Каким образом можно применить эти идеи в реальном мире?
В определенных конкурентных сферах, например на работе, редко бывают недели, когда результаты нашего труда не имеют значения. Точно так же несложно усвоить образ мысли новичка и стремиться инвестировать в проигрыш, если вы и в самом деле новичок. Но намного тяжелее демонстрировать смирение и открытость к усвоению нового, если за вами наблюдают зрители и ожидают от вас результата. Это действительно так.
Это стало большой проблемой в моей шахматной карьере после выхода в свет фильма «В поисках Бобби Фишера». Психологически я просто не мог себе позволить инвестировать в проигрыш в шахматах.
По-моему, очень важно выработать подход к обучению в русле теории приращения, допускающий периоды временного спада спортивных результатов. Мы должны нести за себя ответственность, а не ждать, что весь мир поймет, чего нам стоит вновь и вновь становиться первыми. Великие спортсмены иногда позволяют себе тратить время без непосредственной пользы для своей карьеры, а также находить время на то, чтобы, фигурально выражаясь, наточить мечи для продолжения битвы. Приведем в пример Майкла Джордана. Общеизвестно, что он сделал больше точных бросков на последней минуте матча, которые помогли его команде выиграть матч, чем любой другой игрок за всю историю НБА. Но гораздо менее известно, что Джордан в последнюю минуту матча промахивался по корзине соперника чаще, чем любой другой игрок за всю историю этой игры. Великим его сделала не безошибочность игры, а готовность положить себя на чашу весов, чтобы склонить их в пользу своей команды. Проводил ли он ночи без сна после того, как его команда Chicago Bulls проиграла на глазах двадцати тысяч болельщиков и разбила им сердце? Конечно. Но он не боялся плохо выглядеть, шествуя по дороге к баскетбольному бессмертию.
Глава 11. Маленькие круги
На поиски основополагающих принципов, лежащих в основе шахмат и боевых искусств и обеспечивающих их взаимосвязь как между собой, так и с процессом обучения в широком смысле слова, меня в некоторой степени вдохновила книга Роберта Пирсига «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»[18]. Никогда не забуду сцену, определившую мой подход к процессу обучения на много лет вперед. Главный герой, блестящий и эксцентричный мужчина по имени Федр, обучает риторике студентку, которая впадает в панику, получив задание написать рассказ из пятисот слов о своем родном городе. Она не в состоянии выдавить из себя ни слова. Городишко совсем маленький и провинциальный — что здесь может произойти такого интересного, чтобы об этом писать? Федр избавляет девушку от творческого кризиса, дав ей другое задание. Он просит ее написать о парадном входе в оперный театр, находящийся прямо за окнами их аудитории на маленькой улице в их скучном городке. Она должна начать описание ворот с левого верхнего камня. Сначала студентка настроена скептически, но потом увлекается и не может оторваться от написания рассказа. На следующий день она приходит в аудиторию с двадцатью страницами вдохновенного текста.
Думаю, эта небольшая история из жизни прекрасно иллюстрирует отличие успеха от провала в погоне за совершенством. Главное — глубина изучения предмета, а не поверхностный охват.
Принцип обучения состоит в том, чтобы погрузиться в таинственную магию деталей и на их основе выделить факторы, определяющие целостную картину. Наша общая проблема состоит в том, что в мире существует дефицит внимания. Нас со всех сторон бомбардирует информация: по телевидению, радио, мобильным телефонам, из видеоигр, интернета. Постоянный приток новых раздражителей формирует информационную зависимость, вызывает информационный голод и потребность постоянно чувствовать себя вовлеченными. Если не происходит ничего захватывающего, мы чувствуем скуку, разочарование, потерянность в потоке времени и начинаем искать новые развлечения, переключаем каналы, листаем журналы. Захваченные этим ритмом, мы напоминаем маленьких рыбок, снующих в верхнем слое течения и знающих только свой узкий двумерный мир, но не имеющих никакого представления о колоссальной пропасти, разверзшейся под ними. Когда эти генерируемые обществом тенденции вторгаются в процесс обучения, последствия бывают разрушительными.
