– Отлично! – подвел итог Командор Волков. – Ответственным за подготовку назначаю Советника Броуди. О любых мелочах и изменениях докладывать немедленно. У меня все.
Совещание закончилось, экраны погасли, и мы поднялись. Нам предстояла трудная неделька.
Глава 10
Нас с Вольфом отстранили от полетов и включили в команду, разрабатывающую план контратаки на инопланетян. В группу вошли специалисты разных родов войск, но основной упор делался на штурмовой удар с воздуха. Время поджимало, мы старались подготовить все тщательно, продумать малейшие детали предстоящей операции. Следовало предусмотреть любой ход развития событий, ошибиться было нельзя. Каждый это понимал, и работа шла полным ходом.
Броуди, хитрая лиса, начал готовить операцию еще до согласования с Командором, прекрасно понимая, что тот согласится. В спешном порядке латались даже списанные катера, люди от усталости валились с ног и спали прямо на рабочих местах. Левин вытягивал все новую информацию из пленного инопланетного существа, не оставляя при этом своих экспериментов по «перехвату» солдат из прошлого. Он трудился без сна и отдыха.
Программа обучения новичков сократилась, с ними теперь работали инструктора из сорок третьего года, появившиеся тут одними из первых и имеющие солидный боевой опыт в новых условиях. Сколько еще было доставлено «новоприбывших», я не знал, но людей становилось все больше и больше. Не обошлось и без курьезов. Я находился у себя в комнате и обсуждал по внутренней связи план штурмовки вражеского штаба с другими пилотами, когда ко мне ввалился хватающийся за живот Шульц.
– Вольф, и что это такое? – удивился я.
– Гы-вы, – только и смог выдавить из себя Вольфганг, давясь от смеха.
– Очень интересно, – проворчал я, извинившись перед пилотами и отключив экран. – Какого хера ты отрываешь меня от работы?
Вольф уселся на кровать и попытался успокоиться, периодически прыская. Лицо его приняло извинительное выражение, но сам он еле сдерживался, из наглых, блудливых глаз по щекам текли слезы. Я попытался сосредоточиться на работе, но этот псих не давал мне такой возможности.
– Выкладывай немедленно, или вышвырну тебя!
– Уф! – выдохнул, наконец, Шульц. – Там такое творится!
– Где и что? Да говори же ты толком.
– Профессор вытащил «новоприбывшего».
– Ну и что? Обычное дело. Ты сам такой же, – я никак не мог понять причины его истерического смеха.
Этот засранец попытался заговорить, но снова начал ухохатываться, и мне пришлось еще долго тормошить и приводить в порядок. Кое-как он успокоился и рассказал, что произошло. Настала моя очередь согнуться от смеха.
А произошло следующее.
Из-за больших перегрузок на нашей базе случился сбой питания. Это неудивительно – все работало без остановки, нагрузка сумасшедшая, и периодически возникали скачки напряжения в сети. Я такое уже наблюдал. На долю секунды все погасло – и освещение, и экран, но тут же восстановилось. Всего мгновение. Я, если честно, даже не обратил внимания, поскольку данные с экрана не пропали, ведь такие моменты были предусмотрены заранее, и вся информация сохранялась автоматически. У всех, даже на рабочих конвейерах, этот скачок прошел без последствий. У всех… кроме лаборатории профессора Левина.
Сбой произошел в тот момент, когда Левин занимался очередным «новоприбывшим». Что-то в аппаратуре замкнуло, и поток направления времени резко изменился. Бедолага Левин этого не заметил и запустил старт.
В результате в контейнере оказался не русский боец и не арийский солдат, а крепкий, коренастый мужичок с длинными седыми волосами, заплетенными в косы, и бородой чуть ли не до пупка. Как только сознание к нему вернулось, он резво выскочил из контейнера и первым делом оглушил ассистента профессора, хлопнув того по лбу здоровенным кулаком. Ассистент улегся под контейнер в отключке, а лохматый человек из прошлого принялся громить оборудование.
Сей дикий персонаж, с воем скакавший по лаборатории, аки горный баран, оказался викингом. Вместо того чтобы попытаться спокойно оглядеться по сторонам, задать пару вопросов ученым мужам, переброситься парой фраз с дружелюбными красотками-ассистентками, он начал свирепствовать не по-детски.
