— Что, для этого должно было потребоваться что-то особое? — возник у меня вопрос-догадка.
— Видите ли, эти существа, когда находятся рядом друг с другом, создают общую сущность, одно общее существо. За счёт этого резко увеличивается общее восприятие детектора и обеспечивается резерв памяти, если одно из тел случайно погибнет или будет повреждено. Они стремятся всегда объединиться друг с другом. Но не всё так просто. Им требуется особый субстрат, носитель, через который они могут осуществлять контакт друг с другом. К примеру, человеческое тело обеспечивает им эту возможность, но достаточно ограниченно. Пользуясь этим эффектом, мы можем управлять ими и считывать их память через биотехнический посредник, который лучше для этого приспособлен. А сейчас каким-то невероятным случаем, этим посредником стали вы сами, командор. Да, вы случаем, не имеете класс "АК", — вдруг спросил меня Антин, — в вашем деле ничего подобного не значится?
— Что за класс "АК", — переспросил удивлённо я?
— Аномальная коммуникация, телепатия, — по-простому, неуверенно сказал техник. —
Да, точно, только это хоть как-то может объяснить произошедшее, вы телепат, командор, и вы это скрыли!
Я даже не думал отпираться, от столь категоричного заявления Антина, хотя понимал, что всё, что произошло, попадает под серьёзное нарушение устава, а так же многих других должностных инструкций, и что мне за всё это придётся отвечать. Но сейчас всё это не имело особого значения, любые подобные разборки могут быть только после успешного завершения нашей миссии на этой планете.
— Да, вы угадали, — ответил я, — правда, об этих своих возможностях я сам узнал только на этой планете. Так что эта информация ещё не могла никак отразиться в моём досье, которое вы читали. Кстати, что мне теперь делать со всем этим симбиозом?
— Пользоваться и изучать, — несколько повеселел техник, — вы, вероятно, что-то ощущаете из того, что чувствуют детекторы. Это будет вам явно полезным. Теперь, образовав с вами глубокий симбиоз, устроившись в вашем организме, детекторы больше не нуждаются в поддержке с нашей стороны. Они питаются за ваш счёт, так что за них можно не беспокоиться. Впрочем, этот эффект ещё предстоит изучить отдельно, а здесь у нас всё равно нет реальной возможности. Теперь это дело откладывается до нашего прибытия на Землю, если оно конечно когда-либо состоится.
Я был несколько растерян. Во-первых, возможность снова оказаться на Земле, пусть даже в роли подопытного животного, была для меня крайне привлекательна, а во-вторых, на меня несколько удручающе действовали повторяющиеся намёки на трагичность судьбы нашей экспедиции. В результате я решил просто выкинуть из головы всё это, чтобы сохранить собственную оптимистичную позицию, которая неоднократно помогала мне сохранить свою жизнь. Чтобы закрыть эту тему, я решил выяснить подробности относительно всего того, что произошло на станции, с момента моего отсутствия. Но Антин не захотел поддержать разговор на эту тему, сославшись на то, что я сам вскоре всё узнаю из первых рук, а он не в курсе всех подробностей.
Вскоре челнок совершил посадку рядом со станцией, и мы вышли наружу.
Я внимательно изучал, как видится мне теперь станция и всё, что её окружает. Раньше, глазами, я не видел и десятой доли того, что мог воспринимать сейчас. Я ощущал сразу все энергетические поля, которыми была окружена станция. Но проникнуть за них для восприятия детектора тоже было сложно. Так что я решил пока сосредоточиться на своём собственном зрении, благо ночь закончилась, и материнская звезда уже поднималась над горизонтом, освещая долину ровным светом. Наступал очередной день, и это означало, что предстоит много сделать, причём сделать срочно. Я был немного утомлён после этой вылазки, так как по моему ощущению времени прошло более суток с моего последнего отдыха, вдобавок, сильно хотелось есть. Я мысленно потянулся к Осс, и она сразу откликнулась. "Хорошо, что ты уже прибыл. Немедленно поднимайся в медицинский отсек сектора "1", я тебя давно жду. Да, система биологического контроля отключена за ненадобностью, тут всё равно ничего не помогает".
