Постепенно еловый лес стал редеть, все чаще попадались сухие деревья, что свидетельствовало о приближении к топям.
Вскоре лес кончился, мужчина вышел на небольшую прогалину, оставив болото с правой стороны, и направился в сторону небольшого мостика, сбитого из тонких сосновых стволов, который виднелся за зарослями камыша.
Оказавшись на противоположной стороне, «грибник» еще раз оглянулся и несколько минут настороженно всматривался в направлении, откуда пришел. Но ничего подозрительного не заметил. Поправив кепку, пошел вдоль небольшой лесной речки.
Наконец он оказался на узкой лесной поляне, с одной стороны с ней граничила песчаная отмель, врезавшаяся в заросли камыша замысловатой формой, с другой стороны возвышался древний дуб. Подножие его необъятного ствола обильно поросло изумрудного цвета мхом, в котором янтарными каплями отсвечивали опавшие желуди. Листья с веток уже осыпались, и в скупых лучах осеннего солнца причудливо раскачивалась под порывами небольшого ветерка вершина ствола-великана, как гигантским топором расколотая некогда ударом молнии.
«Да, такой ориентир ни с чем не перепутаешь,» – подумал «грибник», глядя с нескрываемым восхищением на лесного гиганта, которому даже электрический разряд в десятки тысяч вольт нипочем.
Постепенно взгляд мужчины переместился на самую верхушку дуба и уперся в блеклое осеннее небо, буквально на глазах затягивавшееся тяжелыми свинцовыми тучами.
«Грибник» с недоверием покачал головой – уж больно густые тучи собирались над лесом. Впрочем, на этот счет у него инструкций не было, а те, что были, требовали точного исполнения.
Еще раз привычно оглядевшись по сторонам, мужчина открыл лукошко и вытащил наружу самый обыкновенный камень размером с большую свеклу. Наклонившись, он положил камень на берег, с силой вдавив его во влажный песок.
Поднявшись, он быстро зашагал в обратном направлении, мысленно прикидывая, что еще вполне успевает на электричку до Москвы. Времени до ее прибытия оставалось еще прилично.
Перейдя через мосток, «грибник» вытащил из кармана ветровки пачку сигарет. Прикурив, глубоко затянулся, потом недовольно поморщился и бросил тлеющую сигарету в вяло текущую зеленоватую воду.
Боль в сердце сдавила грудь стальными клещами, врачи давно предупреждали, что нужно лечиться. Но он коновалам не верил, все думал, что вот окажется за океаном, а там его быстро на ноги поставят.
Да, уехать пока не получалось, хотя обещали со дня на день. Размахивая пустым, а оттого легким лукошком, «грибник» поспешил в сторону железной дороги.
Платформа была заполнена крестьянами и дачниками, решившими съездить в Москву на выходные или проведать родственников на соседних станциях.
Поднявшись по лестнице на платформу, мужчина неожиданно почувствовал острую боль под левой лопаткой, как будто его ткнули шилом. Он тяжело вздохнул и пошатнулся, едва успев ухватиться за прохладную трубу перил. И тут же услышал грубоватый возглас:
– Эй, гражданин! – К нему поспешно подходил огромных размеров старшина милиции, а с противоположной стороны стремительно приближались двое молодых людей в спортивных костюмах.
Что-то внутри «грибника» оборвалось, а затем как будто на грудь вылили раскаленный металл. Он широко раскрыл рот и стал медленно валиться на спину. Один из парней успел подхватить бесчувственное тело на руки и тут же раздался крик:
– Человеку плохо!
И следом другой голос, женский, визгливо добавил:
– Да он же пьяный.
– Сама ты пьяная, – вставил реплику третий, хрипловатый мужской голос. Началась обычная в таких случаях перебранка.
– Да подождите вы собачиться, – гаркнул милиционер, прекращая «базар» на платформе. Один из спортсменов расстегнул ветровку на груди мужчины и припал к ней ухом сердце «грибника» не билось... В кармане покойного обнаружили лишь пропуск на предприятие, в котором значилось: «Геннадий Петрович Поздняк, инженер-конструктор».
В то время когда на железнодорожной платформе пытались помочь умирающему Поздняку, высоко в небе, вернее сказать, на сто двадцатикилометровой орбите в черноте космоса пролетал новейший американский спутник-шпион «Нью-Стар III».
В этот момент сработала шпионская закладка-тайник, «выстрелив» в космос узконаправленным лучом сжатое до нескольких сотых секунды сообщение.
Вражеский сеанс связи не был засечен ни Службой Государственной Безопасности, ни военной контрразведкой. Ни на Лубянке, ни на Арбате никто даже не мог предположить, к каким последствиям приведет сегодняшний инцидент.
2
Бирюзовая волна, как рассерженный попугай, задрала над своей гладкой макушкой задорный белый хохолок морской пены.
