Над головами что-то грохнуло, затрещало. Вновь воцарилась тишина.
Возможно, отломившаяся ветвь упала на крышу. Или камень вывалился из печной трубы: сильный дождь размыл удерживавший его на месте цементный раствор.
Или невообразимо странный гость вошел на чердак и теперь обследует пространство между затянутыми паутиной стропилами, ищет люк и лестницу, которые позволят ему спуститься на второй этаж.
— Пора ехать, — сказал Нейл.
Часть 2
Глава 9
На этот раз не волнуясь по поводу счета за электричество, они не стали выключать свет, чтобы и после их отъезда в доме не поселилась темнота.
Перед тем как пройти в гараж, надели резиновые сапоги и черные дождевики. Подошвы сапог поскрипывали при каждом шаге.
В гараже было прохладнее, чей в доме. В воздухе стояла сырость. Однако крыша держала, ливень еще не пробил в ней дыру.
Загруженный «Форд Эксплорер» поджидал их, готовый к отъезду. Хотя и тревожась из-за величины ежемесячного платежа, недавно они поменяли на него десятилетний «Субербан». Теперь Молли радовалась, что у них новый и более надежный автомобиль.
Она уже шагнула к внедорожнику, когда Нейл привлек ее внимание к верстаку. На его широкой поверхности скопились тридцать или сорок мышей. Поскольку грызуны не пищали и сидели недвижно, словно керамические фигурки, Молли поначалу их не заметила.
Полевые и лесные мыши, серые и бурые, покинули свои норы, чтобы найти убежище в гараже. Примерно столько же зверьков сидело и под верстаком. Хватало мышей и по углам, расположились они вдоль стен, на крышках двух мусорных баков, на стоящих в гараже ящиках.
Их было куда больше сотни, возможно, больше двух. Многие стояли на задних лапках, дрожа всем тельцем, поводя усиками, принюхиваясь.
В обычной ситуации, увидев Молли и Нейла, мыши бросились бы врассыпную. Эти не отреагировали. Источник их страха находился снаружи, под дождем.
Хотя Молли панически боялась мышей и прилагала неимоверные усилия, чтобы не допустить их в дом, теперь эти смирные незваные гости не вызвали у нее отрицательных эмоций. Как и в случае с койотами, она понимала, что в эту полную опасностей ночь у мышей и у людей один враг.
— Если инстинкт загнал их под крышу, правильно ли мы поступаем, выезжая под дождь? — спросила Молли, когда они с Нейлом сели в машину и захлопнули дверцы,
— Пол и его соседи собрались в зданий суда на Мауи, потому что архитектурные особенности здания облегчали его защиту. Наш дом, со всеми окнами, простыми замками… его нам не защитить.
— Может быть, ни одно место не защитить.
— Возможно, — согласился он.
Завел двигатель.
Мыши и ухом не повели. В отсвете фар их глазки сверкали красным и серебряным.
Нейл с, помощью центрального замка заблокировал все дверцы «Эксплорера». И лишь после этого нажал кнопку на пульте дистанционного управления, включив механизм подъема гаражных ворот.
Молли вспомнила, что они не заперли двери дома. С другой стороны, врезные замки более не гарантировали безопасность.
За задним бортом «Эксплорера» начали подниматься гаражные ворота. Бесшумно. Непрекращающийся проливной дождь растворял в себе все прочие звуки.
Молли охватило желание выскочить из кабины и вернуться в дом до того, как ночь успеет вползти в гараж.
Как же ей не хотелось уезжать! Она представила себе, как возвращается, заваривает чашку крепкого чая «Оолонг», с его особым вкусом. Чая, выращенного в Китае, в горах Ву-И.
Пьет чай в уютной гостиной, с пирожными, согретая пледом. Читая роман о вечной любви.
А когда она перевернет последнюю, залитую слезами страницу, дождь перестанет. Наступит утро. И будущее уже не будет казаться таким беспросветным, наоборот, надежда укажет им путь.
Но она не открыла дверцу, не стала обращать в реальность грезу с чаем, пирожными и счастливым концом. Не решилась.
Нейл снял автомобиль с ручника, включил заднюю передачу, и «Эксплорер» выкатился из гаража в безветренную, дождливую ночь. Ливень не ослабевал, и автомобиль словно присел под его напором, затрясся всем корпусом.
Думая не о защите собственности, а о несчастных мышках, Молли взяла пульт дистанционного управления и нажала кнопку закрытия ворот.
В свете фар слабое свечение дождя прибавило в яркости.
Серебрились как мокрые стены, так и крыша.
