Внезапно в тишине раздался звонок.
– Алло! – раздраженно произнесла Катя в трубку, намереваясь отчитать всякого, кто осмелился побеспокоить ее в такой час.
– Катя? – прошелестел издалека голос. – Ты – Катя?..
– Да, – растерянно ответила она. Голос был не мужской и не женский. Очень странный голос – словно он принадлежал призраку. И как будто она уже слышала его когда-то...
– Зачем ты это сделала, Катя? – с укором прошелестел загадочный собеседник. И тут она вспомнила – Мика говорил о каком-то звонке.
– О чем это вы? – сурово спросила Катя. Ей стало как-то не по себе. – И вообще, неплохо бы представиться!
– А разве ты не догадываешься, кто я?
– Нет, – честно ответила Катя. – И не собираюсь себе голову ломать. Вы что, решили в ток-шоу вопросов и ответов поиграть?
– Могла бы и догадаться, – бесстрастно произнес голос. – Я – Нелли.
Нелли! Жена Алексея! От неожиданности Катя едва не выронила трубку.
Сердце у нее забилось, как сумасшедшее, и тысяча самых разных мыслей закружились в голове. Зачем она понадобилась Нелли? Откуда у Нелли ее телефон? Кто рассказал Нелли о ней, о Кате? И вообще, что это значит?! А если это другая Нелли – разве только у жены Алексея такое имя?
– Ка... какая еще Нелли? – неуверенно спросила Катя.
– Разве ты не слышала обо мне? Странно, – удивился голос. И Катя наконец окончательно определилась – он принадлежал женщине. – Я – Нелли Караваева.
Все-таки она! Катя снова едва не выронила трубку.
– Нелли Караваева? – пробормотала она. – Что же, слушаю вас.
– Нет, это я тебя слушаю! – Собеседница на том конце телефонных проводов как будто обиделась.
– Но... но я не знаю... разве я должна вам что-то говорить? – растерялась Катя.
– А разве нет?
«Знает... она все знает... – догадалась Катя. – Но как? Кто ей сказал? Бедная Нелли – ведь она узнала о нас с Алексеем именно тогда, когда мы с ним расстались... Боже, как глупо!»
– Послушайте... – начала она, мучительно подбирая слова. – Нелли, все не так, как вы думаете. Скорее даже – наоборот! Мы с вашим мужем... то есть я...
Обычная Катина самоуверенность, как назло, куда-то исчезла.
– В общем, ничего не было. И не будет. Вы не должны переживать. Ваш муж очень вас любит, – торопливо закончила Катя.
– Я не должна переживать? – бесцветный голос на том конце провода вдруг усилился, приобрел окраску. – Замечательное предложение! Ничего не было... Ты же с ним почти три года встречаешься! Разве ты не знала, что он женат, что у него семья?
– Знала.
– Ты бы хоть на секунду представила себя на моем месте! – В голосе Нелли было столько страсти и скорби, что у Кати даже мурашки по спине побежали. – В каком аду я сейчас живу!..
Катя вскочила со стула. Именно этого она и боялась – что кто-то по ее вине будет страдать. «Моя душа умерла...» – пожаловалась доктору незнакомая Марьиванна – предвестница ее, Катиных, грядущих мук. И Нелли, почти в унисон этой самой Марьиванне, добавила: «Я живу в аду!» Теперь Кате стало казаться, что она в ответе за всех брошенных жен...
– Не надо! – изо всех сил стараясь не кричать (не хватало еще разбудить сына), произнесла Катя как можно более убедительно. – Все хорошо! Я больше не буду встречаться с ним. Все кончено...
– Кончено, как же! Он заявил мне, что уходит, – перебила ее Нелли. – Ты потребовала, чтобы он бросил меня, и он меня бросил.
– Я ничего не требовала! – ужаснулась Катя. – В последнюю нашу с Лешей встречу я сказала ему, что не могу так больше жить, что мне вас жаль, и вообще...
