– Сейчас, Саша, и на селе ничем никого особо не удивишь. Но поедем в Воробьево не на «Мерседесе», а на обычной «Волге».
– Лучше еще что-нибудь проще.
– Что именно?
– Я бы посоветовал обычную «Ниву».
– «Ниву»? Хорошо, поедем на «Ниве».
– И вдвоем.
– Согласен! За рулем ты.
– Ну, не вы же...
Феофанов вызвал Ларинова:
– Вася! Обед на две персоны, и подготовить «Ниву» к выезду.
– С водителем?
– Нет. Без водителя и без сопровождения, но с полным баком бензина.
...В 16-30 белая «Нива» остановилась у сельского магазина. Тимохин вышел из машины, прошел в местный мини-маркет, купил сигарет и бутылку минеральной воды. Вернулся. Заняв место водителя, спросил Феофанова:
– Дальше куда, Сергей Леонидович?
– Прямо до церкви, там вправо пойдет спуск к реке. У старой пристани остановишься.
– У пристани? – удивился Тимохин.
– Да. Наш майор, по сообщению наблюдателей, вышел порыбачить. И обустроился недалеко от пристани, в кустах. Самое место и для рыбной ловли, и для серьезного разговора.
Александр остановил «Ниву» у самой воды – точнее, у трапа, ведущего на пристань. По идее, здесь должно было быть много ребятишек – место для купания лучше не придумаешь, – но сегодня прохладно, не до водных процедур. Оттого на пристани никого не было, а обрыв скрывал «Ниву» от глаз сельчан. Офицеры прошли до кустарника, отступавшего от воды на метр песчаной полосы. Удочку увидели издали. Подошли к рыбаку с тыла. Тот сидел на складном стуле, рядом сумка со всевозможными снастями; слева кол, к нему привязан садок, наполовину погруженный в реку.
– Добрый вечер, Матвей Викторович.
Рыбак резко обернулся. Это был плечистый мужчина лет тридцати восьми—сорока с хитрыми, узкими глазками.
– Добрый, – ответил он. – С кем имею честь?
Феофанов представился. Горбун заметно побледнел.
– Как рыбалка, майор?
– Да я недавно пришел... вот, только закинул удочку... а, извините, вы тоже сюда на отдых приехали?
– У вас клюет, Матвей Викторович!
Горбун вытащил плотвичку размером с ладонь. Отцепив, бросил ее в садок, отложил удочку, поднялся:
– Вы ко мне?
– Точно так! И не будем попусту тратить время. Нам известно о ваших с господином Кардопольским делах. О нелегальных полетах в Пакистан, о переправке талибам вооружения, в частности секретных переносных зенитно-ракетных комплексов. Нам, Матвей Викторович, известно все о вашей преступной деятельности.
– Вы... вы приехали арестовать меня?
– Если вы не согласитесь помочь нам в одном деле, связанном с вашей профессиональной деятельностью и делами господина Кардопольского. Предупреждаю сразу: отвечать за последнее вам придется в любом случае, как и Кардопольскому, Аладьеву, Рашидову и всем тем, кто участвовал в незаконной продаже оружия. А вот какое наказание вам будет определено судом военного трибунала, зависит всецело от вас. Откажетесь от сотрудничества – получите на полную катушку, лет этак двадцать строгого режима. Согласитесь – суд учтет данное обстоятельство, и в зависимости от того, насколько эффективным будет наше сотрудничество, вам дадут лет пять, не исключено, что условно. Ведь вы вынуждены были выполнять приказы вышестоящего командования и не знать, что именно перевозите за кордон. Если вы сомневаетесь в том, что мы знаем все о ваших деяниях в составе преступной группы, возглавляемой Кардопольским и Аладьевым, то позвоните генералу. Он все доходчиво вам объяснит.
Горбун опустился на стул, сжал голову обеими руками:
– Я знал, что все это плохо кончится. Знал! Но деньги... Мне нужны были деньги! Я не мог отказаться, согласившись на первый полет, я...
