– Кристиан! Заснул ты там, что ли?
Голос, сколько мог различить офицер, был женский и нетерпеливый.
– Сейчас иду, – имитируя зевоту в полный рот, пробормотал Алексей и открыл дверь.
Одного взгляда ему хватило, чтобы убедиться: перед ним та самая девушка с карандашного наброска. Она была хорошенькая, юная, с блестящими глазами и ямочками на щеках, и так же, как на карандашном наброске, выступала вперед верхняя губка, делая сию очаровательную обладательницу прямо-таки неотразимой. Алексей не учел только одного: что комната на чердаке была крошечная и легко просматривалась от двери, так что девушка сразу же увидела застывшую лужу крови.
Издав пронзительный визг, гостья отскочила назад, но Алексей метнулся к ней, обхватил ее за талию и зажал рот.
Признаться, это мало что дало. Девушка лягалась, как табун необъезженных лошадей, и Алексей уже отчаялся с ней сладить. Кроме того, когда он немного ослабил хватку, незнакомка изловчилась и укусила его за руку, в которой был зажат пистолет.
Боль была совершенно такая же, как если бы офицера укусила собака. Алексей невольно разжал пальцы, и пистолет упал на пол. Девушка бросилась за ним, но Каверин ногой швырнул оружие под кровать и снова схватил в охапку любовницу Изамбара. Та опять вырвалась и кинулась к выходу, однако Алексей опередил ее и успел захлопнуть дверь.
Отскочив в угол, девушка метнула в Каверина тяжелый подсвечник. Еще чуть-чуть – и храбрый офицер его императорского величества Николая Павловича лежал бы на полу с раскроенным черепом.
– Да прекратите вы или нет, в конце концов?.. – вне себя рявкнул Алексей.
– Убийца! – заверещала в ответ девица и запустила в него увесистый анатомический трактат.
– Я полицейский! – запротестовал Алексей, уворачиваясь от трактата и прочих книг, которые в него метала любовница Кристиана Изамбара. – Черт побери, я расследую это преступление!
Девушка на мгновение остановилась. Прядь пепельных волос упала ей на глаз, и она воинственно сдула ее.
– Полицейский, значит?
– Да!
– А документы у тебя есть? – подозрительно спросила юная красотка.
И тут же, заметив, что Алексей колеблется с ответом, запустила в него цветочным горшком. А затем объявила, сверкая глазами:
– Бандит!
К офицеру постепенно начало возвращаться его хладнокровие.
– Стул, – подсказал он.
– Что? – Девушка на мгновение опешила.
– Вы бросили в меня все, что тут есть. Остался только стул.
– Ну так получайте! – взвизгнула девица и схватила стул.
Неожиданно нога ее ступила в кровавую лужу, которая еще не вполне засохла. Девушка поскользнулась, шлепнулась на пол и горько расплакалась.
Алексей тяжело вздохнул, подошел к ней и подал руку (неукушенную), чтобы помочь подняться.
– Может быть, покончим с этим спектаклем? – предложил он. – Меня зовут Алексис, и я совсем недавно в полиции, поэтому у меня нет удостоверения. Собственно, меня здесь оставили потому, что никто больше не пожелал сидеть в засаде.
Девушка подняла на него заплаканные глаза.
– Ну же, – сказал мягко Каверин, – поднимайтесь, пол совсем холодный.
Плача, девушка встала на ноги, потом тяжело опустилась на кровать.
– Кристиан умер? – спросила она, косясь на лужу.
– Ранен, – ответил Алексей и, морщась, попытался обмотать платком укушенную руку. – Его увезли в больницу. Не стану от вас скрывать: доктор был не слишком оптимистичен.
Девушка отвернулась и смахнула слезы со щек.
– Меня зовут Элоди, – снова заговорила она через минуту. – Вам очень больно?
– Ужасно, – серьезно подтвердил Алексей.
