Калитка в воротах была распахнута. Маша вошла во двор, поднялась по лестнице, открыла дверь квартиры…
И замерла на пороге.
В квартире кто-то был.
Из кухни доносились шаги, вот скрипнула дверца шкафчика, потом кто-то переставил стул.
Маша вспомнила свой сон – или это был вовсе не сон? – и руки ее похолодели от страха.
Первой ее мыслью было – тихонько выйти из квартиры, закрыть дверь и сбежать, сбежать, куда глаза глядят!
Но тут же она отбросила эту паническую мысль.
Бежать ей было совершенно некуда.
Разве что к Татьяне – но у той полон дом народу, да еще свекровь из деревни приехала, только ее, Маши, там и не хватало!
Вызвать полицию?
Нет уж, благодарю покорно!
Она вспомнила наглые масляные глазки дружка Рустама, как его… капитана Семушкина, и перекосилась. Нет, только не это!
Тогда она собрала волю в кулак, закрыла за собой дверь и решительно зашагала на кухню, прихватив по дороге валявшийся на полу старый металлический рожок для обуви.
Она не кисейная барышня, она привыкла сама разбираться со своими проблемами. Кто бы ни пробрался в ее квартиру, вряд ли он страшнее Рустама и его друзей.
При свете дня квартира не казалась такой мрачной и таинственной, как ночью. Маша вошла на кухню и увидела в углу согнутую мужскую спину. Долго не раздумывая, она шагнула вперед и ударила злоумышленника рожком.
В этот самый момент незнакомец выпрямился и повернулся к ней, поэтому удар не попал в цель. Рожок скользнул по плечу мужчины, не причинив тому никакого вреда. Зато сама Маша потеряла равновесие и с трудом удержалась на ногах, выронив свое орудие и вцепившись в спинку стула.
Теперь она смогла разглядеть пробравшегося к ней в квартиру злоумышленника – и едва сдержала возглас удивления.
Это был высокий пожилой мужчина на редкость приличного вида. Аккуратно подстриженные седые волосы, благообразное лицо в глубоких морщинах, вязаная домашняя куртка. Он был похож не на вора-домушника, а на профессора или дирижера на пенсии.
Бледно-голубые глаза смотрели растерянно и беспомощно, поскольку удар Машиного рожка все же причинил незнакомцу определенный урон – сбил с него очки.
Мужчина наклонился, поднял очки в тонкой позолоченной оправе, водрузил их на нос. Лицо его моментально изменилось – от детской растерянности не осталось и следа, оно стало уверенным, твердым и решительным.
– Вы кто?! – проговорил он красивым глубоким голосом. – Что вы здесь делаете?
От такой наглости Маша растерялась и удивленно уставилась на самоуверенного взломщика. По-своему расценив ее молчание, он сдвинул брови и прогремел:
– Я сейчас же вызываю полицию!
Маша наконец преодолела ступор и сердито ответила:
– Вот это здорово! Сам вломился в мою квартиру, и сам же хочет вызвать полицию? Нет уж, это я вызываю полицию! Причем немедленно! – Маша блефовала, вызывать полицию ей совсем не хотелось, от прежних встреч с органами правопорядка у нее остались не самые приятные воспоминания, кроме того, до нее дошло, что у нее пока нет никаких прав на эту квартиру, но блефовать нужно с уверенным видом, поэтому она достала мобильный телефон и сделала вид, что набирает номер.
Если она надеялась, что такие действия напугают грабителя и он убежит из квартиры – ее надежда не оправдалась. Незнакомец ничуть не испугался. Он внимательно взглянул на Машу, наклонив голову к плечу, и вдруг расхохотался:
– Ваша квартира? Так вы теперь здесь живете? Ну, надо же! А я-то подумал…
– Да, я теперь здесь живу! – сухо ответила Маша. – И не вижу в этом совершенно ничего смешного! Я купила эту квартиру и… и теперь буду здесь жить!
