Но сиюминутные действия – прежде всего. И пока продолжились консультации с Клещом, пока листался уже переведённый текст инструкций и шли размышления о сути некоторых слов и значений, некое своё второе «я» таки поднялось куда-то высоко-высоко и во что-то окончательно упёрлось. И вроде как должно было уколоться, но просто завязло и замерло. Ибо «что-то» представляло собой две громадные сросшиеся полусферы, ощетинившиеся наружу острыми кристаллами разной формы. Длина, по тамошним ощущениям, – от локтя до двух локтей. Причём на каждой полусфере имелись кристаллы только своего оттенка, хотя на первый взгляд всё могло показаться серым да тусклым.
«Хм! А дальше что делать? – задумался Иван, находящийся возле своего ноута и даже в тот момент прекративший все контакты вторым потоком сознания. – Если здраво рассуждать, то я, похоже, добрался до последней линии обороны этих таинственных полусотников. Их двое, и они где-то внутри. Если я сюда просто «всплыл по течению, по наитию» или как там ещё, то дальше прорваться не получится. Наверное… Значит ли это, что и вокруг меня выстроена точно такая же сфера? Хорошо, если так, но вот как ею пользоваться? Вдруг я по собственной глупости или по незнанию её распылил? Или перепрофилировал в те самые Кольца, соединившиеся в Цепь? Вот бы понять, из чего эта сфера состоит?.. Как эти кристаллы и на чём крепятся?.. Хм! И нельзя ли их предметно пощупать?..»
И совершенно непроизвольно сделал такое движение руками, которое делают, когда раздвигают шторы. Кристаллы неожиданно легко подались в стороны, раскрывая у своего основания щель, через которую тут же по зрению ударил яркий, пронзающий всё естество свет.
Глава 13 Сговор
Со стороны могло показаться, что двое мужчин в возрасте за сорок степенно и неторопливо обговаривают несущественные проблемы. Допустим, своих жён, качество того или иного автомобиля или избито сетуют на постоянно растущие цены товаров первой необходимости. Но это лишь на первый взгляд и если не учитывать окружающую обстановку. Ибо дело происходило в центре пустынного ресторана, который отдельным залом примыкал к ночной дискотеке, открывающей свои двери для посетителей лишь за два часа до полуночи. Да и никого в тот ресторан не пропустили бы под страхом смертной казни стоящие снаружи молчаливые охранники. Хоть стол оказался накрытым, в помещении не было ни одного бармена, ни одного официанта, ни одного распорядителя. А всё стояло на столе горячее, словно только что принесённое с кухни.
Один из мужчин являлся официальным владельцем всей дискотеки, и его называли несколько странным именем Лысый Волох. Наверное, никто толком из подчинённых и не знал настоящей фамилии этого невзрачного на вид человека и никогда не обращался к нему по имени-отчеству. Только «Господин Волох!» Ну и на Лысого он не обижался. Порой… А вот его гость, он же Адам Борисович Фамулевич, в миру считался персоной более общественной и более известной. Потому как являлся генеральным председателем Высшего Попечительского Совета при Совете министров Российской Федерации по делам детских домов и детских исправительных учреждений.
Обычно тихий, спокойный, если не сказать степенный, Адам Борисович сегодня выглядел кипящим, бушующим страстями вулканом. О причинах этого своего недовольства, а точнее говоря, злобы он рассказывал сочувственно внимающему Волоху:
– …И ты представляешь, чем эти все умники и короеды меня больше всего убили?! Они категорически отказались принимать распределяемую моим Советом денежную помощь! Любую! А?! Каково?!
Его сотрапезник оскалился в ухмылке:
– Не пойму, чем ты недоволен? Тебе же всё останется.
Фамулевич на него глянул, словно высказался: «Недалёким ты был, недалёким и подохнешь!» Но после протяжного вздоха несколько успокоился и снизошёл к объяснениям:
– Если детские дома и колонии несовершеннолетних перестанут принимать помощь Фонда, то уже через месяц-два даже последний идиот поймёт, что созданное мною и тщательно выпестованное детище – никому не нужное, аморфное и бесцельное образование. И никакие взятки министрам, депутатам или окружению президента не помогут. Мою лавочку моментально закроют. Ещё и досками крест-накрест заколотят.
– Увы! Тяжела доля афериста, промышляющего на бедных, покинутых детях! – притворно ёрничал Волох. – И это тоже понятно последним идиотам. Особенно тем, кто смеётся над ничтожными заработками скромного диджея на дискотеках.
– Да ладно тебе! Мне сейчас не до фильтрации каждого слова! Тут дело всей жизни рушится, а ты!..
