– А это что? – Сергей выдвинул из угла тяжелую коробку, прикрытую старыми газетами. – Тот самый товар?
Марина подошла и заглянула. В глаза ей бросились бежевые баллончики «Сикким» и картонные коробки с надпечатками. Она взяла в руки одну коробку, оказавшуюся неожиданно тяжелой, и открыла ее. Оттуда блеснули золотые картонные чехольчики помады. «Ив Сен-Лоран», – машинально заметила она. Достала одну, вытащила ее из коробочки, сняла бархатный футляр и вывинтила из золотого корпуса помаду розового цвета, сразу распространившую вокруг аромат весеннего сада.
– Шикарно, ничего не скажешь, – заметил Сергей. – Что ж, я начинаю верить в сокровища Али-Бабы.
– Знаешь, мне не хочется оставлять это здесь, – сказала Марина. – Здесь будет проходной двор. Лучше увезем все к нам. Потому что, если еще и квартиру обворуют…
– Правда, пусть уж лучше обворуют нашу квартиру. Хотя я не понимаю, какого вора ты боишься. Этот вел себя очень даже прилично.
– Еще бы, он просто душка. Он всего-навсего убил Лену!
– Почему ты так уверена, что он ее убил? Меня ты, во всяком случае, не убедила.
– Тебе мало этой истории с ключом?
– С ключом, с мячом… – раздраженно бросил Сергей. – Я верю только своим глазам и результатам вскрытия.
– Если бы ты видел тогда Лену…
– Я сказал бы то же самое. Без истерик! Все кончилось, пойми, кончилось! Что бы он ни искал, больше искать не будет. А если так – не надо больше о нем думать.
– Не надо?
– Не надо. Может быть, она сама устроила здесь этот бардак.
– Ну конечно. Не могла найти зубную щетку.
– Я прошу тебя, без истерик. Между прочим, половина двенадцатого. Если хочешь, выпей еще и успокойся. И давай-ка перетащим в машину коробку. И накладные возьми – пусть будут поближе.
Марина залпом допила виски, которое еще оставалось в ее бокале, и они вместе выволокли коробку из квартиры, заперли дверь, спустились на лифте вниз. Коробка едва поместилась в багажнике. Сергей сел за руль, Марина зажгла свет и разложила у себя на коленях карту дорог. Так, распутывая один узел улиц за другим, к часу ночи они добрались до дому.
А хлопот на другой день оказалось столько, что Марина совсем потеряла бы голову, если бы на помощь ей не пришла ее тетка, Ирина Алексеевна. Уж она-то о похоронах знала абсолютно все. Так случилось, что именно она когда-то помогла хоронить своего брата – отца тогда еще маленьких сестер, а потом, много лет спустя, – их мать. И вот теперь, заливаясь слезами и умудряясь при этом делать сразу кучу дел, пришла на помощь. Еще утром Сергей отправился на машине в морг, в сопровождении какого-то малоизвестного Марине родственника. Родственник, который божился, что знает Митино как свои пять пальцев, тут же заблудился, так что вернулись они оттуда только к вечеру – причем родственник к тому времени уже лыка не вязал. Ничего не ведая об их приключениях, женщины целый день приводили квартиру в порядок, то и дело ожидая, что зазвонит телефон. Но телефон молчал.
– Это что же, Мариночка? – От заплаканных глаз Ирины Алексеевны не ускользнули следы погрома, но то, что она увидела в ящике серванта, где она надеялась найти марганцовку, поразило ее наповал. В ящике действительно лежали медицинские принадлежности, но в таком ужасном виде, что тетка сразу перестала плакать. Правда, сами таблетки особенно ужасного впечатления не производили, потому что просто лежали в куче, но все тюбики, коробочки, бинты – все это было безжалостно развинчено, разорвано и размотано. С опаской глядя на эту остро пахнущую лекарствами кучу, перевитую бинтами, Ирина Алексеевна, видимо, уже отказалась от своей мечты о марганцовке. Марина тоже подошла взглянуть. «Точь-в-точь то же самое, что с кассетами, – подумала она. – Он явно искал что-то такое маленькое, чтобы оно уместилось в футляр от кассеты или в коробочку от но-шпы. А футляры от дисков? Что можно спрятать в футляр, куда и пальца-то не просунешь? Значит, это что-то должно быть еще и плоским. Деньги? Сколько денег можно спрятать таким образом? Даже в стодолларовых банкнотах? Листок бумаги? Записку? Расписку? А вот это очень даже вероятно».
