Под угрозой оружия штурмовики заставили остальных сотрудников радиостанции лечь на пол лицом вниз. Одна из журналисток попыталась брызнуть газом из баллончика в морду ближайшего боевика. Тот сразу же завопил, начал тереть глаза. Его подельник сообразил, что произошло, и долго разбираться не стал. Он подошел к девушке, приставил ствол автомата к ее голове и нажал на спусковой крючок.
— Так будет с каждым, кто посмеет даже пискнуть! — прокричал негодяй тоном победителя, хотя и знал, что на самом деле боевики не собирались оставлять в живых абсолютно никого.
Затем террористы принялись уничтожать аппаратуру, которая находилась в офисе. С рьяным остервенением они набрасывались на все, что могло послужить для выхода в эфир или передачи информации в свет иными путями. Мерзавцы использовали приклады автоматов.
Один из боевиков схватил редактора за волосы и приподнял его так, чтобы тот мог видеть разгром, учиненный на радиостанции.
— Смотри, как все ломается и крошится! Скоро то же самое произойдет и с тобой! — приговаривал громила, испытывающий садистское удовольствие.
Студия подвергалась полнейшему уничтожению. Режиссерский пульт, микрофоны, компьютеры, сервер — все пошло в расход, будто являлось не просто техникой, а личным врагом каждого террориста. В своей рьяности они могли сравниться разве что с луддитами — английскими рабочими начала девятнадцатого века, которые вымещали гнев за свою бедность и неустроенность на станках и паровых машинах, громили их самым нещадным образом.
Понятно, что причины таких вот действий боевиков крылись кое в чем ином. Они попросту хотели лишить и город, и страну любой оперативной информации о том, что случилось в Косинске.
Разгром студии был завершен, но вандалы уходить не торопились. Да, все оборудование было уничтожено. Однако оставались специалисты, люди, которые представляли потенциальную опасность.
Старший группы приказал журналистам подняться. Угрожая автоматами, террористы принялись загонять их в одну из комнат офиса. Если кто-то из сотрудников радиостанции позволял себе медлить, его подгоняли пинками или ударами прикладов. Примерно так выглядели карательные операции немецко-фашистских оккупантов против мирного населения в период Великой Отечественной войны.
Вскоре все журналисты оказались в одной комнате. Террористы были готовы перейти к заключительной части своего плана по разгрому радиостанции. Однако старший группы велел своим подручным не торопиться.
Среди всех сотрудников он выбрал самую испуганную заплаканную девушку, вывел ее в центр комнаты, приказал подельникам поднять редактора и усадить его на стул.
Когда это было сделано, главарь группы достал пистолет, протянул его дрожащей девушке и сказал:
— Давай, милая, убей его, и мы тебя сразу же отпустим.
Журналистка испуганно смотрела то на террористов, то на своих коллег, не в силах что-либо сказать.
— А ну, сука, взяла быстро пистолет! — сорвался главарь на крик.
Девушка вздрогнула и забилась в истерике.
— Я не могу, не могу, не могу, — повторяла она, заливаясь слезами.
— Так, может, мы тебя сейчас по кругу пустим? Ты взбодришься, наберешься смелости и пристрелишь этого ублюдка? — цинично спросил террорист.
— Викуша, возьми пистолет и сделай то, что они хотят. Все равно эти скоты нас всех прикончат, — обратился к ней редактор.
— Но, Сергей Александрович, у меня же на вас рука не поднимется, — сквозь слезы проговорила она.
— Постарайся!..
Девчонка дрожащими руками взяла у боевика пистолет и направила ствол на редактора. Слезы продолжали градом сыпаться из ее глаз. Она то и дело всхлипывала.
— Ну, же! Нажимай на спусковой крючок! Стреляй! — подгоняли ее штурмовики.
— Стреляй, — тихо повторил за ними редактор.
Девушка двумя руками держала оружие перед собой. Громилы продолжали орать, снова угрожали ей изнасилованием в том случае, если она откажется стрелять.
— Хорошо, — вдруг спокойно проговорила журналистка. — Простите меня, Сергей Александрович.
— Ничего. Ты не виновата, — ответил ей на это редактор, готовясь к страшной участи.
Журналистка вытянула руки, приблизив тем самым пистолет к цели. Все замерли, ожидая, что вот-вот последует выстрел. Однако внезапно девушка быстрым резким движением приставила ствол себе под подбородок и нажала на курок.