На викинга тут же набросились дежурившие в лаборатории гвардейцы, но были раскиданы в разные стороны. Бородач, хоть и был ниже их ростом, оказался крепок в плечах и проворен. Вырубив всех гвардейцев своими пудовыми кулаками, он, как был голышом, кинулся к двери, перепрыгивая через стойки приборов, доводя до обморока своей наготой молоденьких лаборанток. По пути взлохмаченный викинг оторвал кусок трубы, по которой шел воздух, и, угрожая этим обломком подоспевшим по сигналу тревоги гвардейцам, ринулся в коридор. В спешном порядке перекрыли все двери, но он умудрился куском трубы пробить замок в одной из них и упорхнул от преследования. Бледный Левин умолял не стрелять в викинга, надеясь все-таки найти с ним контакт.
– Ты представляешь?! – закатывал глаза Вольфганг. – Этот тип с голой жопой бегает по коридорам, и никто не может его обуздать. Стрелять нельзя, а иначе его не взять. Он думает, что находится в Валгалле, и вообще ему не страшна смерть физическая. Он – воин, и ему на все наплевать.
– Ну, я не назвал бы этот момент неудачным экспериментом, – выдавил я, отсмеявшись. – Левин вытащил настоящего воина. Плохо, конечно, что его долго будут ловить, а потом еще дольше будут обучать. Но идея мне нравится.
– Его все-таки заловили, – сказал Вольф. – Загнали в угол, навалились кучей и закололи транквилизаторами. У парней полно ушибов и переломов, одних сломанных носов штук семь. А викинг теперь в лаборатории лежит напичканный лекарствами, храпит и пускает слюнявые пузыри.
– Жаль, что заловили. Мог бы своей голой жопой и дальше поднимать наш боевой дух.
– Боевой дух… – повторил за мной Вольфганг, и веселость сошла с его лица. – Говенно как-то все получается. Люди будущего настолько беспомощны, что им требуется наша поддержка. Человечество обрело мир и тут же открылось для нападения. Чужаки забили мяч в их ворота, и людям будущего ничего не оставалось делать, как воззвать к Господу.
– Не к Господу, а к Левину, – поправил я.
– А Левина на эксперимент кто направил? – спросил Шульц.
– Никто. Он сам до всего дотумкал.
– А нет ли тут руки Божьей? Не думал ты об этом?
Признаюсь, я не размышлял на эту тему, не хватало раньше времени. Но в словах Шульца было рациональное зерно. Ведь кто-то направил гений профессора Левина, чтобы он смог вызволять нас из прошлого и давать нам второй шанс. Мы спасаем мир наших потомков. Я решил не мучить себя, не искать ответы на те вопросы, которые не мне заданы и не мне их решать. Важным сейчас было только одно – переломить чужакам хребет.
Для меня было честью заниматься подобного рода работой. Ведь нам выпадала возможность отбить у врагов Москву. Основной вражеский штаб планеты находился именно в ней, и наша задача состояла в том, чтобы разгромить чертово логово монстров в столице моей Родины. Любого бы на моем месте переполняла гордость.
План разрабатывался совместно с другими пилотами, доказавшими свою компетентность. Среди них был и наш спаситель Степан. Именно ему пришла в голову мысль скомбинировать операцию. То есть, выражаясь простым языком, подготовить не две, а три группы: отвлекающую, штурмовую и резервную.
Выглядеть это должно было так: штурмовая группа скрытно выступает к намеченным целям и укрывается; следует массированная атака основной группы, имитирующая попытку масштабного наступления. Мы не сомневались, что чужаки клюнут и на этот раз. А как иначе? Конечно, они вылетят навстречу ораве из сотен наших катеров, тем самым оставив штабы под малой охраной. Далее, штурмовая группа выходит на цели и поражает их. Основные силы чужаков постараются выйти из боя и вернуться к Москве, чтобы защитить белесых. По пути их перехватит резервная группа из числа наиболее опытных истребителей. Твари и к Москве пробиться не смогут, и в кольцо попадут. А если к тому моменту мы, штурмовики, уничтожим их белесых командиров, они вообще в стадо безмозглое превратятся.
Пока эта схема выглядела почти идеально. Только останется ли она таковой, когда теория станет практикой? Вдруг чужаки раскусят нас? Что тогда делать? По всей Земле собирались бойцы, чтобы одновременно ударить в нескольких местах. Если чужаки перехитрят нас, грандиозной битвы лоб в лоб с ними нам не выиграть, слишком их много. Нашей планете придет конец, человечество растает в небытии, мы потерпим полнейший крах, отдав эту плодородную землю инопланетным чудовищам.
Сомнений было много, но мы хотели надеяться, что все пройдет гладко. А на что нам было еще уповать? Мы и так практически уже находились под пятой агрессора, терять нам было нечего.
Последнее совещание командиров перед наступлением проходило в конференц-зале. Оно было коротким, но эмоциональным. Мест не хватало, люди сидели и стояли в проходах. Командор Волков хотел лично прибыть, чтобы поддержать нас, но у него оказалось слишком много хлопот. Собранием руководил Советник Броуди.
