– Хочешь сказать, Безликий использует свой пакаль вместо ненайденного в качестве приманки и загоняет нас в западню? – удивился я. – Но это нелогично. Кальтер, конечно, крут, но не настолько, чтобы устраивать засаду на крыше, да еще рискуя настоящим пакалем. Там ведь сбивающий с ног ветер, песок и почти нулевая видимость. Даже будь Кальтер не один, в таких условиях для него это совершенно невыполнимая задача. Застать нас врасплох было бы гораздо проще на этажах, а еще лучше в подвале. Но крыша?.. Нет, исключено! Есть в мире боевые задачи, которые даже Безликому не по зубам.
Сверху – кажется, с крыши, – донесся подозрительный шум: громкое фырканье и гул – такой, как бывает у высоковольтного трансформатора, только прерывистый. Здание содрогалось под натиском бури, но эти звуки производила явно не она. Мы с Бледным тут же оставили в покое наших покойников и, упав за груду обломков, обратились в слух. Я снял с пояса УЗП, дабы не пропустить сигнал, но сенсор не замигал. Пока это еще ни о чем не говорило, но…
– А вот это уже дерьмово, полковник! – заметил майор, когда вслед за фырканьем и гулом раздались хлопки, похожие на стрельбу из автоматов с глушителями.
– Наверх! – скомандовал я. После чего сунул передатчик в нагрудный карман так, чтобы видеть световой сенсор, взял наизготовку «тавор» и, пригнувшись, поспешил к выходу на лестницу. Бледный двигался за мной след в след – прямо как в те давние времена, когда мы с ним служили оперативниками в группе полковника Сурдаева, я – в звании капитана, а он – всего лишь лейтенанта, работающего у меня на подхвате…
Пока мы преодолевали лестничные пролеты, все подозрительные звуки на крыше стихли. Однако УЗП в моем кармане продолжал помалкивать и это был плохой признак. Даже если на крыше не стряслось ничего серьезного, Крупье или Сквозняк, который отвечал за третий передатчик, должны были немедля об этом доложить. Я мог бы и сам попытаться их вызвать, да только теперь этого делать не следовало. Если они погибли и враг захватил их передатчики, отправленный мной сигнал выдаст наше с Бледным присутствие. В то время, как в данную минуту нас, возможно, еще не обнаружили.
Шейх снабдил нас хорошими спутниковыми картами. На них крыша каждого здания в Дубае просматривалась во всех подробностях. Пока мы ехали к цели на обнаруженном в Лагунах внедорожнике – судя по всему, раньше этот «додж» принадлежал уничтоженным нами мародерам, – я и остальные изучили всю имеющуюся у нас информацию о Мазайе. Поэтому, выбираясь на крышу, мы с Бледным уже держали в голове ее план, пускай из-за бури нам приходилось действовать почти вслепую.
Также мы заранее подстраховались, чтобы металлоискатель Кальтера не засек, в свою очередь, наш артефакт. Еще в Лагунах я засунул его внутрь стального термоса, а тот упаковал в ранец, рядом с запасом патронов. И теперь, подкрадываясь к противнику, был спокоен насчет того, что пакаль меня не выдаст.
Разделяться, дабы ускорить поиски, было слишком опасно. Сейчас не мы владели ситуацией, а враг – кем бы он ни был. И лишь прикрывая друг другу спины, мы не дадим ему перебить нас поодиночке.
Если верить отметке, пакалю следовало находиться в северо-западном углу крыши. А значит, где-то там Крупье и остальные вляпались в неприятности. Чтобы добраться туда, нам предстояло пройти мимо установленных в три ряда, двенадцати цилиндрических контейнеров с крупногабаритным оборудованием; судя по торчащим из них многочисленным антеннам, это были ретрансляторы. Дюжина обыкновенных с виду объектов, единственной приметной деталью которых были их ветрозащитные, обтекаемые корпуса, расставленные в обычном порядке…
Впрочем, сейчас в их расположении порядок отсутствовал. Все контейнеры стояли на местах – так, как их заснял на камеру спутник, – но в их рядах появилось пополнение. Втиснувшийся между ними тринадцатый объект обладал такой же обтекаемой формой, но был гораздо крупнее собратьев и имел вместо антенн установленный на верхушке диск диаметром около трех метров. Он стремительно вращался – это было заметно по песку, что натыкался на него и разлетался во все стороны, подобно мелким брызгам. Возможно, вращающийся диск издавал шум, но мы его не слышали за ревом урагана.
Кого угораздило монтировать здесь оборудование, да еще такое громоздкое, после того, как на город обрушилась буря? Возможно, это были обычные синоптики. Но как только я потерял связь со своей командой, моя подозрительность усилилась. И любые встретившиеся нам на пути загадочные объекты стали автоматически считаться враждебными.