– Давайте я вас перевяжу. – Она откуда-то достала бинт и ловко принялась за дело. – Господи, неужели кто-то хотел ограбить бедного Кристиана? Ведь у него совсем ничего не было!
– У вас замечательные руки, – сказал Алексей.
Элоди посмотрела ему в лицо, покраснела и опустила глаза.
– Все-таки вы не похожи на полицейского, – заявила она. – Они все такие противные!
– А я, значит, нет? – сделал вывод ее собеседник.
Девушка снова потупилась.
– Вы бывали здесь прежде, Элоди? Может быть, посмотрите, не пропало ли что-нибудь?
– Хорошо, – согласилась подружка студента. Затем встала, огляделась и запоздало ужаснулась: – О боже, какой кавардак!
– Я в этом не виноват, честное слово, – не преминул заметить Алексей.
Элоди, стараясь не глядеть на кровь, стала ходить по комнате, ловко подбирая разбросанные предметы.
– У Кристиана Изамбара были деньги, драгоценности? Что-нибудь, ради чего его могли попытаться убить?
Девушка решительно покачала своей хорошенькой головкой.
– Нет, ничего такого у него не было.
Ее взгляд упал на шкатулку. Она нерешительно покосилась на Алексея, но затем взяла шкатулку в руки.
– Смотрите, она пустая…
– В самом деле? – вырвалось у Алексея. Сердце у него билось часто-часто, как у пойманной птицы. – А что в ней было?
Элоди недоуменно глядела на шкатулку, бормоча:
– Нет, этого не может быть…
– Так что было в шкатулке? – настаивал Алексей.
– Вы не поверите. Там лежали письма, которые…
Дверь за спинами молодых людей распахнулась. На пороге стоял Видок, заложив руки в карманы.
Глава 28 Разговор, который ни к чему не привел. – Разбитое стекло. – Бесславный конец Вильгельма Телля
– Так… – произнес Видок, с любопытством глядя на Элоди. – Что ж, я вижу, что не зря оставил вас, Алексис, здесь.
Бог весть отчего, но Каверин почувствовал смущение.
– Патрон, это Элоди, знакомая Кристиана Изамбара.
Видок вскинул кустистые брови.
– Значит, Элоди, да? А фамилия у нее имеется?
– Меня зовут Элоди Берсо, – с вызовом ответила девушка. – А вот о вас точно можно оказать, что вы полицейский!
– Мадемуазель, – поторопился вставить Алексей, – как раз рассказывала мне, что документы, которые были в шкатулке, куда-то исчезли.
– Вот как? – Лицо Видока ничего не выражало. – И что же за письма в ней были?
Девушка заколебалась.
– Вы думаете, это и впрямь так важно?
– Разумеется, – спокойно ответил Видок. – Если Кристиана Изамбара пытались убить, а письма исчезли, мы вынуждены прийти к выводу, что одно должно быть связано с другим. Ведь больше ничего не пропало?
– Ничего, – пролепетала девушка.
– Ну вот видите, – с удовлетворением промолвил Видок. – О чем же были те письма?
Элоди бросила на Алексея умоляющий взгляд.
– Но я не думаю, что… – начала она.
– Ваши люди уже взялись за дело? – спросил Алексей у Видока.
– Да, – отозвался старый сыщик. – Опрашивают жильцов и знакомых. – Он вздохнул. – Ну же, Элоди, что за письма? Вы их видели?
– Да.
– Вы их читали?
– Читала. Но, поверьте, там не было ничего особенного! Разве что…
– Что? – насторожился Видок.
Грянул выстрел, и оконное стекло треснуло со всхлипом. Элоди побледнела и стала валиться на бок. По ее блузке расплывалось красное пятно.
– Элоди! – отчаянно вскрикнул Алексей, бросаясь к ней.
Вторая пуля пролетала возле его головы, но он все же успел оттащить девушку от окна. А Видок спрятался за кроватью.