– Горбун! – прервал летчика Феофанов. – У меня нет никакого желания подтирать вам сопли. Раньше надо было думать о будущем, когда вам только предложили продать за бабки Родину и честь офицера. Сейчас ныть бесполезно. Мне нужен конкретный ответ на конкретно поставленный вопрос.
– Да, да, конечно, я готов к сотрудничеству и сделаю для вас все что угодно!
– Не для нас, Горбун, а во искупление прежних грехов и решения собственной участи.
– Но вы вправду обещаете, что приговор будет условным?
– Я не исключаю этого.
– Что я должен делать?
– Ничего особенного. Послезавтра, как положено, по истечении срока отпуска вернуться в часть. На девятое число у вас запланирован рейс в Дерхан. Туда, куда вы перевозили ПЗРК и другое вооружение. Особенности данного рейса обсудим позже.
– Я понял!
– Ну и хорошо... Мы не будем мешать вам наслаждаться последними сутками отпуска, в частности рыбалкой. Одно предупреждение: о нашем разговоре ни здесь, в селе, ни в гарнизоне никому ни слова. Кроме, естественно, Кардопольского. И не пытайтесь скрыться, Горбун. Вы под контролем спецов Главного управления по борьбе с терроризмом. У них задача предельно простая: не допустить вашего бегства. И им предоставлены особые полномочия. Объяснить, что означает статус особых полномочий?
– Не надо, – проговорил Горбун, – это право на уничтожение субъекта при его попытке выхода из-под контроля.
– Вы все верно понимаете.
– Но мне нужны гарантии...
– Вы их уже получили. Удачной рыбалки, господин Горбун. До встречи на полигоне.
– До свидания, – подавленно проговорил предатель.
Феофанов с Тимохиным вернулись к «Ниве» и в 18-10 прибыли в загородную резиденцию ГУБТ.
В приемной Ларинов доложил, что звонил бригадный генерал Вайринк и просил перезвонить ему по возвращении начальника Управления. Так же прапорщик сообщил, что Шепель выходил по связи на Крымова, у него все идет по графику и без проблем.
– Хорошо, – выслушав доклад помощника, сказал Феофанов, – соедини меня с Вайринком.
Феофанов и Тимохин прошли в кабинет начальника Управления. Ларинов доложил, что связь с главным координатором проекта установлена. Феофанов поднял трубку спутниковой связи:
– Вайринк? Это Феофанов! Добрый вечер.
– Добрый! Я звонил вам, чтобы сообщить, что группа полковника Дака прибыла на базу Хуми, откуда, завтра, 9-го числа, с рассветом вылетит для отработки задачи отвлекающего маневра в Гирузгане.
– Вы уточнили, сколько боевиков может оказаться в кишлаке?
– Конечно! Около пятнадцати, не считая раненых.
– У Дака сколько человек?
– С усилением из состава резерва командующего – десять.
– Это нормально. Я могу поговорить с Даком?
– Считаете, что я не в состоянии поставить задачу по афганскому кишлаку?
– Ну что вы, генерал! Я так не считаю. Просто хотел переговорить с полковником, а еще больше с ним желает пообщаться полковник Тимохин. Они работали вместе, и лишним разговор не станет.
– О’кей, согласен. Полковник Дак свяжется с вами. Как ему выйти непосредственно на командира отряда, полковника Тимохина?
– Пусть звонит мне. А мы тут разберемся.
– На какое число назначена основная акция?
– На 9 сентября.
– На девятое? – удивился Вайринк. – Помнится, речь шла о завтрашнем дне...
– По ряду причин, связанных с действиями Темирзая, мы вынуждены перенести дату основной акции.
– Но даже сутки могут создать весьма невыгодную для нас ситуацию!
– Наши спецы сделают все возможное, чтобы не допустить этого.
– Ол райт! Держите, пожалуйста, меня в курсе ваших дел. До связи, господин генерал-лейтенант!