Нейл развернул «Эксплорер» и поехал вверх по склону, к двухполосному шоссе. Подъездная дорожка превратилась в бурный поток, к счастью, не такой уж глубокий, чтобы стать непроходимым для внедорожника. Когда они выехали на шоссе, Молли обернулась, посмотрела на дом сквозь пелену дождя. Все окна светились, дом, казалось, звал их к себе, но она знала, что им туда уже не вернуться.
Они повернули на юг, к городу. Шоссе проложили по гребню горы, так что вода скатывалась с него в обе стороны. Во многих местах асфальт был покрыт густым слоем сбитых ливнем иголок, но для внедорожника с приводом на все четыре колеса и антиблокировочной системой такая смена покрытия и, соответственно, качества сцепления с дорогой опасности не представляла.
Включенные на максимальный режим «дворники» все равно не могли справиться с льющейся на лобовое стекло водой. Видимость была никакая, поэтому ехал Нейл медленно и осторожно.
На востоке лес (большие участки выгорели прошлой осенью при пожаре) спускался к заросшим травой холмам. Далее территория становилась еще более засушливой и постепенно переходила в пустыню Мохаве. С этой стороны шоссе стояло лишь несколько домов.
С западной стороны дороги их было гораздо больше, хотя и строили дома на значительном расстоянии один от другого.
В ближайшем по пути к городу жили Хосе и Серена Санчес, с двумя детьми, мальчиками, Дэнни и Джоем, и собакой, которую звали Семпер Фиделис.
Нейл повернул направо от их почтового ящика и остановился в верхней части уходящей вниз по склону подъездной дорожки, направив фары на дом.
— Разбудить их? — спросил он.
Что-то в доме тревожило Молли, и не только темные окна.
Если бы Санчесы были дома, то непрекращающийся ни на секунду проливной дождь не мог их не разбудить. Любопытство заставило бы их подняться с постели, включить телевизор и узнать судьбу мира.
Молли расслышала в монотонном гуле ливня голос смерти, и голос этот, похоже, обращался к ней не с небес, а из дому к которому вела уходящая вниз по склону подъездная дорожка.
— Они уехали, — молвила она.
— Куда?
— Или мертвы.
— Только не они, — возразил Нейл. — Не Хосе, Серена… не мальчики.
Мистические способности Молли проявлялись, лишь когда она работала над очередным романом, а в реальной жизни она не видела прошлого и не предсказывала будущее. Однако на этот раз в ее голосе не слышалось и намека на сомнение: «Мертвы. Все мертвы».
Пелена дождя то едва ли не полностью скрывала дом, то вдруг видимость улучшалась. Возможно, она уловила какое-то движение за темными окнами. Возможно, и нет.
Молли представила себе поджарую фигуру с крыльями, вроде той, что промелькнула за зеркалом, шастающую по комнатам дома Санчесов, от трупа к трупу, подпрыгивающую от темной радости.
Добавила шепотом, едва перекрывая шум Дождя: «Поехали отсюда, Нейл. Быстро».
Глава 10
К югу от Санчесов жил Гарри Корриган, ставший вдовцом в прошлом июне, когда его жена, Калиста, погибла у подножия банкомата.
Его каменный дом с двускатной крышей стоял гораздо ближе к шоссе, чем дом Нейла и Молли. Соответственно, и подъездная дорожка была короче и более пологой.
Окна в доме светились еще в тот момент когда Молли, мучаясь бессонницей, поднялась с кровати и подошла к окну спальни, чтобы посмотреть на буйство стихии. Тогда они напомнили ей огни далекого корабля, плывущего в штормовом море.
И теперь свет горел во всех комнатах, словно Гарри бродил по дому в поисках умершей жены и нигде не выключал ламп, в надежде на ее возвращение или в память о ней. Движущихся за окнами теней они не увидели.
Если Гарри был дома, им хотелось бы взять его в свою компанию. Они знали его как верного друга, на которого могли положиться.
На круге, которым заканчивалась подъездная дорожка, Нейл поставил «Эксплорер» передним бампером к шоссе, выключил фары.
Когда потянулся к ключу зажигания, Молли перехватила его руку.
— Пусть двигатель работает.
Они не стали обсуждать, целесообразно или глупо идти в дом Корригана вдвоем. Еще раньше приняли решение никуда не ходить поодиночке и намеревались по возможности его выполнять.
Плащи у них были с капюшонами. Накинув их на головы, они словно превратились в средневековых монахов.
Плащи у них были с капюшонами. Накинув их на головы, они словно превратились в средневековых монахов.
Мысль о том, что вот сейчас придется вылезать из внедорожника, повергла Молли в ужас. Она помнила, с какой силой терла вымоченную дождем руку мылом с апельсиновой отдушкой… и не могла отделаться от ощущения, что рука по-прежнему грязная.