Вернемся к боевым искусствам. Я думаю, вполне можно утверждать, что многие люди сознательно или подсознательно ассоциируют боевые искусства с кинофильмами или легендами. Мы вспоминаем о ниндзя, незримо крадущихся в ночи, таинственных героях, крушащих стены и летающих по воздуху, как в фильме «Крадущийся тигр, затаившийся дракон». Мы видим сумасшедшие зубодробительные удары Ван Дамма и прыжки Джеки Чана. Наблюдаем за совершенно нереалистичными сюжетами, переполненными суперсложными воздушными петлями и потрясающими спецэффектами, а затем кое-кто выходит из кинотеатра с твердым намерением все это воспроизвести. В результате в обучении боевым искусствам возникает фундаментальная ошибка — попытка добиться слишком многого немедленно. Многие школы кунг-фу усугубляют проблему, обучая разнообразным декоративным приемам, постановочной последовательности движений; при этом рейтинг учеников определяется тем, сколько приемов они знают. Каждый стремится выучить как можно больше, что вовсе не значит лучше. Со стороны все выглядит красиво, но это поверхностно и не подкреплено ни теоретическими принципами, ни впечатляющей механикой тела. Общий уровень подготовки невысокий, а ее результат выражается в увеличении численности любителей, выучивших несколько эффектных ударов и вращений, не имеющих абсолютно никакой боевой ценности.
У меня другой подход. С самого начала я чувствовал, что мобильная медитация туйшоу направлена на то, чтобы ученики прежде всего, усвоили фундаментальные принципы тайцзи (например, перераспределение веса тела за счет расслабления тазобедренных суставов, все более глубокая релаксация, координация мысли, дыхания и тела, осознание внутренней энергии, накапливающейся для нанесения удара, перенаправление силы наносимого противником удара в землю, неподвижность, обездвиживание одной части тела при накоплении энергии в другой). Многие принципы надо изучать на практике. Для этого следует встать, принять соответствующую позу и шлифовать простейшие движения вроде выпада руками вперед на расстояние пятнадцати сантиметров. Практикуя такие движения, вы почувствуете тончайшие колебания энергии в своем теле. Вы ощутите напряжение, накапливающееся в ногах, бедрах, спине и плечах. Затем начнете добиваться его снятия шаг за шагом, час за часом, месяц за месяцем. А когда оно уйдет, вам откроется целый мир новых ощущений. Вы научитесь направлять внутренний взор внутрь себя, и вскоре ваши пальцы оживут, отзываясь покалыванием на приток крови; вы почувствуете жар, поднимающийся вверх по спине и струящийся по рукам. Система тайцзи может стать настоящей школой освоения правильных принципов управления телом, снятия напряжения и формирования навыков управления энергией.
Я старательно занимался медитативными упражнениями тайцзи по много часов в день. Иногда для шлифовки техники исполнения, одновременного совершенствования механики тела и полного расслабления приходилось повторять движения снова и снова. Я сосредотачивался на самом простом, часами повторяя движение рукой на несколько сантиметров вперед, затем расслабляя ее, направляя поток энергии наружу, дотягиваясь до ног кончиками пальцев снова и снова и каждый раз все более свободно. Такой стиль подготовки позволял усилить мое ощущение тайцзи. Когда после длительной и кропотливой работы над отдельными элементами сформировалось внутреннее чувство, можно было применить его для дальнейшего освоения приемов, и в конце концов выполнение всего упражнения в целом переходило на более высокий уровень. Ключевой момент здесь в том, чтобы понять, что одно маленькое упражнение выполняется на основе тех же самых принципов, на которых держится всеобъемлющая система тайцзицюань.
Похожий метод я использовал, когда учился играть в шахматы: на первом этапе предметом анализа были разнообразные упрощенные варианты эндшпиля (например, король и пешка против короля — всего три фигуры на доске). Это наглядно демонстрировало базовые шахматные принципы: силу свободного пространства, цугцванг, понятие темпа и стратегического планирования. Усвоив эти принципы, я с успехом применял их и в более сложной позиции, поскольку они прочно закрепились в моем подсознании. Но если вы с места в карьер начинаете изучать сложные дебюты и миттельшпили, то скоро обнаружите, что вам трудно мыслить абстрактно, поскольку все силы уходят на то, чтобы не совершить ошибку в запутанной ситуации. Было бы странно обучать новичка в фигурном катании принципу релаксации на льду, заставляя его сразу выполнять тройные аксели. По всей видимости, лучше начать с освоения плавного скольжения по льду, техники поворотов и катания спиной вперед, постепенно углубляя степень релаксации. Затем шаг за шагом осваиваются более сложные элементы, при этом сохраняется чувство легкости и непринужденности, усвоенное в начале обучения.