Катя осеклась. Вспомнила, что Алексей, кажется, истолковал ее слова совершенно иным образом. Выходит, он и правда решил, что она требует от него немедленно уйти от Нелли?
– Бог тебя накажет, – надменно произнесла Нелли. – И моя смерть будет на твоей совести.
В трубке послышались короткие гудки.
Катя без сил снова упала на стул.
– Что это значит? – прошептала она, с недоумением глядя на телефонную трубку в своих руках.
За окном ворочалась черная, промозглая февральская ночь, в муках рождая весну...
Катя спохватилась и стала звонить Алексею на сотовый. Набрала его номер несколько раз – и все без толку. «Абонент временно недоступен...» Звонить на городской номер Катя не решилась – можно было нарваться на Нелли.
«Зачем она заговорила о смерти? – лихорадочно размышляла Катя. – Она что, руки на себя хочет наложить? Нет, нет, невозможно... Если бы она действительно хотела умереть, то не стала бы разыгрывать театральное представление. Но все равно – она очень страдает. И она считает во всем виноватой меня!»
Только сейчас Катя поняла, почему так страшилась причинить кому-то боль. Она явственно ощущала переживания Нелли, ее ненависть. Есть люди толстокожие, которые не чувствуют подобных вещей, – им все равно, если по их вине кому-то становится плохо. Вот, например, дядя Митя... Наверное, он и не подозревает, что такое муки совести... Или бессонница.
Утром Катя с трудом приготовила сыну завтрак – ночью ей так и не удалось поспать.
– Я, наверное, не пойду сегодня на работу, – сообщила она сыну.
– Ты заболела? – встревожился он и приложил ладошку к ее лбу. – У тебя температура?
Он, как и любой ребенок матери-одиночки, всегда беспокоился о ее здоровье.
– Нет, просто не выспалась... Позвоню начальнику, отпрошусь, – усмехнулась она.
– Ма...
– Что, милый?..
– Дядя Леша, он... – Мика нахмурился, подбирая слова. – У него ведь есть другая семья, да?
– О чем ты?
Катя никогда не говорила об этом с сыном и думала, что Мика ни о чем не подозревал. Что он уверен: дядя Леша – страшно занятой человек, который лишь изредка вырывается с работы к ним домой, но в будущем, возможно, у него все-таки получится окончательно переселиться к Кате и Мике.
– Да эта тетка вчера сказала, – неохотно признался сын. – И вообще...
– Больше не подходи к телефону, – быстро сказала Катя. – Та женщина – она... ну, она немного не в себе.
– Ясный перец! Мне бы тоже не понравилось, если б у нас был отец и он однажды вдруг решил нас с тобой бросить. Хотя, честно говоря, такие истории случаются довольно часто... – философски закончил сын.
Катя опять вспомнила о Григории Ганине. Нет, худшего отца, чем Ганин, и вообразить себе трудно!
Сын ушел в школу, а Катя снова принялась набирать номер Алексея.
Неожиданно вместо привычного «абонент временно недоступен» в телефоне раздались долгие гудки.
– Да?.. – хмуро отозвался Алексей.
– Леша, это я. Нам надо поговорить! Пожалуйста, не клади трубку...
– Ты где?
– Я дома. Я сегодня никуда не иду. Послушай, вчера кое-что произошло...
– Знаю, – перебил он. – Сейчас буду.
– Нет, мы можем по телефону обсудить все! – испугалась Катя, но Алексей нажал на кнопку отбоя.
Катя устало побрела в ванную, умыла лицо холодной водой. Потом с отвращением взглянула на свое отражение в зеркале. Неужели он хочет оставить семью ради этой усталой, измученной женщины с покрасневшими веками и нехорошей желтизной на висках? Но она принципиально не стала прихорашиваться.
Алексей появился меньше чем через час. Он вошел и сразу прижал Катю к себе.