Волна шла высокая, не меньше двух метров, большинство пляжников в разноцветных купальниках и плавках с громким визгом ринулось на берег.
Владимир Панчук не тронулся с места, бережно и в то же время крепко прижимая к себе белокожего годовалого младенца, который с сосредоточенным видом пытался на пухлый палец накрутить волос с груди отца и ничего вокруг не замечал.
Наконец волна, как страшное чудовище, угрожающе нависла над Панчуком. Владимир слегка согнул колени, позволяя гребню волны накрыть его с головой, и уже в следующее мгновение рванулся вверх, пробивая бирюзу воды. Волна с грохотом обрушилась на берег, поднимая каскад искрящихся брызг.
Малыш радостно засмеялся и захлопал в ладоши.
– Молодец, сынок, быть тебе, как бате, морпехом, – улыбнувшись, едва слышно прошептал Панчук.
Следующие волны были гораздо меньше и не такие агрессивные. Окунув сынишку в воду, Владимир посадил его на плечи и побрел к берегу.
Франсуаза в соблазнительном бикини, едва прикрывавшем ее аппетитные формы, лежала на широком топчане в тени цветного зонта. Отложив в сторону модный журнал, женщина приняла из рук мужа ребенка и посадила рядом с собой.
– Не понимаю тебя, Влад, – нежными движениями приглаживая мокрые волосы на голове сына, заговорила Франсуаза, глядя на мужа из-под солнцезащитных очков. – Неужели тебе действительно доставляет удовольствие находиться в этом человеческом муравейнике и купаться в море, больше напоминающем подогретый бульон.
Владимир промокнул бронзовое от загара мускулистое тело махровым полотенцем и лег на соседний топчан, заложив руки за голову.
– Детка, ты опять завела старушечью песню – почему бы нам не поехать в Россию?
– Действительно, почему? – Франсуаза выгнула дугой спину, напоминая рассерженную кошку. – Это же твоя родина, там осталась твоя семья. И почему ты не хочешь нас познакомить с Михаилом? Или, может, у тебя там осталась другая семья, жена, дети?
– Не говори ерунды, Франсуаза, – Панчук попытался мягко закруглить неприятный разговор, но не тут-то было. «Закусившую» удила женщину эта неуклюжая попытка еще больше раззадорила.
Поняв, что словесный поток ему остановить не удастся, Владимир тяжело вздохнул и погрузился в свои мысли.
Его прошлая жизнь теперь ему казалась чем-то глубоко забытым, как прочитанная в далеком прошлом книга. Эдакая сага о семье Панчуков.
Перед его глазами в одно мгновение прошла тихая, размеренная жизнь родителей-тружеников, поднимавших троих сыновей: Михаила, Григория, Владимира. Братья были на удивление дружны. Отличники-спортсмены, они могли бы добиться успехов на любом поприще, но выбрали ратную службу. Старший, Михаил, поступил в Новосибирское общевойсковое училище на факультет армейской разведки, Григорий учился в Минске в высшей школе КГБ.
Когда пришло время для учебы младшего Панчука, Владимир без колебаний выбрал Рязанское десантное и был зачислен на спецкурс с углубленным изучением иностранных языков.
Офицерская служба разбросала братьев по необъятным просторам Советского Союза. Старший служил на Дальнем Востоке, Григорий вернулся в Москву на должность штатного снайпера в антитеррористическом отряде «Альфа». А армейская судьба преподнесла Владимиру неожиданный подарок: вместо ВДВ он оказался в морской пехоте Краснознаменного Черноморского флота. И три года прослужил в семнадцатой отдельной морской бригаде специального назначения на острове Первомайском под Очаковом на должности командира взвода.
Встретились братья лишь однажды под палящим солнцем Афганистана. Майор Михаил Панчук служил в разведотделе сороковой армии, капитан Григорий Панчук командовал снайперской группой в отряде специального назначения КГБ «Каскад», Владимир командовал десантно-штурмовым взводом, подчиненным ГРУ. Последним выходил из Афганистана. Потом в составе Тульской воздушно-десантной дивизии мотался по свету, туша межнациональные пожары. Сперва на территории Советского Союза, а затем, когда колосс рухнул, пришлось разнимать сошедшихся в кровожадной схватке горские народы Северного Кавказа.
Октябрь девяносто третьего застал старшего лейтенанта Панчука в должности командира разведроты в расположении дивизии, которую подняли по тревоге и бросили на Москву подавлять намечающийся мятеж.
Октябрь девяносто третьего застал старшего лейтенанта Панчука в должности командира разведроты в расположении дивизии, которую подняли по тревоге и бросили на Москву подавлять намечающийся мятеж.