Проговорив эту гневную тираду, она внезапно осознала, что на самом деле у нее нет пока никаких прав на эту жилплощадь, не больше, чем у этого взломщика – не говоря уже о том, что она здесь не прописана, даже покупка квартиры пока не оформлена, так что если сюда явится полиция – задержать могут их обоих. И еще неизвестно, у кого из них будет больше проблем.
Впрочем, взломщик, кажется, не был настроен на конфликт. Он улыбнулся и протянул Маше руку:
– В таком случае, давайте знакомиться. Юрий Филиппович Нелидов, ваш сосед.
– Сосед? – растерянно переспросила Маша. – Как, разве это коммунальная квартира?
Маша пришла в ужас: она решила, что, в силу вечного невезения, ее вселили в коммуналку.
– Нет, что вы! – заверил ее мужчина. – Я живу в четырнадцатой квартире, это рядом.
– А тогда, – глаза Маши подозрительно заблестели, и она снова потянулась за рожком, – тогда как вы оказались в моей квартире? И что вы здесь делали?
– Не бейте меня этим рожком! – мужчина шутливо поднял руки, – Это очень больно. Я сдаюсь, сдаюсь и делаю чистосердечное признание. Я хожу сюда кормить Тунгуса.
– Кого? – Маша удивленно заморгала.
– Вот его, – мужчина показал на кота, который сидел возле его ног с загадочным видом восточного идола. – Не мог же я допустить, чтобы такой чудесный кот умер с голоду!
– Вот как? – протянула Маша. – А я-то еще удивлялась, почему у него такой сытый и ухоженный вид! Думала, что он сам добывает пропитание – охотится на мышей!
– На мышей? – мужчина покосился на кота. – Тунгус, признавайся – здесь есть мыши?
Кот поднял на него свой загадочный восточный взгляд и громко чихнул.
– Постойте! – спохватилась Маша. – А как вы сюда попали? Откуда у вас ключи?
– Мне дала их Ксения Павловна. На всякий случай, но в основном для того, чтобы с Тунгусом ничего не случилось. Но теперь, раз вы здесь живете, я отдам эти ключи вам, – и он протянул Маше связку. – Извините, должно быть, я напугал вас…
– Это вы меня извините… – неуверенно пробормотала Маша и покосилась на свой рожок.
– Да нет, что вы, я понимаю, как вы удивились, увидев в своей квартире незнакомого человека.
– Да уж, удивилась – это мягко сказано… а может быть, вы хотите чаю? – вдруг вырвалось у Маши.
Она тут же пожалела о своем предложении, ей вовсе не хотелось пить чай с этим совершенно незнакомым человеком, но слово – не воробей, вылетело – не поймаешь.
– Чаю? – Мужчина переглянулся с котом, как будто ждал от него совета. – А что, пожалуй, можно и чаю. Чтобы, так сказать, снять стресс от нашей неожиданной встречи.
Маша поставила чайник, разложила на столе свои покупки – сыр, масло, хлеб, ветчину в нарезке, поставила две большие кружки с логотипом своей фирмы. Тут под руку ей весьма кстати попалась банка кошачьего корма, она открыла ее, выложила приличную порцию на блюдечко и позвала кота:
– Гуся, Гуся, Гуся…
Кот посмотрел на нее высокомерно и не двинулся с места.
– Он – кот солидный, не любит фамильярности и отзывается только на полное имя, – сообщил мужчина. – И вообще, я его уже покормил. Но от добавки, я думаю, он не откажется, как всякий уважающий себя кот, и вообще, вам нужно налаживать отношения… Тунгус, Тунгус, прошу к столу!
Кот распушил усы и неторопливо подошел к блюдцу. Он брезгливо обнюхал корм, громко фыркнул и всем своим видом показал, что если и съест самый маленький кусочек, то исключительно из уважения к новой хозяйке.