Феофанов отложил трубку спутниковой системы и присел в кресло руководителя. Тимохин устроился на своем обычном месте у стола совещаний.
– Вайринк недоволен, что мы не можем атаковать усадьбу Чаранди завтра.
– Это понятно. Американцам ой как не в кайф будет, если талибы раструбят на весь мир о секретных операциях ЦРУ! Да еще живого свидетеля представят...
– Меня меньше всего заботит репутация Центрального разведывательного управления США, я думаю о здоровье Крофт. Это в первую очередь. Мы должны ее вытащить, иначе сержанта ждет страшная участь.
– Но мы и делаем все возможное.
– Кто знает, Саша, все или не все... Может быть, что-то очень важное упустили. Почему Темирзай отказался от досрочной переброски настолько нужного талибам груза? По техническим причинам, вызвавшим какие-то проблемы на аэродроме? Ерунда. Что там могло произойти такого, из-за чего не может сесть наш военно-транспортный «Ил»? Отказали дальномеры, высотомеры? Так «семьдесят шестой» и без их помощи свободно сядет.
– Ревунов говорил о проблемах с «коридором» в воздушном пространстве Пакистана, – напомнил Феофанову Тимохин.
– Тоже ерунда. Как говорится, над всем Пакистаном чистое небо. Это не Европа, где все забито. Помешать приему борта может только повреждение взлетно-посадочной полосы. Но если ВПП повреждена до того, что не может принять самолет завтра, то и девятого числа она будет непригодна к использованию. Нет, что-то темнит Темирзай... А вот почему, непонятно.
Тимохин, с молчаливого разрешения генерала прикурив сигарету, проговорил:
– Ревунов мог бы внести ясность в данный вопрос.
– Да, Ревунов мог бы... зато мы не можем обратиться к нему за помощью.
– Почему? Сергей догадывается о наших истинных планах.
– Догадываться, Саша, одно, а знать о них – совершенно другое. Я также склонен доверять Ревунову, но... рисковать не имею права. Да, в принципе, и не так уж важно, почему Темирзай не принял груз раньше назначенного срока. На это у него может быть уйма причин, которые, сидя здесь, мы просчитать не сможем.
– А если Темирзай ждет нас? И сутки нужны ему для подготовки достойной встречи дорогих гостей?
– Подготовку встречи заметят ребята подгруппы Шепеля. Или ты предполагаешь, что и о ней Темирзай имеет информацию?
– Я ничего не предполагаю, Сергей Леонидович. А на связь с Ревуновым рискнул бы выйти. Хуже не будет. Если наша предстоящая операция засвечена, то встречать нас «духи» по-любому будут серьезно. Но операцию уже никто не отменит. Значит, придется работать по обстановке. На подлете талибы борт не собьют. Все же им необходимо убедиться, что он притащил в своем чреве. А нам покинуть его – минутное дело.
– Я вот о чем подумал, Саша... А не придать ли тебе пару БМП?
– Боевые машины пехоты?
– Да, БМП-2. Это явилось бы, даже для информированного противника, неожиданностью, а тебе помогло бы провести отработку и аэродрома и смять «духов» непосредственно у усадьбы Чаранди.
– Вы строите такие планы, – улыбнулся Тимохин, – словно место содержания в неволе одной женщины охраняет, как минимум, полноценная рота. Хотя, с другой стороны, надо продумать этот вопрос... Техника действительно помогла бы нам. Но, как я сказал, необходимо просчитать все «за» и «против», которых тоже окажется немало.
– Вот и думай, просчитывай.
Сигналом вызова сработала спутниковая система. Феофанов поднял трубку:
– Слушаю!
– Это полковник Дак!
– Приветствую вас, полковник! Какая задача определена вам на завтра?
– Вылет к кишлаку Гирузган, поход к селению и его штурм при поддержке авиации.
– Понятно. Я передаю трубку Тимохину, поговорите с ним.
– С удовольствием, сэр!
Александр принял трубку:
– Привет, Джон!
– Здравствуй, Алекс! Рад слышать тебя!