Я быстро прошел через проход под купол силового поля и направился к станции. Антин остался около челнока, занявшись каким-то делом, даже не удосужившись проводить меня взглядом. Весь путь по коридорам станции я проделал в полном одиночестве. Это было удивительно, в другое время здесь можно было практически всегда кого-либо встретить. Я обратил внимание на индикаторы состояния различной аппаратуры, встречавшейся мне по пути, и обнаружил, что она работает исправно, но в каком-то особом режиме. Экипаж станции сумел разобраться в причинах тех неполадок, что активно происходили после спуска на поверхность. Поднявшись в сектор "1" и сразу отыскав медицинский отсек, я был поражен тем, что в нём происходило. Множество людей, члены экипажа станции, были заключены в прозрачные капсулы регенерационных систем. Причём индикаторы показывали не регенерацию, а консервацию состояния. Говоря по-простому — глубокий анабиоз. Этими капсулами был заставлен весь длинный коридор медицинского отсека, причём, заставлен сверху донизу, так что пройти по нему было совсем не простым делом. Выглядело это как госпитальные станции после больших боевых столкновений. "Да, что-то здесь произошло", — подумал я, наконец, протискиваясь в дверь лаборатории.
— Рада тебя видеть, — обычным голосом сказала Осс, — поднимаясь из-за большого пульта диагностического комплекса.
Ещё несколько медиков молча поприветствовали меня кивками головы, снова погрузившись в свою работу.
— Мне хочется в первую очередь узнать, что же здесь происходит? — сразу же перешел к делу я. — Что тут произошло такого, что заставило консервировать столько людей?
— Ничего, — ответила Осс, — скоро узнаешь. Сейчас же нам надо срочно поместить тебя в диагностический бокс, от этого может зависеть судьба остальных членов экипажа. "Похоже, по непонятным пока причинам, тут полностью здоровы только ты и я", — уже мысленно добавила она. "Ладно, тогда ты мне в процессе мысленно расскажешь, что же тут случилось, и откуда это началось", — так же мысленно ответил я, чтобы не привлекать излишнего внимания других.
— Хорошо, — голосом ответила она, — раздевайся и залезай в би-сканер.
Пока я раздевался, снимая хитро устроенный костюм, в котором выходил на разведку и у которого отсутствовали привычные энергетические механизмы скрепления, Осс внимательно рассматривала тёмные пятна существ-детекторов, ставших теперь моей составной частью.
— Забавный симбиоз получился, — мысленно заметила она, — я даже не могла подумать, что это окажется так просто.
— Я тоже не предполагал, — ответил я. — Оно получилось само собой, и я могу сказать, что мне, в общем, это даже нравится.
— Понимаю, уж кто-кто, а разведчик всегда по достоинству оценит возможность лучше ощущать окружающее пространство, — с нескрываемым смехом ответила Осс.
Я, наконец, сумел полностью снять свою одежду и обнаружил, что мне бы совсем не помешало бы принять полевой душ. Мой запах говорил, что предыдущие сутки я явно не лежал на кровати. Но делать было нечего. "Помоюсь после", — думал я, залезая под колпак диагностического бокса.
— Во время диагностики, вас, командор, парализует, — сказала незнакомая мне женщина-медик, которая закрывала колпак бокса. — Можете попробовать уснуть, процедура, возможно, займёт несколько часов. Извините за неудобство, но это крайне необходимо.
— И не вздумай спать, — мысленно влезла Осс, — нам надо о многом успеть поговорить, а другого удобного случая, в ближайшее время, похоже, не будет.
— Ладно, — мысленно ответил я, — только, чур, ты первая рассказываешь о том, что у вас происходит.