– Вам нелегко будет добиться его расположения, – предупредил Машу сосед. – Он очень строг и нелюдим. Я с ним две или три недели налаживал контакт.
Маша не стала его разочаровывать, не сказала, что минувшую ночь Тунгус провел в ее кровати. И вовсе не понадобилось ей перед ним заискивать, кот сам явился к ней под бочок, без всяких уговоров. Извелся, видно, от одиночества совсем.
– Кстати, об имени, – проговорил мужчина. – Я не расслышал – как вас зовут?
– А я еще и не говорила. Вообще-то меня зовут Маша. А вот я, действительно, не то чтобы не расслышала, как вас зовут, но от испуга не запомнила…
– Юрий Филиппович Нелидов, – заново представился мужчина.
– Очень приятно… – пробормотала Маша, разливая чай. – Вот что я хотела спросить… ничего, что чай в пакетиках?
– Ничего страшного, – благосклонно кивнул сосед. – Я понимаю, что вы еще не обжились, не обзавелись хозяйством. Но вы ведь не это хотели спросить?
– Да, не это, конечно… вообще-то я хотела спросить, почему вы ходили сюда, а не взяли Тунгуса к себе? Ведь он вам, кажется, нравится, да и вы ему тоже.
– Это так, – кивнул Юрий Филиппович. – У нас с Тунгусом действительно сложились хорошие отношения. Но взять его к себе я никак не могу: Офелия против!
– Офелия? – удивленно переспросила Маша. – Это ваша жена?
– Нет, что вы! – кажется, такое предположение напугало соседа. – Офелия – моя собака! Замечательный палевый лабрадор, да вот кошек, к сожалению, не выносит.
– Офелия? – повторила Маша. – Странное имя для собаки! Офелия… она ведь утонула!
– Ну, это точно не про нас! – улыбнулся Юрий Филиппович. – Моя Офелия отлично плавает и обожает воду!
Он продолжал что-то говорить, но Маша его не слушала. Она увидела происходящее как бы со стороны. Вот она сидит и пьет чай с незнакомым человеком – а кто его знает, что у него на уме. Кто его знает, зачем на самом деле он пришел в эту квартиру…
– Ну, это точно не про нас! – улыбнулся Юрий Филиппович. – Моя Офелия отлично плавает и обожает воду!
Он продолжал что-то говорить, но Маша его не слушала. Она увидела происходящее как бы со стороны. Вот она сидит и пьет чай с незнакомым человеком – а кто его знает, что у него на уме. Кто его знает, зачем на самом деле он пришел в эту квартиру…
«Но это уже паранойя, – попыталась Маша успокоить себя. – Видно же, что ее сосед – приличный, интеллигентный мужчина…»
Видно? Но ведь и Рустам поначалу произвел на нее самое благоприятное впечатление…
Но Рустам – это совсем другое дело, Рустам взял ее другими своими качествами…
Да, вспомнила вдруг Маша, а кто же приходил сюда минувшей ночью? Не этот ли милый пожилой человек? По крайней мере, у него были для этого все возможности, ведь у него есть – точнее, были – ключи от квартиры…
Нет, это точно паранойя… так недолго и до психушки… вообще, неизвестно, был ли здесь на самом деле кто-то ночью, скорее всего, это ей просто приснилось…
Юрий Филиппович удивленно взглянул на Машу.
– Вы меня не слушаете? Простите, я вас заболтал, а вы ведь наверняка устали. Что ж, я, пожалуй, пойду…
– Что? – смущенно переспросила Маша. – Ой, извините, наверное, вы правы, что-то я сегодня устала… – Она изобразила зевок и виновато улыбнулась.
Сосед церемонно поблагодарил ее за чай и удалился.
– Если что вам будет нужно, – сказал он на пороге, – обращайтесь, Машенька, в любое время, не стесняйтесь. Мы с покойной Ксенией Павловной дружили, так сказать, домами, знакомы были много лет. Я живу один, так что вы никого не побеспокоите…
– Непременно… – пробормотала Маша и улыбнулась приветливо, но отстраненно.
