Девушка же этим нимало не смущалась. Её манера общения, с милой и задушевной, мгновенно менялась на жесткую и резкую.
И её никто не трогал. Не пытались подкараулить в темном проулочке или уронить на голову что-нибудь тяжелое. Она всегда ездила домой на мопеде, колеся по неосвещенным улицам с мастерством профессионального гонщика.
– Я бывал у неё в гостях, – признается мой собеседник.
– И как?
– Никак. Посидели, попили вина – и всё! Хотя парни из охраны смотрели мне вслед с немалой завистью! Она ведь никого не приглашала к себе в гости.
– И каков же у нее дом?
Майор смотрит на меня с уважением – оценил вопрос!
– Ухожен. Но это дело не её рук.
– Почему вы так решили?
– Она не слишком хорошо ориентируется в нём. Вы себе можете представить женщину, которая путается на собственной кухне? Не знает где у неё стоят бокалы для вина? Это при том, что в ресторане она безошибочно, даже не оборачиваясь, достает с полки нужную бутылку!
То есть, в доме наводит порядок кто-то другой? Интересно…
– Да, у Аллы на это нет времени.
Получается, что в свободное от трудов в ресторане время, милая девушка занимается ещё чем-то? Что совершенно не оставляет ей времени на домашнее хозяйство.
Выслушав мои выводы, майор кивает.
– Всё так. Вы далеко пойдете, коллега! Алла проявляет временами нешуточную осведомленность в самых разнообразных вопросах! Скажу больше – некоторые щекотливые темы (ну, вы меня понимаете?) я решал именно с её помощью. Не прибегая к услугам атаманов.
Вот, даже как?
Симпатичная девушка предстаёт уже совсем с другой стороны.
Связной?
Между нами… и кем?
– Не всё так просто, мой друг! Алла не обычный связник, уверяю вас!
Ещё одна загадка. Сколько их ещё будет в этом городе?
Кстати, ходить и ездить куда-либо в одиночку мне категорически не рекомендуется. Свои маршруты необходимо предварительно согласовывать с оперативным дежурным. И причина к этому есть. За последний год отсюда отправили домой уже десяток таких вот самоуверенных умников. В горизонтальном положении и накрытых флагом. А вот не надо полагать себя самым крутым парнем в округе!
– Парни Гофмана это поняли первыми и теперь выезжают только полноценным войсковым конвоем! Даже и с вертолетным прикрытием!
А это ещё кто такие?
Но я даже рта не успеваю открыть.
– Э-э-э… Гх-м-м… Ну, да… – мнётся майор, поняв, что ляпнул что-то неподходящее. – Ну, формально, они к нам отношения вообще не имеют…
И оттого их прикрывают боевые вертолеты?
Это ЦРУ? АНБ?
Хотя, глядя на собеседника, можно уже никаких вопросов не задавать – всё и так ясно. Он коснулся некой запретной темы.
– Нет. Они… они гражданские… – и Каллиадис спешно меняет тему разговора.
А я делаю зарубку в памяти.
И много ещё чего интересного узнал я в последующие два дня. По своей вредной привычке ничего не забывать, пришлось сделать кое-какие записи. Хотя это и не рекомендуется – писал на бумаге, а не заносил в память компьютера. Ну, вот такой вот я консерватор… что поделаешь?
Сегодня у меня первый «боевой» выезд – встреча с одним из атаманов. Мы едем вместе с Каллиадисом, он должен представить меня в качестве своего преемника. Ну, не используют местные главари интернет для получения информации – всё больше по старинке работают…
А может быть, они не так уж и неправы? Сильно мне помог бы интернет или оперативно-тактический планшет тогда, в Афганистане? Нож – вот он помог, а какой толк был бы от планшета?
4
Наши машины, пропетляв по улицам, останавливаются около одного из домов, обнесенного бетонным забором. Разъехавшись треугольником, джипы сопровождения взяли под прицел своих пулеметов подходы к дому. Надо сказать, что при этом их водители позаботились и о том, чтобы не подставить свои борта выстрелу из РПГ – для этой цели машины попрятались за бетонными блоками, которые были хаотично разбросаны по улице. Хаотично? Ну-ну… Это вы кому-нибудь другому такие сказочки можете рассказать. Ни один из них просто так на земле не валялся, каждый перекрывал какую-нибудь точку или направление движения. Так, что наши машины могли подъехать к дому только одним путем. И был он весьма извилистым, так что развить там приличную скорость не представлялось возможным. Не дурак тут порезвился, ох, не дурак! Понимал человек поставленную задачу и подошел к её решению творчески. Не стал громоздить баррикады, а попросту «уронил» с проезжавшего автомобиля некоторое количество всевозможного строительного мусора. Странноватый, правда, у него мусор оказался… почти новые железобетонные блоки. Кстати – нестандартного размера и формы. Куда-нибудь в фундамент такой попросту не запихнуть – не состыкуется с соседними, стандартными. Так что, и попыток такой вот блок спереть можно не опасаться. Некуда краденое будет приспособить. Полагаю, что и отливали этот «мусор» по специальному заказу.