– Хорошо, хорошо! – сменил тон хозяин ресторана. – Но ведь есть иные рычаги давления. Не могут средства, да ещё в тройном размере, правомочно выделяться на все детские дома, да ещё с гарантией на ближайшие три года. Подними прокуратуру, натрави на дарителей фискальные органы, копни глубже под главных распределителей этих денег! Мне ли тебя учить?
Он знал, что говорил, потому что безгрешных деятелей не бывает. Особенно там, где протекают денежные потоки. Но и Адам был не лыком шит:
– Как раз в этом направлении зубы моих адвокатов сегодня и обломали. Причём даже фантомы не помогли запугиванием, мордобоем и поломанными костями. Та же прокуратура готова костьми лечь, но ничего не предпринимать. А прочие деятели, раньше бежавшие вприпрыжку в направлении пальца, сейчас клянутся и божатся, что со средствами – полный порядок. А знаешь почему? Да потому, что эти денежки те самые, «горяченькие»! Те, что стали возвращаться в Россию в последнюю неделю. Их снимают со счетов уже уничтоженных мафиози или тех, кто успел куда-то спрятаться.
– Серьёзное дело… Тут надо мировые банки подключать, чтобы они полностью арестовали опустошаемые счета, тогда поток прекратится. А с этим вопросом лучше к Леону обращаться…
– И к нему вопрос закинул, – скривился Адам. – Так этот прыщ от встречи отказался, а на словах передал, что под каток новой империи ложиться не собирается. А эти пустозвоны в Европарламенте как раз в отпусках. Пока съедутся, пока раскачаются, уже и арестовывать нечего будет.
– А грехи?
– Тоже не подкопаешься. Один из самых активных деятелей, некий Юрий Петрович, так вообще бывший детдомовец. За свою вотчину готов рвать зубами и ногтями. А во всём остальном, как говорится, кристальной честности человек. И вокруг него такие же чистоплюи собрались.
– Тем лучше. Честных легко подставить под какое угодно дело. В крайнем случае… убрать.
Оба обладателя примолкли, тяжело глядя друг на друга. При всём своём кажущемся могуществе, на крайние меры они шли очень редко. Тому было сразу несколько причин. Вот Адам одну из них и упомянул:
– Ты ведь знаешь, как Пётр негативно на подобное реагирует… Но самое важное не то, а факт уже чётко доказанного моими следователями вмешательства со стороны новенького. То есть это не президент со своей командой начал передел собственности и не семейные кланы, владеющие очень многим, а именно он, Иван Загралов, заварил всю эту кашу с уничтожением уголовников.
Опять минуту помолчали, после чего Волох с досадой протянул:
– Значит, прётся к власти… Что, с одной стороны, было бы идеально: был обладатель и раз – не стало. Но только в том случае, коль рядом с нами имелся бы иной коллега, рангом нас ниже…
Теперь на саркастический тон перешёл господин Фамулевич:
– Не ты ли недавно кричал, что полусотники нам врут? И никакого отбора сигвигатора у рвущегося к власти и у ближайшего коллеги «до пары» не происходит?
– Ну… мало ли! – развёл руками владелец ресторана. – А вдруг не врут? Ты-то останешься на коне и поскачешь возрождать свой хитро сделанный Фонд, а мне ничего не останется, как до конца жизни корячиться диджеем.
– Не робей! В крайнем случае у нас договор о взаимоподдержке до самой смерти, – напомнил Адам. – А я не жадный, поделюсь с тобой.
Судя по взгляду сотрапезника, тот слабо верил в только что упомянутую взаимоподдержку и в случае чего мог надеяться лишь на свои дискотеки.
А сейчас он, вспомнив о проблемах Фонда, буркнул с укором:
– Так кто здесь должен плакаться и жаловаться? Ты или я?
– Я просто обязан был тебе высветить всю создавшуюся обстановку, – перешёл Адам на иной, проникновенный и дружеский тон. – И доказать, что обстоятельства у меня сложились совсем аховые. Прямо хоть бросай всё и беги в южную Аргентину. Кстати, неплохой был бы ход с нашей стороны, если этот Иван и в самом деле окажется в нескольких шагах от власти. Не правда ли?
– Ну да… – последовало согласие, украшенное ухмылкой. – А когда изымание устройств состоится, можно быстро вернуться на… голое место.
– Именно! Но пока этого нет, может, всё-таки попробуешь нанести жёсткий удар по этому выскочке? Тем самым поставишь точку во всех наших сомнениях и одним махом решишь возникшие проблемы. Ради этого дела я тебе выделю два десятка в полной экипировке. Лучшие пойдут. Да что там лучшие! Всех отправлю, до единого! Сколько можно нам трястись и только защищаться? И сам выеду как можно ближе, для лучшего управления. После такого удара никто не устоит.