– Стреляют с дома напротив, – сообщил старый сыщик.
Осторожно выглянув в окно, Алексей заметил на противоположной крыше силуэт стрелка. «Анжелика однажды стреляла в нас… точно так же, исподтишка. Неужели опять эта ненормальная? Ну, на сей раз она от меня не уйдет!» – пронеслась в его голове мысль. Но времени на раздумья у него не оставалось. Он кубарем скатился вниз по ступенькам, крикнув на ходу:
– Позаботьтесь о девушке, патрон, я сейчас!
Во дворе полосатая кошка терлась спиной о стену. Несколько котов сидели на заборе, а черный кот с белой грудкой перебежал дорогу прямо под носом у Алексея.
А, черт, плохая примета…
Он выхватил пистолет и бросился бежать вдоль ограды, прикидывая, где ненавистный стрелок может спуститься. К черту приметы! Кто бы он ни был, ему не жить!
Алексей заметался. Вокруг были старые, красивые, но безнадежно запущенные дома. Неопрятная женщина отворила дверь и выплеснула помои под ноги офицеру. Он чертыхнулся, не заметив, что говорил по-русски. Мимо прошли священник и несколько студентов, с удивлением поглядев на бледного молодого человека с пистолетом. Но неведомого Вильгельма Телля нигде не было.
Задрав голову, Каверин попытался разглядеть крыши домов. И в это мгновение дверь дома в двух десятках шагов от него растворилась, и из нее показался человек. Он мог бы спокойно пройти мимо Алексея, и тот бы не обратил на него никакого внимания – прилично одетый светловолосый господин лет тридцати или около того. Ничего особенного, словом. Но вот глаза его выдали. Как только мужчина встретился взглядом с глазами Алексея, офицер уже ни секунды не сомневался, что видит именно того, кто ему нужен.
– Стой! Стой, мерзавец!
– Стой! Стой, мерзавец!
Блондин выхватил из-за отворота сюртука пистолет и выстрелил в него, после чего бросился обратно в дом. Спасло офицера только то, что он вовремя отскочил в сторону, иначе бы пуля разнесла ему лицо.
Кошки во дворе, ставшие свидетелями диковинного зрелища, разразились раздирающим слух урчаньем. Алексей, перескакивая через две ступеньки, мчался по лестнице вслед за стрелком, прикидывая, сколько у того осталось боеприпасов.
Светловолосый выхватил другой пистолет и снова выстрелил в Алексея, когда их разделял лишь пролет лестницы. Боль когтями рванула офицера за плечо, но он не стал останавливаться. Никакая сила в мире не могла задержать его теперь.
Стрелок выбрался на крышу. Алексей, не колеблясь ни секунды, последовал за ним.
С того места, где находился офицер, открывался чарующей красоты вид на Париж, но молодому человеку было не до городских достопримечательностей. У него был всего один пистолет, а значит, всего один выстрел в запасе, и ему очень не хотелось, чтобы этот выстрел пропал впустую. Находясь сейчас на открытом пространстве, Алексей был совершенно не защищен, и поэтому он, быстро сообразив кое-что, принял решение временно отступить.
Блондин, укрывшись за трубой, ловко перезарядил пистолеты и ждал, затаив дыхание. Пауза затягивалась, и стрелок осторожно выглянул из-за трубы. Его преследователя на крыше не было.
Какая-то птица села на трубу и пустила пару трелей, глядя на двуногого зверя с перекошенным лицом, державшего в обеих руках какие-то странные блестящие штуки. Утро было прекрасным, и мудрая птица, выбросив из головы странного человека, пропела свою песню, а затем улетела прочь.
Устав ждать неизвестно чего, блондин поглядел направо, поглядел налево. Его врага нигде не было. И вдруг он услышал:
– Эй!