Но не могла она и сидеть в кабине до бесконечности, парализованная страхом или недостатком веры. Не могла сидеть, дожидаясь конца света.
Пистолет калибра 9 мм лежал в кармане дождевика. Она крепко сжимала рукоятку правой рукой.
Вылезла из внедорожника и тихонько закрыла дверцу, хотя, если б захлопнула, звук этот растворился бы в шуме дождя. Но осторожность не может быть лишней и во время апокалипсиса.
Ливень обрушивался с такой силой, что ее качнуло. Но она устояла, а потом при каждом шаге впечатывала ногу в землю, постоянно напоминая себе, что нужно сохранять равновесие.
Дождь более не «благоухал» запахом человеческой спермы. Нет, этот запах сохранился, но стал совсем слабым, его забивали новые ароматы, вроде бы благовоний, горячей меди, лимонного чая. Молли уловила и другие запахи, но не смогла определить, на что же они похожи.
Она старалась уберечь лицо, но куда там, дождь умудрялся проникнуть под капюшон. Капли уже не были такими теплыми, как раньше.
Механически она облизнула губы. Соли, напоминающей о море, не почувствовала, скорее на вкус вода была сладкой, приятной.
Но она вспомнила детей, которые ели синий снег, подавилась, выплюнула, а в результате в рот попало еще больше воды.
Сливную решетку на круге, которым заканчивалась подъездная дорожка, забило сбитыми ливнем сосновыми иголками и листьями белого клена. Так что круг превратился в пруд глубиной в добрых шесть дюймов, поверхность которого блестела серебром.
Нейлу пришлось расстегнуть дождевик, чтобы сунуть под него ружье. Левой рукой он придерживал обе полы, чтобы в зазор между ними попало как можно меньше воды.
Выложенная плитами известняка дорожка привела их к лестнице, по которой они поднялись на крыльцо. Как только оказались под крышей, Молли отбросила капюшон и достала из кармана пистолет. Нейл уже держал ружье обеими руками.
Дверь в дом Гарри Корригана они нашли приоткрытой.
Кнопка звонка на стене светилась изнутри, но в сложившихся обстоятельствах, похоже, не cледовало объявлять о своем прибытии привычным способом. Мыском сапога Нейл осторожно ткнул дверь, открывая ее шире.
Они постояли, оглядывая пустынный холл. Потом вошли.
Их частенько приглашали в этот дом до убийства Калисты в Редондо-Бич, несколько раз они приезжали сюда и позже. Когда четыре года тому назад Корриганы ремонтировали кухню, всю мебель им изготовил Нейл. Но теперь дом вдруг превратился в незнакомца, везде все было не так.
Первый этаж свидетельствовал о том, что жизнь хозяева ведут простую, по давно заведенному и неизменному порядку: удобная мебель, которая используется, а не стоит для красоты, на стенах — пейзажи: море, лес, поля, горы, трубка в пепельнице, книга с закладкой из обертки шоколадного батончика, ухоженные растения в горшках, лиловые сливы, дозревающие в деревянной миске на столике в кухне.
Они не видели следов насилия. Однако их друг и сосед тоже не давал о себе знать.
Вернувшись в холл, стоя у лестницы, они посовещались: не позвать ли Гарри? Но им пришлось бы кричать, чтобы перекрыть шум ливня, а ответом на их крик могло стать появление кого-то или чего-то еще. Поэтому они решили не выдавать себя.
Нейл поднимался первым. Молли — за ним, бочком, спиной к стене, чтобы держать под контролем и нижние ступеньки, и верхние.
В коридоре второго этажа они увидели, что массивная дубовая дверь в большую спальню сорвана с петель. Практически разваленная на две части, она лежала на полу. По ковру разлетелись блестящие фрагменты замка.
Обе петли остались в дверном косяке, хотя каждою створку, стальную пластину толщиной в четверть дюйма, изогнуло при том страшном ударе, который выбил дверь. Деформировались и шарниры, соединявшие створки петель.
Если Гарри и пытался укрыться за запертой дверью в спальню, барьер этот продержался недолго.
Но даже напичканный стероидами бодибилдер с мышцами Геркулеса не смог бы сорвать такую дверь с петель без помощи лома и фомки. А уж голыми руками этот подвиг не совершил бы ни один смертный.
Ожидая увидеть в спальне жертву нечеловечески жестокого убийства, Молли задержалась в коридоре, не решаясь последовать за Нейлом. А когда все-таки переступила порог, то не увидела ничего необычного.
Дверь в гардеробную была открыта. Гарри они там не нашли.