— Хорошо, но и с тебя причитается, — рассмеялась в мыслях Осс.
В это время я ощутил, что процедура диагностики началась. Мои мышцы полностью расслабились и почти перестали слушаться сознательного управления. В общем, это было даже приятно, очень похоже на расслабление во сне, только мой рассудок оставался совершенно ясным. Я закрыл глаза, как будто собираясь уснуть, но сам не собирался этого делать.
— Ну, рассказывай, — мысленно обратился я к Осс.
— Ты уже видел, — ответила она, — что у нас здесь не всё в порядке.
— Это ты называешь "не всё в порядке"! — язвительно заметил я. — Тут у вас, похоже, крайне тяжелая ситуация сложилась. Иначе с чего это столько людей пришлось бы законсервировать в боксах. Кстати, что с ними?
— А вот это-то как раз и непонятно, — сказала Осс. — Никакого биологического фактора, который привёл бы к этому пока не обнаружено. То есть, мы явно имеем дело с какой-то совершенно непонятной инфекцией, но обнаружить её пока не можем. Мы наблюдаем только последствия её воздействия. Практически все, кто оказался на этой планете, кроме тебя и меня, кстати, этой инфекцией поражены в большей или меньшей мере. В анабиоз мы поместили только тех, кто начал терять рассудок, и у кого начинают отмечаться странные биологические метаморфозы в организме. И, что самое печальное, так это то, что метаморфозы продолжаются даже состоянии анабиоза. Совершенно невероятно, но это факт. Если так пойдёт дело дальше, то практически весь экипаж обречён. И ещё непонятно на что. Да, покинуть планету никому нельзя независимо от обстоятельств. Введён жесткий карантин сверху. Так что мы сами или справляемся с ситуацией или остаёмся здесь навсегда. Сверху нам доставляют всё необходимое, но отсюда ничего не поднимается. Похоже, нас всех уже списали и готовят новую экспедицию, но уже без людей.
— А что с техникой? Она же тоже вела себя крайне странно, но по пути сюда, я видел, что проблема была решена.
— Да, ты прав, решена, но не полностью. Техникам удалось выяснить основную причину возникновения неисправностей и заблокировать её, но понять механизм ее действия пока никто не может.
— Так в чём же причина, и как её удалось заблокировать, — меня разбирало любопытство?
— Если сказать кратко, то основные проблемы создавало именно то, что должно было эти проблемы устранять. Вся наша основная аппаратура имеет в себе систему самодиагностики и регенерации в случае обнаружения неисправностей. Ну, это ты лучше меня должен знать. Так вот, именно эта система и была причиной всех сбоев и неприятностей. Она обнаруживала несуществующие неисправности и начинала строить совершенно непредсказуемые дополнительные устройства, изменять заложенный функционал. В результате оборудование становилось неработоспособным. Видимых причин такой реакции пока не обнаружили. Ситуацию удалось решить методом отключения, и даже изъятия, из аппаратуры систем самодиагностики и регенерации. Теперь всё необходимое обслуживание осуществляется в ручном режиме. Это ненадёжно, но пока работает. Техника, не имевшая в себе регенераторов, работала нормально, даже когда встроенная диагностика показывала сбой. Ну а теперь сам подумай, что будет, когда люди не смогут вручную обслуживать имеющуюся у нас технику?
Я серьёзно задумался, переваривая полученную информацию. Осс заметила это и приостановила свой рассказ. Мне пришла в голову, кажущаяся совершенно невероятной, аналогия, что технические проблемы и проблемы людей имеют одну и ту же причину возникновения. Уж очень похожие симптомы проявлялись и там, и тут. По крайней мере, мы свою технику во многом строили по тем же принципам, на которых основана наша природная биология. Да, различие между людьми и техникой, конечно же, было принципиальным, однако для внешнего исследователя было бы весьма интересно обнаружить множественные сходства. Но вот как можно снаружи вмешаться во все эти механизмы, столь надёжно защищённые как биологической, так и технической эволюцией, я никак не мог представить.