Ее коллеги вскрикнули от ужаса. Террористы разочарованно фыркнули. Главарь недовольно сплюнул, поднял пистолет, без каких-либо слов выстрелил в голову редактора, развернулся и направился к двери.
— Все, парни, уходим. Не хрен нам здесь больше делать, — с порога заявил он своим подельникам.
Сотрудники радиостанции, шокированные всем произошедшим, не знали, что им делать. Боевики один за другим покидали комнату. У журналистов блеснула надежда на то, что их все-таки оставят в живых. Однако это была лишь иллюзия, порожденная сильным желанием уцелеть.
Выйдя из комнаты, боевики направились к выходу из офиса станции. Внутри остался лишь один из них. Он уже знал, что делать, так как получил инструкции от старшего группы. Террорист достал гранату, сорвал чеку, швырнул смертельный подарок внутрь комнаты с сотрудниками радиостанции, быстренько прикрыл дверь и тут же рванул из офиса прочь.
Как только боевик выбежал наружу, раздался взрыв. В результате погибли все журналисты. Боевики сделали еще одно свое черное дело. Радиостанция «Косинск-ФМ» была уничтожена.
* * *Масштабы беды, которая свалилась на жителей Косинска, были воистину огромны. Боевики действовали не только в центре города, но и везде, где имелись объекты, интересующие их. Кроме того, осуществляя ранее задуманный план, они нарочно создавали панику среди горожан, считали, что для этого все способы хороши.
Поэтому в разных точках города были устроены поджоги жилых домов, хозяйственных построек и иных зданий. Очаги искусственно вызванных пожаров стали расширяться, охватывали все большую территорию. Люди безуспешно пытались вызывать пожарных, пробовали сами противостоять огню. Однако ни то, ни другое не давало желаемого результата.
В работе связи отмечались катастрофические перебои. Почти повсеместно в районах пожаров действовали снайперы. Они стреляли по всем без разбору, привнося еще больше паники и страха, казались чуть ли не вездесущими. Складывалось впечатление, что их в городе не один десяток.
На самом деле это было не так. У каждого снайпера имелся свой определенный маршрут. Выполнив свою «норму» в одном месте, он перебирался на второе, третье и так далее. В каких-то случаях они перемещались на своих двоих, иногда их подвозили подельники, рыскающие неподалеку.
Возникновение проблем с телефонной и прочей связью тоже было вызвано действиями террористов. Во-первых, было взято и подожжено здание здешней АТС. Во-вторых, несколько небольших мобильных групп боевиков разъезжали по городу и занимались уничтожением антенн мобильной связи. Попутно они творили все, что только хотели, — расстрелы, взрывы, поджоги.
Подобные группы занимались также уничтожением трансформаторных будок и газораспределительных станций. Чтобы парализовать работу спасательных служб, террористы не преминули нанести по ним точечные удары. Так, например, был подожжен гараж со спецтехникой МЧС.
Машины «скорой помощи» тоже были выведены из строя, расстреляны или сожжены. Даже если бы врачи и знали, куда им надо выезжать для оказания необходимой помощи, они не смогли бы это сделать. Террористы заблокировали подъезды к больничному комплексу.
Были перекрыты все улицы, ведущие к ближайшей воинской части. Автомобильный и железнодорожный мосты повреждены. Боевики сделали все возможное, чтобы препятствовать движению по данным коммуникациям.
К уголовникам, сразу же получившим оружие, очень быстро присоединились их разномастные дружки. Коль уж город был отдан им на потеху, они не преминули воспользоваться таким милостивым подарком со стороны террористов. Начался повальный грабеж магазинов — продуктовых, промышленных, каких угодно. Тащили все, что только могли. Забирали у горожан автомобили, чтобы перевозить награбленное. Разбивали витрины, будто без этого нельзя было попасть внутрь магазинов. Брали в руки резаки и болгарки для того, чтобы вскрывать и потрошить банкоматы.
Когда первая волна грабежей схлынула, к полуразоренным торговым точкам стали присматриваться и те горожане, в которых взыграла жажда поживиться за счет всего этого бедствия. Они, как и большинство жителей Косинска, не понимали, что творится в городе, но при этом были уверены, что за колбасу, шубу или водку, украденную из магазина, отвечать не придется. Мол, все в конечном счете спишут на этих неизвестных вооруженных людей, которые подобно саранче налетели на город. О том, что наказание может последовать быстро, они даже не думали. Ведь уже к полудню горожанам стало ясно, что власти в Косинске нет. Есть только эти вездесущие боевики.