Я подал Бледному знак укрыться за большой бетонной тумбой, мимо которой мы крались, и проделал то же самое, только засел у другого ее края. Никакого движения поблизости не наблюдалось. Криков тоже не слышалось, хотя, если бы кто-то из наших пропавших товарищей мог подать голос, он сейчас точно не молчал бы.
Достав компактный бинокль, я высунулся из-за укрытия и осмотрелся. Возле бетонных подставок, на каких стояли ретрансляторы, лежало нечто, напоминающее три безжизненных человеческих тела. Я увеличил на бинокле кратность и удостоверился, что не ошибся: это действительно были тела. Одно из них, судя по валяющемуся рядом гранатомету, принадлежало Гробику, а два других – не иначе, Крупье и Захабу.
Сквозняка и Зельмы не было видно. Я предположил, что они, живые или мертвые, отыщутся на другой стороне крыши – охотники за пакалем явно разделились, чтобы обойти ретрансляторы справа и слева. Живы ли эти трое, отсюда было не определить, но следов крови я не разглядел. Да и лежали они не так, как павшие в схватке бойцы. Больше походило, что всех их усыпили быстродействующим газом, хотя при ураганном ветре сделать это было бы чрезвычайно сложно.
– Приманка? – осведомился Бледный, когда я передал ему бинокль и указал, куда и на что смотреть.
– Кто бы сомневался! – подтвердил я. И мысленно похвалил себя за наблюдательность. Если бы меня не смутил лишний цилиндр с вертящимся диском и мы пошли бы по следам Крупье, то уже наверняка разделили бы его участь.
– Как думаете, где сидит этот «фазан»?
– Может, на другом краю крыши. Может, в двух шагах от нас. В одном уверен: раз он затеял эту канитель, значит, не уйдет отсюда, пока не доведет дело до конца. Вряд ли он знает, сколько нас на самом деле, и потому проверяет, не клюнет ли еще кто-нибудь на его приманку. Так что подождем. Рано или поздно он решит, что здесь больше никого нет, вылезет из укрытия и начнет обыскивать тела, вот тогда мы его и…
– Хороший план! Только вы, ребята, кое-что не учли, – внезапно погремел над крышей усиленный громкоговорителем голос. – Я знаю, что вас всего семеро! Знаю, что вы прибыли сюда на автомобиле и за чем именно охотитесь! Знаю даже, кто вы такие и что вам удалось добыть один пакаль! Вот он-то меня и интересует. Поэтому предлагаю сделку – вы отдаете мне пакаль, а я отпускаю ваших друзей! Ну, что скажете?
Предложение, что характерно, прозвучало на русском. Точно определить источник звука мне не удалось, но, кажется, он шел из цилиндра с диском. Впрочем, это было не так интересно, как то, сколько информации успел насобирать о нас противник.
– Нехилая прослушка! – подивился Бледный. – В такую бурю я сам себя едва могу расслышать. А этот мерзавец, похоже, нас не только отлично слышит, но еще и видит!
– Все правильно: и вижу, и слышу! – также через громкоговоритель отозвался «мерзавец», чем подтвердил, что догадка Бледного верна.
– Откуда нам знать, что наши друзья все еще живы? – спросил я тоже по-русски, не переходя на крик. При наличии у врага столь мощного микрофона, в этом попросту не было смысла.
– Убедитесь сами, – предложил голос.
Я забрал у Бледного бинокль и посмотрел на лежащих возле ретрансляторов товарищей. Неожиданно все трое зашевелились, как будто пробудились ото сна, а спустя несколько секунд, видимо, вспомнив, что стряслось, подобрали оружие и решили вскочить на ноги… Да только ничего у них не вышло. В следующее мгновение они снова рухнули на песок и остались лежать, не подавая признаков жизни.
– Твои ребята просто устали и решили малость вздремнуть, – издевательски пояснил голос. – Однако они могут больше и не проснуться. Все зависит от вас.
– Что за ерунда тут творится? И почему ты не усыпишь нас так же, как их, а хочешь заключить с нами сделку? – поинтересовался я.
– Будь все так просто, давно усыпил бы. Да вот, к несчастью, не могу до вас дотянуться, – ответил голос с явной досадой. – Однако это еще не все, на что я способен… Взгляните налево.
В десяти шагах слева от нас торчала еще одна бетонная тумба – почти как наша, только поменьше. Она, наверное, простояла бы там еще не одно десятилетие, да вот беда: после того, как мы обратили на нее внимание, ей было суждено прожить считанные секунды. Что-то едва различимое закрутило песок в горизонтальный вихрь, пронзило мглу, коснулось тумбы, и та в мгновение ока рассыпалась в прах! А затем была сразу же сметена ветром.