Марганцовку они нашли в ванной, а вскоре явились и мужчины. От родственника к тому времени не то что попахивало – разило. Сергей был трезв – он был за рулем, но в кухне сразу же развел себе в стакане остатки вчерашнего виски. «Пропали бы мы, если бы не Ирина Алексеевна», – подумала Марина. Она делала все, что велела ей тетка, и даже без страха водила намыленной мочалкой по голому плечу Лены, в которой не оказалось ничего страшного. Она была похожа на большую сломанную куклу, с которой вдоволь наигрались дети. Бескровное усталое лицо, опущенные уголки рта… Когда Марина направила ей на волосы струю воды из душа, на дно ванны вместе с мыльной пеной потекли розовые струйки отмокшей крови и кусочки ила. От воды красные грубые шрамы на лбу, под грудью и в паху Лены стали багровыми, и Марина испугалась, что они разойдутся. Женщины вытерли Лену и с помощью мужчин уложили на диван. Затем они принялись за ее последний туалет. Одели Лену, высушили ей волосы феном, напудрили и подкрасили лицо. Наконец все было закончено. И тут зазвонил телефон.
Марина подняла трубку, не успев подумать, что она скажет звонящему.
– Лена? – В трубке раздавался женский голос. Марина успела еще удивиться тому, что голос принадлежит женщине.
– Это ее сестра. А кто ее спрашивает?
– Сестра? Простите, но мне надо поговорить с Леной. Она дома?
– Лена умерла.
В трубке охнули и замолчали. Потом голос прорезался, но теперь там говорили гораздо медленнее, словно собираясь с мыслями:
– Но когда… Как?
– Два дня назад. Она отдыхала за городом и утонула в реке.
– Она поехала за город? Но разве она не ездила в Эмираты?
– Ездила, – подтвердила Марина.
Только тут она обнаружила, что рядом стоит Сергей и слушает то, что она говорит. Он приподнял брови, словно спрашивая, кто звонит. Она махнула на него рукой.
– Алло, – сказали в трубке. – Но как же так… Ведь это просто странно. Она должна была привезти для меня товар. Я жду третий день, а она, оказывается, поехала отдыхать!
– Я ничего об этом не знаю, – сказала Марина. – О каком товаре вы говорите?
– Не будем по телефону, – заторопилась женщина. – Я позвоню позже. Но она что-то привезла?
– Полную коробку.
– Вот-вот! Я ее заберу!
– Как заберете?
– Ну не даром, понятное дело. Мы встретимся. Я вам позвоню. Надо же, какое несчастье…
И она повесила трубку. Марина постояла, раздумывая. Вот, началось.
Конечно, речь идет о коробке. На какую сумму там может быть товара? Что она в этом понимает? По какой цене та женщина заберет товар? И почему она не захотела уточнять, что именно в коробке? Впрочем, и Лена никогда не говорила по телефону впрямую о своем бизнесе – боялась. «Никогда не знаешь, кто тебя услышит», – заявляла она часто.
– Посидим на кухне, – вздохнула Ирина Алексеевна. – Мариночка, вы с Сергеем домой поедете?
– А как же? Не тут же ночевать, – заметила Марина.
– Все же нехорошо оставлять ее одну.
В этот миг снова зазвонил телефон.
– Алло?
Снова женщина. Марина начала думать, что совсем немного знала о своей сестре.