Вздрогнув, блондин обернулся…
Поняв, что выманить хорошо вооруженного противника из укрытия вряд ли удастся, Алексей решил действовать хитростью. Он перелез с крыши на один из балконов верхнего этажа, по балконам же перебрался на другую сторону дома, после чего вернулся на крышу. Теперь офицер находился как раз позади ничем не защищенного врага – и окликнул его, не желая стрелять ему в спину.
Светловолосый Вильгельм Телль вскинул пистолеты, но было уже поздно. Оружие в руке Алексея изрыгнуло огонь, и стрелок, потеряв равновесие, покатился по крыше вниз.
Он упал во двор, раскинув руки, и больше не двигался.
Глава 29 Забывчивость господина Видока. – Ключ к тайне. – Признание
– Значит, вы его убили? – спросила Полина.
Трое искателей приключений собрались в коридоре больницы, чтобы обсудить создавшееся положение. Раненую Элоди уложили в одной палате с Кристианом Изамбаром, и врач пообещал, что постарается сделать для пациентов все, что в будет в его силах.
– Скажем так, он отстрелялся, – ответил Алексей на слова Полины.
– И кто же это был? Уж не ваш ли одноглазый друг? – допытывалась молодая женщина.
– Нет, другой человек, – вздохнул Видок.
– Жаль, что вам не удалось разговорить Элоди, – заметила Полина. – Насколько я поняла, ничего существенного подружка студента не успела вам сказать.
– В общем, да, – хмуро отозвался Алексей. Ему до сих пор не давало покоя, что Элоди пострадала, в сущности, по их вине. – Однако она была удивлена, что кто-то мог напасть на Кристиана из-за писем.
Видок покосился на него, и по выражению его глаз Полина сразу же поняла, что есть еще что-то, о чем старый сыщик забыл – или не захотел им сказать.
– Месье Видок!
– Что? – Старый плут сделал большие глаза.
– Вы что-то знаете!
– Откуда, мадемуазель? Меня там не было, я пришел уже под конец. Спросите своего жениха, если не верите…
Полина покачала головой.
– Вот именно, я вам не верю, – без обиняков заявила она.
– Полина Степановна, – вполголоса заговорил Алексей, пытаясь призвать свою спутницу к порядку, – прошу вас!
– Хотя я как раз собирался рассказать вам, что выяснилось из расспросов жильцов дома, – добавил Видок. – Итак, поздно вечером к Кристиану Изамбару поднялись двое. Студент со второго этажа столкнулся с ними на лестнице и запомнил этих людей потому, что у одного из гостей был какой-то странный левый глаз, словно неживой.
– Искусственный! – вырвалось у Полины.
– Именно, мадемуазель. Второй был ничем не примечательный блондин в сером сюртуке.
– Стрелок, который уже отстрелялся, – пробормотал молодой офицер.
– И это все, что вы можете нам рассказать? – Полина в нетерпении стукнула ножкой по полу. – Посмотрите-ка на меня.
– Я только это и делаю, мадемуазель, – объявил Видок, почти не погрешив против истины.
Полина вперила в его глаза свой пристальный незабудковый взор, пожала плечами и обернулась к Алексею.
– Он лжет, – сказала барышня Серова по-русски. – Есть еще что-то, о чем он нам не говорит. А так как до сих пор сыщик был с нами вполне откровенен, бьюсь об заклад, что он скрывает нечто важное.
– Могу я узнать, о чем вы совещаетесь? – довольно сухо осведомился бывший полицейский.
– Мы были с вами вполне откровенны, – начал Алексей после паузы. – Поехали в Рим, помогали вам, чем могли… А вы что-то от нас утаиваете.
– Утаиваю, месье? Между прочим, я уже немолодой человек и порой кое-что забываю. Память, знаете ли, с годами не становится лучше.
– Вам удалось узнать какие-то важные сведения, – вмешалась Полина. – Что именно? Элоди успела вам что-то сообщить? Сказала, кому они с Кристианом хотели продать письма?