– Взаимно! Ты говоришь в присутствии генерала Вайринка?
– Нет.
– Отлично! Слушай меня внимательно. К Гирузгану выйди со стороны большого перевала Кокарского ущелья, охватывая кишлак по «зеленке» с запада. Тебя будет прикрывать авиация, так? Какими силами?
– Звено «Апачей».
– Хорошо. Пусть «Апачи» перед штурмом обстреляют реактивными снарядами или неуправляемыми ракетами окраины селения. Обстрел должен быть мощным. После этого входи в кишлак с двух направлений, а «вертушкам» передай команду перекрыть пути прорыва с севера и востока. Войдя в кишлак, действуй так, как это ты хорошо умеешь – шумно, с применением гранатометов, но не распыляясь. Главной твоей целью является Алим Заркай. Его тебе надо взять живым. «Духи» при столь мощной атаке долго сопротивляться не будут, а лишившись возможности отхода, скорее всего, поднимут лапы вверх; но если ты уничтожишь всех боевиков Заркая, я лично ничего против иметь не буду. А вот главаря и его приближенных, захватив, допроси предельно жестко. Вопрос к ним у тебя должен быть один – где Луиза Крофт? Естественно, Заркай ничего об этом не знает, но ты обработай его как следует. А затем проведи тотальную зачистку кишлака. Проверь все подвалы, колодцы, дома, сараи, мечеть – все, где потенциально можно укрыть женщину. И везде твои ребята должны упоминать имя Крофт. Но в Гирузгане долго не задерживайся. На работу в кишлаке у тебя не более полутора часов. Потом, забрав с собой Заркая, уходи. Как понял?
– Понял тебя, Алекс, – ответил Дак. – Не сомневайся, наделаем шуму, далеко слышно будет.
– Вот в чем в чем, а в этом я ни капли не сомневаюсь.
– Ты уверен, что я не понадоблюсь тебе в Пакистане?
– Уверен. Отработав Гирузган, уходи в Хуми. С божьей помощью через пару дней и мы прибудем туда вместе с нашей разлюбезной Луизой Крофт!
– Пакистан – не Афганистан, Алекс...
– Да ты что? – усмехнулся Тимохин. – Не знал. Спасибо, дружище, просветил.
– Я не шучу, Алекс! В случае необходимости вызывай меня. «Ирбис» придет «Ориону» на помощь при любых обстоятельствах.
– Даже если тебе запретит это генерал Вайринк?
– Даже если мне запретит это Верховный главнокомандующий. Мы одна команда и должны стоять друг за друга невзирая ни на что.
– Раньше ты был другого мнения...
– Вот именно, что раньше! Так что, Алекс, пока я командую «Ирбисом», ты всегда можешь рассчитывать на поддержку группы.
– Ты свою работу сделай как надо, а с Дерханом мы как-нибудь разберемся.
– Как там у вас мой Ларсен?
– Нормально. Решил жениться.
– Ну, это за ним, как у вас говорят, не заржавеет. Он всех достанет, но получит разрешение на брак. Вопрос, на долгий ли... Но это его личное дело. Как понимаю, ты его в штурмовую группу не берешь?
– Не знаю, пока не решил.
– Возьми. Жених из него никакой, но вояка Ларсен, сам видел, отменный!
– Я подумаю, Джон, тем более что время на это у меня есть. Удачи тебе завтра! И, прошу, отработай Гирузган так, как сказал я. Возможно, Вайринк поставит тебе другую задачу, но ты...
– Алекс, не волнуйся, все будет о’кей! – прервал Тимохина Дак.
– Ну, тогда до встречи, Джон. И передавай привет своим бойцам от спецов «Ориона»! Передаю трубку генералу Феофанову...
– Ну что, полковник, уточнили задачу? – спросил начальник ГУБТ.
– Так точно, сэр! Будут дополнительные указания?
– Пожелание. Вернуться в Хуми без потерь!
Положив трубку, Феофанов произнес:
– День сегодня какой-то сумбурный, да?