В десяти шагах слева от нас торчала еще одна бетонная тумба – почти как наша, только поменьше. Она, наверное, простояла бы там еще не одно десятилетие, да вот беда: после того, как мы обратили на нее внимание, ей было суждено прожить считанные секунды. Что-то едва различимое закрутило песок в горизонтальный вихрь, пронзило мглу, коснулось тумбы, и та в мгновение ока рассыпалась в прах! А затем была сразу же сметена ветром.
Мы с Бледным переглянулись. И он, и я успели заметить, откуда вылетел испепеливший тумбу вихрь: из маленького люка, что приоткрылся в верхней части лишнего «ретранслятора», а через миг снова закрылся. Что за напасть поразила Крупье и остальных, мы пока не знали, но о фокусе под номером два кое-что слышали. И кроме того, вспоминали об этом менее получаса назад.
Чернобыльский Небесный Паук и его пушка, поглядеть на которую в действии мы так и не успели! Эта конструкция с вращающейся нашлепкой была гораздо меньше Паука и внешне на него не походила. Но кто сказал, что в природе существует всего одна «паучья» модель? Чего нельзя сказать о Кальтере – с другим таким ублюдком нас судьба в Дубае вряд ли свела.
– Что притихли, господа? – первым нарушил воцарившуюся паузу разрушитель бетонных тумб. – Неужто языки от страха проглотили? Или опять вспоминаете ту большую ржавую штуковину, которую вы ковыряли четыре года назад в окрестностях одного вымершего городка?
– Нет, ты глянь, какая все-таки шикарная прослушка! – повторно удивился Бледный. – Не удивлюсь, если она еще и мысли читать умеет.
– Ну ладно, может хватит ходить вокруг да около? Давай сыграем в открытую, Кальтер! Тем более что здесь и так все свои! – сдался я, поскольку для настоящего блефа у меня почти не осталось карт.
– Пожалуй, соглашусь: можно поговорить и начистоту, полковник Грязнов, – охотно согласился Безликий. – Правда, не знаю, где ты тут видишь «своего» и о чем вообще нам с Ведомством сегодня разговаривать.
– Это что, шутка? – удивился я. – Какое, нахрен, Ведомство?! Или ты прожил последние годы на другой планете и никогда не слышал о Грязном Ироде?
– А должен был слышать?
Признаться, я не ожидал такого поворота уже в самом начале нашей беседы. Человек, имеющий дело с подобной супертехникой и не следящий за мировыми новостями – это нонсенс… Если только он действительно не прилетел сюда с Марса или Венеры.
– Конечно, должен, мать твою! – притворно оскорбился я. – Или ты решил, что Ведомство сначала сдало меня с потрохами всем, кому ни попадя, позволило растрезвонить обо мне и моих людях на весь мир, а потом опять взяло нас на службу?
– Грязный Ирод, говоришь? – переспросил Безликий немного погодя. – А, ну да, и правда, нашлась тут о тебе кое-какая информация. И еще… И вот еще… А вот занятная новость: полковник-садист Родион Грязнов скончался от инсульта в воркутинской тюрьме… всего-навсего месяц назад! Да, должен признать, ты прав: на своей планете я действительно отстал от вашей жизни.
– Вы только подумайте: у Кальтера в его «бочке» и Интернет есть! – продолжал удивляться Бледный. – Во всем Дубае даже радио не фурычит, а у него – отдельный сетевой канал и прочие удобства!
– Надо заметить, для разлагающегося мертвеца ты выглядишь бодряком, – продолжал Кальтер. – Разве что сильно похудел с тех пор, как я видел тебя четыре года назад, под Припятью. Похоже, в отличие от ведомственного пайка, воркутинская баланда не пошла тебе впрок.
– О, да! – признался я и отпустил ему ответный поклон. – Ты тоже неплохо сохранился для пенсионера. Когда мы прибыли в Припять разгребать за тобой дерьмо, я чуял, что ты, сукин сын, все время за нами наблюдаешь. Позволь спросить тебя как предатель предателя одной и той же родины: кому и за сколько ты так выгодно продался? Может, там и для нас работенка найдется? Классная техника у этих ребят, жаль, ржавеет чересчур быстро.
– Неужели ты недоволен службой у своего шейха? – вопросил с укоризной Безликий. – Я бы на твоем месте по гроб жизни был благодарен человеку, который устроил тебе побег из тюрьмы и фальшивую смерть. Да и техникой, гляжу, он вас тоже не обделяет.
Я отметил про себя, что имя нашего покровителя аль-Наджиба Кальтеру явно неизвестно, а иначе он не преминул бы лишний раз блеснуть перед нами своей осведомленностью. Похоже, что в Лагунах он нас еще не подслушивал и что «серый» не выдал ему всю нашу подноготную. Это слегка обнадеживало. Инструктор подыгрывал в более-менее равной степени всем понемногу, а не только Безликому. Следовательно, они с ним не союзники и мы можем рассчитывать, что в наше противостояние «серый» не станет вмешиваться.