– Лена, ты? – быстро спросили в трубке, и тут Марина догадалась, что у них с сестрой по телефону очень похожи голоса. Ее «алло» приняли за «алло» Лены. И, сама себе удивляясь, она вдруг медленно ответила:
– Да, я… – «Что я делаю?!» – пронеслось у нее в голове, но тут же эта мысль исчезла, потому что в трубке раздавались вещи одна другой интереснее.
– Ну, так что ты решила с картошкой? – быстро, взахлеб спрашивали там. Насчет картошки Марина никакого суждения не могла высказать, а потому предпочла слушать дальше. Голос продолжал: – Он торопит. Смотри не прогадай. Ты ведь говорила – на три недели? Десять дней уже прошло. Ты знаешь, с этим не шутят.
Голос вдруг замолк. Марина тоже молчала.
– Ну ладно, не маленькая, сама понимаешь, – сказали ей и повесили трубку.
Ничего она не понимала. Почему картошка – не шутки, что эта за три недели, из которых, оказывается, десять дней уже позади, и кто ее торопит?
У нее снова началась та мелкая холодная дрожь, которая накатывала на нее все эти дни.
Телефон зазвонил снова.
На этот раз голос был мужской.
– Позовите, пожалуйста, Лену, – вежливо попросил он.
«Надо же, мужчина сразу узнал», – удивилась Марина.
– А кто ее спрашивает?
– Знакомый.
– Лена утонула, – сообщила Марина. – Два дня назад.
«А ведь никто не знает, что с ней случилось. Мы ведь никому из ее знакомых не сообщали, вот они и звонят».
Между тем в трубке происходило что-то странное. Там как будто что-то сказали, но так быстро, что Марина поняла только выраженную эмоцию. А эмоция была настолько крепкой, что она подумала, не одернуть ли ей незнакомца.
– С кем я говорю? – спросил наконец незнакомец.
– С кем я говорю? – спросил наконец незнакомец.
– Это ее сестра.
– Вы в ее квартире?
– Да, как слышите.
– Одна?
– А зачем вам это знать? – встревожилась Марина. Голос ей нравился все меньше. Только тут она заметила, что Сергей опять стоит рядом и слушает.
– Если вы одна, уходите оттуда, – произнеся эти слова, голос исчез.
Ее опять затрясло. «Когда же это кончится!»
– С кем ты говорила?
– Какой-то ее друг. – Марина не знала, стоит ли передавать мужу странное предупреждение. Ведь тот сказал: «Если одна». А она не одна. «Нет, не скажу, – решила она. – Голос вообще-то приятный, да и ничего плохого он мне не сказал. Даже предупредил. Если бы собирался убить, не стал бы предупреждать».
– Да ты что, пьяна? – Сергей с изумлением смотрел на нее. – О чем с тобой говорили?
– Про товар, про картошку и вообще про всякую чепуху.
– Как про картошку?
– Ну, насчет картошки я и сама не поняла, а товар, по-видимому, тот самый, из коробки. И у нас хотят его забрать.
– Плохо, что мы не знаем цен, – призадумался Сергей. – Слушай, а если посмотреть в киосках?
– Там ведь все уже с наценкой, и неизвестно с какой.
– А Лена тебе ничего не говорила, сколько может стоить такой дезодорант, как она привезла?
– Не знаешь Лену? Она бы умерла, а не сказала, где купила и почем.
Марина осеклась, вспомнив, что Лена лежит рядом мертвая. Правда, не из-за своего нежелания сообщить цену на товар. Хотя как знать?
Снова зазвонил телефон, и на этот раз Сергей опередил Марину и сам поднял трубку. Послушав первую фразу, он тут же передал трубку Марине.
– Лена? Лена? – в трубке захлебывался тот самый голос, который сообщил ей странные новости о картошке. – Лена?
Ничего не собираясь отвечать, Марина молча слушала голос. «Хватит на сегодня обманов», – подумала она.
