Здесь наша разведгруппа впервые решила разделиться. Собственно, решение о таком шаге должен принимать я как командир, но этого даже не потребовалось, опытные разведчики, даже не сработавшиеся вместе до этой компании, понимали друг друга не с полуслова, а вообще без слов. В глубину решил идти я и со мной сразу встали два крепких парня Нюм и Вит. Осс с остальными разведчиками остались на поверхности. Мы включили дополнительное ориентационное оборудование, которое позволяло тем, кто остался на поверхности, следить за теми, кто ушел в расщелину, тем самым, имея некоторую информацию о том, куда мы там движемся, и что с нами происходит.
"Идём", — сказал я, включая систему объёмного зрения в темноте и скрываясь в расщелине.
Нюм и Вит без слов последовали за мной. Расщелина очень круто уходила вниз, было достаточно трудно удерживаться на ногах и не скатиться кубарем в неизвестную глубину. Но мы были хорошо подготовлены для лазанья и по таким пещерам. Это было даже привычно, ибо большая часть колонизируемых до этого миров — были мирами, где жить человеку можно только глубоко под поверхностью, что, по сути, не сильно отличалось от жизни в открытом космосе. Хорошо ещё, что поверхность этой расщелины была сухой и твёрдой, впрочем, это было вполне объяснимо тем, что на планете практически отсутствовали осадки. Через некоторое время спуска расщелина стала более пологой и существенно расширилась. Мы оказались в просторном зале, во всех стенах которого виднелись проходы в другие подземные расщелины. Отчасти всё это выглядело как нечто имеющее искусственное происхождение, но все мои попытки обнаружить следы какой-либо искусственной обработки камня, окончились безуспешно. Подземный грот был явно создан самой природой этой планеты, какой-то непонятной мне стихией, которая изящно раздвинула слои твердейшей породы камня. Это было по-настоящему удивительно. Я включил сканнер жизненных форм, но он показал лишь слабый сигнал, идущий в сторону расщелины, которая вела на поверхность. Требовалось решить, что делать дальше, так как наше первая вылазка уже достаточно затянулась, и пора было возвращаться на станцию, где мне придётся давать подробный отчёт руководству. А отчитываться, собственно, пока было нечем. Всё, что до сего времени обнаружила наша разведгруппа и так уже было известно ранее. Разве что эта самая пещера не была отмечена при предварительной разведке местности автоматами, что несколько странно. Так что её обнаружение можно смело записать в наш актив и спокойно возвращаться, хотя мне сильно хотелось пойти дальше. Но благоразумие взяло верх над любопытством, и я дал команду возвращаться назад, на поверхность. Попытался было связаться с Осс, но мы были достаточно глубоко, и связь не работала.
Мы стали медленно подниматься по уже знакомой расщелине вверх. Идти вверх с ощущением, что вскоре сюда придётся спускаться вновь, куда тяжелее, чем спускаться вниз, несмотря на то, что физически идти вверх несколько проще. Тело у разведчиков тренировано для преодоления и более сложных подъёмов с большей силой гравитации, так что тяжести в ногах я совсем не ощущал. Наконец мой коммуникатор ожил, Осс сама связалась со мной. Она что-то пыталась сказать, но помехи были очень сильными, я едва успел разобрать слова "удар и волна", едва успел только насторожиться, но ничего не смог предпринять. Сначала нас накрыл мягкий удар, вслед за ним прошло сильное сотрясение почвы. Все трое, мы скатились по расщелине вниз, в ту самую залу, из которой недавно вышли к поверхности. Хорошо ещё, что вовремя сработали наши силовые костюмы и этот быстрый спуск не причинил нам какого-либо вреда, кроме секундного замешательства. Но это оказалось ещё далеко не всё. Сотрясение почвы повторились вновь, и произошло то, чего я больше всего опасался, когда вступал в какое-либо подземелье, потолок расщелины по которой мы проникли сюда, с грохотом обрушился вниз, выход на поверхность в одно мгновение прекратил своё существование.
— Да, влипли мы, ребята, — тихо сказал я, внимательно осматриваясь по сторонам.