Она не знала, что разучилась за последнее время так улыбаться. Так улыбаются уверенные в себе красивые молодые женщины, куда уж теперь Маше с ее страхами и неврозами. У нее улыбка получилась неуверенная, почти жалкая. Сосед бросил на нее внимательный, но незаметный взгляд из-под очков и ушел наконец.
Маша убрала со стола и хотела прибрать в квартире, но в это время в дверь позвонили.
Маша подумала, что вернулся Юрий Филиппович – что-нибудь забыл или вспомнил что-то важное… А скорее всего скучно старичку, вот и будет таскаться сюда теперь, как на работу. Ишь, приглашал – заходите, я один живу! Надо больно.
Она открыла дверь, заранее натянув на лицо вежливую, но немного усталую улыбку…
Однако на пороге квартиры она увидела не Юрия Филипповича. Перед дверью стояла странная парочка – рослая женщина с обесцвеченными волосами и лошадиной физиономией и тощий лысый мужичок с маленькими бегающими глазками.
– Здрассте, – растерянно проговорила Маша, разглядывая незваных гостей. – Вы кто?
– Заходи, Васенька, – проговорила тетка и решительно втолкнула своего спутника в прихожую. – Погляди тут как следует, чтобы не вышло, как прошлый раз!
– Что значит – погляди? – возмутилась Маша, пытаясь вытолкнуть мужчину прочь. – Кто вы такие? Чего вам вообще нужно? С какой стати я должна вас пускать?
Тетка, однако, подпирала мужичка с другой стороны. То, чем они с Машей занимались, напоминало интеллектуальное развлечение советских времен – перетягивание каната, или, точнее, переталкивание бревна. Женщины, сосредоточенно пыхтя, с двух сторон пихали единственного представителя сильного пола, который вел себя именно как бревно – тупо молчал, никому не подыгрывая и никак не показывая своих собственных намерений.
Наконец лошадиная тетка, явно находящаяся в другой весовой категории, победила и вытолкнула бессловесного мужичка на середину прихожей. Победно взглянув на Машу, она повернулась к спутнику и строго проговорила:
– Ну, ты меня понял? Все осмотри, все проверь, чтобы досконально! Чтобы не как прошлый раз!
Мужичок послушно закивал и степенно удалился в правый рукав коридора. Женщина же развернулась всем корпусом к Маше, уперла руки в бока и процедила:
– А с тобой мы еще разберемся! Ты что себе позволяешь? Чтобы в квартиру не впускать – такого отродясь не было! Я с твоим начальством поговорю, расскажу, как ты клиентов встречаешь! Это же надо – наглость какая!
У Маши было такое чувство, будто она сходит с ума.
Впрочем, наверное, так и есть – только сумасшедшая открывает дверь кому попало!
– Да кто вы, наконец, такие? – воскликнула она в отчаянии. – Вломились в мою квартиру и хозяйничаете тут, как у себя дома! Это ни в какие ворота…
Она хотела уже сказать, что вызовет полицию – но осознала, что это уже было, что совсем недавно, меньше часа назад, она так же грозила полицией Юрию Филипповичу. Это действительно похоже на самое настоящее безумие.
Тут из коридора донесся приглушенный голос мужчины:
– Васенька, тут у них трубы ни к черту не годятся! Всю систему менять нужно!
– Вот так вот! – воскликнула женщина злорадно. – Еще и трубы ни к черту! Ну, давай, Васенька, проверь все как следует! Ты ведь в этом хорошо разбираешься!
«Маразм крепчает, – думала Маша отстраненно. – У них еще и одно имя на двоих… они оба называют друг друга «Васенька»…
Словно для того, чтобы уверить ее в этом выводе, из коридора снова донесся мужской голос:
– И унитаз, Васенька, у них протекает!
Маша все же попыталась снова овладеть ситуацией.