Выйдя из автомашины, мы с майором направляемся к воротам. Массивные даже на вид, они заперты. А со стены на нас внимательно смотрит глазок видеокамеры.
– Эй, – кричит по-русски Каллиадис, задрав голову, – Панас, открывай, старый черт!
Скрипнув, приоткрывается калитка справа от ворот, и туда тотчас же, опередив нас, ввинчивается один из солдат Крамера. Все это время они неотступно нас сопровождают, держа оружие наготове. Вот и сейчас один из них проходит вперед, оценивая обстановку. Выслушав в наушниках его рапорт, мастер-сержант успокоительно кивает головой, делая приглашающий жест в сторону ворот. Стало быть, все в порядке, проход свободен.
Во дворе странным образом безлюдно, только на полпути к дому стоят двое. Коренастый лысый мужчина и, на полшага сзади, худощавый верткий молодой парень в темных очках. Надо полагать, что лысый – это тот самый атаман, к которому мы и приехали. А худощавый это его охрана или, возможно, переводчик. Впрочем, он с равным успехом может совмещать обе функции. Морда у него… соответствует.
– Всегда рад вас видеть, пан майор! – расплывается в улыбке лысый. – С вами гости?
– Это Джон Нефедофф, он теперь будет исполнять мои обязанности.
– А вы, пан майор?
– Домой, старый черт! Домой! Я уже выслужил здесь положенный срок!
Панас скорбно поджимает губы.
– Как жаль, пан майор! Как жаль… Мы все уже успели к вам тут привыкнуть… нам будет вас не хватать!
– Ничего, старый черт! Джон сможет меня заменить с успехом. Да и на вашем языке он говорит куда лучше меня, вам будет кому излить душу.
Ну, я не очень-то похож на исповедника. Да и скромничает Каллиадис, по-русски он говорит весьма неплохо, хотя, конечно, немного хуже, чем я. Ну, это вполне объяснимо – для меня-то этот язык родной!
– Раз так, – обращается уже ко мне лысый, приветливо протягивая руку, – будем знакомы, пан майор! Панас! Старший в этом курятнике.
И он обводит рукой вокруг.
Атаман только этот двор имеет в виду или уж сразу целый город?
– У этого старого черта, – вносит пояснение Каллиадис, – тут всё поставлено жестко! Никто не имеет права самовольничать! Все прочие атаманы и командиры сотен должны ему подчиняться!
Должны – или подчиняются? Я ещё с Афганистана хорошо усвоил эту разницу.
Видимо, на моем лице промелькнуло что-то, своевременно замеченное моим собеседником.
– Кстати, дорогой Джон! Вы ведь позволите себя так называть?
– Будем проще – Джон!
– Отлично! – лысый жмет мне руку. – Приглашаю вас послезавтра на одно… г-м-м… мероприятие… Вам будет на что посмотреть!
Мой спутник как-то сразу осунулся. Видать, хорошо понимает, какого рода «мероприятие» мне предстоит. Надо будет хорошенько его расспросить на эту тему. Я-то ещё не слишком хорошо ориентируюсь в здешних выражениях. А вот майор – тот, похоже, сразу понял о чем идет речь.
– А сейчас! – отступая в сторону, делает приглашающий жест рукой лысый. – Прошу к столу!
Не забыл ли я взять с собою таблетки предотвращающие отравление алкоголем?
Взял – и слава Всевышнему! Они потребовались мне уже очень скоро.
Не могу сказать, что вечер прошел напрасно, в гости к Панасу собрались многие из здешних атаманов и деловых людей. Каллиадис только и успевал указывать мне на всё новых и новых персонажей.
– Артем – триста стволов, держит авторемонтный бизнес. Атанас, он из греков – двести пятьдесят, опекает веселых девиц. А вон тот, что прихрамывает на левую ногу, Григорий – семьсот стволов, рыболовецкий порт…
По самым скромным подсчетам, собравшиеся во дворе люди контролировали не менее четырех-пяти тысяч боевиков. Имелось у них и тяжелое вооружение, неустановленной пока численности. Единственное, что у этих головорезов отсутствовало, так это авиация. И это внушало определённый оптимизм.
– Кстати, дорогой Джон! Вы ведь позволите себя так называть?
– Будем проще – Джон!