Когда спустя сутки «тульчане», окружившие Белый Дом с засевшими внутри сторонниками Верховного Совета, получили приказ на штурм, Владимир отказался выполнять его, за что лично министр обороны в приступе ярости сорвал с него погоны и отправил на гарнизонную гауптвахту до суда. Но дожидаться суда офицер не стал и сбежал. Сперва на Украину, где друзья по прежней службе в морском спецназе помогли получить новые документы, с которыми Владимир выехал в Европу. Затем, чтобы окончательно скрыть свои следы, прибыл в Страсбург и завербовался в ряды Французского Иностранного Легиона. Потом была служба во втором парашютном полку на острове Корсика, десятки учебных задач, десантирование днем, ночью, высадки на гористую местность, на гладь морскую. «Боевые» действия в различных условиях – от городских улиц до тропических джунглей. Отчаянного русского командование Легиона сразу же выделило из общей массы, и через два года унтер-офицеру Жану Парлену предложили перейти в особое подразделение CRAP[3]. Предложение он принял, став одним из немногих избранных, теперь задачи перед ним ставились только боевые. В составе диверсионных групп Владимиру довелось побывать во многих уголках мира, начиная от Южной Америки и заканчивая Ближним Востоком и Северной Африкой.
По окончании пятилетнего контракта Владимир получил французское гражданство и приличную сумму денег. Но тихая, сытая и размеренная жизнь обывателя Панчука не прельщала, а знания и связи, приобретенные в Легионе, позволили вступить в новую сферу бытия. Первым делом он обзавелся десятком различных документов на разные имена и с разным гражданством, а потом у Интерпола появилась новая головная боль по имени Шатун, беспрепятственно гастролирующий по Европе наемник, способный для преступных сообществ выполнять любое «дело» от контрабанды золота и драгоценных камней и до разработки и проведения плана по ограблению банков.
Жизнь профессионального преступника Владимиру нравилась больше, чем даже военная служба, ведь теперь он был подчинен самому себе и отвечал за самого себя. Возможно, так бы и играл с судьбой в орлянку, пока однажды его не остановила бы шальная пуля или тюремная решетка, но где-то далеко, в заоблачной выси решили по-другому, и одна из чаш космического равновесия сместилась, меняя одну судьбу на другую. Ставя все с ног на голову...
В Чечне погиб средний брат, Григорий, опытного снайпера заманили в засаду прибалтийские наемницы, так называемые «Белые колготки».
Все это время Владимир поддерживал телефонную связь с братьями. Узнав о гибели Григория, младший Панчук немедленно вернулся в Москву. Он, высококлассный профессионал, приехал в любимый город с одной целью – мстить.
Но одиночным мстителем Шатуну стать не довелось, нашлись бывшие друзья-однополчане. Люди – в основном уже гражданские и довольно неплохо устроившиеся в цивильной жизни. Но сбой космического равновесия и на них отразился, в результате в Чечню направилось особое подразделение с секретным вооружением под кураторством военной разведки и госбезопасности.
Группа Шатуна уничтожила не только «Белых колготок», но и несколько отрядов боевиков вместе с полевыми командирами.
В конце концов Владимир нашел и ту наемницу, которая записала жизнь его брата на свой счет в виде зарубки на прикладе снайперской винтовки.
Он выполнил всю грязную работу, которую до него не могли сделать ни рэксы ГРУ, ни спецы ФСБ. Его отметили и наградили «по-царски», были сняты все обвинения в государственной измене, в невыполнении приказа и дезертирстве. А заодно и для Интерпола «оформили» смерть Шатуна, подарив ему новую, с чистого листа жизнь.
Но «царские подарки» – это всегда аванс, который потом обязательно придется отрабатывать весь остаток жизни, даже если она и начата с чистого листа.
Через два года военная разведка вновь разыскала младшего Панчука. К тому времени он уже женился на любимой женщине, с которой познакомился еще во время службы в Легионе на курорте острова Таити, и жил жизнью благопристойного рантье, а Франсуаза впервые готовилась стать матерью.
С этим никто не собирался считаться. Прибывший по его душу в Париж эмиссар ГРУ без длительного предисловия объявил – у Михаила по служебной линии большие неприятности и помочь ему может только младший брат.
Куда тут денешься, пришлось запрягаться. Задание оказалось намного опаснее предыдущего: ему предстояло внедриться в ряды чеченского сопротивления и, добравшись до верхушки, одним махом ее срубить. Это было все равно, что сунуть голову в пасть тигра и при этом еще дергать хищника за усы. Но Владимир не задумываясь шагнул навстречу и этому испытанию. Потом с трудом унес ноги из кровожадных чеченских гор, говоря откровенно: сам бы не унес – опять пришли на помощь друзья-однополчане.
Теперь же, когда кроме любимой жены рядом было еще одно любимое, крошечное существо, нуждающееся в его защите, он не мог рисковать, а потому о России старался не думать...