— Кстати, подобные рассуждения есть не только у тебя, — прочла Осс мои мысли, — адмирал Восс имеет сходное представление. Правда, кроме него его никто не хочет разделять, даже наш непосредственный руководитель Митей Пит. Восс считает, что мы здесь имеем дело с неизвестной ранее формой небиологической жизни, которая пытается воздействовать на всех нас и нашу технику одновременно с неизвестными пока намерениями. Такой взгляд многое может объяснить из странностей этой планеты, но он ровным счётом ничем не помогает нам справиться с той ситуацией, что у нас сложилась. Более того, удалось обнаружить, что мы здесь совсем не первые, кто пытался заниматься колонизацией планеты. Имеются старательно уничтоженные кем-то останки колонизационной деятельности на планете других космических рас, но подробной информации об этом пока нет. Возможно, мы повторяем чью-то неудачную судьбу.
— И ты туда же! — не удержался я. — В последнее время все, с кем я общаюсь, прямо или косвенно говорят о нашем фиаско. Я считаю, что думать так слишком преждевременно. И у меня на это есть все основания.
— Ты один здесь полон оптимизма, — мысленно рассмеялась Осс. — И какие ты можешь привести тому основания?
Я вкратце рассказал ей о своём последнем визите к озеру, о разговоре с сущностью, которой оно являлось, особенно об её туманных намёках на какую-то миссию.
— Не особенно понятно, что с этим делать, — задумчиво отметила Осс. — Да, кончается процедура сканирования, сейчас мы тебя отпустим. И ещё, тебе следует самостоятельно составить отчёт о разведке, проводить детальное выяснение, разбор и анализ сейчас просто некому. Впрочем, сам вскоре всё поймёшь.
В этот момент я почувствовал, что снова могу легко управлять своим телом, приятная истома исчезла. На меня снова навалился груз заметной усталости, которая никуда не делась за то время, пока я лежал в боксе.
— Командор, — ко мне снова обратилась незнакомая женщина-медик с явно выраженной на лице усталостью от долгого бодрствования, — процедура сканирования завершена. Пока мы будем обрабатывать данные, ваше присутствие нам не требуется. Когда будет нужно продолжить, мы вас вызовем по вашему браслету. Сейчас идите к себе в каюту, отдохните, подкрепитесь, показатели вашего тонуса невысоки.
Она открыла бокс, выпуская меня наружу, и протянула мне мою обычную форму. Я быстро оделся.
— Вашу рабочую одежду мы тоже будем сканировать. Не беспокойтесь о ней, — сказала она, провожая меня к выходу из лаборатории.
— Я к тебе чуть попозже зайду, — мысленно сказала мне Осс, — сейчас извини, мне надо работать.
— Ты же разведчик, а не медик, — мысленно возмутился я, — и потом, ты пока вроде бы под моим командованием.
— Да, ты прав, — практически без эмоций ответила она, — однако я здесь единственная, кто имеет обширный опыт биологических исследований неизученных ранее форм жизни. Так что извини.
— Ладно, понимаю, устало сказал я, — пойду спать.
— Хорошо, — закончила она.
Я шел по пустым коридорам станции в жилой отсек. Это было снова непривычно. Возникало такое ощущение, что я здесь вообще единственное живое существо. Однако, я понимал, что это совсем не так. Дойдя до своей каюты, быстро помывшись в душе и съев пару порций пищевого концентрата, я решил узнать, что делают подчинённые мне разведчики. Открыв монитор информационной системы, я сразу понял причину того, что станция буквально обезлюдела. Был выдан приказ всему персоналу, что не был задействован в необходимом функционале обслуживания станции, спать с использованием замедлителей активности, что, по сути, было близко к анабиозу. Я уже вполне догадывался о причинах такого приказа, так что это не стало для меня неожиданностью. Все мои разведчики, кроме Осс, спали в своих каютах. Я имел возможность пробудить их по своему усмотрению, если сочту это необходимым. Но так как какой-либо надобности сейчас в этом не было, я решил оставить всё как есть и тоже отправился спать. Лично на меня приказ включать замедлитель активности, как на командира особого подразделения, не распространялся. Я улёгся на собственной кровати, а не полез в разгрузочную капсулу. Сон пришел практически сразу, едва моя голова коснулась подушки.