– Отлично! – лысый жмет мне руку. – Приглашаю вас послезавтра на одно… г-м-м… мероприятие… Вам будет на что посмотреть!
Мой спутник как-то сразу осунулся. Видать, хорошо понимает, какого рода «мероприятие» мне предстоит. Надо будет хорошенько его расспросить на эту тему. Я-то ещё не слишком хорошо ориентируюсь в здешних выражениях. А вот майор – тот, похоже, сразу понял о чем идет речь.
– А сейчас! – отступая в сторону, делает приглашающий жест рукой лысый. – Прошу к столу!
Не забыл ли я взять с собою таблетки предотвращающие отравление алкоголем?
Взял – и слава Всевышнему! Они потребовались мне уже очень скоро.
Не могу сказать, что вечер прошел напрасно, в гости к Панасу собрались многие из здешних атаманов и деловых людей. Каллиадис только и успевал указывать мне на всё новых и новых персонажей.
– Артем – триста стволов, держит авторемонтный бизнес. Атанас, он из греков – двести пятьдесят, опекает веселых девиц. А вон тот, что прихрамывает на левую ногу, Григорий – семьсот стволов, рыболовецкий порт…
По самым скромным подсчетам, собравшиеся во дворе люди контролировали не менее четырех-пяти тысяч боевиков. Имелось у них и тяжелое вооружение, неустановленной пока численности. Единственное, что у этих головорезов отсутствовало, так это авиация. И это внушало определённый оптимизм.
Я понимаю, конечно, что это не Афганистан. Там, хотя бы в принципе, существовало какое-то правительство, имелся легитимный президент. Чисто теоретически, я мог высказать в их адрес какие-то претензии и иногда, в ответ на наши заявления, появлялись правительственные войска. Опять же, теоретически, они должны были наводить порядок в тех местах, на какие мы указывали. На практике же, они не всегда и спину-то нам прикрыть могли. И это после всех тех усилий, которые были затрачены нами для их создания и обучения? Ну, не хотел местный народ воевать на нашей стороне… Своих собратьев-моджахедов они поддержали бы с куда большей готовностью.
А здесь?
Немаленькая по европейским меркам территория – и никакой очевидной власти. Ну, не считать же за таковую опереточное львовское «правительство»? Оно и в окрестностях собственной столицы не так уж и многое может сделать, а чтобы сюда кого-то прислать – так это и вовсе из раздела фантастики. Ненаучной. Так сказать, по классу фэнтэзи. Почему так произошло – вопрос не ко мне. Для этого существуют высокомудрые политические деятели, которые, многозначительно наморщив лоб, могут долго и пространно объяснять причины подобного казуса. Двадцать первый век на дворе, джентльмены! А у нас, почти в центре Европы – бандитский анклав! Какие, черт возьми, могут быть причины, чтобы терпеть подобное у себя под боком? Ладно уж, французы и всякие там итальянцы, но немцы! Им-то кто мешал навести тут порядок?! Или вам всем мало одного Косова?
Но нет, не приходят сюда войска, в сопровождении танков. Не стучат прикладом в дверь, требуя выдать незаконно хранящееся оружие. Всех всё устраивает?
И я, офицер сильнейшей армии мира, вынужден поднимать рюмку с главарями бандформирований, желая здравствовать их вожаку. Вместо того, чтобы ввести во двор взвод солдат и положить всех присутствующих мордой в пыль. Уверен, солдаты мой приказ выполнят быстро и с удовольствием. Мы тут все не зеленые новички и хорошо понимаем окружающую обстановку. Видим, к чему может привести заигрывание с этим сбродом. Но – я желаю здравствовать откровенному бандиту. Бред… Но – приказ, есть приказ. Моё личное мнение не интересует никого. Есть некие высшие соображения, исходя из которых я должен даже помогать крупным бандам давить мелкие. Мол, крупные группировки легче контролировать. Это, простите, каким-таким образом? Не дать пирога к чаю?
Пробуждение вышло…
В общем, на ноги встать всё же удалось, хотя и не с первой попытки. Странно, я хорошо помню, как мы добирались домой. Во всяком случае, на собственных ногах я стоял крепко. И до комнаты дошел вполне самостоятельно. А вот дальше – провал в памяти. Не помню абсолютно ничего. И во рту сухо. А уж про желудок – так и говорить нечего. Нет, всякая химия – это зло! Абсолютное.
А в дверь, уже в который раз, требовательно стучат.
– Да!
– Сэр! Это сержант Мэрфи! Майор Каллиадис просил напомнить вам, что брифинг через полчаса. Он хотел бы переговорить с вами перед началом брифинга.
– Спасибо сержант, я все понял.
А почему не по переговорному устройству? В дверь зачем стучать?