Волох скорбно мотнул головой:
– Лучше бы мы подобный удар в своё время нанесли по Тузику Пиковому, а не отсиживались в своих норах, словно крысы. Сейчас лишний сигвигатор имелся бы в нашем распоряжении и всё вокруг шло своим чередом.
– М-да! Чего уж тут сожалеть об упущенных возможностях… Но всё-таки… возвращаясь к удару… Соглашаешься?
Адам вперил свой взгляд в лицо собеседника, словно гипнотизируя и подталкивая к нужному решению. А тот посидел, помолчал и стал подробно пересказывать каждую мелочь утренней попытки покушения на Ивана Загралова.
По его словам, поехали на отстрел восемь лучших бойцов, которых удалось насобирать в команду из своих двадцати восьми фантомов. Пусть и педанты, пусть и не имеющие полного сознания, но действующие всегда как единая боевая машина. Да и впоследствии они могли поведать о подробностях боя лучше, чем сотня фиксирующих видеокамер. Собирались поступить грубо, нагло, наплевав на любые скандальные последствия: словно и в самом деле спецназ, с криками вломиться в холл здания. Потом убрать охрану, уничтожить видеоаппаратуру и нахрапом пробиться в квартиру обладателя. Там его уничтожить вместе с супругой и преспокойно рассеяться в пространстве.
Но ещё на дальнем подъезде к дому возникли сложности. Все восемь слишком ярко почувствовали присутствие постороннего духа рядом с собой. А то и нескольких. Буквально в машине. Тогда как сам Волох сумел его с трудом, на пределе умений, прочувствовать только после остановки в тупике, при максимальном сосредоточении и присматриваясь к ощущениям своих посланников. Стало понятно, что их зафиксировали и наблюдают. То есть неожиданного штурма уже не получится. Несколько минут не двигались, выжидая решения своего создателя. А к бою, понятное дело, изготовились сразу. Потому как Лысый Волох очень надеялся, что неприятель нанесёт удар первым, и тогда у него становятся развязаны руки. Мол, не я первый напал! А мои фантомы оказались в буферной зоне случайно, направляясь с акцией устрашения в иное место.
Как раз в момент ожидания и случился нонсенс: спусковой крючок одного автомата оказался зажат неведомыми силами, и оружие стреляло, пока в рожке не кончились патроны. Причём чуть ли не все восемь боевиков чётко рассмотрели: автомат просто держался в руках! Чтобы не вырвался при стрельбе… А курок оставался зажат, словно приклеился. И ведь никто посторонний при этом не материализовался!
– Теперь мне скажи, – перешёл к резюме своего рассказа обладатель дискотек. – Как такое могло случиться?
Но Адам Борисович, как казалось, ни в чём не сомневался:
– Только в одном случае: если новичок пошёл на смертельный риск и сам своим созданным телом метнулся в машину, проявился там на мгновение и задействовал автомат.
– Допустим… он сумел бы на одну секунду это сделать незаметно для моего спецназа. Но ведь курок был зажат до тех пор, пока магазин не опустел. А это уже почти пять секунд!
– Ну, значит, ткнул и приклеил…
– Потом осматривали автомат – без единого изъяна или капли клея.
Господин Фамулевич ещё с минуту подумал, величественно морща свой высокий лоб, но затем мотнул головой и признался:
– Больше никаких идей. А у тебя?
– Идей нет, – пробормотал Лысый, поглаживая свою голову, похожую на бильярдный шар. – А вот одна нехорошая догадка имеется. Вдруг новичок измыслил нечто таинственное? То самое, что помогло ему с Тузом Пик справиться? Сам ведь понимаешь, подобные победы начинающими «чайниками» на пустом месте не совершаются. Должен быть такой козырь в рукаве, который даже козырного Туза бьёт.
– Верно… что-то у него и в самом деле должно быть… Недаром так смело вернулся в Москву, где за ним велась оголтелая охота посланниками Тузика. Не побоялся… И тем не менее: что предлагаешь в итоге?
– Предлагаю чуток повременить с ударом. И уже сегодня мы с тобой выдвигаемся оба… я особо повторяю – «оба»! – к буферной зоне новичка и начинаем слежение за ним не только нашими фантомами, но и всеми подвластными нам службами и структурами охраны, полиции и ОМОНа. Как только он окажется в удобном для нас месте, провоцируем атаку наёмниками со стороны, а на самом решающем этапе кидаем в бой все силы наших фантомов. В таком случае уж точно поставленная цель будет достигнута. Лучше переоценить его силы и устроить скандал на весь мир, чем недооценить и оказаться на месте Туза Пик. Согласен?