3
Уик-енд – дело святое для любого чиновника США, потому что за сверхурочную работу тебе не платят. А если ты работаешь бесплатно, значит, кого-то подсиживаешь, естественно, не младшего по чину, такие долго на одном месте не задерживаются, с коллективом не уживаются. Для трудоголиков есть частный бизнес, туда им и дорога.
Но жизнь штука замысловатая и иногда даже в непоколебимых правилах случаются исключения. И однажды такая неприятность обрушилась на высшее руководство спецслужб США.
В этот день они все единодушно воспылали желанием заняться активным отдыхом – кто на рыбалку, кто на охоту, но все подальше в чащобу от людских глаз. А самое удивительное, что через несколько часов самым неожиданным образом встретились на борту правительственного самолета.
Личный референт директора ЦРУ Майкл Солби, пройдя по салону самолета, раздал собравшимся блестящие кружки лазерных дисков.
– Господа, – на правах председателя проговорил директор ЦРУ, моложавый мужчина с округлым лицом сибарита и мягкими движениями. – Ознакомьтесь с информацией на дисках, именно она является темой нашего экстренного заседания.
Руководители объединенного штаба разведок США «ЮСИБ» синхронно кивнули, но не проронили ни звука. Все они были высококлассными профессионалами и привыкли высказываться, только обладая определенным багажом информации, уже имея свое мнение по той или иной проблеме.
Пока запускались портативные компьютеры, самолет плавно вкатился на взлетную полосу и, разогнавшись, стремительно взмыл в небо, беря курс на Западное побережье Соединенных Штатов.
В одном месте, причем в нерабочее время, собрались самые влиятельные (после президента, госсекретаря и министра обороны) люди.
В «ЮСИБ» входили десять человек, в той или иной степени связанные с безопасностью США. По давней традиции возглавлял этот «закрытый клуб» директор ЦРУ, в случае каких-либо проблем замещал председателя первый заместитель директора ЦРУ либо начальник военной разведки Пентагона. Контрразведывательную сторону представлял директор ФБР, директор Агентства Национальной Безопасности отвечал за космическую и радиоразведку. Отдельно были представлены разведки сухопутных войск, авиации и флота. Кроме такого количества военных в ЮСИБе находились двое гражданских лиц, руководитель Бюро разведки и исследований госдепартамента и глава комиссии по атомной энергетике.
Все собравшиеся совместно решали самые ответственные вопросы, возникающие в политике, проводимой руководством США. Так, как это было с оружием массового поражения Хуссейновского Ирака. Теперь исследовались ядерные программы Северной Кореи и Ирана, здесь ЮСИБ работал, что называется, не покладая рук.
Но неожиданный совместный уик-энд подсказывал собравшимся, что появилась еще одна проблема, которой для начала нужно было дать оценку возможной опасности.
Начальники разведок с головой ушли в изучение представленных материалов, тут же делая пометки в своих рабочих блокнотах.
Правительственный «Боинг» был оборудован соответствующей степенью секретности. Экипаж самолета сидел в заблокированной кабине, что-то вроде капсулы, которую летчики могли покинуть только после приземления. Стюарды и вовсе не были предусмотрены служебной инструкцией, их заменяли специально подготовленные офицеры. Во время сегодняшнего полета обязанности стюарда выполнял референт директора ЦРУ. Обслужить десять человек бывшему чемпиону Колумбийского университета по фехтованию Майклу Солби было несложно. Выше среднего роста, коротко стриженный шатен передвигался по салону легко и стремительно, впрочем, подвижность была не единственным достоинством референта. Он с отличием окончил факультет «Новой истории» и даже получил степень магистра по теме «Роль госсекретаря Бзежинского в развале СССР». Эта работа была немедленно засекречена, а самому молодому магистру было предложено место в институте международного мониторинга при Конгрессе США. Подобное предложение обещало стремительную и яркую карьеру, но Майкл неожиданно сделал «ход конем», отказавшись от столь лестного предложения и, воспользовавшись связями старшего брата, который делал вполне успешную карьеру в штаб-квартире ЦРУ, поступил на курсы разведчиков. Полтора года учебы, потом еще полгода стажировки в одной из арабских стран при посольстве США. Наконец его взяли в Лэнгли. Сперва в секретариат, за год Майкл поднялся до должности референта первого заместителя директора ЦРУ, которым теперь являлся его брат Артур. Но продвижение младшего Солби на этом не закончилось, вскоре его заметил и САМ глава шпионского департамента. Молодой человек с мощным интеллектом и аналитическими способностями легко схватывал на лету любую информацию, вникал в самую суть проблемы и даже иногда быстрее маститых профессионалов находил решение. Такие специалисты всегда и везде на вес золота.