Всем нам и так была понятна незавидность нашего положения. Конечно, нас будут пытаться вызволить отсюда, на станции есть необходимое оборудование, но, сколько это займёт времени, никто сказать не мог. Плюс ко всему этому, было неясным, что же случилось на поверхности планеты, может нашей станции больше уже не существует? Что за сильный энергетический выброс-взрыв, который породил такую волну? Уцелела ли сама станция? Я был некоторое время в замешательстве. Что делать непонятно, вернее понятно — сидеть тут в глубине подземелья и терпеливо ждать, ждать непонятно чего. По крайней мере в инструкциях именно так записано. Но если нет другого выбора, кроме как слепо следовать предписаниям инструкции, то для моей деятельной натуры тут выбор только один — мы будем продолжать нашу разведку. Ныш путь лежит в глубину.
Однако перед новой серией активных действий мы решили сделать привал и немного подкрепить свой моральный дух, съев часть сухого пайка, который разведчики всегда берут с собой, рассчитывая на несколько суток. Известно, когда выход в разведку начинается, но никогда не бывает ясно, когда он может закончиться. Вот и в этот раз, реальность преподнесла нам свой сюрприз. Хорошо, хоть есть куда дальше двигаться, наши сканнеры показывали, что другие подземные ходы весьма протяженны и не видно, что какой-либо из них явно заканчивается тупиком. Это, с одной стороны, радовало. А с другой — совершенно не предвещало нам лёгкой жизни. Тем более, что она, жизнь эта, и так была совсем не легкой, особенно после обрушения выхода. Я выпустил несколько маленьких роботов, которые могут автономно обследовать пространство, дав им задание пролететь по ближайшим расщелинам и коридорам, определяя наличие любого движения воздуха. Если есть движение воздуха, значит, есть и выход на поверхность. Это сейчас наш единственный способ узнать что-либо, что может помочь самостоятельно выбраться из сложившейся ситуации.
Перекинувшись несколькими ободряющими фразами с ребятами, я снова задумался о том, что могло породить столь обширные полости в глубине планетных недр. Нигде явно не обнаруживались следы искусственного воздействия, но само явление этих пещер было очень любопытным. Вроде как подобные образования могут возникнуть из-за воздействия водных потоков на слабые или растворимые породы. Но тут нет характерных для водных эрозийных процессов признаков, скорее есть нечто похожее на действие внутреннего давления текущей магмы. От магматических по происхождению эти пещеры сильно отличались, здесь что-то ещё действовало. Однако, как я не старался перебрать все возможные варианты, размышления так и не привели меня хоть к каким-то догадкам. Проверив свою амуницию и попытавшись ещё раз совершенно безрезультатно связаться с поверхностью, я вместе со своими подчинёнными немного вздремнул. Всё равно нам требовалось дождаться результатов работы роботов. Делать особенно нечего, а силы теперь стоит беречь.
Сон пришел как-то сразу, я даже не заметил тот момент, когда он внезапно наступил. Перед моим внутренним взором предстала Онтристис, облачённая в силовой костюм, в тот самый, в котором мы вышли со станции. Она явно пыталась что-то мне сказать, вернее — прокричать, но я так и не смог ничего услышать. Я чувствовал её близкое присутствие, где-то там, на поверхности, среди каких-то скал. Мне казалось, что ей угрожает какая-то неведомая опасность, но я так и не смог хоть что-то сказать ей в ответ на её крики. И тут, в какой-то момент я проснулся. Вернее сказать — "проснулся", нельзя, я продолжал находиться в каком-то сумрачном состоянии. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, дыхание практически отсутствовало. Во всём этом состоянии было что-то необычное. Я продолжал чувствовать связь с Осс, но несколько иначе, чем если бы она была рядом со мной. Теперь как будто она находится внутри меня, а я чувствую её собой. Со мной никогда ранее ничего подобного не приходило, всё это было пугающе, хотя бояться что-либо я давно разучился.
— Успокойся и расслабься, — мягко сказала внутри меня женщина, — ты не спишь, и это не ночной кошмар, просто я вошла в прямой ментальный контакт с тобой.
Я никогда раньше не верил в естественную телепатию. Вернее я знал, что некоторые военные и другие особенные специалисты вживляют себе в мозг специальные коммуникаторы. Но это были известные технические средства. И даже если бы у меня самого был бы сейчас подобный имплантат, то он всё равно был бы совершенно бесполезен в сложившихся условиях. Но вот в такую телепатию, о которой рассказывали некоторые очень древние источники, и которую всегда относили к сказкам далёкого прошлого…, нет, это стало для меня самым настоящим сюрпризом.
— Ты слышишь меня? — про себя сказал я, тем не менее обращаясь к Осс.