Глава 5
Клубы дыма, поднимающегося над разными районами Косинска, были очень хорошо видны с балкона второго этажа коттеджа, ранее снятого людьми Дамира Шахана. Вполне отчетливо слышались автоматные очереди и взрывы гранат. Коттедж располагался в выгодном месте. Используя мощный бинокль, отсюда при желании можно было разглядеть некоторые эпизоды осуществления боевиками активной фазы операции.
Именно этим Шахан и занимался. При этом на его лице играла безудержная улыбка. Выглядело это так, будто он не просто наблюдал за бедствиями, переживаемыми жителями городка, любовался ими и получал от этого наслаждение.
По большому счету, ему изначально было наплевать на этот город. Если он и радовался, то не столько самому факту бойни, устроенной в Косинске, сколько тому, что план, придуманный им, осуществлялся нормально, без серьезных пробуксовок. Это означало, что наступал новый этап активной фазы операции.
В нем была задействована еще одна группа боевиков. Ее главарь Леван Кантурия сейчас находился рядом с Шаханом и тоже рассматривал деморализованный город через мощную оптику. Мужчины оценивали ситуацию. Все их замечания и комментарии отличались спокойствием и хладнокровием.
— Патрик со своей группой, как видишь, уже много чего сделали. Я прав, Леван?
— Да, сработано профессионально, — согласился тот. — И очень быстро.
— Хорошая подготовка людей и фактор внезапности сыграли свою роль.
— Теперь пора действовать мне.
— Именно Патрик будет и дальше держать атмосферу накаленной. Однако скоро из ближайшего гарнизона против нас будут брошены военные. Со временем их развертывания неясно. Да и приказ Москвы они должны получить. Однако нам не стоит надеяться на то, что с этим дело затянется. Если не армия, то спецназ в Косинск прибудет в любом случае. Пока этого не произошло, нам нужно действовать. Ты прав в том, что наступает твоя очередь войти в игру.
В это время на одной из окраин города раздался очередной взрыв. Антенна мобильной связи, только что стоявшая вертикально, покосилась и начала медленно, но верно заваливаться набок.
— Видишь, как Патрик старается? — снова прильнув к биноклю, спросил Дамир.
Вопрос был скорее риторическим и ответа не требовал. Поэтому боевик лишь кивнул, соглашаясь с очевидным фактом.
— Так вот, — продолжал Дамир. — Пока в городе царят хаос и неразбериха, тебе и твоим бойцам необходимо взять Геннадия Борисова и сегодня же уйти вместе с ним в Москву. Наша прежняя договоренность остается в силе.
— Понятно. Один вопрос, босс.
— Спрашивай. Чего уж там, — с ухмылкой проговорил Шахан.
— Что будет с Патриком и его группой? Больше суток они не сумеют удерживать город.
— А больше и не надо, — бросил на это Шахан.
— То есть?
— Они продержатся ровно столько, сколько понадобится. А потом их ждет путь в никуда.
— Это как?
— В нужное время ребята получат сигнал и начнут прорываться из райцентра. По плану они должны будут бросить здесь всю технику, оружие и оставшиеся боеприпасы, уйти в леса и рассеяться там, чтобы потом поодиночке пробираться в Москву. — Главарь сделал многозначительную паузу, усмехнулся и пристально посмотрел на недоумевающего Левана. — Но это лишь по плану. Ты же понимаешь, что после всего, что произошло в городе, правительственные силы отрежут все пути для отступления. Через сутки в округе будет полным-полно солдат и спецназовцев. Мышь не прошмыгнет. А что уж говорить о наших красавчиках с Патриком во главе!
— Это значит, что они все погибнут при попытке прорвать оцепление?
— Что погибнут, это да. Тут ты прав. Только не в лесах, а здесь, в городе. У них нет приказа прорываться в Москву любой ценой. Они быстро поймут, что уйти им не удастся, и вернутся в Косинск. Во второй коттедж, снятый нами. Само собой разумеется, ребята будут косить под гражданских. Грибников, дачников, друзей, не вовремя приехавших на шашлыки. Но это им не поможет. Они прибудут во второй коттедж и укроются там в надежде переждать бурю. Однако их очень скоро накроет спецназ. Зная Патрика и его парней, я уверен, что так просто они сдаваться не захотят. Дадут бой. Спецназовцам же хватит получаса на то, чтобы уничтожить их всех до единого. Вот такая судьба ждет Патрика и его группу.
— А откуда уверенность в том, что спецназ сумеет их быстро найти?