– Лен, он хочет встретиться. Он хочет гарантий. Он захотел узнать, что ты привезла. Кажется, он беспокоится. – Марина не отвечала. Голос всполошился: – Да что с тобой?
Марина бросила трубку. Как ей хотелось оказаться отсюда за тридевять земель и не слышать больше этих голосов, ни женских, ни мужских. А особенно этого захлебывающегося.
Телефон немедленно зазвонил снова. Марина указала Сергею на трубку:
– Возьми и скажи, что Лена умерла.
Сергей поднял трубку, и Марина различила далекий голос, все так же взахлеб расспрашивающий о чем-то мертвую Лену. Сергей выслушал все, что сказал ему странный голос, и произнес:
– Лена умерла два дня назад. Кто говорит?
В трубке раздался хорошо различимый вопль, потом все сразу смолкло. После чего голос произнес еще несколько фраз.
– С ее соседкой, – ответил Сергей, внимательно глядя при этом на Марину.
Марине стало одновременно и плохо и хорошо. Не придется теперь оправдываться за свое вранье – уже это хорошо. А плохо все то, что говорил этот голос. Голос этот, который ничем ей прямо не угрожал, но говорил все о непонятном и неприятном, напугал ее куда больше, чем мужской, который прямо ее предупредил: «Уходите отсюда».
Сергей положил трубку.
– Про товар мне ничего не сказали, – заметил он вскользь.
– А это было как раз про картошку, – криво улыбнулась Марина.
– Вот как? Странно, но про картошку мне даже не заикнулись. А заявили, что если я, то есть Лена, вздумаю кого-то там надуть, то могу проститься с самым дорогим. Что бы это могло быть?
– Для Лены – деньги, – мрачно заметила Марина. – А для тебя – не знаю. Во всяком случае, наверное, не я.
– Ну, раз ты так думаешь… А также меня спросили, с кем же они в таком случае говорили, если Лена умерла? Ты выдала себя за нее?
– Ну, особенно-то я и не старалась.
– Ты хоть понимаешь, во что можешь влипнуть? И о чем они говорили?
– Говорю тебе, про картошку. И еще о том, что кто-то хочет гарантий.
– Ну вот что, – сказал наконец Сергей. – Сейчас я отвезу родню по домам и вернусь. Я звонить не буду, и ты трубку не бери. Не нравится мне все это.
И только когда за ним закрылась дверь, Марина поняла, что нарушила завет незнакомца и осталась в квартире совсем одна.
Она не всерьез приняла его предупреждение, но теперь, когда вокруг нее воцарилась тишина, ей стало не по себе. Что же он все-таки имел в виду, так настойчиво советуя ей уйти? Неужели ей может грозить какая-то опасность? Почему? Откуда он это взял? Опасность грозила Лене, теперь она в этом не сомневалась. Но Лена, что ни говори, опасности больше не подвергается. Так неужели же ей, Марине, опасность досталась по наследству, так же, как одежда, квартира, товар в коробке и накладные? Так же, как эти звонки? Тот захлебывающийся голос… Но какие претензии могут быть к ней? Что она знает? Ничего. Да, но кто-то может думать, что она, сестра покойницы, знает многое… Кто другой?
Тот, кто вошел тогда в номер Лены и был так близко, что она слышала производимый им шум. Если бы она тогда знала, что значит этот шум! Если бы она тогда связала, пусть ошибочно, звук мяча на корте с этими шагами и решилась бы посмотреть, кто орудует в номере Лены! Решилась бы? А если бы она тогда знала, что Лена уже не стучит мячом на корте, а плывет вниз по течению с остановившимся сердцем, с глоткой, забитой илом?..
А может, теперь тот, другой, решит взяться за нее? Неужели она обладает теперь чем-то, что представляет для него какой-то интерес?
«Блондинка, – усмехнулась Марина, остановившись перед зеркалом. – Тридцать два года. Но это не основание, чтобы меня убивать».