Когда Нейл попытался открыть дверь в примыкающую к спальне ванную, обнаружилось, что она заперта.
Он посмотрел на Молли. Та кивнула.
Наклонившись к двери, Нейл спросил:
— Гарри? Ты здесь, Гарри?
Если ему ответили, то слишком тихо, и он не расслышал ни слова.
— Гарри, это я, Нейл Слоун. Ты в порядке?
Вновь не получив ответа, он отступил на шаг и ударил в дверь ногой. Замочек был простенький, только с собачкой, не врезной, и трех ударов хватило, чтобы дверь распахнулась.
Казалось странным, что тот, кто вышиб гораздо более прочную дверь в спальню, не сорвал с петель и эту.
Нейл шагнул к порогу, потом отпрянул назад, повернулся, выражение лица мгновенно переменилось, теперь на нем читались ужас и отвращение.
Он попытался помешать Молли заглянуть в ванную, но она не пошла навстречу его желаниям. Полагала, что самое ужасное в своей жизни уже увидела, в восьмилетнем возрасте.
Без глаз, со снесенным затылком, Гарри Корриган сидел на полу, привалившись спиной к ванне. Он выстрелил себе в рот из короткоствольного помпового ружья с пистолетной рукояткой.
Молли отвернулась. Зрелище не шокировало ее, но к горлу подкатилась тошнота.
— Он так и не пришел в себя от горя, — выдохнул Нейл.
В первый момент она и не поняла, о чем он говорит. Потом осознала: несмотря на все то, что он уже увидел, как наяву, так и по телевизору, Нейл еще не мог заставить себя окончательно признать правильность сделанного вывода о причине случившегося.
— Гарри покончил с собой не потому, что горевал о Калисте. Он отступил в ванную и вышиб себе мозги, чтобы избежать встречи лицом к лицу с тем, кто сорвал с петель дверь спальни.
Ее слова «вышиб себе мозги» заставили Нейла дернуться, его лицо, побледневшее в тот самый момент, когда он увидел мертвеца, стало пепельно-серым.
— А услышав выстрел, — продолжила Молли — они поняли, что с ним все кончено, и потеряли к нему всякий интерес.
— Они, — задумчиво повторил Нейл и посмотрел в потолок, словно вспоминая огромную спускающуюся массу которую он почувствовал во сне. — Но почему он не выстрелил… в них?
Подозревая, что ответ ждал их где-то в доме, Молли не ответила, а вышла в коридор. Поиски на втором этаже не принесли ничего интересного, пока они не добрались до лестницы черного хода.
Она вела в раздевалку при кухне. Молли знала, что другая дверь из раздевалки открывается во двор.
Вероятно, именно на этой лестнице Гарри впервые столкнулся с нежеланными визитерами. В руках он держал помповик и воспользовался им не единожды. Дробь застряла в стенах и потолке, расщепила ступеньки и перила.
Пятясь ко второму этажу, стреляя сверху вниз в незваных гостей, он не мог промахнуться в столь ограниченном пространстве, учитывая площадь поражения при стрельбе дробью из помповика. Однако трупов не было ни на лестнице, ни у ее подножия. Крови — тоже.
Стоя рядом с Молли на верхней ступеньке, чувствуя ее нежелание спускаться вниз, Нейл задал логичный вопрос: «В кого же он стрелял? В призраков?»
Она покачала головой.
— Дверь в спальню разнесли в щепки вовсе не призраки.
— Но как смогли они проскочить сквозь заряд дроби без единой царапины?
— Не знаю. И уж точно не хочу это выяснять. — Молли повернулась спиной к лестнице. — Пошли отсюда.
Они зашагали по коридору, и, когда обходили выбитую дверь в спальню, лампы мигнули и погасли.
Глава 11
В коридоре окон не было так что в него не проникало даже свечение дождя. Здесь царила темнота коридоров из снов о смерти, темнота подземных усыпальниц.
Молли еще только училась тактике выживания в День дождя, а потому поступила легкомысленно, оставив фонарь в кабине «Эксплорера».
В кромешной тьме послышался шорох, отличный от барабанной дроби ливня по крыше. Так могли шуршать перепончатые, без единого пера крылья. Но Молли убеждала себя, что это шуршит дождевик Нейла, который полез в карман за фонариком.
Внезапно вспыхнувший луч доказал ее правоту. Она шумно выдохнула.
Темнота коридора казалась не обычной тьмой, результатом законов физики, но Видимым Мраком, черным субстратом осязаемого зла. Луч фонаря прорубал в нем просеку, далеко не такую широкую, как ей бы хотелось, а когда луч смещался, мрак тут же занимал утерянное было пространство.