– Погоди... – попыталась она освободиться. – Я вовсе не для того согласилась встретиться с тобой...
– Я так люблю тебя! – тихо произнес он. – Я сделал все, как ты просила.
– Да ничего я не просила! – рассердилась она.
Они прошли в комнату, сели друг напротив друга.
– Нелли звонила мне вчера, – коротко сообщила Катя.
– Она нашла твой номер в моей записной книжке. Не так уж много Кать у меня было там... – попытался он шутить. Выглядел Алексей тоже не лучшим образом – был хмур и озабочен.
– Хуже, что Нелли удалось пообщаться с моим сыном.
– Этого еще не хватало... – обеспокоился он. – Но ничего, скоро она успокоится.
– Ты думаешь? Она говорила о смерти.
– О смерти? Нет, ерунда... – отмахнулся он. – Пустое. Обычная женская истерика. Я уже раскусил ее.
– Неужели тебе ее не жаль?
– Жаль.
Катя взглянула ему прямо в глаза. И, как всегда, сердце ее предательски дрогнуло... Ну не могла она спокойно смотреть в глаза этому человеку! Он имел странную власть над ней – она каждый раз в его присутствии чувствовала себя словно под гипнозом.
– Зачем ты затеял все это? Не понимаю... – Катя отошла к окну. – Я же сказала в последнюю нашу встречу – мы расстаемся, возвращайся к Нелли.
– Ты хотела, чтобы я сделал выбор.
– Нет! Ты не понял меня! – с отчаянием произнесла она.
– Катя, милая... – Он подошел, снова развернул ее к себе. – Давай начистоту, а? Недаром же говорят: лучшая дипломатия – никакой дипломатии... Так вот, я не собирался бросать Нелли.
– Что?
– Да. Именно так. Меня вполне все устраивало. Я был уверен – до совершеннолетия дочери все сто раз еще поменяется. Как в восточной притче про Ходжу Насреддина...
– Какой еще притче? – изумленно спросила Катя.
– Что?
– Да. Именно так. Меня вполне все устраивало. Я был уверен – до совершеннолетия дочери все сто раз еще поменяется. Как в восточной притче про Ходжу Насреддина...
– Какой еще притче? – изумленно спросила Катя.
– Ты не знаешь? Ходжа Насреддин обещал эмиру выучить осла читать. Если через двадцать лет осел читать не научится, то эмир казнит Ходжу. Люди стали сочувствовать ему – глупый человек, согласился на верную смерть... Но Ходжа Насреддин ответил им, что за двадцать лет может случиться что угодно – или ишак помрет, или эмир, или сам Ходжа.
– Замечательная восточная мудрость... – Катя хотела улыбнуться, но у нее не получилось. – В общем, я подозревала о чем-то подобном... наивная...
– О, пожалуйста, дослушай до конца! – Он слегка тряхнул ее за плечи. – Дальше будет интересней. Когда ты сказала мне, что хочешь расстаться со мной, я... я просто взбесился. Тогда я наговорил много лишнего, ты прости меня... Но тем же вечером я кое-что понял. Одну очень важную вещь.
– Что именно? – холодно уронила Катя.
– Я люблю тебя больше, чем мог себе представить, – серьезно произнес он и поцеловал ее.
– Алеша...
– Да, это так! Я не могу без тебя. Я готов пожертвовать чем угодно, лишь бы быть рядом с тобой. И мне мало этих встреч – тайком, украдкой, ненадолго... Я хочу тебя всю и навсегда. Каждое утро хочу просыпаться рядом с тобой, видеть тебя – такую... – он провел ладонью по ее щеке.
– Какую? – усмехнулась она.
– Очень хорошенькую. Теплую, нежную, немного бледную – как облако...
– Странно. Ты извращенец, Алеша – вряд ли какой мужчина признает, что по утрам даже самая красивая женщина выглядит хорошо.
– Но это правда! – обиделся он. – Или я так люблю тебя, что ничего не замечаю?