– А ну, убирайтесь прочь из моей квартиры! – воскликнула она и, сжав кулаки, двинулась на бессовестную тетку. – Немедленно убирайтесь прочь, или…
Она не знала, чем закончить угрожающую тираду, потому что ничего не могла противопоставить наглой уверенности вломившихся в ее квартиру людей.
– Наглая какая! – вскрикнула в ответ тетя Лошадь. – Мы в своем праве! Мы пришли квартиру осмотреть, но раз к нам такое отношение, так мы ее ни за что не купим! А насчет труб и унитаза – это уж Васенька хорошо понимает, он ведь у меня дипломированный сантехник! У него и документ имеется!
Внезапно Маша почувствовала, что в безумии происходящего появилась какая-то логика. Эти двое пришли из агентства недвижимости, чтобы осмотреть квартиру… ну, Татьяна, подставила подругу! Она же клялась, что никому, кроме нее, не показывала эту квартиру, и не собиралась показывать…
– Эта квартира не продается! – проговорила Маша решительно. – Она уже продана!
– Что значит – продана? Что значит – не продается? – заверещала тетка высоким истеричным голосом. – Мы в своем праве и никуда отсюда не уйдем, пока все не осмотрим! Васенька, гляди там как следует! Хоть до утра будем смотреть!
Маша снова почувствовала себя беспомощной, как бывает во сне, когда ты пытаешься идти или даже бежать, допустим, хочешь успеть на поезд или на отплывающий корабль – но воздух вдруг становится плотным, вязким и тяжелым, как густой клей, и ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой…
Она растерянно огляделась по сторонам, словно ждала, что сама квартира поможет ей избавиться от наглого вторжения.
И ее безмолвный зов был услышан.
В прихожей появился Тунгус.
Кот вышел на середину помещения, выгнул спину верблюдом, распушил усы и даже сам стал еще пушистее, чем обычно. Маша посмотрела на него с насмешливой благодарностью – надо же, храбрый кот решил прийти на помощь своей новой хозяйке! Это, конечно, очень мило, но что он может? Вот если бы это был не кот, а собака, причем желательно большая, охранной или бойцовой породы… Хоть бы сосед появился со своей Офелией…
Но тут Маша почувствовала неожиданную перемену в наглой самоуверенной тетке.
Та попятилась, испуганно выпучила глаза и громко чихнула. Затем вытащила из кармана носовой платок и шумно высморкалась. Глаза ее покраснели и начали слезиться, нос на глазах распух…
– Убери… убери его! – гнусаво проговорила она, указывая пальцем на кота.
– И не подумаю! – насмешливо ответила Маша. – Сама убирайся вон из моей квартиры!
Тунгус, явно довольный произведенным эффектом, сделал еще несколько шагов вперед. Его восточные глаза пылали дьявольским огнем, наэлектризованная шерсть трещала, как воздух перед грозой. Маша не сомневалась, что, если погасить свет в прихожей, можно будет увидеть, как она светится.
– Вася! Васенька! – жалобно воззвала тетка к своему дипломированному спутнику гнусавым простуженным голосом. – Васенька, мы уходим!
Из коридора высунулась лысая голова.
– Но, Васенька, – проговорил мужчина, неприязненно покосившись на Машу. – Васенька, я еще ничего не нашел! Мне нужно еще время! Ты же знаешь, что мы не можем…
– Ты видишь, что со мной?! – жалобно прогнусавила тетка. – Ты хочешь, чтобы я умерла?
– Все, Васенька, все! Сейчас же уходим! – Мужичок вернулся в прихожую, подхватил свою спутницу под руку и поспешно вытащил ее из квартиры.
Несмотря на серьезность положения, Маша заметила, как комично это выглядело – мужчина тащил за собой спутницу, словно маленький портовый буксир огромную баржу.
Маша мгновенно захлопнула за незваными гостями дверь, заперла ее на все замки и перевела дух.