А может, тот, кто звонил, просто хотел, чтобы она ушла, испугавшись его слов, и оставила квартиру в полное его распоряжение? Тогда это точно не убийца. Убийца здесь уже довольно нараспоряжался.
Снова зазвонил телефон, и Марина замерла.
– Дура я, – сказала она вслух. – Что мне теперь делать?
Но все же, повинуясь какому-то неясному чувству, сняла трубку.
– А, это опять вы?
– Вы – сестра Лены? – спросил голос. – Я о вас когда-то слышал от нее. Я Володя.
Марина тут же вспомнила – был у Лены один такой Володя несколько месяцев назад. Кажется, весной они расстались. О, именно тогда Лена и выговаривала сестре, что та до сих пор тянет свою супружескую лямку. Марина вспомнила ее лихие слова: «А я как только почувствую, что кончается самое лучшее, все, рву без всяких!» Значит, с Володей самое лучшее давно закончилось. Почему же он звонит?
– Да, я слыхала о вас, – сказала она в ответ. – Правда, давно.
– Верно, – смешался голос. – Мы, как бы сказать, были уже не в тех отношениях. Кажется, вас Марина зовут?
– Марина.
– Значит, еще не все забыл. Нам с вами срочно надо поговорить.
– Вот мы и говорим.
– Нет, не по телефону. Нам надо встретиться.
«И этот туда же», – поразилась она.
– Вы сами понимаете, у меня столько хлопот, что это невозможно.
– Но необходимо!
– Я не могу ничего обещать. Если хотите встретиться, приходите на похороны.
– А вот на похороны я прийти не смогу. Уезжаю завтра. Я потому и звоню, чтобы увидеться с вами до отъезда. Ну а если подъеду сейчас?
– Исключено. Уйти я никуда не могу. И вообще, мне тоже сейчас надо ехать.
Она пожалела, что у нее вырвались эти слова. Кто бы ни был этот Володя, она вовсе не обязана сообщать ему о своих передвижениях.
Он помолчал.
– Вы уедете? Значит, в квартире никого не будет?
– Володя, вы задаете такие вопросы, что я могу подумать, будто вы собираетесь ограбить квартиру. В таком случае предупреждаю, что все уже украдено до вас.
Ее слова произвели поразительный эффект. Володя застонал.
– Я был прав! – вырвалось у него.
– Объяснитесь! – потребовала Марина.
– Не могу. Я только требую, чтобы вы нашли время увидеться со мной до моего отъезда. Больше я ничего сейчас не скажу. Вы там, надеюсь, не одна?
– Я здесь с мужем и с кучей родственников, – отрезала Марина.
– Ладно. Ну так что, вы никак не можете спуститься вниз через сорок минут?
– Ни через сорок, ни через пятьдесят. Мы сейчас уезжаем. А завтра меня ждет безумный день. Если это так важно, увидимся после вашего приезда на более спокойной территории.
– Ну что ж, я только надеюсь, что до того времени с вами ничего не случится.
– Я, представьте, тоже, – отрезала Марина. Голос в трубке исчез.
Она положила трубку и зашагала по комнате. Взглянув на Лену, прикрытую до подбородка простыней, торопливо вышла на кухню. «Так я скоро рехнусь, – подумала она, наливая себе кофе и закуривая сигарету. – Картошка, гарантии, товар, Володя… Хватит! Попробую для начала разобраться в том, что доступно моему пониманию в товаре. Моя задача – выяснить, сколько он может стоить, и не продешевить». Тут она припомнила, что Володя, судя по рассказам Лены, тоже ездил в Эмираты, только возил оттуда не косметику, а что-то другое… Вот он как раз мог бы случайно знать, сколько товар может стоить. Ведь Лена несколько раз ездила вместе с ним. Он вообще многое мог знать, этот Володя, и мог бы помочь, если бы не его страх перед телефоном. Ну ничего, если ему будет надо, он сам позвонит.