И опять Фамулевич задумался. Ему явно не хотелось надолго покидать свой хорошо укреплённый, можно сказать, неприступный бункер в катакомбах. Не любил он рисковать своей тушкой и мечтал все тяготы разборок сбросить на шею Лысого Волоха. Да только по здравом размышлении получалось, что отсиживаться – чревато. А вот разок рискнуть, ввязавшись в полный бой, – в самом деле наиболее логичный поступок. Да и приятелю отказывать было как-то не с руки. Всё-таки жизнью ему был обязан, да и выручали они друг друга не раз. Хоть и кривились внутренне при упоминании о дружбе, но следовало смотреть правде в лицо: слишком они зависели от своих же дружных и согласованных действий.
Поэтому решительно кивнул:
– Согласен! Выползаем из своих нор. Но где размещаемся?
– Выбирай любое место на периметре полуторакилометрового радиуса от места проживания этого выскочки. Можно и на втором километре, если что имеешь более удобное для проживания. Главное, чтобы у нас охват полный получился. А я устрою себе базу в доме с дискотекой «Азия». Договорились?
– Несомненно! До связи! – Адам взмахнул левой рукой в жесте прощания и растворился в воздухе.
Тогда как Лысый Волох дождался, пока к нему не подойдёт массивный и громоздкий распорядитель, отдал ему кое-какие распоряжения и только после этого тоже исчез, словно его тут и не было.
Даже на личные встречи между собой оба старых «приятеля» отправляли только созданные запасные тела. И совсем не потому, что побаивались и лишний раз перестраховывались, а потому, что так было гораздо удобнее, быстрее и экономичнее.
Глава 14 Покупка
Нельзя было сказать, что от яркого света Иван ослеп. Здесь он непроизвольно открыл глаза, прекрасно рассмотрев и часть стены, и шторы на окне, но вот там, луч яркого света оказался ещё и с физическими свойствами. Потому что отбросил наблюдателя от колючих полусфер с такой силой, словно ударил порывистым шквалистым ветром. И как это ни показалось странным, точка обзора вдруг резко сместилась сквозь серое пространство и вылетела на менее яркую, скорее тусклую, но беспредельную по объёму пустоту. Эту пустоту тотчас удалось рассмотреть и идентифицировать: обычный летний яркий солнечный день. Рядом верхушка здания Меркурий Сити Тауэр, а внизу, до земли, метров триста бездонной пропасти. В душе тотчас возникло паническое состояние: «Падаю! Убьюсь!»
Вслед за тем чисто интуитивно, непроизвольно от зарождающегося желания выяснить, что случится дальше, Загралов растворил свою «дальнюю сферу зрительного контакта». Такое сложное название он ей дал сам, потому что ничего подобного в инструкции пока не встречал.
И окончательно осознал себя цельного и неделимого за рабочим столом Ольги, сжимающего побелевшими пальцами столешницу и трясущегося от невероятно частых ударов собственного сердца.
«Эко меня приложило впечатлениями! Ударов двести в минуту, не меньше! – с усилием оторвал скрюченные пальцы, помассировал грудь да вновь пробежал глазами строчки недавней переписки. – Интересно, почувствовали эти наставники вторжение в их личное пространство или нет? – и послал мысленно вопрос Клещу, всё ещё остающемуся на прежнем месте, примерно на шестом этаже здания: – Ну что там творится?»
«Вроде полная тишина да спокойствие, хотя с нас вроде как «ока» не спускают».
Тотчас выскочившая единичка показала наличие нового письма. Вскрыл, прочитал и не удержался от ухмылки:
«Хоть нечто странное ощутили, но так ничего не поняли!» – потому что послание гласило:
«Что за наглость?! Почему ты не убираешь свои фантомы? Они нам мешают!»
Отвечать не стал, а «своим» скомандовал:
– Потихоньку выбирайтесь оттуда. Но не спеша. И ещё одно дело, Александр Васильевич, которое ты наверняка сможешь решить по ходу движения. Постарайся высчитать каждого чужого фантома у себя на пути и запомнить его в лицо. Наверняка нам это в будущем пригодится. Потом, прогнав их по картотеке, мы легко высчитаем, кого они окружают, а впоследствии и непосредственно личности обладателей определим».
«Отличный ход, Иван! – похвалил полковник. – Лучше меня сообразил. Сейчас остальных подключу и сам займусь…»
А Загралов уже усаживался с лупой возле своего ноута, постановив серьёзно взяться за расшифровку инструкций. Ему повезло, целый час дело ладилось, никто ему не помешал. Итогом работы стало несколько интересных нюансов с перемещениями и самое главное – руководство для полного десятника по созданию своего запасного тела с полной копией своего сознания.