Быстрый взгляд на пульт – провод питания выдернут из розетки. Так… это, надо полагать, я сам и сотворил… Нет, столько пить невозможно!
Бегом в ванную, быстро побриться, умываемся – готов!
Есть все же некоторые преимущества в новом звании. Капитаны и лейтенанты пользуются общим для них всех душевым помещением.
А вот майорам и выше – полагается уже персональный санузел. Понятно, что это, в принципе, неправильно – такой должен быть у каждого офицера. Но мы сильно стеснены размерами занимаемого здания. Это все же не стандартная казарма, увы… Ничего, дайте только время – мы и здесь все построим, как принято. Слышал я тут и такие разговоры, да…
Стоп…
Дайте время?
Мы что же, собираемся тут торчать до бесконечности? Да, Каллиадис на что-то такое намекал, только вот не помню уже конкретики.
Но на встрече майор об этом не упоминал вовсе, хватало и прочих вопросов. Он спешил, официальная передача мне всех дел была намечена на сегодня. Вот Каллиадис и торопился поскорее подвести итоги. Его можно было понять – очередной вертолет ожидался не ранее, чем в следующую пятницу. А сидеть здесь ещё неделю майору явно не улыбалось. Судя по всему, ему достаточно обрыдло здешнее времяпровождение. Вспоминая вчерашнее, я майора горячо поддерживаю. Общение с таким контингентом способно угнетающе воздействовать на чьи угодно нервы.
А брифинг прошел на удивление обыденно.
Подполковник Вершбоу просмотрел отчет Каллиадиса, прочитал мои пометки и поднял на нас глаза.
– Нефедофф, у вас есть ещё какие-нибудь вопросы к майору?
– Нет, сэр! Он полностью ввел меня в курс дела. Да и наши спецы из аналитического центра дали полную картину происходящего. Это сильно мне помогло.
На самом деле я преувеличиваю, чтобы вникнуть во все здешние тонкости, прошедшей недели явно недостаточно. Но мой предшественник нервничает с каждым днем все больше, это хорошо заметно даже и посторонним. Что-то гнетет майора, и я это вижу. Но на мои вопросы он либо отмалчивается, либо переводит разговор на другие темы. Ну, не настроен он откровенничать. Пользы от него в данном случае немного. Основные контакты (во всяком случае, официальные и часть приватных) он мне передал. Понятно, что о чем-то умолчал. Ну, не стану на него давить, у каждого в шкафу есть собственный скелет. Да, будет трудно первое время. Ну и что? Ничего особо срочного и горящего здесь пока не намечается. А за пару недель я и сам постепенно втянусь в происходящее. Помощь в таких вопросах окажут – я уже пообщался накоротке с рядом офицеров и сержантов. Они тут все люди бывалые, понимают, что взаимовыручка в таких условиях – вещь наиважнейшая.
Поэтому я с чистой совестью подписываю все положенные бумаги.
Каллиадис ставит свою подпись и облегченно вздыхает. Вертолет уже через три часа! Надо будет проводить коллегу, оказать любезность, так сказать.
– Взвод! – машет рукою над головой Крамер, дублируя сообщение по рации. – По машинам!
Отползает в сторону тяжелое полотнище ворот, опускаются в свои гнезда противотаранные приспособления – и наша автоколонна лихо выруливает на улицу. Машины сразу же принимают боевое построение, стволы тяжелых пулеметов шарят по округе, выискивая подозрительных лиц. Но никого поблизости нет. Окрестные дома выкуплены – и снесены. Вокруг комплекса наших зданий простирается рукотворная пустошь. Ближе ста метров нет ни одного укрытия – все просматривается с наблюдательных постов. Вон они – над стенами возвышаются стальные коробки с амбразурами. На стенах налеплены всевозможные охранные датчики, такие же, насколько я представляю себе эту кухню, запрятаны где-то на ближних подступах. Смотрят на мир черные зрачки видеокамер. Не видно никакого вооружения, но это не значит, что его здесь нет.
Крепость…
Которую мы сейчас покинули.
Проносимся по улицам притихшего города, сигналами клаксонов сгоняя с дороги редких прохожих. База (как бы не называли нас миссией, но шила-то в кармане не утаить) специально расположена немного на окраине. Так, чтобы не имелось поблизости большого скопления жилых домов и каких-нибудь предприятий. То, что тут было раньше, частично уже разрушено, либо заброшено. Оттого и прохожих здесь всегда немного. И командование базой вполне этим довольно. Не удивлюсь, если некоторые объекты были разорены и разрушены не без его ведома. Всегда – и во всех местах, вокруг наших баз возникали какие-то мелкие лавочки и магазины. Хоть примитивный – но, сервис! Везде – только не здесь.