– День как день, – пожал плечами Тимохин. – Нам-то здесь что, а вот как представишь, каково сейчас Луизе у талибов, не по себе становится. Они могут сделать с ней все, что захотят. Лишь вспомню, как охрана одного из наркозаводов в Шургунском ущелье, точнее в Тари-Пули, женщину-рабыню зверски изнасиловала, так до сих пор мурашки по телу...
– Ну, Крофт, допустим, это не грозит. По крайней мере, на начальном этапе ее обработки. А потом мы вытащим ее. Ты о боевой технике подумай, все же от аэродрома до Дерхана с километр пути будет. Его еще пройти надо.
– Подумаю, с ребятами посоветуюсь. Техника, конечно, хорошо – и для подхода, и для прорыва, – но ее крепить в самолете надо, соответственно тратить время на снятие крепежа и вывоз с борта. А это время. И потом, достаточно какому-нибудь талибу шарахнуть по самолету из гранатомета – и кранты. И борту, и технике, и людям, что будут ею заниматься. Да и на аэродроме должны быть если не БМП и БТРы, то автомобили точно. Надо бы уточнить этот вопрос.
– Расспросить командира экипажа?
– Когда тот прилетал в Дерхан, техника, возможно, и была на аэродроме, а после ее свободно могли увести. Нет, нам надо знать, что будет находиться в Дерхане на момент начала акции.
– Тогда придется обратиться за помощью к специалистам космической разведки.
– Вот это уже вариант. Спутник сбросит информацию перед вылетом, а загрузить пару БМП в «Ил-76», если что, недолго.
– Значит, так и решим. Связываться с Шепелем будешь?
– Нет. Его подгруппа на марше, не следует отвлекать ребят. При необходимости Миша сам свяжется с нами. Пока у него все по плану.
– Ну, тогда езжай-ка ты, Сан Саныч, домой! Отдохни. Утром позвоню.
Полковник Тимохин вернулся в секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей в 21-20. Поставив автомобиль в парк, пошел домой. Крымова беспокоить не стал. Завтра наговорятся, а сейчас – дом, семья, отдых. Потому, как сложится завтрашний день, не знает никто.
Глава четвертая
7 сентября, вторник. 5-00
Вертолеты американских ВВС прошли над перевалом Джикунзи. Полковника Дака, находившегося вместе с группой в десантной машине, вызвал на связь командир звена «Апачей»:
– Ирбис! Я – Ковчег! Подходим к объекту, прошу уточнить задачу.
– Задача прежняя, Ковчег, – атака с воздуха окраин кишлака Гирузган.
– В это время, сэр, местные аборигены выгоняют на пастбища скот.
– А также, майор, в это время моджахеды обычно выходят на уничтожение наших патрулей. Мне плевать, кто будет находиться на окраинах селения. Повторяю, задача остается прежней: удар по целям и блокирование северного и восточного направлений возможного отхода талибов. И запомни, Ковчег: в Гирузгане нет мирных жителей.
– Подтверждение задачи принял. Выполняю!
– Так-то лучше! До связи!
Дак связался с командиром десантного вертолета:
– Клон, как только «Апачи» нанесут удар по окраинам кишлака, сажаешь вертолет за большим перевалом Кокарского ущелья. Далее отходишь на плато между «зеленками».
– Я помню свою задачу, сэр!
– Прекрасно! – Дак повернулся к подчиненным: – Приготовиться, парни! После десантирования капитан Шон уводит вторую группу в «зеленку», а я с первой выхожу к объекту с юга. Атака по моей команде. Прошу учесть, работать придется в условиях сильной задымленности местности. Валить дикарей из всех видов вооружения. Безоружных, а также женщин и детей не трогать. И повсюду при зачистке кишлака упоминать имя Луизы Крофт. Запомните, Луиза Крофт! Отход к месту эвакуации по моей команде без задержек, организованно. В Гирузгане работать не более полутора часов. Оружие к бою!