— Неважно, я тебя лишь хорошо чувствую. Слова же едва различаются. Мне даже как-то неудобно, — ответила мне она моим же голосом.
— Ты знаешь, для меня это вообще непостижимо, — про себя возмутился я, — я ещё никогда так не разговаривал сам с собой.
Я ощутил внутри себя смех, который явно не принадлежал мне самому.
— Так-так, начинается. Надо будет немедленно пройти неврологическое обследование сразу по возвращению на базу, — подумал я.
Внутренний смех перешел в самый настоящий хохот, мне стало даже щекотно.
— Ну вот, теперь контакт нормальный, прямо как ожидалось, — снова сказала внутри меня Осс.
— Ты что, телепат? — спросил её я.
— Как ты догадлив, — с ощущением глубокого удовлетворения, ответила она мне.
— И что ты можешь вот так связываться со всеми другими людьми без всяких приборов?
— Увы, нет, — с некоторым чувственным сожалением ответила она. — Я могу входить в такие контакты только с некоторыми людьми. С теми, кто имеет те же способности, что и я, и кто имеет внутреннее сродство со мной.
— Так, значит, я тоже телепат? — неуверенно поинтересовался я.
— Да, теперь ты это знаешь. Этот дар был у тебя всегда, с самого твоего рождения, но тебе до этого момента никогда не приходилось обращать на него внимание. Кстати, именно благодаря ему, ты столь долго выживал в разведке.
— Ты серьёзно? — я серьёзно удивился такой постановке вопроса, оказывается я всегда пользовался даром, о существовании которого даже не подозревал.
— Вполне, — заметила она. — Ты и раньше мог ощущать других людей, и не только людей, когда они обращали своё внимание на тебя. Это служило серьёзным подспорьем твоей интуиции.
— Да, ты действительно права, — задумчиво отметил я, вспоминая своё прошлое, где подобные явления имели место быть.
— Кстати, именно благодаря этой скрытой способности ты попал в эту экспедицию, — торжественно оповестила она меня.
— Ага, теперь понимаю, кто мня выбирал, — уверенно констатировал я.
— Ты на редкость догадлив, — весело ответила она. — Мне это очень нравится.
— Ладно, я понял, что теперь я могу разговаривать сам с собой, при этом имея в виду тебя, — шутливо заметил я. — Но скажи тогда, что там случилось на поверхности, что вызвало сейсмическую волну?
— Станция…, - неуверенно начала она.
— Что с ней? Она взорвалась? Её уничтожили? — взволнованно перебил её я?
— Нет, тут что-то очень странное, — продолжила она. — Станция вдруг, ни с того ни с сего, включила гравитационные двигатели. Будучи уже крепко закреплённой на поверхности. Потом резко включились внутренние компенсаторы гравитации, и это создало мощную сейсмическую волну. Нас тут на поверхности тоже конкретно тряхнуло. Представляю, что там сейчас у остальных, кто был на станции.
— С ними связь есть, — спросил я?
— Пока нет. Сразу после удара станция включила полную полевую защиту, через неё сигналы наших коммуникаторов не проникнут. Снаружи с виду всё цело, но большего я сама пока не знаю. Разведгруппа ушла к станции, я здесь одна тебя пытаюсь достать.
— Понятно, — заключил я, — нам придётся выбираться на поверхность самостоятельно. Теперь мне хоть легче, что хотя бы с тобой могу связаться. Если, конечно, мне всё это не снится…
— Не снится, гарантирую, — с ироничной интонацией ответила она мне. — Только учти, наш контакт пока слишком слаб и недолог. Мы ещё не сыгранная пара.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я её.
— Если вылезешь, узнаешь, — как-то хитро ответила она, — извини, мне пора, тут кое-что начинает происходить…
Я потерял ощущение её присутствия в себе и окончательно проснулся.
Вит и Нюм последовали моему примеру, когда я лёг спать. Накрывшись своими силовыми куполами, они лежали, свернувшись клубочками, и можно было подумать, что они спят. Но стоило только мне приподняться, как они сразу отреагировали на движение. Значит пришло время нам снова путешествовать по этим замысловатым подземным коридорам. Я решил ничего не говорить ребятам о своём контакте с Осс. Мало ли что. Я сам не до конца был уверен, что всё это было в реальности. Вместо этого я сказал:
— Чувствую, нам тут нечего дожидаться помощи сверху. У них там свои большие проблемы, и некоторое время им будет совсем не до нас. Так что наш ближайший план — обследовать эти пещеры и найти другой выход, если он, конечно, есть. Задача ясна?