– Не исключено.
– Тем не менее... И когда я это понял, я сразу же сказал Нелли о том, что собираюсь с ней расстаться.
– Глупый, глупый Леша... Я не ставила тебе никаких ультиматумов! И на самом деле не собиралась разводить тебя с Нелли!
– Да какая разница – собиралась ты или не собиралась... – вдруг рассердился он. – Дело сделано. Ты меня любишь?
– Лю... люблю, – неохотно признала Катя.
– Тогда выходи за меня замуж, – улыбнулся он.
Кате стало нехорошо.
Исполнялась самая заветная ее мечта, то, к чему она стремилась всю жизнь, – быть счастливой. И найти сыну настоящего отца (лучшего отца, чем Алексей, и представить себе трудно!).
– А как же Нелли? – машинально пробормотала она. – И... и Полина... На чужом горе мне не хочется строить свою жизнь. Ведь, собственно, именно это я и пыталась растолковать тебе в прошлый раз.
– Тебя в самом деле так заботит судьба Нелли? – он снова встряхнул ее.
– Ну...
Алексей засмеялся – что-то безнадежное, на грани с отчаянием было в его смехе – и прижал к себе Катю. Ей даже дышать стало трудно.
– Ты глупая девчонка... Но я даже глупость твою люблю!
– Тридцатитрехлетних девчонок не бывает... – с трудом пробормотала она. – Ты меня задушишь!
– Катя, Катя, Катюша... Я даже имя твое люблю. В тебе все безупречно... – Он застонал, целуя ее без счета.
Она была не в силах сопротивляться.
«Будь что будет! – мелькнула мысль. – Впрочем, ничего плохого не будет. Все, что должно было случиться, уже случилось. И что я, в самом деле, взялась так о Нелли беспокоиться... В конце концов, не ее первую, не ее последнюю бросает муж!»
Они медленно переместились к дивану. Алексей стал расстегивать пуговицы на Катином платье (очень милое домашнее платьице с рисунком на тему летнего разнотравья – васильки вперемешку с лютиками), а Катя попыталась стянуть с него через голову свитер (грубая шерсть от братьев-финнов, орнамент на тему геометрии), но... зазвонил телефон.
Звонок прозвучал столь неожиданно, что они замерли, словно пораженные громом, запутавшись в одежде.
– Это она! – с ужасом прошептала Катя и принялась лихорадочно застегивать пуговицы на своем платье. – Это она, я тебя уверяю!
– Ну и что! – с досадой произнес Алексей, машинально засунув руку обратно в рукав свитера.
– О господи, надо тоже приобрести телефон с АОНом... – дрожа, пробормотала Катя. – Вот у Зойки с АОНом, и она горя не знает...
– Я сам поговорю с Нелли, – Алексей решительно протянул руку к трубке.
– Нет! – взвизгнула Катя. – Она не должна знать, что ты у меня!
– Ну здрасте! Я теперь вообще не собираюсь от тебя уходить! – разозлился Алексей.
– Нет, нельзя так сразу... – Катя забегала вокруг журнального столика с телефоном, который продолжал упорно звонить. – Я вот что... я сама сейчас попробую поговорить с Нелли... – Она сорвала трубку. – Алло...
– Это она? – прошептал Алексей, стоя рядом. – Катя, это Нелли?
Катя, побледнев и прижимая к уху телефонную трубку, ошеломленно слушала – грозный мужской голос призывал на ее голову все несчастья. Алексей вырвал из Катиных рук трубку и тоже послушал. Впрочем, через несколько секунд он узнал голос звонившего и бросил трубку на рычаг.
– Это Герман, – коротко сообщил он.
– Кто?
– Двоюродный брат моей жены. Не помню, упоминал ли я о нем...
– А, Герман! – воскликнула Катя. – Ну да, ты рассказывал.
– Наверное, Нелли дала ему твой номер.
В этот момент телефон начал опять трезвонить.