Похожий метод я использовал, когда учился играть в шахматы: на первом этапе предметом анализа были разнообразные упрощенные варианты эндшпиля (например, король и пешка против короля — всего три фигуры на доске). Это наглядно демонстрировало базовые шахматные принципы: силу свободного пространства, цугцванг, понятие темпа и стратегического планирования. Усвоив эти принципы, я с успехом применял их и в более сложной позиции, поскольку они прочно закрепились в моем подсознании. Но если вы с места в карьер начинаете изучать сложные дебюты и миттельшпили, то скоро обнаружите, что вам трудно мыслить абстрактно, поскольку все силы уходят на то, чтобы не совершить ошибку в запутанной ситуации. Было бы странно обучать новичка в фигурном катании принципу релаксации на льду, заставляя его сразу выполнять тройные аксели. По всей видимости, лучше начать с освоения плавного скольжения по льду, техники поворотов и катания спиной вперед, постепенно углубляя степень релаксации. Затем шаг за шагом осваиваются более сложные элементы, при этом сохраняется чувство легкости и непринужденности, усвоенное в начале обучения.
В ходе освоения приемов туйшоу я соблюдал принцип постепенного продвижения вперед мелкими шагами. Единственная разновидность туйшоу в моей практике — та, которую практиковал Вильям Чен, и ее-то я и осваивал день за днем, постепенно все глубже проникаясь ее принципами. Каждый день я делал большую подготовительную работу дома, а затем проверял ее результаты на занятиях в классе. Сразу становилось понятно, что получается, а что не очень, поскольку тренировки с классными спортсменами вроде Эвана обычно заканчивались тем, что кто-то оказывался, образно говоря, размазан по стене. В этих интенсивных спаррингах эффектные приемы не давали никакого результата. Здесь не было места для киношных трюков. Все происходило слишком быстро. Довольно скоро стало ясно, что развиваться дальше я могу только в том случае, если сделаю свой репертуар боевых приемов и движений более сложным и разнообразным. Настало время применить на деле мое новое внутреннее проникновение в суть боевого искусства.
Поединок между высококлассными мастерами боевых искусств весьма мало напоминает постановочные сцены из голливудских боевиков. Настоящие профессионалы редко демонстрируют суперрастяжки и знают, как распознать и предотвратить атаку. Красивые медленные приемы наподобие любимых кинематографистами ударов ногами в прыжке редко достигают цели. Они очень легко читаются и требуют слишком много времени для выполнения. Джеб в боксе намного более эффективен, поскольку выполняется очень быстро и с небольшой дистанции, а кроме того, весьма чувствителен для противника.
Ключевая проблема мастеров боевых искусств состоит в том, чтобы сделать свои разнообразные приемы такими же эффективными, как джеб. В увиденном как-то раз спарринге с участием Чена меня поразила его невероятная мощь, а также степень его недооценки противником. Хотя многие склонны считать эту мощь следствием chi[19] 1 и застывать в изумлении, я стремился понять, как он это делает. На следующем этапе моего развития требовалось научиться превращать большое в малое. Мое понимание этого процесса в духе философии изучения шахмат «понять цифры, чтобы забыть о них» заключалось в том, чтобы дойти до сути (например, отточенной до совершенства и глубоко усвоенной механики тела или проникновения) этого искусства, а затем постепенно освоить внешние его проявления, оставаясь при этом верным сути. С течением времени внешнее уступает место внутренней мощи и полноте. Я называю этот метод «делать маленькие круги».
Давайте объединим метод Пирсига «Начать с одного кирпичика», описанный в его книге, и мой метод «Делать маленькие круги» и посмотрим, что из этого выйдет. Допустим, я осваиваю какой-нибудь прием боевых искусств — для простоты возьмем классический прямой удар. Я стою, выдвинув левую ногу вперед и подняв руки на уровень головы, чтобы защитить лицо. Джеб — короткий удар, наносимый слева слегка выдвинутой вперед рукой. Прямой же удар — это мощный удар, энергия которого идет из земли, затем проходит через левую ногу, наискосок пересекает торс, перетекает через плечо в трицепс и, наконец, концентрируется в костяшках указательного и среднего пальца. Сначала я снова и снова повторял это движение в замедленном темпе. Нужно научиться делать любое упражнение медленно, чтобы выработать умение безошибочно делать его на скорости.
Я расслабляю левое бедро, сгибаю и выбрасываю вперед правую руку, одновременно разворачивая туловище в другую сторону с опорой на левую ногу.