Последнее совещание командиров перед наступлением проходило в конференц-зале. Оно было коротким, но эмоциональным. Мест не хватало, люди сидели и стояли в проходах. Командор Волков хотел лично прибыть, чтобы поддержать нас, но у него оказалось слишком много хлопот. Собранием руководил Советник Броуди.
– Друзья, – начал он свою речь, – перед нами сейчас стоит наиважнейшая задача – переломить ход войны. Человечество еще ни разу не находилось так близко к краю пропасти. Чужаки стремительно захватывают позиции и, если мы сейчас не остановим их, нас сотрут с лица Земли.
В зале прошел ропот. Атмосфера накалялась. Броуди сделал успокаивающий жест и, дождавшись, когда командиры поутихнут, продолжил:
– План операции вы уже знаете, поэтому я не буду останавливаться на этом моменте. Я хочу сказать о другом. Многое из того, что было сделано за последнее время, совершено вами – солдатами из сорок третьего года. Вы дали нам надежду на победу, и мы многому научились у вас. И теперь, надеюсь, вы снова не подведете. Враг наш силен, но и у него есть слабые места. Врезать по их задницам – вот наша задача!
Люди зааплодировали. Все верили в победу, никто не сомневался в успехе.
– Вся информация, касающаяся предстоящей операции, уже есть на ваших мониторах. Я прошу еще раз вдумчиво с ней ознакомиться. У нас нет права на ошибку.
Мы поднялись с мест и направились к выходу. Шли молча, каждый сейчас думал о поставленной задаче, внутренне готовясь к предстоящему сражению.
– Как чувствуешь? – спросил у меня Вольфганг. – Мы справимся?
Мне хотелось подбодрить друга или отшутиться, но я решил ответить прямо:
– Не знаю, Вольф. Но думаю, что ты прав, и Господь направит нас, ведь мы поможем ему избавиться от сатанинского отродья.
– Кто знает? – Немец вдруг остановился, лицо его помрачнело. – Сейчас я понимаю, что там, на Восточном фронте, я ничем не отличался от этих чужаков, сам был таким же исчадьем ада…
Я не нашелся, что ему ответить.
Глава 11
В ангаре около своих боевых машин собирались летчики. Командиры эскадрилий давали последний инструктаж, механики суетились, готовя катера к старту. Сотни разнообразной техники заполняли ангар. Тут находились большие пузатые корабли, перевозящие к месту назначения десант, тяжелые танки и артиллерийские установки. Длинные, как стрелы, бомбардировщики, готовые осыпать головы врагов тысячами мощнейших бомб. Штурмовики и истребители. Гигантский муравейник ожил и зашевелился. Такой массированной атаки на врага еще никогда не предпринималось.
На борту моей машины, кроме опознавательных знаков Вооруженного Департамента Земли, было выведено «ИЛ-XXII». Сделал это Вольф несколько дней назад. Я застукал его ковыряющимся у левого борта моего катера и, естественно, решил полюбопытствовать, чем это он там занимается. Вольфганг, заметив меня слишком поздно, встал в позу праздного человека и быстро убрал руки за спину.
– Ты чего тут делаешь? – спросил я его.
– Эээ… – замялся он. – Ничего.
Говорил он равнодушным будничным тоном, но я слишком хорошо знал засранца, и провести ему меня не удалось. Я молча смотрел на него, недобро прищурившись. Забывшись, Вольф почесал нос пальцами, они были перемазаны в краске.
– А ну, отойди! – Я силком отстранил его от катера и замер, разинув рот.
На борту моей машины красной краской здоровенными буквами было выведено «…ХУ…». Чего-чего, но такой подлости я от него ожидать не мог!
– Это что такое?! – во мне закипала злость. – Чем же я так обидел тебя, что ты меня обосрать хочешь перед всей эскадрильей?!
Вольф окончательно смутился, явно не понимая, о чем я говорю.
– Я… Это…
– Это Степан тебя научил словам непотребным?
И тут я увидел валяющийся на полу, измазанный той же краской пластиковый трафарет, на котором было филигранно вырезано – «ИЛ-XXII». Я застукал Вольфа слишком рано, он успел только слегка пройтись краской по центру надписи. У меня не было слов. Вспомнил, как Степан после тяжелого боя нарек этим прозвищем мой катер, и рассмеялся. Шульц все еще ничего не понимал.
– Хотел тебе приятное сделать, – извиняющимся тоном произнес Шульц. – Не думал, что это тебя так расстроит.
– Да все в порядке! – продолжая смеяться, ответил я. – Спасибо, брат!