Судя по его лицу, Видок находился в большом затруднении.
– Ладно, – буркнул он наконец, переводя взгляд с Полины на Алексея. – Когда вы, сударь, сломя голову кинулись ловить стрелка, я остался с ней. И спросил Элоди, что было в тех письмах. Но девушка была совсем плоха и, похоже, не понимала, чего я от нее добиваюсь. Только когда я задал ей вопрос, кому они пытались продать письма, в ее глазах что-то промелькнуло, и губы прошептали: «Марк…»
– «Марк»? – переспросила Полина. – И больше ничего?
– Ничего, – подтвердил Видок. – Бедняжка потеряла сознание.
– Не слишком много, – заметил Алексей.
– Но все равно лучше, чем ничего, – отозвался Видок.
– Что ж, – воинственно молвила Полина, – кое-что проясняется. Прежде всего позаботьтесь установить личность стрелка. Наверняка его имя многое вам даст – хотя бы поможет понять, кто еще кроме нас охотится за сокровищами.
– Мадемуазель, я обожаю, когда вы пытаетесь учить меня моему ремеслу, – объявил Видок, кланяясь и целуя руку Полине. – Что ж, продолжим работу. Вы оставайтесь в больнице с двумя ранеными, а мы с месье Алексисом поедем кое-что проверять.
– Нет! – твердо заявила Полина. – Оставьте в больнице своих людей, чтобы они охраняли раненых, а я поеду с вами и месье Алексисом.
– Мадемуазель!
– Если возникнут сложности, – пояснила Полина, – и раненых надо будет защищать, боюсь, я с такой задачей не справлюсь. А ваши люди ко всему привычные, им будет проще.
И она одарила Видока своим неповторимым незабудковым взором. Причем Алексей заметил, что старый сыщик смешался и даже чуточку покраснел под открытым, блестящим взглядом мадемуазель Серовой.
– Ну хорошо, будь по-вашему, – кивнул Видок, улыбаясь каким-то своим мыслям. Затем повернулся к «мальчикам», которые почтительно ждали поодаль его распоряжений. – Анри! Жозеф! Остаетесь в больнице, будете стеречь двух раненых в этой палате. Как только кто-нибудь из них придет в себя, тотчас же дайте мне знать.
Он взял особых агентов под локти и повел их к выходу.
– А теперь поехали.
– Куда? – спросил Алексей.
– Проверять мои догадки, – хмуро обронил Видок. – Вы знаете, сколько Марков было приглашено на вечер к Эпине-Брокару?
– И сколько же? – осведомилась Полина, когда они спускались по лестнице.
Видок тихо засмеялся.
– Ни одного, дети мои, ни одного! Правда, интересно?
– Но как же… – пробормотал ошеломленный Алексей.
Видок хитро прищурился. В глазах старого плута запрыгали смешливые искорки.
– А кто вам сказал, что «Марк…», произнесенное раненой Элоди, – имя? Ведь эти буквы могут быть и частью какого-то слова. Например, частью титула.
– Маркиз! – торжествующе объявила Полина. – Маркиз де Ларошжаклен!
– Или маркиза де Манвиль, – сквозь зубы промолвил Видок.
– Почему именно она? – поинтересовался Алексей.
– Видите ли, – начал Видок, усмехаясь, – мои ребята ни на мгновение не выпускают этих людей из виду. Ведут наружную слежку, при случае расспрашивают слуг, но, само собой, так, чтобы не вызвать подозрений. И все источники отмечают, что с того памятного бала масок у Эпине-Брокара маркиза ведет себя по меньшей мере странно. К примеру, когда маркиз купил жене роскошную парюру из бриллиантов, мечту любой женщины, маркиза ни с того ни с сего разразилась слезами и убежала к себе. Кроме того, в последние дни маркиза несколько раз была в церкви, а именно в церкви наш неосторожный Кристиан Изамбар предполагал назначить встречу покупателю.