Сначала в спине и плече чувствовалось напряжение, но затем мне удалось его снять путем медленных многократных повторений этого движения до тех пор, пока правильная механика не закрепилась до автоматизма. С течением времени я перестал задумываться о перетекании энергии от ступни к кулаку; сейчас я чувствую контакт энергии земли и кулака непосредственно, как будто все тело представляет собой проводник электрического импульса удара. Добившись этого, я начал ускорять движения, сгибая руку и нанося удар все быстрее и быстрее. Для тренировок я использовал тяжелую грушу, шлифуя механику движений тела и наращивая силу ударов; одновременно я тренировал сопротивление внешнему воздействию, чтобы самому не травмироваться по мере роста силы ударов. Иногда груша отскакивала с очень громким щелчком. Опасный момент! Если удар приходится не в пустое пространство, а в какое-либо препятствие, я невольно напрягался, и удар шел от плеча. Это типичная ошибка. Тело теряло устойчивость, и разрывалась цепь передачи импульса энергии для удара — от ступни до кулака. Эту ошибку допускают многие боксеры, получая в результате травму плеча. Я хотел освоить технику удара без подготовки. Без предварительного намерения. Мой учитель Вильям Чен иногда обучает учеников этому, предлагая налить чашку чая. Удивительная вещь! Наливая чай, человек отвлекается от мыслей об ударе, и тот выходит отлично.
Итак, представим, что недели и месяцы (а может, и годы) ушли у вас на отработку техники прямого удара. Я знаю, как это сделать правильно. Когда я работал с грушей, то никаких травм не получал, и никаких препятствий в моем теле ударная энергия не встречала. Казалось, сама земля наносит удар по груше посредством моего кулака, а тело движется плавно и расслабленно. Упорным трудом я добился того, что сила возросла за счет тренировки каждого отдельного элемента — от сгибания руки до приведения тела в движение. Выбрасывая вперед правую руку, я уже не думал о технике этого движения: мое тело само знало, что делать, и делало это. Разум не принимал в этом никакого участия. Это вошло в кровь. Я освоил прямой удар. Но это было еще не все.
Если только хороший боец не отвлечен чем-то посторонним или не захвачен в неподходящий момент, его очень трудно застать врасплох прямым ударом. Такое намерение обычно слишком очевидно. Именно в такой ситуации особенно полезен метод «маленьких кругов». С этого момента механика исполнения прямого удара превращается в ощущение в моем мозгу. Мне не нужно слышать или видеть его результат; мое тело знает, когда действует правильно, поскольку в этом случае я чувствую глубокую внутреннюю гармонию. Можно провести аналогию с профессиональной певицей, которая после многих лет практики ощущает каждую ноту глубоко внутри как уникальную вибрацию. В один прекрасный момент она дает концерт в большом зале, где из рук вон плохая акустика. Стоя на сцене, она вообще не слышит собственного голоса — такое случается на удивление часто. Великая певица может изумительно исполнить музыкальное произведение, даже не слыша собственного голоса. Она знает, как ощущаются ноты, вылетающие из ее рта, даже если слух временно не может ей помочь.
Таким образом, я знаю, каким должен быть правильно исполненный прямой удар правой. Теперь я начинаю медленно, поэтапно ускорять свои движения и при этом сохраняю эти ощущения. Если первоначально я наносил прямой удар от уха, то теперь постепенно выдвигаю руку на дюйм вперед, начиная удар из точки, находящейся все ближе к противнику — и удар отнюдь не становится слабее. Ключевой фактор успеха состоит в постепенности, тогда тело не чувствует сокращения расстояния. После каждого небольшого движения вперед следует восстановить ощущение правильного удара, приобретенное за месяцы упорной его отработки в первоначальном варианте. Медленно, но уверенно мои движения становились все более и более мощными. Требовался только небольшой поворот туловища для придания им значительного ускорения. Движение руки могло быть почти незаметным, но при этом удар сохранял свою силу. В конце концов я научился наносить прямой удар, вовсе не похожий на таковой. Если вам приходилось видеть боксеров с наиболее взрывным ударом в истории бокса, например Мохаммеда Али или Майка Тайсона, наверняка вы видели, как мощно, прямо-таки нереально они бьют. Иногда, чтобы заметить удар, приходится просматривать запись боя в замедленном воспроизведении. Они перешли от больших кругов к маленьким и развили свои навыки до такой степени, что они стали незаметными неподготовленному глазу.