– Ладно, поболтали и хватит, – отрезал Безликий. – Как я уже сказал, меня не волнует кто вы такие: охотничья свора из Ведомства, дезертиры или наемники шейха. В последний раз предлагаю: отдавайте пакаль по-хорошему или я обращу вас и ваших приятелей в пепел, как тот бетонный блок!
– А что тебе помешает испепелить нас, как только мы отдадим пакаль? – полюбопытствовал я.
– Ничего не помешает, – честно признался Кальтер. – Однако, если на то пошло, я могу проявить профессиональное уважение к бывшим коллегам и сохранить вам жизнь. Но только за тем, чтобы вы сразу убрались из Дубая и я вас больше здесь не видел!
Предложение было вполне милосердным. Даже слишком, если учесть, от кого оно исходило. А любое «слишком» в нашем ремесле испокон веков выглядело подозрительно.
– Ты ему веришь? – спросил я Бледного.
– Верю ли я палачу из отдела «Мизантроп», который всю свою жизнь убивал младенцев в колыбелях и перерезал глотки беременным женщинам? – кисло усмехнулся майор. – Всей бы душой рад поверить, да только…
– Наглая ложь! – неожиданно воскликнул Кальтер. – Я не палач! Я… я… не убивал детей и беременных женщин! Это вы – настоящие садисты, а не я!..
Для справки: если в откровенном разговоре двух старых убийц один вдруг возмущается тем, что другой назвал его излишне кровожадным, отсюда следует безошибочный вывод – обидчивый собеседник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Вот и мы с Бледным быстро сообразили – кто-то пытается не слишком умело запудрить нам мозги. Но кто бы это ни был, он знаком с Безликим. И знаком достаточно близко. Настолько, что даже утратил выдержку, когда услышал в его адрес такие жестокие слова.
Прямо-таки целая буря эмоций по столь пустяковому поводу! О чем это может говорить?
– Ты не Кальтер! – заявил я вымогателю нашего пакаля. – Кто ты такой на самом деле? Или правильнее спросить, кто ты такая? Эй, девочка, чего притихла! Я к тебе обращаюсь! Тебе что, уже не нужен наш пакаль?
Тумба, за которой мы прятались и к которой я прислонился плечом, внезапно покачнулась. Что за ерунда?! Даже упрись в нее не два человека, а целый взвод, бетонная глыба весом в десяток тонн вряд ли шелохнулась бы… Если только она вдруг не превратилась из глыбы в стоящую на ребре плиту!
Что стало с нашей тумбой, выяснилось мгновением позже, когда прямо перед нами в воздух взметнулась туча серой пыли. Испепеляющая пушка! Теперь она стреляла по нам. Но наш противник беспокоился о пакале и нанес просчитанный удар, уничтожив наше укрытие не целиком, а частично. Все остальное доделал ветер. Какой-то миг, и мы оказались объяты клубами пепла, как будто его начали вытряхивать на нас целыми мешками. Но это было лишь полбеды. Не успели мы опомниться, как в вертикальную плиту перед нами – тот самый остаток тумбы, – с другой стороны ударили несколько пуль. Они не пробили ее, но этого хватило, чтобы под напором ветра она утратила равновесие и повалилась прямо на нас.
Весу в плите, по сравнению с весом тумбы, было немного – три или четыре центнера. Но нам с Бледным пришлось навалиться на нее изо всех сил, чтобы она нас не придавила. С трудом, но нам это удавалось. Вот только не плита была в эту минуту нашей главной угрозой, а тот, кто ее на нас уронил.
Безликий! Неизвестно, кто сидел внутри фальшивого «ретранслятора», но эта изощренная ловушка была, бесспорно, делом рук Кальтера!
Мы с Бледным понимали, что чем быстрее вырвемся из западни, тем больше у нас шансов выжить. А удерживая плиту, мы не могли даже отстреливаться, не говоря о чем-то еще.
– Бросаем на счет раз! – прокричал я напарнику. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – И-и-и… раз!
Отпустив края плиты, я и Бледный метнулись в разные стороны. За спиной громыхнуло так, что крыша под ногами содрогнулась. Криков боли не послышалось, а значит, Бледный тоже успел уберечь ноги от переломов. Но теперь нам предстояла задачка посложнее, ведь тот, кто ее задал, наверняка уже брал нас на мушку.
Кальтер распылил глыбу не только за тем, чтобы лишить нас укрытия. Поднятая бурей, туча пепла должна была запорошить мне и Бледному глаза и помочь нашему противнику подобраться к нам на расстояние точного выстрела. Идея была неплоха, но у нее имелась оборотная сторона – пыли оказалось больше, чем рассчитывал Безликий. И когда мы с майором избавились от груза, она все еще полностью окутывала нас, заслоняя взор не только нам, но и Кальтеру.