Я протянул ему руку, и Вольфганг крепко пожал ее, измазав меня в красной краске.
В сегодняшней операции участвовала не только наша база. Со всех очагов сопротивления через несколько минут должны были взмыть в небо тысячи катеров. Мы собирали стальной кулак и были готовы обрушиться на инопланетных чужаков.
Я гордился, что участвую в этой беспрецедентной операции. Но нервы были на пределе, ожидание взлета томило, а потому вздохнул с облегчением, когда на экране возникло лицо Советника Броуди.
– Всем экипажам! – произнес он ровно, а потом взорвал эфир басовитым рыком: – Впере-ед!
Сотни катеров взмыли в воздух, словно гигантский пчелиный рой. Они выстраивались по нескольку машин на площадке и уносились вперед по стартовому коридору. Все происходило невероятно быстро и слаженно, время было рассчитано по секундам.
Скоро подошла очередь моей эскадрильи, и я отдал приказ:
– Полный газ! Набираем высоту и сразу становимся в строй.
Семь штурмовиков и восемь истребителей помчались за мной к клапану, отделявшему ангар от внешнего мира. Моя усиленная эскадрилья, которой предстояло разрушить штаб белесых созданий. Командование не рискнуло посылать на задание больше машин, опасаясь, что крупные силы будут обнаружены врагом, а нам в таком составе проще проскользнуть и затаиться. Я предлагал забросить к логову несколько таковых групп, но и это сочли рискованным. Ведь попадись одна такая чужакам, они тут же просчитают, что могут быть и другие. Решили, пусть твари думают, что отчаявшееся человечество вышло на свою последнюю битву.
И такие мысли были оправданны, по себе понял. Если количество боевых машин в ангаре поразило меня, то на высоте я был ошарашен. Небо в одночасье стало тесным. Казалось, все пространство заполнено до предела и уже нет свободного места даже птицам. Техника зависла в воздухе, ожидая приказа о начале выполнения боевой операции.
Задача штурмовиков была простой – нам необходимо затаиться на подступах к цели и оставаться необнаруженными, пока основная эскадра не вытащит на себя корабли чужаков. После того как основные силы ввяжутся в бой с врагами, втянут их в битву и, отступая, уведут их подальше от штабов, мы под прикрытием истребителей поднимемся в воздух и ринемся на слабо защищенные цели. Только так, «под шумок», штурмовики смогут добраться до логова зверя. На помощь нам придут диверсионные отряды, которые будут уничтожать зенитные орудия врага, а потом зачистят норы после нашего штурма.
Прозвучал приказ о начале движения. Наши катера борт к борту полетели к намеченной цели.
– Как ты там, Вольф? – спросил я прикрывающего мою машину истребителя.
– Иду за тобой, обзор отличный.
– Хорошо. Ребята, до подлета к позиции – режим радиомолчания.
Местом нашей дислокации был небольшой сектор в Подмосковье. Далее по сигналу надо было выдвинуться к вражескому штабу. Понятно, что не все достигнут цели, но кто-то вполне мог прорваться.
Я на своем «Ил-XXII» вел эскадрилью. Погодные условия благоприятствовали нам, было облачно, накрапывал мелкий дождик, но на экран выводилась четкая картинка, будто мы летели ясным днем. В такой облачности у нас больше шансов пробраться беспрепятственно к намеченной цели.
Вспомнил, как профессор Левин рассказывал о вражеской технике, устроив «новоприбывшим» лекцию.
– Самое странное, – говорил он, – что нам так и не удалось разобраться в их оборудовании. Лучшие наши программисты и механики работали над этим, сутками напролет ковыряясь в нем, но нисколько не продвинулись. До сих пор системы связи, слежения, управления, работа двигателей и прочее – для нас тайна за семью печатями. Мне было проще забраться в мозги «генерала» чужаков, чем в простой на вид механизм. Думаю, что они действуют как-то централизованно и при захвате нами агрегата противника вся аппаратура в нем надежно блокируется. Уверен, что нам это все-таки удастся, но время поджимает, а результатов пока нет, и обрадовать мне вас нечем.
Мы действительно ничего не знали о работе их «крабов», «шил» и других боевых кораблей, но нам было известно другое – они горели. Мы могли их бить, остальное не имело значения. А уж если нам удастся разгромить их штабы, то победа будет не за горами.
В полете я чувствовал себя абсолютно уверенно, прошло то волнение, которое испытывал при старте. Полностью сосредоточился на работе. Надо было незамеченными подобраться к логову как можно ближе. Наша точка находилась в том месте, где когда-то был Серпухов, ставший позднее частью Подмосковья. Да, разрослась Москва!