раздумывая, Маргарита рванула вниз с утеса на третьей скорости, куда раньше и влезала-то с опаской.
… вопреки страхам, этот неубиваемый оказался жив. Спасенного придавило к скале камнем, помяв ребра. Когда наконец-таки удалось извлечь несчастного на свет божий, то с отчаянной силой Рите захотелось ругаться и плакать одновременно. Левый бок насквозь прошит болтом, на правой руке глубокая царапина от меча, лицо бледное от потери крови. Маргарита не помнила, как дотащила раненого до стоянки, в полубезумном состоянии обмыла раны, перевязала их порванной на бинты майкой… спасенный или наоборот, добитый, дышал, но в сознание не приходил. Солнце стояло в зените, спрятать раненого от лучей было некуда…