– Нет, это уже выходит из всяких рамок! – Алексей вырвал штепсель из розетки. – Теперь они начнут допекать тебя. Придется с ними разобраться. Потом...
Ногой отпихнув журнальный столик, он опять потянулся к Кате.
– Нет, я так не могу! – в отчаянии схватилась она за голову. – Послушай, Леша, ты же еще можешь с ней помириться...
– С кем? – удивленно спросил он.
– Со своей женой! Она простит, я знаю, она все тебе простит! – Катя уже совершенно собой не владела.
– Да ты с ума сошла! Какого черта я должен с ней мириться? Я тебя люблю!
– Мне кажется, мы делаем что-то не то! – закричала Катя. – Мне страшно!
– Ты предлагаешь мне вернуться к жене? – угрожающе спросил Алексей.
– Так будет лучше. Мы... мы можем ошибаться.
Алексей некоторое время молчал, пристально разглядывая Катю.
– Они тебя напугали, – констатировал он. – Ну да, я понимаю... Ничего, все будет в порядке. Я поговорю с Нелли, разберусь с Германом... Все будет в порядке. Жди!
И он ушел, не простившись.
А Катя принялась растерянно бродить из угла в угол. Она совершенно не представляла, как жить дальше, и, главное, сама мысль о замужестве с Алексеем казалась ей все невероятнее. Да, было раньше в их союзе что-то преступное, недозволенное, манящее... Запретный плод сладок. Несколько лет их тайного романа были чрезвычайно бурными и интересными, но теперь, когда, казалось, никаких преград больше не существует и сам Алексей желает этого брака, – теперь все было по-другому.
«Что же делать?» – растерянно подумала Катя.
И вдруг, совершенно некстати, вспомнила о Григории Ганине.
Интересно, изменился он или нет?
* * *Рита Величко делала карьеру.
После окончания университета, факультета журналистики, она некоторое время работала в газете, где основные полосы занимала телевизионная программа и анонсы фильмов. Она сочиняла коротенькие, но очень острые письма от читателей. Ее творения пользовались успехом, и вокруг очередного «письма» даже развернулась дискуссия в прессе и среди населения (основным контингентом газеты были вечно взбудораженные домохозяйки).
Затем Рита перешла в более популярное издание – там программа телепередач занимала уже не самое главное место. Рита брала интервью у известных людей, делала репортажи из жизни столицы – тоже острые, с перчинкой. Для нее не было ничего невозможного. Она лазила в канализационные колодцы вместе с диггерами, бродила по подмосковным лесам с лесничими, выслеживая браконьеров, могла целый день провести в компании нищих – в зависимости от той темы, которую ей надо было осветить.
К тому времени ей уже платили неплохие гонорары, и она пользовалась широкой известностью. Правда, пока еще в основном среди узкой прослойки своих собратьев-журналистов.
Потом Риту пригласил к себе один известный журнал для мужчин. Глянец, превосходная полиграфия, только для богатых плейбоев. Вернее, для отечественных мужчин среднего возраста, воображающих себя плейбоями.
Подобные журналы очень ценили бойкие журналистские перья. Прыгать с парашютом и лазить в подземелья здесь было не обязательно. Главное – со вкусом рассказать какую-нибудь светскую сплетню, поведать о тенденциях мировой моды, о том, как правильно раскуривать сигары, с чем пить виски, как знакомиться и расставаться с женщинами, и все такое прочее.
Рита там стала звездой. Ее стиль, ее ироничное остроумие и легкий стеб были выше всяких похвал.
Офисные клерки, менеджеры среднего и высшего звена в курилках обсуждали ее статьи. Ее цитировали в саунах и в перерывах между деловыми переговорами. Ее читали дома, в самолетах, в парикмахерских салонах. Ее читали мужчины и женщины – жены и любовницы тех мужчин, которые покупали этот журнал. Народ потихоньку стал запоминать ее фамилию.