Не могу сказать, сколько времени я провел в полном забытьи. В один момент я просто обнаружил себя самого спящим. Я смотрел на себя, безмятежно лежащего на кровати, как будто из-под самого потолка каюты. И не просто смотрел, а внимательно изучал. Вид этого тела был весьма привлекателен. В нём бурлила жизненная сила, пожалуй, это именно то, что мне было нужно. Я смотрел на себя самого так же, как выбирал бы для себя подходящую одежду. Именно с таким подходом, что это нужно просто взять и использовать по какому-то понятному назначению. Но при этом, это был совсем не мой выбор, а выбор кого-то другого, кто и впрямь мог смотреть на моё тело из-под потолка, разглядывая каждую жилку, въедливо присматриваясь к каждой мелочи, с каким-то явным нетерпением и даже азартом. Свободное тело, его надо брать, брать скорее, пока другие не подошли. Такое впечатление, что меня самого кто-то выбирает, не спросив ни моего совета, ни моего разрешения.
Потом этот сон сменился чередой воспоминаний детства и юности. Я снова и снова пересматривал свою жизнь, точно так же, как совсем недавно, в пещерах, но теперь это было просто красивым и ярким сном, из которого так не хочется выходить, в котором хочется оставаться постоянно. Но тут ко мне вернулось какое-то странное беспокойство, что я это уже видел, вернее, переживал, и что надо что-то срочно делать, причём делать как можно скорее. "Опасность! Опасность!" — звучал набат внутренней тревоги, хотя мне самому так хотелось снова погрузиться в приятные воспоминания своего далёкого детства и юности, вспомнить годы обучения на Земле. Если бы я не был разведчиком, то, скорее всего, отбросил эту глупую тревогу в сторону, вернувшись в сладостный сон, но рефлексы, наработанные за годы, сделали своё дело. Мгновенно проснувшись, пытаясь обрести ясность рассудка, я сел на кровати и внимательно осмотрелся. Мне показалось, что всё в полном порядке и никаких причин для беспокойства нет, но за фоном моего восприятия окружающего пространства продолжались воспоминания того, что было ещё во сне. Я всё ещё продолжал спать, какой-то своей внутренней частью.
"Так-так, это мы уже, кажется, проходили", — про себя подумал я, — "тут явно что-то постороннее происходит". Я вспомнил всё то, что произошло в пещерах некоторое время назад. Вспомнил, что я сделал и какой беззвучный крик возник у меня в сознании. Всё это было очень похоже на повторение начала той истории. Списать всё это на воздействие озера сейчас было нельзя. Это какой-то совершенно другой процесс, который кто-то навёл на меня. "Если сейчас потянуться к Осс и слиться со своим образом… — нет, так дело не пойдёт. Это надо исследовать под присмотром аппаратуры", — твёрдо решил я, и стал мысленно связываться с Осс. "Да, я тоже кое-что подобное чувствую", — сразу откликнулась она. — "Приходи немедленно в медицинский отсек, я там сейчас одна. Сама едва держусь на ногах, сижу на стимуляторах, я уже несколько суток не спала, сны идут в фоне". Я почувствовал как свою её усталость и бегом бросился в медицинский отсек. Даже когда я бежал по безлюдным коридорам станции, за фоном сознания продолжались сновидения-воспоминания. Они никуда не хотели уходить, прочно заняв своё место в моей голове, помимо моей воли. В другое время, я бы даже не обратил на них никакого внимания, но только не сейчас.