Ребята кивнули в знак согласия. Впрочем, я чувствовал, что все слова сейчас были просто лишними, разведчики должны были чувствовать ситуацию не хуже меня, но я считал, что мои слова позволят несколько поднять наш общий моральный дух, от которого во многом зависят наши внутренние силы.
К этому времени наконец стали возвращаться наши разведывательные роботы. Они передавали полученную информацию в мой компьютер пространственного представления. С каждым возвратившимся роботом план подземелий всё больше расширялся. Это был самый настоящий лабиринт, с многочисленными тупиками и боковыми ответвлениями. Коридоры то расходились, то сходились друг с другом, между ними были многочисленные переходы. В этом лабиринте можно было очень легко заблудиться не имея навигационного оборудования. Но самое странное во всём этом было то, что слабое движение воздуха наблюдалось только в двух коридорах. И оба они вели глубоко вниз, а не в сторону поверхности, как мне бы хотелось. Роботы не смогли слишком далеко углубиться в них, следуя ограничениям своей программы, так как сработали их таймеры возвращения. Так что точно определить, что же там находится, нам уже придётся самостоятельно. Конечно, можно снова запустить роботов теперь специально только в эти коридоры, но сидеть на месте и ждать результатов, было бы крайне утомительно. И потом, роботы всё равно ограничены в своих возможностях по сравнению с человеком. Так что я принял решение отправить пару роботов в один коридор, с заданием — дойти до поверхности, следуя движению воздуха, а затем возвращаться и искать нас в другом коридоре. Если выход есть, то он явно должен быть далеко не единственным, рассудил я, и у нас будет возможность обнаружить все выходы.
Следующие несколько часов мы упорно спускались вниз по коридору, который то стремительно уходил вниз, то становился совершенно горизонтальным. Судя по навигационному компьютеру, мы опустились на глубину более чем в два километра, но коридор продолжал вести всё ниже и ниже. Стало заметно холоднее, мы включили систему внутреннего подогрева своих костюмов. Воздух стал более влажным, чувствовалась явная близость воды. Ощущения не обманули нас, при очередном резком спуске, стены коридора заблестели от выпавшей на них влаги, а под ногами стали заметны маленькие ручейки из стекающих вниз капель воды. "Внизу, должно быть, находится жидкая вода в большом количестве", — подумал я. Мы спустились ещё ниже, совершив несколько крутых поворотов, и тут, наконец, вышли в огромную подземную полость, на дне которой располагалось самое настоящее озеро. Его тёмная вода была совершенно неподвижной, впрочем, откуда взяться движению на такой глубине? Я решил взять пробу воды в портативный анализатор.
Пока шел анализ, я немного задумался, оглядывая пустоту. Она была настолько обширной, что даже чувствительные сенсоры зрительного аппарата костюма еле-еле различали присутствие другого края. "Должно быть, она в диаметре более километра", — подумал я. И тут я совершил непростительную ошибку, сделав буквально полшага в сторону озера и не удержавшись на скользкой поверхности камня, я сразу оказался в воде. Костюм сработал включив силовую защиту, резко выбрасывая энергию из батареи и не позволяя мне намокнуть. Я попытался встать на ноги, и тут произошла ярчайшая вспышка. Буквально всё озеро в одно мгновение превратилось в ослепительно яркий свет. Зрительная и защитная аппаратура костюма в один момент отключилась. Я зажмурил глаза, но яркий свет проникал через веки. Я закрыл глаза руками, но и это мне не помогло. Я светился сам изнутри, не в силах хоть как-то закрыться от этого слепящего света.
Сколько времени это длилось, я так и не смог разобрать. В какой-то момент свет стал плавно стихать, опускаясь сверху вниз и постепенно растворяясь во тьме. Я ощутил внутри себя какое-то понимание. Лишь на уровне самого малого ощущения, понимания чего-то связанного с этим озером и со всеми глубинными ходами. Я ощутил себя этим озером, вернее, не только одним этим озером, а бесчисленным количеством похожих друг на друга озёр. При этом каждое имело что-то своё особое, что я не мог себе даже представить. Это было совершенно невероятное ощущение, которое невозможно передать словами. Я — Озеро. Озеро силы и Озеро чего-то такого, о чём я, человек, не имею ни малейшего представления.