— Внутренний голос мне подсказывает, что обязательно найдутся люди, которые сообщат властям о подозрительных типах, находящихся в кирпичном доме по такому-то адресу. Может, соседи или просто прохожие. Неважно. Главное, что к дому прибудет спецназ и сделает то, что должен, — проговорил Шахан, прямым текстом признаваясь в том, что настроен слить группу Патрика.
Нельзя сказать, что Кантурия был сильно удивлен данному обстоятельству. Однако признание главаря произвело на него определенное впечатление.
— Получается, что опытных бойцов придется принести в жертву? — проговорил он с вопросительной интонацией.
— Так надо, — очень спокойно сказал Дамир. — Воевать и умирать — такова их задача. Ради выполнения главного задания я готов пожертвовать не только своими людьми, но и всеми жителями этого поганого городишки.
Кантурия промолчал. Хотя смысл вопроса, который он мог бы задать, был очевиден. Не постигнет ли подобная участь его самого?
Шахан это уловил и попытался успокоить боевика заверениями в том, что ничего подобного не планируется.
Для того чтобы перевести тему разговора в другое русло, главарь спросил:
— Твоя группа в том самом составе, который оговаривался раньше? Или произошли какие-то изменения?
— Нет, все по-прежнему. Зибор Клепач, Дмитро Бедник, Соня Рутко и я. Мои бойцы находятся неподалеку и ждут приказа.
— Ну так отправляйся к ним и сообщи, что такой приказ поступил, — с натянутой улыбкой сказал Шахан. — Сейчас как раз самое время для того, чтобы вы взялись за дело. Действуйте согласно плану. Свяжемся условленным способом позже, когда все закончится. — Он похлопал боевика по плечу и вернулся в дом.
* * *Геннадий Борисов, как и большинство горожан, был в ужасе от того, что творилось в Косинске. Понять, что происходит, было невозможно. Найти хоть какую-то информацию на этот счет не получалось. Телефонная связь пропала. Дозвониться брату не вышло. Интернет сначала работал с перебоями, а вскоре и вовсе тихо скончался. Радио молчало. В какой-то момент в доме исчезло и электричество. Борисов не знал, что боевики добрались до подстанции, с которой ток подавался в его район.
Находясь в информационном вакууме, Геннадий Дмитриевич пытался логически поразмыслить и предположить, что же могло случиться в его родном городе. Если бы не выстрелы и взрывы, можно было бы подумать, что произошла какая-нибудь техногенная катастрофа. Но в городе явно происходили боевые действия, поэтому вывод напрашивался самый неутешительный.
Борисов не оставлял надежд на восстановление мобильной связи и решил выйти из дома, предположив, что на улице телефон может заработать. Держа его перед собой, он вышел на крыльцо, покрутился так и эдак, но безрезультатно. Пенсионер собрался идти в сад, шагнул к ступенькам, ведущим с крыльца, и вдруг замер.
К дому подкатила какая-то машина. Это не могли быть соседи, их родственники или его брат Анатолий. Тот никогда не появлялся здесь вот так, без предупреждения.
От тревожного предчувствия у Геннадия Дмитриевича сдавило в груди. Он машинально спрятался за открытой дверью, которая вела в дом, и украдкой попытался высмотреть из-за нее, кто же там приехал и к кому именно. Бывший учитель сразу понял, что кто-то прибыл по его душу.
Из машины вышли люди. Ничуть не таясь, они держали в руках автоматы.
Один из них сверил по бумажке адрес и сказал остальным:
— Это здесь.
Вооруженные люди двинулись к калитке.
Борисову нужно было срочно прятаться. Первое, что пришло ему на ум, — укрыться в доме. Однако эта идея была совершенно никудышной. Спрятаться там было невозможно. Дом автоматически стал бы западней для своего хозяина. Даже в небольшом подвальчике, вход в который находился в передней комнате, притаиться было никак невозможно. Поэтому следовало предпринимать что-то другое, причем очень быстро.
Пенсионер лихорадочно размышлял. Вариантов имелось совсем немного, раз-два и обчелся. Вооруженные люди были уже возле самой калитки.
Геннадий Дмитриевич под прикрытием двери шмыгнул с крыльца в сторону сада и побежал между яблонями. Он стремился как можно скорее оказаться возле забора, который разделял его приусадебный участок от соседнего. Ограда была чисто символической — пара жердей, приколоченных к столбам, да ряд реек. Борисов знал, где именно можно их раздвинуть и проскочить на территорию соседей.